Для тех, кто чтит еврейский календарь

Посвящается всем участникам  « Таглита ».

В  память о проведенных вместе днях, пролетевших, как

одно мгновение, но оставшихся со мной  надолго.

Пролог.

Мы долго ждали этого мгновенья

Мечтали, думали о нём.       

И не было порой терпенья,

Но ИОСИ помогал во всём.

Он говорил: «О, верьте – миг настанет!

И в Эрец кодеш встретимся мы все

«Эль –Аль» надежно всех доставит

И наш тиюль начнется ровно в семь. » ( по израильскому времени)

День первый.    3 января  2003 года.

Для тех, кто чтит еврейский календарь, -   29 шват   5673 года.

Звонок. А, это телефон, мой будильник,   хотя  я так волновался, что и не спал вообще: боялся проспать и переживал, что автобус может уехать без меня…

…   Выхожу на улицу: так тихо на ней может быть только ночью. Я один, но хочется  рассказать, что у меня сегодня праздник. Ещё бы! Я еду встречать пока незнакомых мне, но уже родных посланцев украинской и американской диаспоры. Очень жалею, что они прилетают ночью и не смогут увидеть мой Израиль в окно иллюминатора. Что ж, покажем им все на земле, думаю не хуже, с помощью далекого дядюшки Брофмана, американского миллионера, не пожалевшего средств на такое доброе дело но и, конечно же,   Бэ Израт АШЕМ (С помощью бога).

Вхожу в автобус. Из темноты доносится знакомый голос: « Доброе утро! » Прислушиваюсь и не верю своим ушам. Это произнес Йося, который до этого ни слова не говорил по-русски (видно, и он волнуется). Приглядываюсь: в автобусе, кроме Йоси, два парня, сидящих на разных креслах. (Как позже я узнал, это были два брата; они уже успели поссориться, не поделив место  за водителем. А ведь еще оставались не занятыми 42 кресла! Это бывает у крепко любящих братьев Владика и Миши.)

Все, тронулись. Впереди очень важная остановка, сейчас заберем значительную фигуру. Этот не проспал, стоит на углу. Такой не проспит, по-моему. Он здесь еще с вечера. Это я понял по его плащ-палатке, которую он развернул около автобусной остановки. Не хватало только костра. Вы догадались? Это  Рома  из Питера. Как и его земляки, привыкший к холодам и белым ночам. Ему не привыкать! Ведь только он встал на лыжи 1 января, когда у 99 процентов населения Петербурга  наблюдался похмельный синдром, и совершил марш бросок по пушкинским местам и местам боевой славы.

Ну, какое же путешествие обходится без девушек? Мы не исключение. По пути у нас еще одна  остановка. Родной университет! Как ни странно, студентами там и не пахнет: то есть абсолютно никто не сидит на лавках в 4 утра и не готовится к зачетам. О нравы! Но еще удивительно, что нет здесь и Майи. Хотя что ж тут странного?! Автобус опоздал на 15 минут, и только через полчаса в глубине аллеи показалась движущаяся фигура, тащившая на себе какую-то тяжесть. Это была наша Майя. По количеству её багажа мы поняли, что цель и место тиюля ей не сообщили. Наверное, думала, что в Газе тоже будет остановка, и вот тут пригодятся  ее вещи, которых хватит для всей группы. Майя не изменила себе: было бы удивительно, если бы она пришла вовремя. Ох, уж эти девушки! Вечно  они опаздывают !

Наш бывалый путешественник Рома (что стоит его недавний перелет по маршруту Тель-Авив - Нью-Йорк - Тель-Авив) предлагает на полном серьезе полежать; видно, считает, что ехать до аэропорта так же долго, как лететь  до Америки. Но наша Майя  знала наверняка, что это не так, и категорически зарубила Ромино предложение (вот что значит быть магистром психологии).   Мы пристально всматривались в пейзаж за окном, хотя вряд ли что-то можно было рассмотреть в этой темноте.

Следующая остановка в непризнанной столице, городе Тель-Авив. Тут все в норме. Рома, тезка известного нашего путешественника, стоит, бедненький, замерз. Ничего, отогреешься в тёплом автобусе. Прыгай! Вот все в сборе. Я лично пересчитал: никто не остался за бортом. Впереди  Бен - Гурион – главный аэропорт  Израиля. Много раз тут  бывал, но все равно восхищаюсь архитектурой. Поражает и смелость летчиков: ведь только оторвался от земли самолет, а внизу уже море…Подруливаем к стоянке и направляемся в зал ожидания. Самый умный из нас –Йоси;    он в совершенстве знает английский. Решив пощеголять этим, на чистом  английском языке на весь аэропорт  объявляет, чтобы представитель украинской группы  подошел к диспетчерской, но видно это был очень высокий английский, так как две переводчицы  украинской группы не поняли ни одного слова. Выручили мы с Ромой, (пригодились наши поездки на Украину). Мы узнали этих ребят еще издалека по поведению, по робким шагам, по топтанию на месте. Они кучковались, как воробьи перед дождем, и мы смело двинулись к ним. После кратких вопросов и ответов поняли, что мы не ошиблись. На их встревоженных лицах была видна тревога. Одесситка Аня, по специальности переводчик английского языка, не понявшая, что сказал наш Йоси, с глубоко трагедийной дикцией, которой мог позавидовать сам Гамлет, сказала (и это  подтвердил её товарищ Тимур), что их друга, гениального дирижера, арестовали и она даже знает за что. Сказали, будто он, пока все стояли в очереди к таможенникам, пытался разучить совместно с прибывшими пассажирами  из Марокко песню « Ще не вмерла Украина ». Но  оказалось что это не так. А чего же хотели украинские ребята? Да, не проводились у нас учения стрельбы по воздушным целям. И вот наши доблестные таможенники вместе с погранслужбой   стараются найти нарушителя среди представителей украинской делегации. И он, конечно же, нашелся. Кого не пускать в Израиль, они знают лучше всех. Для этого у них есть точные инструкции. Таможенники задержали украинского парня. Надо было видеть его! Это был самый яркий, самый типичный еврей! Представьте себе рыженького студента  5 курса консерватории, средненького роста, с очень нееврейским именем Любошиц Андрей. И что важно, из города юмора - Одессы. Он думал, что все юмористы живут там. Нет! Они теперь работают в израильской таможне. И, видно, шутят так каждый день.

