Ночная гостья в соавторстве с Мушинским Олегом

Все несчастья человека оттого,

что он создан только для счастья

Борис Крутнер 

Когда Геннадий вышел из метро, уже совсем стемнело. С хмурого неба мелко накрапывала мерзкая субстанция непонятной консистенции. Когда-то раньше ее можно было бы назвать дождем. Сейчас в этой субстанции присутствовала вся таблица Менделеева. За исключением, пожалуй, двух элементов – водорода и кислорода.

Гена бросил в серое небо тоскливый взгляд. Где-то там, высоко-высоко, висела полная Луна, но тучи и городской смог надежно скрывали ее от посторонних глаз. Ничего, он-то больше не посторонний… Мимо, подгоняемый ветром, прошелестел грязный полиэтиленовый пакет. Гена плюнул в него, не попал, расстроился и пошел дальше. Под ногами противно хлюпало грязное месиво. По улице бодро промчался черный джип и все, не успевшие отскочить подальше, с ног до головы покрылись знаками его внимания.

- Скотина! – выкрикнул кто-то.

Гена старательно, как учили, плюнул в след, оставленный колесом. Все, водитель проклят. Ему когда-нибудь станет очень плохо, но куртку сегодня вечером Гене придется отчищать самому... Из-за угла вынырнула тощая дворняга и принялась старательно лаять на всех подряд. Гена попытался ментально воздействовать на животное, но примитивный разум команду не принял. Пришлось замахнуться сумкой. Собака убежала, а Гена свернул налево, к подземному переходу. Судя по звукам, там как раз кого-то грабили и он просто перебежал через дорогу.

В темном подъезде Гена привычно нашел на ощупь замочную скважину и пару раз повернул ключ. Коммунальная квартира встретила его темнотой и тишиной. Дома никого не было. Так даже лучше. Гена бросил под вешалку грязную куртку и прошел в свою комнату, где и разгрузил тяжелую сумку. Книги по теории магических искусств он аккуратно сложил на стол. Красную мантию адепта Малиновой магии повесил на спинку стула, она сегодня еще понадобится. Подумать только! Он стал адептом. Пока еще низшей, Малиновой, ступени, но это не надолго. У него есть талант – так сказал Учитель на церемонии Посвящения. Когда-нибудь он сможет подняться до Бурой ступени, а может быть и до самой высшей – Серой. Может быть…

Посвящение стоило Гене дорого, почти тысячу американских долларов. Зачем отечественному Святому духу столько иностранной валюты, Учитель не счел нужным объяснить, но Гена не жалел о потраченных деньгах. Ведь теперь ему стал доступен весь Малиновый спектр магии! Пришло время на практике применить свое могущество!

Но с чего же начать? Наверное, вот с этого. Гена осторожно извлек из сумки тяжеленный металлический ларец и поставил его на табуретку. Невзрачный такой металлический ларчик с глубоким мистическим содержимым. Ларец Души. Учитель привез его специально для Геннадия из далекого Тибета, где сам Верховный Лама благословил Ларец по древним и таинственным обрядам. Путешествие было долгим и трудным, так что на компенсацию затрат ушло еще пять сотен долларов. Да, недешево стоит мудрость… Гена осторожно коснулся пальцами замка и тотчас отдернул руку. Страшновато, однако. Кто знает, что, или кто, ждет его там? В мозгу всплыли слова Учителя: «Никто не знает, что он увидит в Ларце души. Может быть – ничего, может быть – свое отражение или иные лица. Все зависит от того, готовы ли воспринять Откровение». Гена надеялся, что он готов.  

Он выключил свет и зажег свечи. Это были особые свечи, заговоренные самим Учителем и стоили они тоже не дешево. Колеблющееся пламя осветило его теперь уже бедно обставленную комнатку. Гена аккуратно расставил свечи по углам магической пентаграммы, нарисованной на полу мелом. Сконцентрировался. Прочел соответствующую случаю мантру. Переоделся в новенькую мантию и шагнул в пентаграмму.

***

Так. Кого это леший принес?! Ну, так и есть, крышка Ларца открыта. А где морда? Где, спрашиваю я вас, слюнявая харя очередного приключенца от магии?! И почему никогда никому не придет в голову заглянуть в Ларец?! Нет, все ждут пока оттуда кто-нибудь появится. Все сам, все сам…

Кристаллизуюсь, и сразу начинает свербеть в ухе. Руку мне, руку! Ну почему я могу материализовать только голову. Несправедливо! Ладно, раньше встанешь – раньше ляжешь. Воспаряю из Ларца. Облик стандартный для первой встречи: хитрый прищур голубых глаз, нос крючком, острый подбородок, густые косматые брови. На голове – лысина. Никак не могу от нее избавиться. Вроде и воплощаюсь сам, и средства разные перепробовал – а результата нет. Ладно, сойдет и так. Еще пару штрихов и все. Ну вот, можно и на люди показаться.

