Райские травы вагон 1-й

«... И тот, кто мог помочь, но не помог,

в предвечном одиночестве останется».

Георгий  Иванов

Стоит ли опять об этом? В одну реку... А я буду! В реку, в лужу, в помойную яму... Лишь впадая в отчаяние, я обретаю под ногами твердую почву... В отчаяние, в бред, в шизуху... Надеюсь, выздоровление мне не грозит. Пока хватит сил...

... И фекальные воды поглотили меня. Я - на трассе... В полном дерьме. Ничего не поделаешь... Теперь только это, и название этому  воинский долг...

... вагон с песком, два товарища по несчастью (по иронии судьбы близнецы-братья: Гриша и Миша). Да еще солнце, дикое солнце того самого августа, которое я не могу забыть до сих пор...

Гнилостное брожение души моей... Я  придумал молитву: Читай по губам, если Ты есть... А дальше что-то очень не приличное, сейчас уже и выговорить-то страшно, а тогда ничего умнее в голову не приходило. Тогда, упоительная возможность реконструкции всех этих пакостей...

Близнецы сопели от усердия. Их показное рвение выводило маня из себя, слишком уж они завелись... Самед сказал, уходя: » Главное-темп! Приду, проверю, накажу! » И ушел... Маугли хренов.. надменный и беспощадный, как и принято в их саксаулах... Ушел... И все закипело...

Самеда боялись, трепетали перед ним, в ярости он был бесподобен, душман обкуренный, запросто мог изувечить... Казалось, не оторвись он в этот момент на ком-нибудь, то все! сам сделает себе харакири... Но под рукой всегда кто-то да был... И один из пострадавших от его пылкости до сего дня гнил в госпитале... А Самеду хоть бы хны... Было чего бояться... Они и боялись, а потому и вкалывали на совесть, и даже больше... Триумфальное трудолюбие... Я тоже боялся, но страх довел меня до полной, фатальной деградации, а какой спрос с идиота, тошнота одна... Все пофиг... Вагон, песок, солнце... Платформа-вон, на ней- баба!

Сочная баба, сисястая, в сарафанчике, коленки обалденные, смотрит куда-то в даль... Один из близнецов, Гриша кажется, а может, Миша... сумрачно выдохнул, перехватив мой бешеный взгляд:

- Вздрючить бы ее сейчас, а?

- Неплохо бы,-говорю,-только вот песок докидаем, а там хоть черенком от лопаты... На другое-то нас не хватит...

- Меня на все хватит,-с пролетарским энтузиазмом возразил мне, может быть, Гриша,- на все и на всех... с прибором!

«Жаль, что Самед этого не слышит», - подумал я, он бы тебя одного на вагон поставил... Из экономии... Кстати, я заметил, что зло гораздо прагматичнее добра, по мелочам не разменивается, всегда его ровно столько, сколько не унести, чуть выше нормы и все: коленки подгибаются, ручки трясутся, а в глазах плывут себе ленивые облака опустошающего душу безволия...

У этого забытого Богом полустанка мы гнили уже вторую неделю... До кровавых мозолей и мальчиков в глазах... Одна радость - тетки на платформе, мяконькие, сладенькие... Но нам до них было не добраться. Дедам вроде бы что-то и удавалось, да и то с натугой, фантазировали больше, выпендривались перед нами, козыряя своими победами, а нам что, нам бы подмочить втихомолочку... Отчего бы и не подрочить... на весь этот гребанный мир... Казахи вон лошадь на свинарнике оттянули и ничего, как будто так и надо... обалдуи!

Следи за рукой, если Ты есть... Вот тебе и воздухоплаватели духа! «Я - скотина, я - негр! »  Сокрушительная кастрация, не желаю...

Ближе к обеду пришел Самед, привел с собой Токаря, забитого доходягу из духов... Он был (был-мечта), как всегда, краток:

- Припухли чмошники! В роте поговорим. Вот вам помощник! Он ласково двинул Токаря по затылку как-то по особому (нежно, должно быть) посмотрев на него, и сгинул в кустах... Кому-служба, а кому-сафари, шезлонги, суахили или как оно там!

Читай по губам, если Ты есть...

А Токарь, токарь-пекарь, соплей перешибешь, - девчонка  переодетая, урюк, одними словом... Как стебелек на ветру... Стоит, моргает, ждет команды...

- Вешайся, салабон! - рявкнул на него Миша, а может быть, Гриша, - лопату в зубы и вперед!

И для убедительности выписал тому пинка. Сразу все усек, куда ему до нас... Мы-не духи, у нас уже по полгода этой муры, название кото-рой-воинский долг... Из петли еще не выбрались, но уцелеть, кажется, уцелели - тьфу, тьфу, тьфу... чтоб не сглазить... А Токарь? А что Токарь. Работник из него никакой, и зачем его только Самед привел, так бы хоть отмазка была - мало, дескать, нас, но выкладываемся-то на полную, не идет... смех... И даже солнце, как писал классик, смеялось над нами... На сковородке... среди садов, плодов, бабов... в пекле... Богооставленность, вот что это такое... Естественный отбор... И набор тоже вполне естественный: жрать, насиловать, убивать...

Песок, пески... Сыпучие слезы Азии... И мы брели по этим пескам, уже не веря в собственное спасение... Даже его не хотелось...