Время текло незаметно для нас; взволнованные, мы вышли из аэропорта к автобусу, тихо   разговаривая. К нам подошел наш мадрих  Маргулис. Поздоровавшись со мной и Ромой, он сделал нам пару комплементов по поводу наших знаний статистики и попросил помочь ему выполнить домашнее задание по этому предмету. Неожиданно наше внимание привлекла какая-то женская прическа в виде антенны, метавшаяся среди высоких парней. Внимательно присмотревшись, мы увидели саму обладательницу этой прически, обаятельную девушку по имени Вика. Это была посланница, такой далекой для нас и такой важной в политическом плане страны, как Америка. Как ни странно, она говорила по-русски  без малейшего акцента. Из беседы с ней мы выяснили, что американская делегация  тоже здесь. Для нас это колоссальная поддержка, что-то  вроде американского флота с авианосцами  в Средиземном море. Мы поняли, что таможенники дрогнут. Так и случилось. Таможня  дала добро…

…После часа разборок  Андрей, он же дирижер,   предстал пред наши очи, но уже без дирижерских палочек и без сувенирного сала. Нот  при нем тоже не оказалось, так как знаменитая песня про трех поросят  была совершенно не кошерная. А нота «соль», по мнению таможенной службы, тут, на нашей земле, и вообще не нужна, так как соли в Мертвом море у нас хватает.

Взволнованные этими событиями, мы сели в автобус, где уже ждал сопровождающий нас охранник. Имя у него было загадочное: Алон. Бедняга, он не знал русского перевода этого слова (“дуб”). Меня с ним что-то роднило: ведь фамилия моя -  Дубинский. Но не это главное. Корни  его дерева жизни были очень интересные. Родился он в Израиле и с гордостью говорил, что он     сабр (“кактус”). Родители его из Прибалтики, где так же медленно говорят, как и думают. Никогда мы не видели его без шарфика на шее. Мы предполагали, что это последняя разработка наших великих спецслужб: шарф, одновременно являющийся и антенной наушника, и опознавательным знаком. Но всё оказалось гораздо  проще: шарфы были его слабостью. Говорил он по-русски с очень  интересным акцентом и иногда выдавал такие вещи, что мы держались за животы. Некоторые из его выражений нас покорили навсегда. Он в разговоре вставил, немного подумав: «Смеяйца, писюха». Мы были в шоке и даже не заглядывали в словарь Даля: там все равно этих слов не оказалось бы. Позже он научит меня одному положению в танце, что, несомненно, пользовалось успехом у танцующих со мной на дискотеках. Он говорил, что это движение рук и ног подсмотрел по телеку  в клубе путешествий  у малоизученного племени диких индейцев Северной Америке.

Автобус тихо покатил  по дороге из аэропорта в Иерусалим. Я же сразу стал рифмовать стих, который крутился у меня в голове от всего пережитого.

Американ бойс, американ герлс!                 Украинцы мои, вы почти земляки

Вы к нам прилетели, и радость не счесть                Нас роднят с вами общие корни

Здесь есть что услышать, и есть что поесть.                Одна музыка и одна у нас речь   

И много увидеть, поспорить  и спеть.                 Нам понять вас очень поможет

И в будни, и в праздник, едим что попало.

Друзья у нас есть, и не надо нам сала.

Автобус выехал на трассу, и я мысленно настроился на подъем в Иерусалим. Дело в том, что по Торе каждый из нас должен подняться или взойти в Иерусалим не меньше трёх раз в год. Что ж,   я напряг память: удавалось ли мне совершить это. По моим подсчетам, да. Барух ашем (Слава Богу). Не заметил, как слева по ходу автобуса показались обгорелые старые машины. Этот участок дороги обильно  полит кровью героев. Я думаю тем политикам, кто хочет  так легко отдать то, что самими не завоевано, стоит приехать сюда и хотя бы пять минут посидеть тут, около прошитых пулями  и обгоревших останков машин. Может, у них пропадет это желание.

А тем временем  автобус упрямо карабкался в гору. Я украдкой наблюдал за новыми спутниками, с которыми мне и моим товарищам предстояло провести эти 10 дней. Мне хотелось по их лицам понять, что чувствуют они при подъезде к Иерусалиму. Понимают  ли они, что в эту минуту им завидует не один миллион обитателей нашей планеты. Ведь Иерусалим - город трех религий. Есть здесь святые места не только для иудеев, но и для мусульман и христиан…           …Вот показались знаменитые холмы, и предстал нашему взору  золотой Иерусалим. Мне очень  хотелось, чтобы это возвышенное чувство от встречи с Иерусалимом, наполнявшее меня,   передалось и моим новым друзьям и не покидало их никогда.

Организаторы очень четко рассчитали первую остановку: это была смотровая площадка рядом с Иерусалимским университетом на Ар Ацофим. С этой горы  в древние времена евреи смотрели на  Иерусалим,   но войти в него не могли. От горя  этого они рвали на себе одежды…

Теперь настали иные  времена  и мы  можем  не  только спокойно любоваться красотой Иерусалима, но и ходить по разным районам этого прекрасного города в любое время суток. Ведь за это сложили головы  многие солдаты Израильской армии.

Поклонимся  тревожным  тем годам.

Поклонимся и дедам, матерям,

Поклонимся и тем, что забывать нельзя (рядовые и генералы)

Поклонимся, поклонимся, друзья!

И не забудем тот наказ,

Что перед боем вы давали другу.

Должны  с  тобой  мы встретиться опять

Шана Аба бэ Иерушалаим.

Что-то  произошло с каждым из нас  тут, на этой площадке. Мы выпили из маленьких рюмочек сок и, обнявшись, как будто мы знали друг друга давно, спели, произнося: «Ахим, ахим, ахим (братья); симха, симха, симха (радость)», при этом  танцуя в едином кругу.