Итак, что тут у нас? Очередной придурок. А рожа-то, рожа! Ха-ха. Аж вытянулась вся от удивления, даже очки перекосило. Нет, этого я никогда не пойму. Вначале вызовут, потом удивляются, что получилось. А они что ждут, когда вызывают?!

Ну, что ж, давай знакомится, хозяин, мать твою:

- Ну, здравствуй, что ли, придурок, в смысле, хозяин.

- Зд…д…дра-сте.

И молчит.

- Ну, здравствуй, здравствуй. Ты челюсть-то подбери, а то слюна на пол капает.    

Он послушно захлопывает пасть. Ну, слава Богу. Может быть, хоть этот не безнадежен. Ладно, дадим мальчику шанс. Вон губками зашлепал. Сейчас какую-нибудь фигню скажет. Ну, давай, самовыражайся быстрее! Ты что, Вечный?!

- А ты… ты кто?

Ну надо же! Не ожидал, право слово, не ожидал. Всего несколько минут, а уже первый вопрос по существу. Порадовал старика. Хотя, вообще-то, меня пора бы уже в лицо узнавать. Ну да бес с ним. Молод еще. Вырастет, выучится, поумнеет… А пока можно и представиться. По всей форме:

- Симеон Златокудрый (а ныне просто лысый) - Дух Ларца. А ты кто таков будешь?

- Гена… Геннадий.

Ну вот и познакомились. Самое время прощаться. Нет, еще что-то лопочет.

- Интересно, ты сам-то понял, что сказал? Я – нет!

- П…п…простите.

Прощаю. Я сегодня добрый. Слушаю тебя.

- А… скажите… пожалуйста… вы… это… вы – джинн?

Ага, старик Хоттабыч! Идиот. Ты джинна когда-нибудь видел? Нет, ну как этот долбаный Ларец Хранителя подбирает, а? Это же дерево. Кто, И ЗАЧЕМ, учил его магии?! Наверное, такой же придурок. А мне – расхлебывать… Ну почему именно я?!

Ладно, такова, видно, моя доля. В очередной раз предстоит заняться мне просветительской работой по части магии. Как говориться, искусство – в массы.

- Нет, парень, я не джинн. Я же тебе сказал, я - Дух Ларца. Вот этого, перед тобой. Железного.

И мозги у него железные. И  насквозь проржавевшие от долгого простоя.

- Простите. Не обижайтесь, пожалуйста. Я ведь пока только… в смысле…опыта маловато. Я не сразу понял, что вы – Дух.

Но все-таки понял. Всего после двух повторений. Титан мысли, что и говорить. Ладно, согласен, он не безнадежен. Быть может, мы даже сможем поладить. Попади он сразу в хорошие руки… Но ближе к делу.

- Ну ладно, парень, что там у тебя?

Некоторое время он тупо смотрит на меня, потом заглядывает внутрь мантии, но ничего интересного, похоже, не находит. Обидно, да? Со вздохом раздражения повторяю вопрос.

- В каком смысле? – спрашивает он.

И кто сказал, что он не безнадежен?!

- Зачем ты разбудил меня, скудоумок?!

Только глазки не закатывай и в обморок не падай. Я тебя откачивать не буду.

- Простите, - он еле лепечет. – Я не знал, что вы спите.

Да что ты вообще знаешь? Так, Симеон, не горячись. Давай помедленнее. Парнишка вроде мыслящий, хотя и тормозит порядком.

- Давай-ка по порядку, парень. Ты меня вызвал, значит, ты чего-то хотел. Чего?

- Ну, это… Я не был уверен… Я… Меня только что посвятили в адепты…

- Поздравляю. Ты просто хотел похвастаться?

- Не совсем. Я хотел узнать… Мне столько надо у вас спросить…

Тяга к знаниям? Еще раз окидываю комнатку, пытаясь пересчитать громадье книг. Сбиваюсь со счета на сотой. Короче, много. И ведь многие основательно зачитаны. Да, это впечатляет… Еще раз пробегаюсь взглядом по корешкам книг. Ну, набор стандартный. Читал я такие книжки, очень смеялся. Но серьезный подход к делу я приветствую. Ведь главное в нашем деле, чтобы была голова на плечах, а уж дальше я растолкую мальчугану – что почем.

- Итак, ты жаждал знаний. Чего же ты хотел узнать?

- Ну… что я могу?

- Ты это у меня собирался спросить?!

Кретин, подлежащий немедленной изоляции от общества. А жаль. Он только начал мне нравиться.

- Нет… В смысле… Не совсем… Я хотел испытать… испытать себя…

- А смысл?

- Ну… Я бы обрел Силу…Научился бы управлять магическими стихиями…

- Хорошее стремление. Силой ты уже обладаешь, иначе бы меня не добудился. С чем я тебя, парень, и поздравляю.

- Спасибо.

- Не за что. Ты лучше скажи, что дальше со своей этой Силой делать собираешься?

Он задумывается.

