Меня зовут Саурон - глава 1. Из книги Как меня ебали

МЕНЯ ЗОВУТ САУРОН

ЧАСТЬ 1.

- Эй, ты где, криворукий урод? - зычный голос Ауле преследовал повсюду. Даже во сне он нигде не мог скрыться от голоса своего мастера.

Саурон открыл глаза. Тепло лежащего рядом тела не отпускало его от себя. Саурон спросонья ласково обнял женщину, губами коснулся соска, легкими умелыми движениями заставляя его напрячься и затвердеть. Женщина тихо застонала, просыпаясь, потянулась к нему, согретая ожившими воспоминаниями минувшей ночи.

- Где ты бродишь, ленивая скотина? - голос кузнеца прозвучал совсем рядом, у раскрытого настежь окна. Саурон вздрогнул и мигом проснулся. Это был не сон.

- Это, должно быть, меня, - сказал женщине Саурон, подпрыгивая одним движением с кровати, и удивительно быстро облачаясь в свою рабочую одежду. Он выскочил в окно обежал залитый солнцем двор и запыхавшийся выскочил из-за сарая, напоровшись за потного Ауле, в одних штанах и кожаном фартуке:

- Артано! Где ты шляешься? Я сказал тебе быть в мастерской еще утром?

- Меня зовут Саурон, - мрачно ответил парень.

- Тебя зовут Бездельник! - гаркнул Ауле так, что зазвенели стекла, - Саурон, он, Ужасный…Ужасный бездельник, вот твое имя, Артано. Во имя Эру, сейчас же иди на свое место и не выходи из мастерской пока не доделаешь эти кольца.

- Тебя зовут Бездельник, - гримасничая, передразнил Саурон в спину уходящему кузнецу, - Ненавижу кузницу.

- Что ты сказал? - переспросил Ауле.

- Конечно Мастер, я все сделаю, - поправился Саурон, вдруг чрезвычайно заинтересовавшись мозолью на своей ладони отковыривая ее обкусанным ногтем с черной каймой.

Он нехотя спустился по пяти каменным ступенькам, знакомым до боли, в пышущую жаром темную кузницу. Другие ученики великого мастера были уже на месте. Прилежно впитывая и тренируя те крохи настоящего искусства, которые им удавалось перенять в промежутках от грязной работы, которая доставалась от мастера. Ауле был гениален, и он не видел причин, чтобы дать кому-то возможность его превзойти.

- Господин Свет Высочество Артано …явился, не запылился - насмешливо окликнул пузатый рыжий мужик, один из учеников Ауле.

- А ты можно подумать, соскучился, ночей не спал, ждал когда я приду, - ехидно парировал Саурон.

- Ой, Артано, а у нее большие сиськи? - нарочно растягивая слова, насмешливо спросил Курумо. Он нагнулся, с грохотом ставя ведра, половину расплескав по полу. Саурон бросился на согнутого Курумо и со смехом обхватил его поперек торса, хватая руками за грудь, щупая ее и вопя:

- Да, побольше, чем у тебя, моя дорогая!

Курумо зарычал, борясь со смехом, пытаясь скинуть клещом вцепившегося Саурона с себя:

- Отцепись от меня, Артано! Уйди с глаз, козел безрогий!

Громкий гогот кузнецов перебил громкий бас Ауле.

- За работу, лентяи!

Невыносимо ныла поясница. В горле першило от жара, глаза разъедал рабочий пот. Полгода без роздыху. Все без толку, все. Все заклинания Ауле, вся сила, были напрасны для того, что задумал Саурон. Он все дни проводил в кузнице, ночи с книгами, пытаясь найти древний секрет эльфийской магии. Ауле сказал ему сделать кольцо-невидимку, и не понимал, почему его ученик не может справиться с элементарным заданием даже для начинающего. Саурон вынул из ведра с водой еще не остывшее кольцо и сжал его в кулаке, зажмурившись, повторяя про себя эльфийские заклинания, не обращая внимания, что жар кольца в ладони становится невыносимым. Но ничего не произошло, оно опять не работало. Капля пота скатилась по щеке будто слеза, прорисовывая бледную дорожку на покрытой сажей щеке.

- Эй, Артано, ты чего? - толкнул его в бок, проходящий мимо коротко стриженный Курумо, весь похожий на чертенка, извозившийся в плотном слое гари и сажи по самые уши так, что сверкали только белые зубы и белки глаз.

- У меня опять ничего не получилось. Я ничего не могу. Я неудачник. - Саурон в сердцах бросил в огонь очередную мертвую бестолковую безделушку.

- Брось, Артано, - Курумо положил руку ему на плечо, - брось, братец, не все получается сразу, потому мы и учимся…

- Я полное ничтожество, Курумо. Правду говорит Ауле, - тихо сказал Саурон, глядя в стену.

Курумо звонко расхохотался:

- Ауле тебе скажет, у него не заржавеет пара ласковых ни для кого. Он тебе скажет, что Эру-Отец трахает овец, ты ему тоже поверишь?

Саурон слабо улыбнулся и покачал головой.

- А что? Кто знает, друг мой, кто знает,… - он отвел руку подмастерья и вышел на улицу, на ходу срывая с себя фартук и отбрасывая его в сторону.

Надо же, он и не заметил, как настал вечер. Закатное солнце заливало равнину Валинора ровным розоватым светом. Сел на землю у стены кузницы, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладони. По сравнению с жаром кузнецы ему показалось, что на улице чертовски холодно, тем более что он был полураздет. Саурон вздрогнул, как вдруг откуда-то сверху услышал тихий вкрадчивый мужской голос:

- Значит ты, я полагаю, Саурон и есть?

Майя поднял голову прямо над ним стоял худощавый мужчина, и, улыбаясь, смотрел на него. Он выглядел старше его, уверенный в себе, элегантный, чуть насмешливый. Саурону вдруг стало стыдно своих грязных штанов и небритой чумазой физиономии.

- Что тебе нужно? - едва размыкая губы, проговорил, Саурон.

Длинные черные блестящие волосы, прямой нос, светлые глаза, излом бровей, одинаковые с ним рост, телосложение, он мог бы быть его старшим братом, если у него мог быть старший брат, подумал он. Незнакомец улыбнулся, переложил щегольскую прогулочную трость в другую руку, задумчиво расправляя на ней манжету.

- Темному Вала не привыкать к нелюбезному обращению, будучи пленником в Валиноре, - ласково проговорил он, - Так что твоя враждебность не отвратит меня от моих намерений, майя. Я давно искал тебя.

Саурон вскочил, будто громом пораженный:

- Моргот? - воскликнул он.

- Имя Мелькор кажется мне более элегантным, но, по сути, ты прав.

- Почему ты искал меня?