Дорога до гостиницы была недолгой. Тут нас уже ждали. Эта фешенебельная гостиница за свое существование не видела таких энергичных постояльцев. По сути дела она была отдана на «растерзание» маленьким и большим сионистам. Нам объяснили, что вещи пока не  нужно доставать, а необходимо  идти завтракать. Мест  в большом  зале уже не было, и нам, к нашей неописуемой радости, выделили более уютный малый зал.

В холле после завтрака я, наконец, увидел всю американскую делегацию. Она была немногочисленной, но сплоченной. Мы медленно пошли расселяться по номерам. Нам с Ромкой повезло, так как в нашем  номере поселился настоящий спецназовец Владик, который  уже отслужил и выгодно отличался от нас, не нюхавших пороха и не ходивших в длительные походы.

Я предполагал, что на встречу приедут ребята с различными интересами, и мои  догадки   оправдались: так в холле гостиницы у нас, израильтян, вид парня, одетого в камуфляж с российским флагом на руке, вызвал слегка шоковую реакцию. К счастью, никто из гостей не заметил этого. Дело в том, что это будничная форма палестинской полиции и нередко в нее одеваются и террористы. К нашей радости, парень этот был наш, но уже ставший американцем, а точнее, по его словам, временно проживающий там, хотя от замашек матушки России недалеко уехавший. Подойдя к нам, он, как разведчик, сжав губы, тихо произнес: « Ребята, я из 403-го номера, если кто хочет выпить, то приходите вечером ко мне». Он точно обратился к тем, которые только и мечтали, что напиться. Мы вежливо выслушали его и  больше никогда  не видели.

Организаторы  не сразу направили нашу группу к Стене плача. Как говорят в Одессе, по Дерибасовской  надо гулять постепенно. Сначала нас подвезли автобусом  к воротам старого города, и мы прошли к ресторану для туристов. Перед тем, как посадить за стол, нас одели в костюмы римлян: через плечо накинули повязки, на  головы некоторых ребят надели римские шлемы или лавровые венки. Тот, кто брал шлем, мог взять и меч. Затем мы услышали звуки горна и нам подали хумус, тхину, питы, суп и куриные ножки. Царские почести были оказаны Наташе с Украины:   официанты посадили ее на трон  и кормили, как на римских пиршествах, на весу подавая кисти винограда и другие фрукты. Затем главный распорядитель предложил сделать ей массаж. Наташа не приняла этого предложения и  в стиле Клары Новиковой   ответила по-королевски, что надоел, мол, ей этот массаж. Самые любознательные спросили у официантов, о массаже каких частей тела шла речь. Те ответили, что это массаж ног с помощью благоухающих масел. Так что Наташа многое потеряла: не каждая девушка хотя бы  на полчаса может вот так запросто стать римской царицей. К сожалению, гладиаторских боёв тоже не было, и колесниц к выходу  не подали - нам пришлось  пешком идти по еврейскому кварталу к Стене плача. Я не очень успевал смотреть по сторонам, так как добровольно взял на себя обязанность уберечь от дождя  замшевые туфли моей соотечественницы Кати. Сделал я это с помощью зонта, раскрытого над ней, который я нес три квартала. Зато я проявил себя как  израильский джентльмен. Вскоре, мы подошли к Стене плача. Сейчас исполнится моя самая заветная мечта: я смогу помолиться на этом святом месте. Выпрямился, настроился,   произнес молитву и не забыл попросить здоровья для своих близких. Трудно передать словами  те чувства, которые охватили меня, когда я  дотронулся до камней стены Храма…

День заканчивался, и надо было ехать в гостиницу готовиться к шабату, что мы все и сделали, поспешив к ожидающему нас автобусу.

Когда мы вошли в гостиницу, в холле наш ждал  Артем. Он  со своей роскошной шевелюрой  двигался нам навстречу. Его волосы развевались при ходьбе  и совсем ему не мешали. Его имидж ещё раз подтвердил  версию израильтян, что длинные волосы- это символ сексопильности мужчин. Супермэн,   Артем задержался на работе и не смог быть с нами с самого начала. Надо отдельно сказать, что суперменом  он бывает два раза в неделю, работая в супермаркете, поэтому  он так важно себя называет. Надеюсь, что он будет им на самом деле,   независимо от места работы…

В гостинице были три синагоги, я пошел в ортодоксальную, помолившись отправился на  субботнюю трапезу. Все расселись в выделенном нам ранее зале, и тут меня Иося страшно напугал своей просьбой провести кидуш(благословение). Я возразил, что есть более достойные, но Иося не поддался моей просьбе и сказал, что ему очень хочется, чтобы это сделал я. С волнением я держал бокал вина и произносил слова молитвы, чувствуя при этом, как дрожит моя рука с вином. В зале была не только  наша группа, но и много ребят из Америки. Но все прошло удачно, за исключением небольших накладок. Дело в том, что перед едой в шабат поют каждый куплет песни по три раза. Но участники Таглида так проголодались, что очень просили петь по укороченной программе и ли в быстром темпе. Вот бы удивились ортодоксальные равы услышав такой вариант исполнения. Меня же волновало другое: как я буду разливать вино по фужерам, и предчувствие меня не обмануло. Я так разволновался от поставленной передо мной задачи, что когда приступил к делу, то руки у меня дрожали, как у последнего пьяницы после длительного запоя.

После еды начался вечер знакомств, мы сели в круг  и коротко рассказали друг другу о себе. Это было интересно всем, да еще каждый должен был  показать какой-нибудь жест. Вот тут и не обошлось без комической ситуации, которая нас несколько развеселила. Леня, представитель американцев, коротко рассказал о себе, что он работает в довольно неплохом ресторане, и мы поняли по его фигуре что не поваром, а скорее всего вышибалой. На просьбу показать жест, он почему-то посмотрел на свой перебинтованный средний палец, и мы поняли, что за жест он имел в виду. Владик метко заметил, что, наверное, он этот жест показывал там, у себя в Штатах,   не тому, кому нужно. Еще меня очень удивила девушка Женя, внешне такая женственная и симпатичная, оказавшаяся капитаном военно-морского флота Израиля.