- Ну, я это…буду учиться… буду помогать людям, излечивать болезни там… злодеев побеждать… защищать слабых и обездоленных…

- Убогих и слабоумных, - поправляю я. – Дурак ты, парень. Нормальный мужик вместо этой ботвы первым делом заказал бы себе бабу.

- А можно?

А глазки-то загорелись.

- Конечно, можно. Вызовем тебе суккуба, оторвешься от своей науки.

Отдых тебе не повредит. Да и мне тоже.

- М-м-м, нет, спасибо. Я читал про суккубов в книгах. Они – порочные существа.

- А ты значит, чистую-непорочную хочешь? Хе-хе. Сам порочить будешь, да?

Ух ты, он даже краснеть умеет. Это ж в каком зоопарке такой образчик сохраниться мог? И как он оттуда утек? Утек! Вот и решение. Какой я все-таки умница. Раз он утек, ему и пару подберем утекающую. Есть тут одна у южных наших братьев-славян. Вилия. Дух колодцев. Надеюсь, эти люди хоть колодцы-то не потравили. Вилия - девушка капризная. Чуть что не по ней – вильнет хвостом и поминай как звали.

- Эй, там, старина четырехглазый, бутыль колодезной воды не найдешь? Колдовать будем.

***

Чистой колодезной воды, к сожалению, под рукой не было, пришлось налить из-под крана. Гена глянул бутыль на свет. Вроде, чистая. Ничего, главное ведь - магия. Заклинания. Вода – она так, антураж. Гена достал заговоренный мел и нарисовал на полу вторую пентаграмму, потом зажег еще пару свечей и торжественно водрузил бутыль в центр новой пентаграммы.

- Заклинание Воды из вон той драной книжки, далее заговор на твердь и любовь из во-о-он той, с красной обложкой, - проскрипел Симеон. – Остальное там можешь не читать, бред полнейший.

- А твердь, это…?

- Нет не это, придурок. Она должна затвердеть. Или будешь резвиться с полусотней литров чистой воды. Если мне повезет, еще и утонешь, горе ты мое недоделанное.

Решив не обижаться на сварливого призрака, Гена принял позу Задумчивого Вызывателя и забормотал заклинания. Призвание Воды, призвание тверди во всех смыслах – подстраховаться на всякий случай, призвание любви, защитное заклинание – тоже на всякий случай.

Пламя свечей задрожало, потом свет стал ярко-синим.

- Молодец, парень, - завопил Симеон. – Ты смог это! Смог! А это что за фигню ты сотворил?!

Но Гена его уже не слушал. В дрожащем синем сиянии медленно проявлялась Она.

***

Сознание проявлялось на удивление быстро.

Неторопливая текучесть прохладной воды сладко скользила где-то в глубине моего существа. Передо мной, в клубах малинового дыма плыла маленькая, захламленная множеством книжек комнатушка. Потолок высоко, пол прохладен. Странно было это ощущать после длительного пребывания в ином состоянии. Но самое интересное было то, что я испытывала какое-то странное, не дающее покоя чувство. Что-то странное тревожащее мое существо. Что-то заставляющее сладко содрогаться в неясном предчувствии мое тело. Тело?!!! У меня есть ТЕЛО?!!!!!!

Плавное движение и в поле моего зрения попали тонкие руки с длинными ухоженными ногтями и мраморной белой кожей. Они двигались осторожно, но как-то неуверенно..    Наконец-то я запоздало сообразила, что это и есть мои руки. Поднесла их к лицу… Ага, еще у меня и лицо есть, Славно.

Кисти, предплечье, плечи. Что ж, руки были красивыми.   Они мне нравились. Опустив подбородок вниз, я уставилась на прекрасные большие, увенчанные розовыми бутончиками сосков груди. Прикоснувшись к ним руками, я приподняла их вверх. Тяжелые… У меня есть красивые груди. Это меня тоже устраивало.

Неожиданно где-то рядом раздался тяжелый вздох.   Сфокусировав взгляд дальше, чем горела ярким малиновым огнем пентаграмма, я различила в полутьме освещенной несколькими свечами комнаты двоих. Вернее сказать – полторых. Потому что один из этих двоих состоял только из одной полупрозрачной лысой головы, парящей над открытым железным ларцом.   А вот второй! О, святая вода, молодой мужчина в малиновой мантии! На носу очки, лицо обалделое. И кто же меня из них двоих создал?! Кому из них я обязана своим прекрасным молодым телом?! И что это они на меня так уставились? Так, а может у меня изъян где?! Я снова стала внимательно рассматривать свои длинные стройные ноги, игнорируя ошарашенные взгляды этих двух. Ноги были ничего. Правда, на мой вкус, несколько длинноваты, но что поделаешь… А может не ноги мой изъян… Может что-то другое. С замиранием сердца я повернула голову назад, пытаясь рассмотреть свою спину и то, что могло быть моим изъяном, успев краем глаза заметить, как эти двое, словно зачарованные, последовали моему примеру и  проследили за моим взглядом.

- Ребята, есть в этой дыре зеркало?! Иначе я рискую свернуть себе шею.