Глаза Мелькора сфокусировались на обнаженном смуглом торсе майя, удовлетворенная улыбка украсила тонковатые губы на его аристократичном избалованном лице. Саурону показалось, что в том месте, где взгляд Моргота попадал на его кожу, он жег ее огнем, будто неостывший металл ладонь.

- Надо же, как хорошо на тебя влияет кузнечное дело, - грудь Саурона покрылась мурашками под его взглядом, - Я искал лучшего мастера Валинора, - так же тихо и ласково проговорил Мелькор.

Саурон нахмурился:

- Так это тебе нужен Ауле, - сказал он, не сумев скрыть в голосе своего разочарования, - заходи внутрь, он в кузнице.

- Нет, мне не нужен Ауле, - ответил Мелькор, - мне нужен Саурон.

По непонятной причине слова Мелькора взволновали парня. У него перехватило дыхание.

- Но почему я?

- Пойдем, выпьем по кружечке? Я все тебе расскажу…или ты брезгуешь обществом Темного Валы? - заметив сомнение на лице парня, добавил Моргот.

- Конечно, нет, мне лестно такое внимание, - быстро сказал Саурон, - Только я хотел бы умыться сперва.

***

Таверна "Пристанище Жаждущего Валинорца" была полна народу. Нескоро им удалось протолкнуться сквозь толпу к дальнему столику, настолько маленькому, что на нем едва уместились их наполненные пивом кружки. Мелькор сделал долгий глоток бархатного эля, блаженство разлилось по его лицу, он посмотрел на Саурона:

- У тебя еще волосы не высохли,… - проговорил он, дотрагиваясь до влажной копны черных волос.

- Я торопился, - несколько смущенно проговорил Саурон.

И этот жест, и близость вала начинала его волновать. Ему кажется, или вала и вправду сел гораздо ближе к нему, чем это могла бы потребовать от него теснота многолюдной таверны? Мелькор усмехнулся, наслаждаясь его смущением еще больше чем холодным пенистым горьковатым элем в тяжелой глиняной кружке.

- Так, - поборов смущение взглянул на него Саурон, лицо его, отмытое от копоти, казалось Мелькору совсем юным, и оно просто излучало любопытство, - Ты обещал мне рассказать, темный Вала, чем я обязан твоему вниманию.

Мелькор опустил глаза в задумчивости, тонкие его пальцы забарабанили по столу, потом теплая рука нашла руку Саурона и легла сверху.

- Тебе говорит что-нибудь словосочетание Кольцо Всевластия? - улыбаясь, спросил Мелькор.

Саурон поперхнулся пивом и со стуком поставил тяжелую кружку на стол.

- Откуда ты знаешь? - рука на его руке, этот ласковый тон, чрезмерная близость вала, они мешали ему сосредоточиться, они парализовывали его волю. Он даже забыл соврать, что не понимает о чем разговор. Черт.

- Что делать скучающему пленнику Морготу на острове? Собирать сплетни да посещать библиотеку, думая о вечном. Какие красивые у тебя руки, - ответил Мелькор, медленно поглаживая кисть Саурона. Это было так успокаивающе, так приятно… Саурон вдруг очнулся и вырвал руку, недоверчиво откидываясь на спинку потертого темного дубового стула:

- И что? - холодно переспросил он.

Бровь Мелькора насмешливо изогнулась:

- Я спрашивал книгу по эльфийской магии, и добрый старик рассказал мне, что их и ждать бесполезно, потому что некий ремесленник майя их уже зачитал до дыр. Эти книги не читают просто так, Саурон. Их нельзя просто так найти. Их нельзя просто так понять.

- Я делаю кольцо, которое дает возможность быть человеку невидимым, - сквозь зубы сказал Саурон.

Мелькор расхохотался, запрокидывая голову, так громко, что остроухие светловолосые эльфы, похожие друг на друга как две капли воды, сидящие за соседним столиком испуганно покосились на него, толстый хозяин таверны нахмурился, сдувая со своей кружки высокую пену.

- Это ты скажешь своему дураку Ауле, любезный майя.

Саурон подавил злость волной накатившую на него вдруг из-за слов Моргота. Он закусил губу.

- Чего ты хочешь?

Теперь настала очередь Мелькора задуматься. Он нахмурился.

- Чего я хочу? - он медленно отпил из кружки пиво, - Ну если найти самую короткую формулировку моей цели, дорогой, то она могла бы прозвучать, я хочу тебя, Саурон.

Саурон в ярости вскочил, ногой отпихивая стул, заставляя эльфа по соседству от неожиданности его рывка опрокинуть на свой новый эльфийский костюм светло зеленого бархата рубиновое валинорское вино:

- Ты сумасшедший, Вала. Не смей издеваться надо мной, - прошипел он.

- Я и не думал издеваться над тобой, - спокойно возразил Мелькор, оставаясь сидеть, и кладя ногу на ногу, - ты нужен мне Майя. Мне нужная твоя сила, твое умение, твоя страсть, твоя обида и твоя злость. Я давно перестал чувствовать этот мир, я давно перестал желать, я давно перестал жить, я пародия на ту мощь, что была когда-то. Но это не значит, что я не значу в этом мире ничего, Эру свидетель. Я знаю гораздо больше чем они. Если ты не сделаешь это проклятое кольцо, его не сделает никто. Ты можешь сделать меня непобедимым, Саурон. Поэтому я хочу заполучить тебя. Поэтому я хочу тебя.

Саурон тяжело вздохнул, глаза его горели мрачным огнем. Он медленно оглядел посетителей таверны, потом глянул на Мелькора сверху вниз и презрительно спросил:

- А мне то какая выгода с этого?

Лицо Мелькора засияло в ответ:

- Деловой подход. Ты далеко пойдешь, мой мальчик.

- Я тебе не мальчик, - зло сказал Саурон, - Если ты будешь паясничать и дальше, я ухожу, - он повернулся и зашагал прочь.

- Хорошо, - кивнул насмешливо Мелькор ему вослед, - Уходи. Но прежде запомни одно. Я могу помочь тебе в твоей работе. Никто и никогда не научит тебя тому, что знаю я. Ты должен выбрать свою судьбу. Либо ты и дальше останешься ничтожеством, мальчиком на побегушках у Светлых Вала, либо ты станешь Властелином этого мира.

Мелькор облегченно вздохнул, когда увидел что Саурон внезапно остановился, и посмотрел на него из-за плеча, глаза его сверкнули странным огнем. Одним ему, Морготу, понятным огнем. Он не мог ошибиться в нем.

- Подумай над моим предложением, Саурон, - тихо сказал Мелькор, опуская глаза, - Мы еще продолжим наш разговор, позже.