Совсем неожиданно для нас в холле оказался рояль, и Владик быстро подсел к  инструменту, мы обступили  его  в ожидании  прекрасных звуков  и  знакомых мелодий. Но, увы, ожидания не оправдались: самое большее, что удалось Владику, -  извлечь мелодию, напоминающую собачий вальс. Американцы, оказывается, тоже  имели отношение к музыке и как могли начали помогать Владику. В конце концов в шесть рук они домучили этот вальс, не испортив общего впечатления от игры на рояле.

Звуки музыки заполнили холл гостиницы, игра наших виртуозов захватила всех, включая и обслуживающий персонал. Но, что удивительно,   аплодисментов  не было, были лишь косые взгляды отдыхающих, и мы медленно покинули оркестровую яму. Посмотрев по сторонам, мы увидели в глубине фойе четырех девушек из американской делегации. Они шикарно развалились в креслах и медленно смаковали вино фирмы Иорден. Мы поняли , что наше  знакомство с ними  следует продолжить, робко подошли к ним, и тут я, как всегда, не ударил лицом в грязь и вспомнил несколько  фраз  по-английски в которых, как оказалось, не было необходимости, так как  девушки в совершенстве говорили на русском языке. Но мастерство не пропьешь, как говорят великие, и я постарался стать центром  беседы. Всеобщее восхищение вызвал мой рассказ о Владике и его героических военных буднях.. У слушающих постепенно округлялись глаза, потому что из моего бредового повествования выходило, что я сам лежал с Владиком на пузе около резиденции Арафата и, узнав об этом, наш вечный Раис(президент) не выходил из своего убежища. Девочки  как-то недоверчиво посмотрели на меня, и я понял, что надо спасать ситуацию. К моему счастью, рядом с нами появился солдат армии обороны Израиля, и девочки, видимо, под впечатлением от наших с Владиком  армейских «подвигов» попросились сняться на память рядом с ним. Он любезно согласился, возможно, ему самому  это было интересно. А девочки не унимались, почувствовав повышенное внимание  к ним израильского парня. Они попросили сфотографироваться с автоматом в руках. Он любезно предоставил им свое оружие, вот тут  мы все поняли, что они явно не проходили тиранут(Курс Молодого Бойца) в армии. Фотографируясь  с автоматом, они не замечали произведённого на окружающих  эффекта. Вдобавок  Аня, одна из девушек, взяв в руки автомат и  глядя в прицел, начала им водить  вокруг себя. Сказалось, видно, увлечение американскими боевиками. Понятно, что у окружающих это не вызвало восторга. Ряды  отдыхающих в холле становились все реже и реже. Ребята как бы невзначай  уходили из фойе, при этом своим видом стараясь не показать страха перед оружием.   Нам самим было неловко перед ни в чем не виновными  отдыхающими, но девочки этого как-то не заметили. И тогда мы  поняли:   наше знакомство состоялось и нам есть над чем  работать ( в смысле этикета  с оружием за столом отдыха.)

День был богат на события, и усталые, но счастливые от знакомств и от поездок,   мы пошли к себе в номер . Между прочим горничная нам сказала , что до нас в этом шикарном номере провел  трое суток какой-то миллионер из США, дававший, по ее словам,   щедрые чаевые. Наивная, не на тех напала: мы  же студенты, а это звучит гордо! Надо отметить одну деталь: в гостинице было два лифта, один из которых работал и по шабатам. Система его работы очень простая, то есть он останавливается на каждом этаже и стоит там одну минуту, даже если его никто не вызывал. Так как мы жили на девятом этаже, то это вроде бы было неплохо. Но я не очень верил,   что эта поездка не нарушает святость шабата, и упорно ходил на 9 этаж пешком. Мои друзья, Рома и Владик, в знак солидарности  проделывали тот же путь без лифта неоднократно  за день, тратя свои калории, за что я им был благодарен. Не представляю, на сколько этажей меня бы хватило без них. Так и хотелось после этого спеть куплет из знаменитой  “Песни о друге” : “Друг мой, третье мое плечо, будет со мной всегда.” А еще больше чем петь, хотелось спать после такого напряженного дня и походов без лифта.

День второй.    4 января  2003 года.

Для меня день начался в  3 часа ночи.   Я проснулся от шума  льющейся воды, открыл глаза: надо мной стояли  Владик с Алиной и переливали воду из стакана в стакан. Эта шутка- сюрприз 9мне знакома еще по жизни в пионерских и студенческих лагерях, и мой организм, закаленный там, никак не реагировал на их шалости. Но я боялся за Рому, а еще больше за себя. Дело в том, что  номер, который  мы занимали, был рассчитан на двоих.   Мы же не пожелали и тут расставаться,   упросили персонал нас разместить втроем. Поэтому Роман спал надо мной, как в купейном вагоне, и его неподготовленный организм мог подмочить мою репутацию в буквальном смысле слова. Так что мое пробуждение ото сна было как раз вовремя.   И их авантюра не удалась.   Наша троица продолжила слегка потревоженный сон.

Утро для некоторых начиналось в 2 часа дня, но не для нас. Жизнь в общежитиях научила  нас действовать по принципу: кто рано встает, тому Бог дает. И, помня это, мы встали рано двинулись в гордом одиночестве на завтрак. Я имею в виду  нас, посланцев Хайфы, остальные дрыхли в своих кроватях  на пустой желудок. Мы же, довольные обильным завтраком, развалясь в креслах, обдумывали предстоящий день. Ничего в плане познавательном он нам не предвещал: ведь мы же были в Иерусалиме в шабат. Организаторы  предложили нам побродить по тихим улочкам, небольшому, но красивому парку, где был колокол, подаренный жителями города Филадельфии- первой столицы США, где была провозглашена независимость страны.   Затем мы подошли к мельнице, которой было много лет, но она никогда не работала. Там была устроена смотровая площадка, и с нее открывался красивый вид на старый Иерусалим.