- Ух, ты, заговорила! – усмехнулась голова из ларца. – А я уж думал, ты ее немой сотворил!

- Красивая, - протянул малиновый юноша, и так часто-часто захлопал ресницами за стеклами очков, что поднялся ветер.

- Может и красивая! Но, я не всю себя рассмотрела. Да, кстати, почему мои волосы синие?! Так сейчас модно?!

- Это ты у своего создателя полюбопытствуй, - снова довольно хмыкнула голова старческим дребезжащим голосом. – Но можешь мне поверить, ты и сзади ничего!

- Значит, мой создатель ты?! – я обратила свой взор на замершего с открытым ртом молодого человека в малиновой мантии.

- Ага, он самый! – хихикнула голова, продолжая нагло меня разглядывать. – А я, позвольте представиться, Сименон Златокудрый!

- Златокудрый?! – удивленно поинтересовалась я, разглядывая сияющую как фонарь лысину на голове из ларца. – С тех пор, должно быть, много воды утекло. Впрочем, в имени Гладколысый тоже есть свое очарование.

- Да неужто? – поинтересовался Симеон, с вызовом глядя на меня.

- Не ссорьтесь, пожалуйста, - неожиданно встрял в нашу перепалку юноша, поправляя очки, и глядя на меня потрясенно зачарованным взглядом.

Разом замолчав, мы уставились на него. Немного поежившись под нашим прицелом, он все же нашел в себе силы и произнес:

- А ты красивая, Вилия.

Вилия – это мое имя? Да… У меня красивое имя. Интересно, откуда он его знает?… И он еще что-то говорит…

- Теперь, когда ты здесь, я знаю, что такое рай.

- Знает он!!! – голова-Симеон зашелся в приступе громкого смеха, - Слушай, парень, ты ее создал, что бы смотреть на нее?! Или все-таки найдешь ее прелестям более разумное применение?!

- Что-то мне не нравится, как это звучит!!! – я повернулась к голове, пытаясь испепелить ее взглядом. – И прошу Вас, дайте мне что-нибудь накинуть на плечи. Холодно стоять обнаженной.

- Да, конечно, - закивал головой юноша. – В шкафу есть запасная мантия.

Спасибо и на этом. Интересно, как я буду смотреться в малиновом? Я на пробу толкнула астральную стену пентаграммы. Прочная.

- Да и, ребята, пентаграмму-то откройте.

- А ты что, сама не можешь? – удивлению малинового не было предела.

- Не могу! Ты же – ее творец. И потом, открыть пентаграмму изнутри может только опытный чародей. Так что без твоего вмешательства я и шагу из нее ступить не смогу.   – и я ласково уставилась на растерянного неудачника, захлопав ресницами, от чего он растерялся еще больше, - Прошу, выпусти меня из пентаграммы.

Язвительный гогот Симеона, раздавшийся вслед за моей просьбой, кажется, сотряс стены и потолок  маленькой комнаты.

- А я не знаю, как это! – беспомощно разведя ручками в стороны в стороны, протянул юноша,   с надеждой уставившись на Симеона. – Я же только сегодня был посвящен в адепты. А вы не знаете, Уважаемый?…

- Все, я больше не могу, не могу я!!! – зарыдала голова, свесившись из ларца на бок и мелко вздрагивая. – Сотворил себе одалиску! Осталось теперь только до нее добраться… Это хорошо, что я бессмертный, иначе я бы загнулся у вас здесь со смеху!!! Нет, я не могу… все… не могу….

- Как же так, Создатель?! Я что, обречена на такое заточение вечно? Мне холодно, мне очень хочется пить… Ну, хотя бы стакан воды. Я же без нее существовать не могу.

***

Геннадий кивнул, с трудом заставив себя оторвать взгляд от прелестей синеволосой красавицы.

- Не беспокойся, Вилия. Сейчас мы откроем твою пентаграмму. У меня тут была одна книжка… Я помню… Там было про открытие пентаграмм снаружи…

И Гена было направился к стопке книг, но тотчас уперся в невидимую преграду. Белая линия, означавшая границу его пентаграммы, полыхнула малиновым светом.

Гена озадаченно уставился под ноги.

- Ой, кажется, я тоже в пентаграмме…

***

Ну умора!

- Ага, ты еще с разбегу попробуй!

Прелесть! Он действительно попробовал! Это было надо видеть!

- Не ушибся?

Вроде нет. Вот забормотал что-то. Неужто действительно что-то полезное сколдовать сможет?! Нет, не получилось. И ручки опустил. Печально. Магу сдаваться не положено.

- Эй, а как ты раньше из пентаграммы выходил?

Это Вилия. И ведь какой хороший вопрос задала! Умная девочка. Не то, что некоторые…

- Ну давай, чудо малиновое, женщина ждет!

- Да я это… в общем… ну, по завершении магии… сама она всегда убиралась.

Угу, полуавтомат. Знаю я эти новомодные прибамбасы. И не одобряю, кстати. Вот сейчас Вилия из своей пентаграммы выйдет и его пентаграмма откроется! Ха-ха-ха.