Саурон долго, до темноты слонялся по улицам, размышляя. До чего же неспокойно было у него на душе. Этот странный Темный Вала просто не шел у него из головы. Чертов Моргот, он искушал его. Властью, знанием, всем чего он не мог сам достичь, всем, что не было ему дано. Но это было несправедливо. Он знал, что это несправедливо. Если Эру распорядился так, это не значит, что он не достоин ничего большего. И Моргот нуждался в нем. В том, что у него есть. И это искушало еще больше. Саурон подошел к знакомому окну и кинул него щепкой.

Условный знак.

Загорелась свеча, занавески распахнулись, тонкая женская рука кокетливым полированным ноготком поманила его.

- Дорогой, иди ко мне, Ауле не будет до утра, он опять пьет со своими подмастерьями в трактире.

- Йаванна, - одним движением майя вскочил на подоконник, перекидывая одну за другой ноги в тяжелых кожаных ботинках и чуть не уронив подсвечник со стоящего рядом с окном легкого чайного столика, - послушай, я хочу у тебя спросить,… - начал он.

- Тссс… - она, улыбаясь, прижала палец к его губам, улыбаясь, дразня блеском розовых раскрытых губ. У него перехватило дыхание от ее близости. Теплый нежный знакомый запах, будто бы ночной фиалки, раскрывшейся в жаркую, истекающую истомой ночь. Саурон подхватил Йаванну на руки и с рассмешившим ее рычанием повалил на широкое супружеское ложе Ауле, заботливо застеленное тканным кружевным покрывалом, не сводя жадных глаз с полураскрытых спелых губ. Наконец он впился в них, упиваясь их сладким соком, грубо, будто утверждая свое на них единоличное право. Легкая тонкая ночная рубашка треснула под его пальцами. Йаванна выгнулась, вздохнув. Груди ее с большими темными сосками устремились вверх, смуглые руки Саурона подхватили их, горячий рот чертил мокрую полоску по нежной коже между ними, потом на одной из них, пока пальцы дразнили напрягающийся все сильнее с каждой секундой кончик другой. Жар разлился по ее телу, пульсируя и устремляясь волной прямо между ее ног.

- Саурон, - простонала она так, что у парня встали дыбом даже волосы на руках, и отстранила его руку. Майя разочарованно нахмурился, но ненадолго, Йаванна встала на кровати на колени и стянула разорванную рубашку через голову. Бросила ее в сторону, не глядя, и оставаясь абсолютно голой, ослепляя его сиянием кожи и покачиванием тяжелых грудей в свете ночника, темный треугольник внизу ее живота притягивал взгляд Саурона намертво, заставляя и без того напряженный член впиться пульсирующей болью в жесткую ткань штанов. Он схватил руку Йаванны и положил на него сверху, заставляя теплым прикосновением погладить его и облегчить становящийся невыносимым жар.

- Ты такая красивая, - едва нашел силы простонать он, - Йаванна…

Женщина довольно расхохоталась, опрокидывая его на спину и взбираясь сверху, взмахивая копной темных курчавых волос, свободно рассыпавшихся по ее спине и груди Саурона, спешно избавлявшегося от одежды.

- Любимый мой, - она принялась целовать его кожу. Такую смуглую, теплую, пахнущую парным молоком, боже, как бы он, наверное, обиделся, если бы она сказала это вслух. Наслаждаясь перекатывающимися под ее руками, под бархатистой поверхностью, железными узлами его мышц. Все ниже и ниже, расстегивая штаны. Возбужденный член, освободившись, неловко ударил ее по подбородку. Она довольно фыркнула. Саурон приподнялся на локтях, чтобы увидеть, как его напряженная плоть то постепенно скрывается в вожделенном горячем рту, то появляется вновь, тускло поблескивая влажной поверхностью.

- Еще,…возьми еще, - простонал он, запрокидывая голову и зажмуриваясь, понимая, что не выдерживает одновременно такого зрелища и горячего прикосновения умелого рта Йаванны. Еще хотя бы минута, еще немного, он так хотел трахать ее розовый рот хотя бы чуть-чуть подольше.

- Йаванна, - он оттолкнул ее назад, - я так хочу тебя, я больше не могу… И она была готова для него, горяча как летняя ночь: - Ты вся мокрая, - все что он мог прошептать, соединяя ее губы с ее, потом входя долгими размеренными толчками, отбиравшими возможность у обоих думать о существовании чего-то еще. Он нахмурил брови, пытаясь сосредоточиться на сводящем с ума ритме. Дыхание Йаванны не поспевало за лихорадочным биением сердца, все ускоряющимся сладостными ударами чистого удовольствия, обжигающими все ее тело. Он перевернул женщину на живот, наслаждаясь полной властью над безвольным в волнах удовольствия, податливым и мягким телом. Он приподнял ее бедра и поставил на колени. Теперь движения его стали свободнее и резче, властнее и грубее. Тела их соединялись с легким шлепающим звуком, звучащим музыкой для них обоих. Йаванна стонала уже практически безостановочно.

- Давай, моя девочка, иди ко мне, - рука Саурона легонько шлепнула по круглой нежной выставленной ему навстречу попке, - доставь мне удовольствие.

Она двинулась ему навстречу, закусив губу. Возбуждение нарастало непреодолимой волной, он склонился над ней, грубо уже, не думая не о чем, только чувствуя огонь, пожирающий его тело и разум, схватил ее грудь руками, чувствуя как тело ее сжимается, обхватывая его, словно бы не желая отпускать. Йаванна задрожала по ним, закричала, и он потерял последний контроль в этом сладостном звуке. Находя долгожданное трепетное освобождение вдруг, и обнаруживая, что на свете есть что-то еще кроме горячего сцепления их тел. Это что-то, внезапно оказалось грохотом распахнувшейся двери.

Яркий свет застал их врасплох.

Саурон с Йаванной лежали, обнявшись, беззащитные, словно новорожденные котята. В комнату что-то бурча себе под нос, ввалился пьяный мастер Вала. И одеревенел:

- Что за? - медленно проговорил он, пока до его утопленных в алкоголе мозгов доходила ужасная правда, - Сау-рон, Артано!!! Сука…ты труп, - внезапно заорал он. Одним звериным прыжком Ауле кинулся на кровать, отдирая молодого парня от своей жены. Йаванна отскочила в сторону, сдирая кружевное покрывало и заворачиваясь в него. Саурон упал на пол, успев лишь сгруппироваться, прячась от ударов кованых сапог Ауле, обрушившихся на его живот и спину.

Главное найти, где тут окно, мелькнуло у него в мозгу. В ответ на мощь разгневанного Ауле, кроме окна надеятся ему было особенно не на что. Железный кулак обрушился на его ребра, с размаху съездил по скуле, заставляя звезды заплясать перед глазами. Ауле зарычал, хватая кочергу у камина и замахиваясь, готовясь одним ударом размозжить Саурону голову. Собраться. Вскочить на ноги, или ему не жить.