Умышленно пропускаю процедуру обеда. Для нас, студентов, она заключалась в трех словах:       “много”,” вкусно”, еще раз “много”. Вместо обеда расскажу комичную  байку, что произошла со мной, когда я спускался, конечно, без лифта с 9 этажа по лестнице. Рядом шел парень тоже вниз, и, так как спуск предстоял затяжной, я решил завязать разговор и спросил его:” Что, тоже не доверяешь шабатним лифтам?” Он почему- то ничего не ответил, и я начал развивать разговор на чистейшем иврите. Он слегка кивал мне в ответ,   но  странно не произносил ни одной фразы- меня же почему- то понесло, словно на парусах. И я, не успевая закончить одну фразу, приступал к другой. Результат был тот же. Я не отчаивался, но конец пути был уже близок. Когда мы вступили на последнюю ступень, он, наконец, разговорился и на чистом английском с американским прононсом сказал повышенным тоном:” I don’t know Hebrew.” Ну, что ж, для тебя  же хуже, значит ты в своей жизни много потерял.

После  обеда не грех  было бы поспать, что мы и поспешили сделать. Наивные, мы думали, что это будет сделать легко, но, видимо,   эффект от наших показательных выступлений в фойе сделал свое дело. Только мы закрывали глаза, как раздавался телефонный звонок от наших девушек из группы. Поочередно они приглашали нас или на чай, или сыграть в карты, или рассказать о Хайфе. В общем,   нам с трудом удалось немного вздремнуть: вот что значит популярность.

Вечером, после выхода шабата, к нам приехал израильский бард Фридман. Я раньше был на двух его концертах, но в этот раз сидел на первом ряду и с удовольствием слушал знакомые песни. После концерта все желающие смогли сфотографироваться с ним. Затем  мы поднялись к себе уже на лифте, оценив преимущества цивилизации. Ребята поняли, что такой день нельзя закончить без вечеринки и на правах хозяев пригласили всех к себе в номер. Мы веселились кто как мог: пели , шутили и не заметили, что  наступило время, когда в порядочных  гостиницах  не шумят. Нас это вроде бы не волновало, чего нельзя было сказать о наших соседях по номеру.   Они не стали ждать наших извинений, а просто вызвали охранников,   в мягкой форме попросивших закончить наш вечерок. Мы не сопротивлялись и разошлись каждый к себе. На этот раз наш сон никто не нарушил.

День третий  5 января  2003 года.

Опять Иерусалим. Но день выдался нелегкий в моральном плане. Мы идем в Яд Вашем.

Очень тяжело писать об этом, еще тяжелее видеть и слышать то, что показывает и  о чём рассказывает экскурсовод. С уверенностью могу сказать, что за время,   проведенноё там,   мы  все стали более серьезными, что-то в нас произошло, независимо от нашего гражданства.   Еще долго будет звучать в ушах  голос, произносивший имена погибших во время войны детей. Они, так и не ступившие  на землю Израиля, служат немым укором человечеству, допустившему эту катастрофу.

Свет свечи разлетелся по куполу-

Это искры загубленных жизней.

Холодею  от этого ужаса.

Солнце  смотрит на нас с укоризной.

Долго не могли разговаривать  друг с другом в это день, но быть там мы были обязаны. В этот день мы подходили к Стене плача. Грустно, но радует то, что поколения передают эту память друг другу. И в этом сила нашего народа. Каждый из нас прикоснулся к стене  и тихо просил здоровья себе и своим близким ... Неожиданностью для меня было расположение под этой стеной целого подземного  города с множеством туннелей и ходов. Археологи утверждают, что этими ходами можно дойти в любую точку Старого Иерусалима. Мы были удивлены, что стена Храма уходит под землю на глубину около 20 метров. По  этому   можно   только догадываться о размерах  разрушенного Храма.

Премьеру Шарону теперь нелегко,

Мы видели это в зале.

Он думал о  нас в этот трудный час

И нёс Израиля знамя.

Вечером мы все поехали на встречу с Шароном- нашим премьером. Вот тут я увидел,   что таких же, как мы,   участников  Таглита, около двух тысяч человек. И было очень приятно, что Шарон нашел  время, чтобы выступить перед нами. Там же были показаны рекламные  киноролики про нашу армию, и ребята то ли под впечатлением от этого, то ли от наших  армейских рассказов очень захотели  служить в Армии Обороны  Израиля. Верится, что все будет хорошо и  если им и  придется пополнять ряды наших воинов, то это будет в мирное  время. Важно, что они этого захотели. После встречи с Шароном  вечер не закончился, и началась дискотека, которая нас Ромкой не впечатлила, и мы решили послушать байки нашего славного капитана Жени. Нам было очень интересно  с ней общаться: ведь про нее нельзя было сказать, что она не нюхала пороха.

День четвёртый.   6 января  2003 года.

Этот город  я с детства не знал.

Он у моря рожден, он и горя не знал.

Мы покидаем Иерусалим и едем  в Тель- Авив . По дороге узнаем, что к нам присоединился Женя, бывший солдат пехоты Голани. Я вначале тоже очень хотел служить в этих частях. Как это будет, покажет время, а пока я прислушиваюсь к небольшому спору между представителями двух родов войск: Жени из Голани и нашего Владика из Гивати. Как правило, элита нашей армии старается сказать, кто из них лучше. Спор между ними возник после того, как Владик поставил видеокассету о его службе в Гивати. По мне,   они оба достойные ребята, и не важно, кто из них важнее. Главное, чтобы таких ребят было побольше, и тогда ничто не будет страшно для Израиля.