Нет, эта комедия точно стоит прерванного сна.

- Ну что, парень, будем звать соседей? Они тебе книжку нужную откроют и вообще, поддержат морально.

Если со смеху не помрут. Они же простые смертные, не то, что я. Ох, ладно, придется доброму дяде Симеону вытаскивать молодежь за шкирку.

- Эй, ребята, какие еще соседи?! – это Вилия. – Хватит с меня и вас двоих. Нечего кому попало меня разглядывать.

- Расслабься, лапочка. Сейчас я вас спасу.

- Так вы помните нужное заклинание?!

А ты думал, я тебе нужную книжку в зубах принесу, да?

- Помню, парень, помню. Три сотни отпирающих заклинаний помню. Могу под настроение триста первое сочинить.

- А я уж было подумала, что ты сможешь нас вытащить, – разочарованно бросает мне Вилия.

- Я – нет, а вот этот парень – может.

Только он об этом не знает.

- Но я же это… я не помню нужного заклинания.

Ты еще скажи, что ты его когда-то знал. Хотя, по правде говоря, потеря не большая.

- Тебе и не нужно его знать, парень. И уж тем более помнить. Сила мага в нем самом, а не в той бредятине, которую ты тут без меня штудировал в огромном количестве!

- Но…

- Что «но», мистик мой малиновый? Чем ты опять не доволен?

- Простите, уважаемый, но… но вы сами советовали мне заклинания из книг. Ну, когда вызывали Вилию. Помните?

Помню, помню. Надо же, и он не забыл. Все-таки толковый ученик попался. Ну, раз такое дело, поясним на пальцах. Эх, когда у меня в последний раз были пальцы?

- Конечно, советовал. Тексты там красивые. А когда дело с женщиной имеешь, красивые слова куда полезней магии. Но теперь тебе не Вилию уговаривать нужно, а меловую линию. А ей, знаешь ли, дифирамбы твои до фонаря. Так что слушай внимательно и запоминай. Сила магии – в тебе. Поверь в это. Соедини веру и мысль. И вырази словами свою волю.

Задумался.

- Ну, давай, не спи – замерзнешь.

Или Вилия замерзнет. Вон уже вся сжалась, бедняжка.

- Простите, но мне никак не подобрать слова. Чтобы в рифму. Ну, как в заклинаниях…

- Так импровизируй, бес тебя забери! Давай!

***

Геннадий старательно принял позу Грозного Заклинателя и почувствовал, что опять краснеет. Произнести что-либо под ехидные комментарии Симеона было выше его сил, но Вилия смотрела на него с такой надеждой…

И он грозно забормотал себе под нос.

- Я повелеваю пентаграммам нас освободить.

Пентаграмма Геннадия вяло полыхнула малиновым отблеском, но этим все и ограничилось. Гена попробовал еще раз.

- Давай, парень, работай, - крикнул Симеон. – У тебя получается! Я чувствую это.

Ободренный его поддержкой, Геннадий сосредоточился. Что он хочет? Выбраться отсюда. И выпустить Вилию. Да. Вилия. Он сделает это для нее. А потом… Гена попытался подобрать правильные слова, но выходило слишком пошло. Нет, вот как – он вознесется с ней в рай на крыльях любви!

Все его существо с жаром отозвалось на эту мысль. Значит, он движется в правильном направлении. И Гена простер руки перед собой, произнося свою волю.

Симеон снова что-то заворчал, но Гена не расслышал слов. Он слышал только себя. И малиновый звон где-то в вышине.

- Да будет так!

И мир взорвался радужным фейерверком.   Гена вдруг потерял опору под ногами и почувствовал, что падает. Но странное дело. Падал он не вниз, а вверх. Потом долго плыл куда-то вбок под звон колоколов и ворчание Симеона. Гена протянул руки и Ларец оказался у него в руках.

- Держи крепче! – крикнул Симеон. – Приехали, блин.

И в тот же миг Гена  оказался на залитой солнечным светом поляне. Рядом удивленно озиралась по сторонам Вилия.

- И где это мы? – спросила она.

Гена только пожал плечами. Поляну полукругом обступали стройные ряды цветущих деревьев и ветер тихонько шелестел в зеленой листве. В центре поляны гордо возвышался широченный дуб. На другом конце поляны виднелся небольшой пруд и в него с заросшего зеленью каменного уступа сбегал водопад.

- Ой, вода! – воскликнула Вилия.

***

- Вода, вода!!! – жарко всколыхнулось все мое существо, почувствовав рядом живительный источник влаги. Да так, словно бы вся моя кожа разом запылала огнем. – Вода! Я хочу воду!

- Ты чего это прыгаешь, как неофит, в предвкушении каникул? – поинтересовался Симеон, явно не обращая внимание, на изумленно крутящего по сторонам головой Геннадия. На шарнирах она у него, что ли?!