- Ауле! Прекрати сейчас же! Йаванна громко и пронзительно завизжала, запуская в Ауле тяжелым подсвечником. Канделябр задел рыжего гиганта и заставил его выпустить из рук кочергу и схватиться руками за плечо, потрясенно оборачиваясь в сторону своей жены. Громко залаяли во дворе собаки, в соседних домах начал загораться свет и послышались встревоженные голоса. Ауле сжал кулаки и на все лады ругая жену последним словами направился к ней, Саурон воспользовался преимуществом, вскакивая, ударил его по затылку деревянной табуреткой.

Пьяному Гиганту табуретка не нанесла ожидаемого ущерба, однако Вала был оглушен и грузно сполз на пол, тяжело охнув. Саурон ударил его кулаком в лицо, кровь из разбитого носа залила толстый подбородок его мастера. Ауле схватил его руками за шею, вновь опрокидывая на пол, пытаясь задушить и наклоняясь над ним всей своей стокилограммовой тушей, Саурон почувствовал соленый привкус крови Ауле на своих губах.

- Предатель, подлец,…будь проклят тот день, когда я узнал тебя, мразь, - хрипел Ауле наваливаясь все сильнее, и сжимая мощные тиски своих мозолистых рук на шее Саурона - Я не прощу тебе этого никогда, сукин сын, пусть меня проклянут потом, но ты умрешь от моих рук, тварь.

Саурон почувствовал, как в глазах у него темнеет, он не хотел сдаваться ему так легко, он не мог сдаться так легко, но весовое преимущество было однозначно на стороне Ауле. Что-то впилось в его бедро снизу. Уже едва соображая, он просунул руку под свою ногу и нащупал нож. К счастью они рухнули в непосредственной близости от его брошенной на пол одежды. Надежда влила в руки майя невиданную силу, и молниеносным движением острого лезвия Саурон рассек кожу на боку Вала. Ауле взвыл, моментально ослабив хватку он пронзившей его тело горячей боли упал на бок, хватаясь за ребра, нож задел только кожу и мышцы, однако кровь хлынула, мгновенно окрасив одежду, и руки его и майя. Йаванна испуганно подбежала к мужу:

- Уходи, Саурон, - крикнула она в слезах. Майя смотрел на корчащегося от боли мастера. Когда страх и ярость схватки прошли, он искренне испугался содеянного, и бросился на колени рядом с лежащим телом, пытаясь помочь ему перевязать кровоточащую рану:

- Прости, Учитель, я не хотел этого, - быстро проговорил он, - я не знаю, как это получилось.

- Уходи, - прохрипел Ауле ему в ответ, глаза его сверкали ненавистью, - Уходи и не возвращайся больше никогда, Саурон. Ты был моим лучшим учеником, ты был моей надеждой, и как ты отплатил мне за это? - он зашипел, когда Йаванна отняла его руку и отодвинула от раны ткань его рубашки, - Делай теперь что хочешь, но запомни одно - ты для меня больше не существуешь. Убирайся из моих владений, или Эру клянусь, твоя голова будет украшать мой двор водруженная на деревянный кол. Ты добился того чего хотел, змеиное отродье?

Саурон помедлил немного, глядя на то, как растрепанная Йаванна завернутая в одно лишь белоснежное покрывало с кружевами, ласково утешая мужа, помогает ему перевязать рану. Хмель и гнев Ауле прошли, и он лишь громко сопел, заставляя круглый живот двигаться в такт тяжелому дыханию. Саурон молча оделся, и направился к двери, обернувшись на пороге:

- Прости меня, - сказал он.

Ответом ему было молчание.

Да и не ждал он ответа.

Куда ему идти теперь? Ауле никогда не простит его, Ауле был героем в Валиноре, Валинор никогда не простит его за то, что он сделал с Ауле. В любом случае ученики и друзья Мастера Вала найдут его и забьют, если не до смерти, то тем хуже будет ему. Он и сам скорее умрет от позора, чем будет потом терпеть их презрение и грязные насмешки. Йаванна. Возлюбленная. И она предала его. Он любил ее, видит Эру, любил, а она даже не показала взглядом, что она с ним. Она выбрала Ауле. Все те слова, которые она шептала ему долгими ночами в горячей темноте, все это оказалось бредом, фантазией, его воспаленной фантазией. Его тщетной верой в то, что он может быть кому-то нужен. Кому-то дорог. Что кто-то может его полюбить. Он бы взял ее с собой, увез бы далеко отсюда, охраняя ее счастье и покой. Он бы положил мир к ее ногам. Покажи она, что он ей нужен. А он опять оказался лишним. Ради чего это все было? Ради чего он потерял все? Саурон застонал, закрывая лицо руками. Черт, если бы можно было вернуть время назад. Наконец, он пробрался к себе в дом. В комнате было темно. Он споткнулся о стул, чертыхнулся, зажигая светильник. Вздрогнул от неожиданности. Немой тенью за большим столом сидел Мелькор и смотрел на него.

- Как ты… - начал Саурон, однако Темный Владыка вскочил и с взволнованным выражением на лице подбежал к нему:

- Что с тобой? - воскликнул он, белоснежным кружевным платком принимаясь вытирать его лицо, - Ты весь в крови!

- Это не моя кровь, - коротко сказал Саурон, отталкивая его руку, - помоги мне умыться, ладно?

Они вышли во двор, Майя стащил с себя рубашку в пятнах крови и грязи, и наклонился над большим медным корытом. Он охнул, когда Мелькор опрокинул на него разом целое ведро ключевой колодезной воды.

- Разогрел бы, всемогущий Вала, - не удержавшись, расхохотался он, зубы его сверкнули в неярком свете, льющемся из двери в кухню, - чего тебе стоит, а?

- Снимай штаны, красавчик, - в тон ему ответил Мелькор, - я отвернусь, если ты стесня…о, ты уже их снял…

Уже поздно ночью, когда луна, круглая, большая и желтая, словно головка сыра взошла на небосвод и залила окрестности за окном серебристым волшебным светом, они сидели друг напротив друга за большим дубовым столом. Саурон, завернутый в полотенце и полураздетый темный Вала, в процессе их возни с водой так активно помогавший Саурону мыться, что промок и сам до нитки, и теперь сушил свой щегольский великолепный костюм у камина. Они опустошили уже не одну бутылку вина за разговором, Саурон и Мелькор, радуясь вдруг внезапно возникшей между ними близости.

- Так чья это была кровь? - наконец спросил Мелькор.

- Ауле, - фыркнул Саурон смущенно.

- Ты его убил? - улыбнулся Вала.

- Да, нет…ранил, случайно, он хотел меня придушить…был пьян, наверное.

Мелькор расхохотался и вновь разлил вино по бокалам и поднял свой кубок:

- За тебя. Мой гордый Майя.