В Тель-Авиве у нас первая остановка. Это посещение музея Независимости  Израиля. Здесь многие из нас наконец- то узнали самые точные сведения о создании Израиля. Было очень интересно всем без исключения. И такие знакомые на слух имена Бен Гурион и другие стали еще более знакомыми. Мы  узнали, кто и что сделал для создания государства. В музее ребята поняли, что Израиль не такая уж большая страна. Служащая музея, внимательно присмотревшись, узнала Владика. Она помнила его еще ребёнком.   Что ж,   такие неожиданные встречи бывают нередко в моем маленьком, но дорогом Израиле.    После музея  Иоси  любезно пригласил нас отведать чудо восточной кухни: фалафель. Для многих это было впервые, и они оценили это поднятием вверх большого пальца  правой руки, что означало – классно! Потом мы поехали  на место, где произошел взрыв, унесший много жизней. Честно не верилось, что в этом месте совсем недавно наши  сверстники были убиты безжалостным  террористом. И опять, как всегда, наши заокеанские друзья  попросили нашу страну не отвечать резко, а проще сказать- подставить вторую щеку. Что мы и делаем до сих пор, но  всякому терпению приходит конец …   

Вечер подкрался незаметно, и вот мы уже в автобусе, который везет нас в Эйлат. По- моему, Всевышний,   когда отмерял территорию своему избранному народу, твердо следовал  Торе, а именно после мучений должно быть хорошо. Мы тоже это ощутили на себе при переезде из Тель-авива  в Эйлат. Автобус упрямо двигался к одному из прекраснейших мест  нашей страны,   но а мы все, не привыкшие или, точнее сказать, отвыкшие от таких  длительных поездок,   коротали время кто как мог. Особенно выделялись брат и сестра (Артем и Лена). Вот они не теряли время даром: Лена учила английский язык, по- моему готовясь к предстоящему экзамену, а Артем углублялся в изучение глав учебника по программированию. Уникальные личности, скажу я вам. Только нам с другими ребятами ничего не хотелось. Мы дремали, мыслями же  были уже на берегу Красного моря….

Удивительно, как у нас хватило сил  после такого переезда прогуляться по ночному Эйлату. Что сказать? Впечатляет!!!   Только тут  можно увидеть аэродром в центре города. И море огней  говорит о том, что даже ночью жизнь отдыхающих не прекращается.

День пятый   7 января  2003 года.

Когда захочешь въехать в рай,

В Эйлат дорогу выбирай!

Утро же -  всегда утро, но только не в Эйлате. Здесь все выглядит  более торжественно. Гостиницы соревнуются  друг с другом, щеголяя своими фасадами. А нас уже ждёт гора Шломо, и мы мужественно идём по протоптанным тропам. Это продолжается около двух часов. Для многих из нас было диковинкой увидеть веревочные мосты, нависавшие над обрывами. Но надо отдать должное, мы чувствовали локоть друг друга,   и нам не было страшно. У Высоцкого - ” лучше гор могут быть только горы”, а у нас - была еда. Очень необычная  восточная кухня,   многие ели это первый раз в жизни.

Дни в Эйлате были загружены,   и, конечно, нельзя их представить без моря. Все хотели окунуться  в прохладную воду, и это было возможно.   Мы  не ожидали, что так прекрасно плавать, а особенно это поняли те, кто надел акваланг. Для меня это тоже было в первый раз, но я виду не подал, что новичок в  подводном мире. Такое разнообразие рыбного мира вынуждало раскрыть рот и  сказать: “ вау! ”. Но в маске это не особенно сделаешь. Вдали виднелись кораллы, ничего не хотелось трогать руками, а я только думал  об одном, чтобы не потревожить, не нарушить это великолепие. Но даже те, кто не плавал с аквалангом,   все равно оценили  наше море по достоинству. Не обошлось без комиксов. Нежась на солнце, мы с  удивлением увидели парня  в необычном пляжном костюме. То есть почти без ничего, как говорит один юморист, “в одной ниточке”. Если бы это было на  девушках,   наверное, выглядело бы классно. Но когда это надел наш Паша, которого мы узнали, нас разрывало от смеха. Наверное, сказалось наше совковое воспитание. Однако девушки были довольны и  с радостью  сфотографировались  с ним. На фото он щеголял своим задом.

Гостиница ждала нас, и мы ощутили все прелести  4–х звёздочного отеля. Желающие посетили  сауну и джакузи. На этом день не закончился:   нас ждала дискотека на судне с прозрачным дном.   Было пиво (только без крабов), любителей этого напитка оказалось немало.   А американки,   как бывалые леди, делали “дринки” не по одному разу. И поэтому им было значительно веселее, чем  нам.

День шестой  8 января  2003 года.

Излечит в миг любой недуг.

Ям амэлэх(Мертвое море)- твой верный друг.

Вообще, в этом тиюле(экскурсия) для нас многое было в первый раз. И конечно, когда нам организовали  спуск с горы на троссе, мы  поняли, что это занятие не для слабонервных. Наши американские девушки  не с большим восторгом  восприняли это. Надо было эту ситуацию  представить в хорошем виде, и вот, когда проходил разбор полетов, я сказал, что Вике после километровых  американских  каньонов  наш 80- метровый  спуск казался детской горкой. И поэтому она не пошла на спуск. Говорят:” Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет.” А вот Лара, тоже посланка Америки,   выполнила спуск оригинально, а именно:   дойдя на спуске до небольшого выступа,   затормозила, а проще сказать, оседлала  это препятствие  и долго не могла решить, что делать дальше. Я на этих же разборках  исправил ситуацию, заявив всем , что, по- видимому, она решила организовать небольшой пикник на весу, вот только негде было расстелить салфетку,   и поэтому она продолжила  свой спуск. Хотя, по- моему, у нас была хорошая страховка, но мандраж чувствовался у всех...

Также впервые   мы увидели границу с нашими  двоюродными братьями. Она была рядом: несколько пограничников и флаг Египта напомнили нам, что рядом с нами есть и те, кто нас любит сквозь зубы. Но, как сказала теща  одного российского, а теперь нашего поэта –Игоря  Губермана, впервые ступив на землю Израиля и посмотрев часть красот, в том числе и Эйлат:      “Хрен им, а не эту землю!”  Дай Бог, чтобы её слова всегда сбывались.       