А посмотреть, если честно, было на что. Казалось, у окружавшего нас пейзажа не было ни одного изъяна. До моего слуха доносился тихий игривый шелест вод небольшой речушки. А прямо перед нашей живописной группой располагался небольшой пруд с прозрачной хрустальной водой, ограниченный с одной стороны замшелым каменным уступом, с которого  в это хрустальное великолепие радостно сбегал прохладный игривый водопад. На том берегу, в шелке изумрудной травы грациозно развалился громадный золотистого цвета лев. Он лизал себе лапу красным шершавым языком и абсолютно не обращал никакого внимания на двух молодых грациозных козочек, с удовольствием резвившихся буквально у его ног. Благодать и тишина этого места, что-то мне напоминали, но я сейчас не могла думать ни о чем другом, кроме сладкой, пленительной прохлады воды. Понимая, что совладать со своим существом мне, увы не по силам, я бросилась к пруду, успев крикнув на бегу:

- Я на минутку, мальчики, просьба без меня не расходится! – и стремительной рыбкой нырнула в ждущие меня ласковые объятия родной стихии. Погрузившись в перламутровую глубину пруда, я блаженно замерла, разбросав ставшими невесомыми руки в стороны. Никогда бы не подумала, что прикосновения воды к жаждущей коже могут доставлять такое неописуемое удовольствие. Кажется, я никогда ничего подобного не испытывала. Вода была прохладна и нежна, но я, с каждой секундой, проведенной в ее объятиях все больше и больше испытывала чувство какой-то страстной истомы. Словно бы тело знало какую-то сладкую тайну, но не хотело сообщать о ней разуму. В какой-то момент, плывя к берегу,   на котором с раскрытым ртом, изумленно следил за моими перемещениями Геннадий, мой создатель, я поняла, что прикосновение холода воды к моему телу вызывает огонь какого-то странного желания под моей кожей. И утолить это желание вода уже не в силах.

Выбираясь на мелкую гальку у берега, и сбирая со своего точеного тела ладонями воду, я заметила, что Геннадий неотрывно следит за каждым моим движением, и где-то в глубине его глаз горит отблески того самого, темного жара, тайну которого мне сейчас открыла вода.

- Наконец-то! Наплавалась?! А если бы там крокодил был? – язвительный голос Симеона разбил своим дребезжанием колдовскую связь, возникшую от соприкосновений наших взглядов. И слава воде, от его звука мне малость полегчало. Спрятав испуганно глаза за шторкой век, я повернулась к ларцу.

- Да какой крокодил. Ты посмотри вокруг? Вон, на том берегу лев валяется, рядом с козами, скачущими у него перед самым носом, и чего?! Он даже ухом не ведет. Что-то с этим местом не так. Благодать то, какая кругом!!

- Ага и ты догадалась, да?! А вот наш мастодонт магии все еще не понял!! – хмыкнул Симеон, качнув головой в сторону замершего у самой воды Геннадия с блаженной улыбкой на устах.

***

- Как здесь красиво,   -  мечтательно протянул Гена. – Я бы хотел остаться здесь надолго.

- У тебя есть шанс, недоумок! – рявкнул на него Симеон.

- Вы о чем?

Симеон кивнул головой в сторону другого берега. На полянке, где дремал лев, появился десяток баранов. Не обращая внимания на дрыхнущего хищника, бараны двумя аккуратными колоннами направились к воде.

- Этот ходячий шашлык никаких мыслей не навевает?

- Ну, они не боятся хищника… Хотя он и не выглядит таким уж страшным.

- Именно! А вот и заключительный штрих, будь он неладен.

Геннадий проследил за его взглядом. Высоко в небе парили трое ангелов.

- Неужели…

- Ты хотел в рай, мистик-недоучка? Вот он – рай. И ты - в нем.

Геннадий недоверчиво посмотрел на Симеона, потом снова на ангелов. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, они разом повернулись. И ринулись вниз.

- Бежим, ребята! Ларец не забудьте.

Геннадий подхватил Ларец на руки. Вилия на секунду задержалась в воде, потом одним грациозным прыжком оказалась рядом.

- Уносим ноги! – крикнул Симеон.

И они помчались прочь. По счастью или какому особому правилу, трава мягко стелилась под ногами, образуя плотный зеленый ковер. Бежать было легко, но тяжелый ларец оттягивал руки. Сзади, дико завывая и размахивая серебрянными мечами, гигантскими скачками неслись ангелы.

- А почему они не летят? – выкрикнула на бегу Вилия.

- Хороший вопрос, - отозвался Симеон и огляделся. – Наверное, здесь нельзя летать. А значит, Эдем где-то рядом. Это нам на руку. Направо, ребятки!

Местность постепенно поднималась в гору и бежать стало труднее.

- А куда мы бежим?

- Ограду видишь?

Гена бросил взгляд вперед. Путь действительно преграждала высокая железная решетка, украшенная затейливыми серебряными завитушками.

- Где-то здесь должны быть ворота и, если нам повезет, они не охраняются.

- Я вижу их, - крикнула Вилия.

- Туда! И поднажмите!