Саурон взглянул на него, его обжег пронзительный взгляд прищуренных черных глаз Вала. Сквозь хмельной туман он смотрел на вдруг ставшие жесткими черты его лица. Мелькор не смотрел ему в глаза, вовсе нет. Горящий темным мрачным огнем взгляд сфокусировался, и казалось, намертво непонятной силой притянулся к его губам. Саурон смутился. С одной стороны ему льстило внимание легендарного Темного Валы, пусть даже и такое своеобразное. Тем более такое своеобразное. Однако его это и смущало тоже. Откуда ему было знать, насколько сам Вала это осознает, и если это так и есть, во что это может, в конце концов, вылиться. Эру…во что еще это может вылиться? Саурон вспомнил эту игру. Только тогда он был на его месте. Он играл в молчанку и ломал волю к сопротивлению таким же образом не у одного десятка местных миловидных девок. Усмешка исказила полные, неприлично чувственные губы Саурона, заставила ноздри Мелькора хищно затрепетать, вдыхая кислород, чтобы остановить сладкое головокружение.

Мелькор глянул на ряд пустых бутылок рядом с черноволосым парнем, и решил, что даже для Майяр он выпил предостаточно. Он вытянул руку над столом и с вожделением большим пальцем провел по влажным от вина губам. Как никогда медленно прошла секунда, затем другая, третья, Мелькор только тогда понял, что затаил дыхание в ожидании реакции симпатичного парня напротив. А тот даже не дернулся. Не вскочил. Не заорал. Не попытался отстоять свою честь, дав ему в морду. Сердце Мелькора против его воли переполнилось благодарностью за это. Он с облегчением выдохнул. Меж тем, покровительственный жест собутыльника и друга по одному Эру известной причине непривычно завел Саурона. Он был слегка пьян, возбужден уже этим. Удивительно мягкая, не знающая тяжелой работы кожа, подушечка большого пальца медленно и осторожно касаясь, гладила его нижнюю губу, вызывая мысли совсем о другом. Словно тысячи маленьких раскаленных иголочек кольнули губы, заставив тело отреагировать мгновенно.

- Ты когда-нибудь любил мужчину? - хрипло спросил Мелькор, и задохнулся опять. Греховные губы приоткрылись, захватывая палец. Язык, показавшийся пылающему Мелькору прохладным, короткими влажными бархатистыми движениями дразнил его. Внезапно железной хваткой вонзились в плоть Мелькора острые зубы. Мелькор охнул и отдернул руку. Лицо Саурона внезапно переменилось. Вмиг стало нарочито серьезным.

- Нет, - закусив губу, сказал Саурон.

- Врешь, - сказал Мелькор.

- Не хотел портить тебе игру.

- О чем ты? - переспросил Мелькор, удивленно изогнув бровь.

- Совращение невинного мальчика, по крайней мере, именно так тебе хотелось бы, чтобы это выглядело. Тебя эта игра возбуждает, не так ли? - Саурон насмешливо облизнул губы, и положил подбородок на край стакана, пытаясь отпить вино из него без помощи рук, и исподлобья наблюдая за Мелькором.

Мелькор застонал преувеличенно громко, закрывая руками лицо. Однако негодник нравится ему все больше и больше. Крепкий орешек. Он умнее, чем я думал, кроме того, что горазд пить как конь. Теперь это дело чести заполучить его себе. Он не даст ему узнать, что его задело поражение.

- Скажем так, пока один - ноль в твою пользу, Саурон, - тихо сказал Мелькор, улыбнувшись, - Впрочем, ты был так мил, что решил мне угодить…Тебе понравится мне угождать, моя прелесть. И не стоит кидать в меня бутылкой…я просто шучу.

Он встал со своего места, обошел стол и сел на деревянную скамью рядом.

- Ты мне нравишься, - Сказал Вала, горячо сжимая плечо парня, - Ты не такой, как они. Быстрый взгляд чуть раскосых серых глаз, и Темный Вала понял что выстрел угодил прямо в цель. Один - один. Ничья. Пока ничья. Мелькор провел рукой по синеватому пятну на высокой скуле черноволосого.

- Кто тебя так, родной?

- Упал, - сквозь зубы сказал Саурон.

- Опять старый перечник Ауле? - позволил себе не поверить Мелькор, - За что?

Саурон рассмеялся коротко и зло.

- Ему не понравилось, что я трахаю его жену.

Находчивый мальчик, подумал Вала. Рукой он подхватил голову парня и повернул к себе. Веки опущены, поблескивающие в тусклом свете светильника губы полуоткрыты. Само воплощение соблазна. Еще бы она могла перед ним устоять.

- Он просто завидует тебе, - прошептал Мелькор у самых его губ, - ты лучший его ученик. Поверь мне, я-то знаю, кто здесь чего стоит. Ты настолько хорош, моя прелесть, что ты давно уже угроза для него. Только я один скажу тебе правду. Ты давно превзошел своего учителя. Ты Мастер, каких не видел еще этот свет, - ему показалось, или сердце Саурона забилось быстрее от его слов? - Тебе нет равных ни в силе, ни в таланте, ни в мастерстве. Это не только мои слова. Слава о тебе давно покинула границы Валинора. Ты достоин того, чтобы весь мир лежал у твоих ног. Ты достоин того, чтобы быть Властелином этого мира. А он нарочно унижает тебя, он не хочет, чтобы ты узнал себе истинную цену, жалкий завистливый Светлый Вала.

Губы Саурона дрогнули.

- Да, - Мелькор схватил их своими губами. Упиваясь их вкусом, смешанным с терпким вином. Теплые сладкие губы. Еще не разорвав поцелуя, он уже чувствовал, что ему не хватает их вкуса. Мелькор нехотя оторвался от них:

- Иди ко мне, и я дам тебе то, чего ты достоин. Они будут трепетать при одном твоем имени. Они достойны только того, чтобы быть твоими рабами. Они будут бояться тебя, желать тебя, все будут вымаливать одного твоего взгляда, и мужчины и женщины, по сравнению с этим то, что ты имеешь сейчас, покажется тебе жалкой пародией на жизнь.

Глаза Саурона загорелись странным блеском. Вне сомнения льстивая речь Мелькора красочными картинами отражалась в его хмельном уме. Однако он не дал ему знать своих чувств, он лишь сказал, приблизив губы ближе:

- Еще, целуй еще.

Мелькор выполнил его желание. С сочным звуком их губы соединились вновь. Потом еще раз, крепче и жарче пронзая тела одной стрелой пылающего желания. Не прерывая поцелуя, Моргот сполз с лавки, становясь на колени между широко расставленными ногами Саурона. Руки обхватили бедра, подползая под полотенце. От внимания не ускользнуло то, что мышцы слегка окаменели ему в ответ.