Переезд от  Эйлата к Мертвому морю был не тяжел. Хорошее впечатление произвела на всех остановка у бедуинов. Да, жители пустыни живут своей жизнью. Они в своем мире, и  этот бешеный ритм жизни им ни к чему. Солнце и  песок- вот их вечные спутники. Сидя у них на ковре,   мы, конечно, не постигли всего того, что дано им. А какие бедуины без кораблей пустыни- верблюдов?   Небольшая  прогулка на этих терпеливых и никогда не удивляющихся животных запомнится нам надолго. Но, наверное, у верблюдов другое мнение: таких седоков они не видели никогда, хотя туристов катали часто. Мне же эта прогулка на верблюдах  еще раз напомнила, что мои предки немного ездили на них. Короче, после этой  прогулки я ходил, как кавалерист, и чувствовал себя не в своей тарелке.

Снова в пути. Вот показалось море, к которому стремятся  многие жители нашей планеты в надежде на то, что за пять- семь дней они избавятся от своих болячек. Пусть им повезет, и не покинет их вера в это. Впереди огромный соляной столб возле дороги. И сразу вспомнилось то, что случилось с одной очень любопытной  женщиной. Что ж  поделаешь, природу женщин не изменишь. Может, этот столб хоть как- то заставит их слушать то, что им говорят.

Ну, хватит о грустном. Вот и наши апартаменты. Быстро разместились, немного поужинали и развлеклись сохнутовскими играми, в заключение мы стали подопытными Кати, а точнее её психологических тестов. Все медленно потянулись по свои номерам, а мне и Вадику не спалось, и мы решили совершить ночное купание в водах Мертвого моря.

Скажу честно,   впечатлило!   Дело было сделано!   С  чувством исполненного долга мы возвращались в гостиницу.   Перед входом сидели не   наши   американцы, а те, что с большим  кошельком  приезжают  на отдых. Они поинтересовались у нас, не холодно ли нам,   на что я, слегка затормозив, напряг весь свой словарный запас и  выдал фразу, от которой, по- моему,   они долго не могли оправиться .”Ви а рашен”,-  с гордостью сказал я, вспомнив при этом строки пролетарского поэта Маяковского:     “ У советских собственная гордость: на буржуев смотрим свысока. “

День седьмой  9 января  2003

Подъём был назначен до рассвета. Чтобы увидеть прекрасное  в горах, не надо спать. И мы всей группой поспешили на Масаду. Не скажу, что для всех это было большой радостью- встать так рано,- но это стоило сделать. То, что мы увидели с горы,   словами трудно передать. Рассвет буквально касался  наших ушей, было очень  тихо, лишь только солнце поскрипывало, ведя свои лучи по вершине горы.   Мне стало жалко людей, мчащихся внизу в своих машинах за чудесами Мертвого моря, не замечая, что рядом с дорогой есть такая строгая красота.

Оказывается, царь Ирод был гений  архитектуры и  строительства. Возводя крепость, он использовал рельеф местности, проявив себя дальновидным политиком.

Мы ждали  рассвета, и он наступил-

Рассвет на могучей Массаде.

А те , кто здесь жизни свои положил,

Они тоже были здесь с нами.

Мы, как они, шептали в ночи:

”Массада навеки с нами!

Она не падет, она в сердце у нас.

Мы крепкими  станем, как камень.”

Дружной толпой мы направились на пляж. Купание мы заслужили таким тяжелым утренним подъемом.

… О чудо! Мы не тонем,   нас  держит вода. Визг разносился по всему пляжу. И, конечно, никто из нас не удержался от того, чтобы не намазаться грязью. Право намазать девушек досталось мне, и я, как верный евнух гарема падишаха, терпеливо намазывал их  лечебной грязью. Не знаю, что они испытывали, но эта работа не для слабонервных, то есть не для меня.   Лечебного эффекта  мы не почувствовали, так как нам было не до него. Мы просто балдели  от  всего того, что нас окружало. Но отрываемся по полной программе и зная что в гостинице есть сауна двигаемся с ребятами туда.

Сидим, как обычно, кругом народ не наш, одни капиталисты сгоняют лишние калории. Ну, а у студентов, как мы с Ромой, какие могут быть лишние, они у нас далеко не лишние. Но раз за все заплачено, то отрываемся по полной программе. Вот мы и решили разрядить обстановку. Сейчас и не припомню, кому в голову пришла идея поддать пару: ну, не берут нас эти 80 градусов по Цельсию . Вот только я плесканул жбанчик воды на печь , и все было бы хорошо , да вода была с Мертвого моря,   и через несколько секунд стало пусто в парилке. Все  вместе дружно рванули, так как дальше сидеть было невыносимо. В общем, сюрприз  для всех нас.

Но и это еще не все. Мы бросили свои сандалии  на полу перед спуском в бассейн. Накупавшись и выйдя из него, я  застал Артема, который мне сообщил, что вот  этот серьезно упакованный  мистер, весь в цепях, наезжает на мои сандалии, по причине остатка песка на них.   При этом он  сказал , что, проживая тут, в гостинице с пятью звездами, платит такие же деньги, как и мы. И поэтому просит уважительно относиться …Артем немного смутился:   ведь пока   мы не смогли бы проживать тут  на свою стипендию, спасибо всем, кто помог нам это сделать. Что говорить, день был напряженный, как никогда: горы, море, сауна, бассейн.

И только поздно ночью, стоя у окна и любуясь на лунную дорожкой , отраженную в водах Мертвого моря, я без труда, как-то само собой , выдал строки, пришедшие мне на ум:

Когда я итожу то , что прожил,

И роюсь вднях, ярчайший где?  

Я вспоминаю одно и то же:

Мертвое море и  моих друзей!!!

День восьмой 10 января  2003

О Хайфа!   Ты жемчужина у моря.

Живи, расти, не знай ты больше горя.

Гора Кармель у Хайфы есть.

Красот твоих не перечесть.

Нас ждала  вечерняя Хайфа. “Это мой город”,- могу сказать я. За последний год она стала для меня родной. Тут живут мои родители, тут живет мой брат, здесь мой университет, который я скоро закончу. А пока автобус мчал нас к городу. Небольшая поездка по нему, и  мы около Бахайского храма. Не буду много рассказывать о восьмом чуде света, о садах бахаев, о их учениях, все это каждый из нас мог узнать в многочисленных газетных  материалах. Скажу кратко, что в Хайфе есть что посмотреть, кроме Бахайского храма. Хотя, кто первый раз увидел это, - впечатляет...  