Задыхаясь от быстрого бега, они вбежали в ворота.

- А теперь куда? – спросил Геннадий, тревожно озираясь.

- Закрой ворота, болван! – прикрикнул на него Симеон.

Гена быстро поставил Ларец на землю и они с Вилией навалились на массивные железные створки. Старые петли протестующе заскрипели.

- Остановитесь, несчастные! – протрубили ангелы.

Однако вид их побуждал скорее к обратному. Створки ворот все быстрее ползли навстречу друг другу и захлопнулись перед самым носом у преследователей. Врата полыхнули ослепительным сиянием и следующую минуту Гена видел лишь разноцветные круги перед глазами.

***

Ну, блин, оторвались.

- Перекур, ребята. У нас есть немного времени.

- Но ворота не заперты!

- Ерунда. На них печать Самого. Ни один ангел не нарушит его волю. Но они вполне способны высадить решетку, так что надо выбираться отсюда.

Знать бы еще, как это сделать. И быстро. Те за оградой, похоже, таран сооружают. Где они только дерево взяли. Неужто срубили?

- Я думал, ангелы – добрые.

Угу, добрые. Только не все.

- Это карающие ангелы. В этом веке их набирают из налоговых инспекторов, ни разу не взявших взятки.

- Так вот почему их так мало, - ехидно вставляет Вилия.

Да, непросто нынче райской кадровой службе. Но нам и эту троицу не одолеть. Нет, надо сматываться. У этих разговор короткий.

- Может быть, мне удастся сочинить обратно-перемещающее заклинание.

Ах, какие он слова знает. Парень далеко пойдет. Если уйдет отсюда.

- Здесь имеет значение только воля Самого. Вся остальная магия под запретом.

- А где мы вообще оказались? – спрашивает Гена.

Хороший вопрос, парень. Где заказывал, там и оказались.

- Это райский сад. Эдем называется. Самое сердце Рая. Ты не мог нас куда-нибудь поближе к выходу телепортировать?!

- А я думал, это и есть выход, - разочарованно протягивает Гена.

- Ты неправильно думал! Это не выход, это, скорее, вход во внутренний круг. И нас сюда никто не приглашал!

- Вообще-то, - встревает Вилия, - В критической ситуации типа нашей запреты можно и проигнорировать.

Разумное суждение. Но есть одна неприятность.

- Если мы начнем нарушать правила, то смогут нарушать и они. Например, перелететь через ограду и схватить нас. А действуют они очень быстро.

- И что же делать?

- Думать!

И поменьше мечтать, когда занимаешься серьезным делом, приключенец хренов! Да есть ли вообще отсюда выход? Единственный мне известный – Врата. За ними нас уже ждут.   Интересно, кто-нибудь вообще покидал когда-либо Эдем?

Точно!

- Ребята, у нас есть выход!

- Какой?! – в один голос вскинулись оба.

Мне нравится их единодушие.

- Грехопадение, - заговорщицким тоном выдаю я.

***

- Грехопадение?!

Геннадий озадаченно посмотрел на Вилию. Та – на него.

- Кто-нибудь знает другие примеры о покидающих рай? – ехидно осведомился Симеон, явно наслаждаясь растерянностью обоих.

- Но…

- Что, Вилия? Тебе не нравится наш юный маг? Ты только вытащи его из этой уродливой мантии и увидишь, какой он красавец.

- Но на нас смотрят, - робко встрял Гена.

- Именно, - подтвердила Вилия. – И мне не нравится, как они на меня смотрят.

- Поверь мне, лапочка, ты стоишь самого пристального внимания.

- Их внимание мне не нравится, - твердо повторила Вилия.

- Ну, у тебя пока что есть выбор.

***

У меня есть выбор. Конечно же он у меня есть. О, святая вода, меня только что,   можно сказать, создали, и вот я уже для спасения, так сказать утопающих, должна расстаться со своей невинностью. И самое то главное, где?! В раю!! Такое могло только с таким непутевым случится, как мой Создатель. Вот смотрит то как на меня. Глаза, как у загнанной собаки. И неужели я видела всего несколько секунд назад в этих самых карих глазах огонек страсти, там, на берегу райского пруда. И дышит так же. Точно, похож на большого обиженного щенка. Только вот возможности у щенка то этого, ни дать, ни взять - божественные. Захотел в рай – попал. Да еще и при жизни. Да еще и в такой импозантной компании: красивой женщины и головы. Кому так еще повезло в жизни?! Кто смог совершить такую вот глупость, да так красиво?!

- Ну, ты решилась, Вилия?! – снова голос Симеона выбивает меня из потока моих мыслей. – Они уже приступили вплотную к тарану решетки. Если не поторопитесь, нас сцапают.

-  Ну, разве так можно?! У меня, можно сказать, первый мужчина во всей моей короткой жизни. А где же романтика?! Цветы, свечи, шампанское, уговоры?!