... Пришло время обеда, дневальные привезли хавку: суп, перловка, компот... Пот и мухи, жирные мухи августа, мириады мух, словно над трупами на поле битвы, исход которой уже предрешен... А пока жрать, давиться этими помоями, блаженно похрюкивая и смачно рыгая... Полная безмятежность... Никакого горизонта... Жрать, пить и еще бы вон ту бабу с платформы...

... Читай по губам, если Ты есть...

-Как ты думаешь, - спрашивает меня то ли Гриша, то ли Миша,-ты же у нас умник,- есть на свете Бог или нет? А если есть, то на фига нам эта перловка за вагон песку? Не по-божески как-то, а? Обдираловка, да еще этот упырь на десерт, пуштун гребанный, опять в роте разборки учинит, жить без этого не может... Так есть или нет? А если нет?! Тогда зачем нам все это нужно,   лопаты за борт и айда в бега, не на старшину же молиться. Что молчишь-то?

- А если скажу, ты поверишь,- смеюсь над ним я. - Вряд ли... Поживем - увидим. Или не увидим, если песок не разгребем... Как получится...

-Умник, а не знаешь,- то ли Миша, то ли Гриша разочарованно погрыз спичку и завалился в сочную мякоть травы... Безмятежная полнота ощущений. Мы брошены, и за нами никого нет,   и над нами нет, свободны, совсем одни - в этой сладкозвучной траве на самом краешке мира... Жуть.

А потом пришел Самед, кочевник ***в, для разнообразия - хоть раз мог бы и не прийти, пришел, похмыкал сдержанно, выдал нам пару пощечин и благополучно удалился (стоило и приходить), забрав с собой Токаря, принести, что-ли, ему что-то было нужно, или еще зачем, какая разница...

А мы, гори оно огнем, насобирав бычков на обочине, закурили, беспечно пуская дым в безоблачные выси, пустые и выцветшие...    Один из двойников, проголодавшись, видимо, внезапно буркнул:

- Сходил бы ты, умник, за яблоками, а? А мы пока покидаем, толку от тебя все равно нет! Сходи, друг? Тати не жнут, они погоды ждут...

-Ладно,-говорю,-схожу, а почему бы и нет? Прошвырнусь... «Действительно,- думаю,- надо сходить, Самеда нет, а сады - вот они, рядом... »

Тропинка вела меня через заросли к дачным домикам, где бродили люди, лаяла собака, легкомысленно дрожал в знойном мареве дымок коптильни...

Все мои злые мысли исчезли сами собой, растворились в ясности окружающего меня блаженства, да и зачем было тревожить сон разума, чудовищ-то и след простыл - яблоки, колодезная вода, зелень лета, что еще нужно для счастья одинокому сердцу, попуганному моему сердечку...

Я достал завалявшийся в кармане х/б бычок, закурил спокойно и уверен но, как и положено покорителю неосвоенных дотоле пространств, определил направление и потопал себе к ближайшему забору... И все бы ничего, если бы я не налетел на Самеда, точнее - на эту сладкую парочку: Самеда и его трепетную лань, Токаря то есть, а может, Антиноя... Трахал его Самед, неистово и безжалостно, ловко так... Оба, как загнанные лошади- в пене, в мыле, в сперме... Дарованная мне катастрофа... Первая любовь и последняя жалость... Смерть на вздохе, почти гармония... В общем, та еще картинка...

Яблок я насобирал прямо у одной из дач, перелез через забор и ползком по траве- шелковистой, податливой - и так до самого дома. А эти ходят поблизости и ничего не подозревают. Дама в соблазнительном халатике, породистая стерва, муженек ее, видимо - педрила лысый с лейкой, детишки голопузые бегают, резвятся... Идиллия... А яблок вокруг, груш -рай земной. Собрал моментом и к близнецам-братьям...

Все было в полном порядке, мы сидели на куче песка, грызли яблоки, травили какие-то анекдоты, а по платформе, медленно так, шли к нам Самед и Токарь, токарь-пекарь... И тоже о чем-то болтали, покуривали себе беззаботно, Токарь даже руками размахивал, восторженный такой... Объяснял что-то этому земляному червяку...

Один из двойняшек чуть яблоком не подавился.

- Свистать всех наверх, - запоздало рыкнул он. - Самед идет! И мы немедленно полезли в вагон, где песка еще было, как в Сахаре...

... Читай по губам, если Ты есть...

А потом все закончилось. Вагон, блаженный остров моего проклятья, был пуст, песок - на обочине... А мы? А мы стремительно сходили с ума, скатывались, рвались, как псы с поводков...

-А  мне дашь, Токарь? - тяжело дыша, хрипел Гриша, а может быть, Миша...

- И мне?- поддакивал ему его двойник, или наоборот, наплевать... Все равно на одно лицо. Предприимчивые, шустрые.

- Да и я не прочь,- вторил им, в шутку, вероятно, я... Да, да - так это было в том августе, который я не могу забыть до сих пор...

... А Токарь, былинка чахлая, полз от нас по песку к какому-то невидимому оазису, где, возможно,   по его нелепым предположениям, еще была жизнь... И напрасно. Не было ее там, никогда не было... Читай по губам...