- Не бойся, - проговорил Вала у самых его губ, - тебе понравится принадлежать мне.

- Черта лысого я испугался, - фыркнул Саурон, наматывая волосы Вала на кулак и запрокидывая назад его голову, не сводя горячих глаз с его губ, - я просто подумал, где я теперь буду делать это проклятое кольцо?

Мелькор сорвал с его бедер полотенце, хватая рукой напряженный член и с удовольствием разглядывая открывшееся ему сокровище.

- Замок... мой... и твой? - хмыкнул Вала, - И, почему ты решил, что кольцо должно быть только одно?

Эру Илуватар, рука на его затылке нетерпеливо и недвусмысленно, приказала ему склониться ближе. И еще ближе. Горячий рот вала обхватил бархатистую твердую плоть, Саурон выдохнул и впился ногтями в деревянную скамью.

- А…ага, да…точно, - непонятно к чему именно относился этот его ответ. Моргот старательно облизал головку, расширяющуюся в основании, не торопясь и наслаждаясь каждым мгновением. Рукой он поглаживал ствол, едва-едва скользя, облизал его языком, беря в рот полностью одну лишь покрасневшую головку. Потом прижал член Саурона к животу, довольно глядя исподлобья на его запрокинутую голову и полуоткрытый рот, склонился ниже, локтями раздвигая ноги майя шире, целуя и беря в рот и посасывая поочередно его волосатые яйца.

- Хорошо тебе? - насмешливо спросил вала, отрываясь на секунду от своего захватывающего занятия. Ответ майя был кратким и ни в каком виде не печатным. Однако более чем вдохновляющим для его партнера. Моргот плавным умелым движением взял его так глубоко, что и сам чуть было не задохнулся в ответ на сладострастный стон майя, которого он ласкал своим ртом. Он дернулся, было, сильные руки удержали его на месте, член вошел так глубоко, что это удивило самого Моргота, он застонал, то ли протестующе, то ли восхищенно, Саурон не потрудился уточнить, так как возникшая таким образом дополнительная стимуляция едва не привела его к преждевременному окончанию процесса.

- Еще, давай, Мелькор - почти жалобно простонал он.

Мелькор послушно ускорил темп своих движений, рот его скользил по мокрому стволу, влажными звуками пронзая разум их обоих раскаленными иглами. Теперь уже бедра Саурона нетерпеливо двигались ему навстречу. По непонятной причиной это вызвало в Мелькоре чувство, сродни нежности. Он подхватил рукой его яйца, добавляя дополнительную стимуляцию к пульсации возбужденного члена. Разумеется, это и не могло продлиться долго. Моргот лишь почувствовал, как заряд теплой спермы выстрелил глубоко в его глотке. Вала лишь отметил с непроизвольным сожалением, что почти не почувствовал ее вкуса.

Ну, ничего, по крайней мере, теперь у них есть время.

******

И, да, вот почему оно не работало, разумеется, Моргот был прав. Дело было вовсе не в самом кольце. Как он сразу не догадался? Он все делал правильно. Суть была в том, что кольцо должно было быть не одно. Его кольцо было лишь основным в цепи, и позволяло ему держать все под контролем. Их будет девять для людской расы, семь - чтобы объединить его властью гномов, и три - для эльфов. Тогда весь мир подчинится ему. Все расы, и само небо дрогнет под его мощью. Он еще покажет Валарам, чего стоит презираемый ими Майя Саурон. Он спустился в громадную кузницу и огляделся. Теперь тут, в Ангбанде, он был Мастером. Ему не приходилось выполнять грязную работу и прятаться в тени. За него работали другие, он определенно начинал получать удовольствие от всего происходящего. Орки, гномы, люди, они работали на него, на его гений, на его талант, они взирали на него с почтением, они суетились вокруг, они воплощали в жизнь все его задумки, а все что требовалось ему, это пошевелить пальцем. Душа его душа переполнялась гордостью, известной одному Творцу.

Ну, конечно, иногда приходилось за все это платить.

По сравнению с мировым господством цена была довольно умеренной.

Утро начиналось как всегда. Паршиво.

- Эй, вставай! - крикнул ему на ухо пугающе бодрый после утреннего моциона, Мелькор.

Саурон заворочался, застонал.

- У меня задница болит.

Мелькор грубо расхохотался:

- Привыкай, боец. Ты что думал, в сказку попал? Вставай, у нас сегодня куча дел.

Саурон скривился, поднимаясь.

- Как смешно, - буркнул он себе под нос, одеваясь, - Моргот, ты случайно в Валиноре с номерами не выступаешь?

- С какими номерами? - озадаченно переспросил Мелькор, нетерпеливо постукивая щегольской тростью по каменному полу.

- Ну, там, скажем юмористические сценки? Комические куплеты? - мрачно сверкая глазами, сказал Саурон, - Тебя здесь разве не за это все ненавидят?

- Сукин ты сын, - покачав головой, хмыкнул Моргот, - ну ладно, несмотря на твою неблагодарность, у меня есть для тебя сюрприз.

- Опять?

- Не опять, а пошли, - хлопнул Моргот Саурона по плечу, и вышел на улицу, направляясь в черную башню - У нас пленник. Ты особенно не переживай при виде его, мои ребята над ним слегка постарались. Его зовут Горлим, он разведчик. Его послали выведать наше расположение. Попомни мои слова, мальчик, чертовы эльфы затеяли недоброе, они всерьез готовятся к войне. Нам нужно торопиться.

- Я уже раздал кольца людям, - сказал Саурон, шагая рядом, - Их девять. Девять лучших, достойнейших и мудрейших королей. Пока они пойдут за нами, как впрочем, и их подданные.

- Ты слишком веришь людям, мой мальчик, это тебя погубит, - покачал головой Мелькор.

- Люди наивны и глупы, - пожал плечами Саурон, - с ними легко справиться.

Мелькор нахмурился:

- Глуп тот, кто так говорит, - недовольно проговорил он, поднимаясь по лестнице на самый верхний этаж черной башни.

Саурон пропустил колкость мимо ушей:

- Потому что если они не пойдут, то мы, Властью Единого Кольца все равно призовем их к себе. Так или иначе, они уже отдали свою мощь Кольцу, и отдают больше каждым часом своего существования. Я чувствую это. Я не оставил им выбора, господин Моргот.

Моргот скрыл улыбку, открывая дверь в залу и вталкивая плетущегося сзади, погруженного в свои мысли Саурона в залу первым. Саурон против желания, задохнулся от пронзившего его ужаса и жалости вдруг при виде растянутого измученного тела пленника, он вопросительно посмотрел на Моргота. Моргот пожал плечами. - Эльфийский разведчик. Саурон подошел к пленному ближе, не столько обращаясь к нему, сколько размышляя вслух:

- Что вы задумали на этот раз, ушастые твари?