Жаль, что организаторы уделили моему городу так мало времени. Но дареному коню в зубы не смотрят, и  поэтому я, как мог, рассказывал о Хайфе своим новым друзьям. Но они слушали меня невнимательно:   ведь за день было столько впечатлений,   усталость накапливалась у нас всех.   А наш путь лежал на Голаны.

Голаны- это гордость и боль моего Израиля. Самое страшное - неопределенность в жизни, когда ты не знаешь, как поступить. Так и с Голанами.   Никто с уверенностью не скажет, чьи в дальнейшем будут они. Одно могу сказать: по-моему, это будет безумство - уйти отсюда. Представить страшно, как на этих местах  разместятся наши «друзья» со своими  орудиями и сверху будут угрожать нам. Это непозволительная роскошь. Извините, меня  потянуло в политику, хотя вся наша поездка - это часть большой политики.

Итак, кибуц на Голанах.   Он расположен в живописном месте, тут мы и заночуем. Но какие ночи, если мы молоды и  нам не до сна. Ксюша и Мая пригласили нас всех  к себе на пижамную вечеринку. Такое название они придумали сами. Как вы понимаете, пижам ни у кого не было, и мы в обычной одежде собрались у них  в номере. Все понимали, что наше расставание  уже недалеко,   и, как оказалось, эта вечеринка была последняя перед прощанием.

День девятый 11 января  2003

Голаны стали мне родней,

Теперь они ко мне поближе.

А тех, кто хочет их отдать,

Я презираю,   ненавижу!

Утром нас ждали Голанские высоты -  место очень тяжелых  боев. Как памятник  им, всем участникам этой битвы стоит один бастион, по - другому его не назовешь. Да, здесь было нелегко, это мы понимали  не только по следам пуль и снарядов на стенах укрепления, но и по указателю, который  напоминает всем нам, какие страны - наши соседи и сколько километров до их столиц.   А внизу лежал “город мертвых”, как его называют сирийцы. По  улицам этого города уже давно никто не ходит, и только ветер разносит пыль. Это страшное зрелище: остатки серых домов, серые улицы, и ни одного дерева. Хитрые сирийцы  умышленно не восстанавливают его, тем самым показывая всему миру, какие “хорошие” израильтяне разрушившие этот город. Они возят туда туристов, представляя их очам весь этот перевернутый мир. Наивные! Они не учили  Тору, а то бы знали, что там написано: “Око за око, глаз за глаз.” Не мы первые напали, мы их не звали  к себе… 

А наш путь лежал к водопаду, расположенному на Голанах. Я в Израиле не видел ещё многого, в том числе и такого водопада. Наша группа после впечатлений от Голан тихо наблюдала за горными потоками. Я же, чтобы  разрядить обстановку, затеял спор с  Алоном -  нашим шомером(охранником). Не знаю, что на меня нашло, но я сказал, что мне не слабо залезть под струи водопада, текущие из горных ручьев. На что тот сказал, что, если я это сделаю, он проделает путь к ожидавшему нас автобусу в одних трусах. Сказано – сделано.   И вот я в воде.   Это было нелегко,   и я даже пожалел, что затеял этот спор. Но отступать было нельзя: за мной наблюдала прекрасная половина человечества, и я с помощью слов о чьей - то матери сделал то, что и обещал. Хотя холодно было, как никогда.

Я не забуду водопад,

В нем искупаться был не рад.

Алон, увидев мои подвиги, уныло начал раздеваться и затем поплелся к автобусу.   Окружающим  это представление видно понравилось, и они требовали повторить, но это было выше моих сил.   Я сказал им:” На сегодня хватит!” День наш закончился кабалат – шабатом(встречей субботы) в кибуце, где мы остановились.

День

Сразу после завтрака  мы отправились побродить по берегу Кинерета. Только тут можно понять какое хорошее дело сделал бог создавая землю обетованную . Без этого запасника пресной воды  было бы не просто. Находясь вдали от озера я всегда удивлялся, почему когда идут  затяжные, дожди израильтяне не  ропщут а наоборот благодарят и прославляют бога. Ведь много  воды  в  Кинерете   это   залог  урожая,   залог  того, что  проблем  с  пресной  водой  в наступившем году  не будет. И невольно у меня родились эти строчки:    

Наш Кинерет, это много или мало?

Кто - то скажет: ”Это точно не Байкал.”

Я хочу, чтоб в нем воды не убывало.

Молю Бога, чтоб дожди он посылал.

Вечером мы ехали в Хайфу. Здесь мы должны  были сойти, а моим новым друзьям предстояло продолжить маршрут без нас. Ребята тихо сидели  в автобусе, не испытывая радости. Огорчало  то, что через несколько часов мы должны будем расстаться. Каждый думал о том, что мы не успели сказать друг другу, что сделали что-то не так, понимая, что бег стрелок жизни назад не переведешь. Девочки от предстоящей разлуки  начали потихоньку тереть глаза, доставать  платки. Мы же мужественно не подавали виду, хотя на душе было скверно,   мы за это время сумели крепко сдружиться. Вот и Хайфа.   Нам выходить. Медленно забираем свои пожитки и нехотя выходим из автобуса. На всех остающихся было страшно смотреть: никто не знает, когда еще нас сведет  судьба. Дверь противно начала закрываться, и автобус медленно тронулся, а мы стояли  глядя ему вслед. Нам казалось, что он увозил  частички наших сердец.   Но виду мы друг другу не подали и не смахивали мужских слез. Только поздно ночью я смог, втиснув голову в подушку, дать волю слезам.   А  наутро родились эти  рифмованные строчки:

Память! Ты же можешь,   ты должна

Не тревожить душу  юную мою.

Я хочу не только вспомнить имена,

Но в глаза друзьям всем заглянуть!

P. S.    Я не хочу дожить до определенного возраста, оглянуться назад  и понять, что я не сделал ничего и что в моей жизни не было  такого тиюля(путешествия).