- Можешь про это все окончательно забыть, если нас сейчас поймают. В небесной канцелярии порядочки строгие! Чуть чего – и на первый круг Ада, снег убирать. Это только смертным говорят, что Ад – теплое местечко. Был я там как-то. Так вот, первый круг – ледяной.   Но что-то я в философские дебаты впадаю, а времени все меньше. Ну что ты стоишь, недоумок?! Почему я ее уговариваю?! Мне что ли с ней грехом заниматься?! Ну, скажи же ей что-нибудь, что в таких случаях говорят.

- Вилия, ты такая красивая, - тихо и неуверенно прозвучал голос моего Творца. Он замер рядом со мной всего в нескольких сантиметрах. Уверенности в его взгляде не было. Но было, что-то другое. Какая-то безграничная нежность.

– Я все бы отдал на один единственный твой поцелуй, правда. Ты прости меня, за то, что я втравил тебя во все вот это. Я не думал, что так получится.

- Но ты мне дал жизнь, - еще тише произнесла я, неожиданно ощущая, как было пропавшая темная сладкая жара снова оживает где-то у меня под кожей. – Я должна же чем-то отплатить тебе за свое создание. Почему бы не этим, - решительно произнесла я, и, придвинувшись вплотную к Геннадию, ласково посмотрела в его большие карие глаза. Там на самом дне, плескалась такая громадная волна нерастраченной и невостребованной нежности, что у меня даже дух захватило от соприкосновения с ней.   Мне пришлось даже на какое-то мгновение зажмурится, что бы не утонуть в ней, в этот самый миг его губы, осторожно, едва ощутимо, как прикосновение крылышек мотылька, прикоснулись к моим губам. Поцелуй был осторожный, не смелый. Но от его губ веяло какой-то страстной, едва сдерживаемой силой.   Тело мое тут же откликнулось на этот вызов сладкой дрожью предвкушения. Приоткрыв рот я позволила его губам накрыть свои и когда его язык скользнув в глубь моего рта, вселенная потеряла свою устойчивость, падая к нашим ногам.

А что может быть слаще грехопадения в рае?!

А что может быть слаще грехопадения с человеком, равным, пусть еще и не осознанно, но уже довольно таки заметно по силе богу?!

А что может быть слаще, чем вся его нежность накопленная с годами и подаренная мне сейчас одной.

И пусть смотрят и ангелы таранящие стены рая, и Симеон, следящий за нами с нескрываемым интересом, и как мне показалось с затаенной завистью какой-то. Я совершаю грехопадение, что бы вырваться из Рая, как ни странно это будет сказано. Я совершаю его со своим Творцом. Я его совершаю не потому, что я должна его сделать в ближайшие несколько минут из-за сложившихся обстоятельств. Я совершаю его потому, что я, кажется, начинаю любить этого нескладного малинового недотепу…

***

Высоко в небе вспыхнула яркая молния. Не успел отгреметь первый раскат грома, как в небе полыхнула еще одна. И еще. Ангелы, наконец, выбили секцию решетки и ворвались внутрь.

Но тут рядом с прижавшимся друг к другу Вилией и Геннадием внезапно появились и открылись новые Врата, за которыми лениво плыли облака. И мощный порыв ветра вымел нарушителей порядка из райского сада.

- Поехали! – торжествующе закричал Симеон.

А сзади гремели громы и сонм ангельских голосов.

- И должен ангел с огненным мечом у Врат на страже встать!

- А почему я?! … А меч настоящий огненный кто мне выдаст? И на склад не посылай, у них вечно  ничего нет… А туда иди сам… Ладно, Всевышний с тобой, но только на полставки…

А Геннадий и Вилия все падали и падали вниз, но они были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на это. Долгим и сладким было их падение. И постепенно сон сморил обоих.

Проснулся Геннадий в своей комнате, в пентаграмме. Свечи уже догорели и погасли. Из-за давно не стираных занавесок пробивались яркие солнечные лучи. Закрытый Ларец стоял на столе, на своем месте. Геннадий сел и потер затылок, с некоторым интересом обнаружив там свежую основательную шишку.

Неужели это был только сон? – с сожалением подумал Геннадий.

Ему никто не ответил. Гена встал и легко вышел из пентаграммы. Первым порывом было открыть Ларец, но Гена решил не рисковать. Симеон явно не любил, когда его беспокоили по пустякам. Гена прошел к шкафу, переоделся в обычную одежду и тут его внимание привлекла полустертая вторая пентаграмма. Вторая пентаграмма?!

Одним прыжком Гена оказался рядом. Пентаграмма была на месте. Правда, меловой круг был почти стерт, но она была! Гена бухнулся на колени, вглядываясь в следы мела. Точно, та самая пентаграмма, которую он рисовал для Вилии. А это что?! Оплывшие свечи закапали весь линолеум и застывший воск складывался в узорно выписанные цифры. С некоторым запозданием Геннадий сообразил, что это номер телефона. Номер был городской. Геннадий перевел взгляд на пошарпанный телефонный аппарат в углу. Потом снова на номер на полу. И снова на телефон.

Позвонить?… Не позвонить?… Или все-таки позвонить?…