Плененный эльф задергался в оковах и попытался плюнуть в Саурона.

- Убей меня, жалкий трус, я ничего вам не скажу. Саурон методично вытер лицо и, размахнувшись, ударил пленника по щеке.

- Играешь в героя? - покачал головой майя, - ну-ну, думаешь, потомки оценят?

- Я служу своему королю, - пылая ненавистью, выкрикнул эльф.

- Значит, у тебя нет потомков,… - Саурон задумчиво заправил прядь черных волос за ухо, краем глаза наблюдая, как Моргот присел на кресло при входе, закидывая ногу на ногу и поигрывая тростью, - Где твой отряд, герой?

- Я пришел один.

- Откуда ты пришел?

- Сам догадайся, Морготский шакал - насмешливо парировал пленник.

Моргот не смог сдержать короткий смешок. Саурон вспыхнул, но промолчал. Он прошелся по комнате, погруженный в свои мысли, потом внезапно остановился и ласково спросил пленника:

- Слушай, не пойми превратно мой интерес, - начал он, положив руку на бицепс разведчика, медленно едва заметно сжимая и разжимая пальцы, - Я слышал, что вы, эльфы, ну, скажем, не особенно жалуете женский пол. Что впрочем, неудивительно, вы все как на подбор сладенькие мальчики, так вы, должно быть, ревнуете внимание к любой красотке?

Горлим покраснел до острых кончиков ушей:

- Гнусная ложь. Ты не знаешь эльфиек! Лучше их, красивее, честнее и вернее тебе сроду не сыскать, ты просто завидуешь. И убери свою грязную руку от меня.

- Как скажешь, дорогой, как скажешь, - пожал плечами Саурон, - сдается мне они потому и верные, что выбора у них нету. Все больше их мальчики заняты в походе службе королю всей душой и…телом. Может, ты перестанешь набивать себе цену и ломаться, и мы не будем терять зря времени? Тебе когда-нибудь говорили, какие у тебя похотливые губки, зайчик?

Моргот снова рассмеялся у него за спиной, с интересом следя за представившимся ему шоу.

- И что? У меня в Орегионе есть жена, так и знай, гнусный извращенец.

- У тебя? У такого красавчика? Жена? - хихикнул Саурон, - Небось, с длинными светлыми волосами, яйцами на зависть боевому коню и гордым именем Берен?

- Нет!

- Да.

- Нет!!!

- Что, девочка, я ошибся? И "ее" зовут Финрод?

- Люциен!!! - обиженно выкрикнул Горлим и тут же осекся, увидев изменившееся выражение лица Саурона.

- Так, значит, у славного воина Горлима в Орегионе осталась его жена, эльфийка Люциен? - делая большие паузы между словами, проговорил Саурон, подходя к двери в залу.

- Солдаты, - сказал он громко, заставляя охрану вытянуться по струнке, - Сию минуту поезжайте в Орегион, и покажите милой даме, на что способна наша темная гвардия, а мужа ее мы пока подержим здесь.

- Нет!!! - страшным голосом закричал, забился в оковах Горлим, до которого вмиг дошла его ошибка, - Сволочь!!!

- А? - с интересом отозвался Саурон.

- Не смей!

- Заставь меня, - ухмыльнулся майя.

- Суки! Если бы у меня не были связаны руки! Я бы…я бы….

- О, да ты бы тогда нам показал, где раки зимуют, вояка Горлим, - хмыкнул Мелькор.

- Но впрочем, - тут же добавил Саурон, - Если ты все же любишь свою жену, ты еще можешь спасти ее.

- Я ни слова не скажу тебе больше, подлая Ангбандская крыса!

Саурон слегка растерянно посмотрел на Мелькора. Вала поднялся с кресла, потянулся, поправил одежду, похлопал Саурона по плечу:

- Ну, я оставлю вас здесь один на один, ребята, - сказал он, - Уж больно охота мне испробовать эльфийскую телку в деле, тем более, муж ее вовсе не против, - с этими словами он захлопнул дверь, и шаги его застучали вниз по лестнице. Саурон подошел к окну, нахмурившись, наблюдая за их отъездом, потом он сказал вслух:

- На твоем месте, Горлим, я бы так не сделал, - сказал он и обернувшись, чуть было не пожалел о сказанном. Лицо эльфа было искажено от боли и горя, он блестело от слез, он пытался сказать хотя бы слово, но дыхание его перехватывало в горле, и он лишь отчаянно открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег.

- Эй, - от неожиданности, что пленник так быстро сломался, тихо, почти искренне сочувствуя, проговорил Саурон, - Просто скажи мне, где твой отряд, и как попасть в королевский дворец. Я не выдам тебя. Все останется между нами. Никто не узнает о нашем разговоре. Я сохраню тебе жизнь, и жену твою никто пальцем не тронет, я сейчас же пошлю гонца вслед солдатам. Будете жить долго и счастливо, даю тебе мое слово. По рукам?

- Да, - хрипло проговорил обессилевший Горлим, повиснув в оковах мешком, - Слушай…

Саурон отправился в кузницу, в ожидании возвращения Мелькора и так увлекся переговорами с гномами по поводу колец, что напрочь забыл о пленнике. Тем более ему удалось даже получить за свои творения от них пару корзин драгоценных камней. Он подошел к столу с ларцом, открыл его и принялся с вожделением разглядывать блестящее золотое кольцо с гладкой зеркальной поверхностью. Он сжал его в руках, и кольцо ожило, затрепетало, зашептало, гладкая его поверхность покрылась кровавого цвета буквами, эльфийскими заклинаниями.

- Наша прелесть, - проговорил он.

- Сумасшедший творец, - за его спиной послышался насмешливый голос Мелькора.

- Моргот? - очнулся Саурон, кладя кольцо обратно в шкатулку и захлопывая с грохотом, - Ты получил сообщение моего гонца?

Мелькор выгнул бровь:

- Какого гонца?…А…того, как мило, что ты его так быстро обработал, мальчик, я получил огромное удовольствие, наблюдая за твоей работой. Почти такое же, как от его жены, - рассмеялся он. Саурон похолодел:

- Но мы же договорились, что…Что с ней?

- Теперь уже ничего, - хихикнул Мелькор, - Теперь он уже свободен.

- Ты убил ее? - воскликнул Саурон, - Мелькор? Зачем? Ты с ума сошел? Он же итак все сказал, она же ни в чем не виновата! Как ты мог? Это подло…. это….

Мелькор дал ему пощечину: - Не строй из себя девочку, - зло кинул он, - и забывай, что здесь приказываю я. И решаю я. И ты здесь только потому что я был так добр, что разрешил тебе это. Ты должен только благодарить меня за это. Так что заткнись, и помни свое место, жалкий майя. Ты думаешь, я позволю тебе сговориться против меня с эльфами?

- Я не пытался… - начал Саурон, рефлекторно хватаясь за щеку. Сговориться с эльфами против Моргота?

- Не ври мне, я вижу тебя насквозь, неблагодарная скотина.

Саурон вспыхнул. Пощечина Моргота задела его больше чем простая зуботычина, хотя она была и менее болезненной. Чертов Моргот пытался указать ему на его место. Валарское ничтожество. Так значит, сговориться с эльфами против Моргота. Против Валар. Мысль настолько захватила Саурона, что он перестал злиться.

- А как же Горлим? - спросил он.

- Можешь не переживать, Горлима я тоже убью, если ты трусишь, - в ярости сказал Моргот, выходя за дверь.

Что-то сломалось между ними тогда.

Навсегда сломалось.

Моргот потом пытался загладить свою вспышку шутками и прибаутками. Саурон стал все явственнее избегать его. Моргот уехал куда-то на месяц, и вернулся странный, довольный и с какими-то камнями, с которые он периодически часами рассматривал и хихикал, приговаривая, "Ну, Феанор, ну, сукин сын". И в целом полностью перестал уже интересоваться отношением к нему Саурона.

А Саурон стал бояться ночей. Он стал бояться спать. Ему снились убитые по его вине эльфы, а потом, все чаще, Йаванна.

Она звала его. И с каждым днем все настойчивее. Он видел во сне глаза Йаванны, большие испуганные, они предостерегали его, они будто бы пытались уберечь его от опасности. Он думал поначалу, что просто скучает по ней. Он думал, время это вылечит. Он думал это просто его тоска по безмятежной жизни в Валиноре. Но с каждым днем сны становились все ужасней. Он видел окровавленные тела, он видел жуткие побоища, безжалостное насилие. Он видел, что его хозяин сражен, видел его униженным, пораженным, скованным и потерявшим весь свой блеск и силу.

Иногда ему виделось, что Мелькора убивают, страшно и мучительно, а он, Саурон, вместо того, чтобы спасти его брал в руки заточенный меч и, смеясь, своими руками перерезал ему горло. Он вскакивал в холодном поту, обнаруживая рядом жизнерадостно храпящего Мелькора, и долго на разные лады ругал себя за постыдную слабость.

Так и в эту ночь он вскочил, вытер пот со лба. Неведомая сила заставила его подняться и выйти на балкон. Белая женская фигура мелькнула меж залитых лунным светом деревьев. Саурон охнул и кубарем скатился по лестнице, на ходу накидывая на себя одежду, и выбегая в сад. Туманная фигура манила его за собой, увлекая все дальше и дальше в темную гущу леса. Он бежал за ней, спотыкаясь о корни деревьев, не замечая, что выскочил босиком, и как ветки деревьев хлещут его по лицу. Наконец он настиг ее.

- Йаванна!

- Саурон…

- Родная моя, жизнь моя, - он бросился к ней, сжал в объятиях, целуя волосы, руки, соленые от слез щеки. Она прижалась к нему сжала его руки, несмотря на теплую летнюю ночь руки ее были холодны и дрожали.

- Уходи, Саурон, уходи отсюда, скорее, во имя Эру, уходи, - тихо шептала она ему в ответ.

- Зачем?

- Они ищут вас. Они хотят убить твоего хозяина.

- Ну, так, не в первый раз, - тихо рассмеялся Саурон, гладя ее по голове.

- Послушай, тут все серьезно, он убил величайшего мастера среди Эльфов Феанора и похитил Сильмариллы, - испуганно проговорила она.

- Что за Феанор? Что за Сильмариллы?

- Эльфийский мастер, создавший камни, наделяющего обладателя их властью и способностями, недоступными самим Валар. Великий Эру, Мужчины готовы пожертвовать всем ради власти. Эльфы подговорили Валар найти Моргота и наказать его, - она отстранилась от него, упершись руками в его грудь, и глядя ему в глаза, - Вам не справиться с ними, их слишком много, брось его, ты должен спастись, гнев Валар страшен.

- Но куда мне бежать? - пожал плечами Саурон, - Мелькор это единственное что у меня есть.

- Все равно, но подальше от него.

- Он мой друг, и, в обределенном смысде учитель, как я могу бросить его сейчас?

- Он бы сделал то же…ты не должен отвечать за его грехи, оставь его, - сказала она, - То что он сделал смертельный грех. Беги.

- Бежим со мной, Йаванна?

- Я не могу, нет, спасайся, любимый.

- Почему?

- Я не пойду против Ауле, против всех Валар, они просто сметут нас.

- Я защищу тебя, - вспыхнул Саурон.

- Глупый, они раздавят тебя как скорлупку, - рассмеялась она.

- Вот как, - отстранился Саурон, - так значит я слишком слаб для тебя? - он резко до боли сжал руку женщины. - Я слишком ничтожен и мал, чтобы ты могла принимать меня всерьез?

- Саурон…ты не понимаешь, - вскинула руками вала.

- Ну почему же, не понимаю, - изменившимся голосом проговорил Саурон, - Я как раз понимаю. Впрочем, спасибо за твою заботу, Йаванна, я ее не забуду.

Она поднялась на цыпочки, целуя его. Его чуть не прошибли слезы от простоты и трогательности ее движения.

- Вернись ко мне, - прошептал он у ее губ, - пожалуйста. Мне так плохо без тебя.

Она лишь покачала головой, украдкой вытирая слезы, и скрылась меж деревьев. Почти до самого утра Саурон сидел на берегу лесного озера, думая о том, что ему рассказала Йаванна. Потом обиженное воображение напомнило ему пощечину и последний урок, преподнесенный ему Мелькором. И, наконец, решился.

Поднялся обратно в спальню, стараясь не разбудить спящих на посту охранников и Мелькора. Он надел плащ сапоги, достал кольцо, не удержавшись, подождал пока проявятся тайные знаки и хмыкнул:

- Сильмариллы…какая прелесть, - хмыкнул Саурон, - Ничего, скоро я вам устрою кое-что повеселее.

Он подошел к кровати и склонился над спящим Мелькором. Он внимательно посмотрел на его лицо с жесткими холодными чертами. Они показались ему до боли знакомыми и почти родными. Родными. Великий Эру. Его рассмешила эта мысль. Саурон улыбаясь, поцеловал вала в лоб, поочередно в обе щеки, потом в губы:

- Прощай, мой добрый хозяин, - насмешливо сказал он, - прости меня.

***

МЕНЯ ЗОВУТ САУРОН.

ЧАСТЬ 2.

Спустя некоторое время…

Поляна у самой стены города была разукрашена со всей возможной искусностью. На ветру развевались разноцветные флажки и гирлянды. Лучшие мастера Валинора собрались сегодня, чтобы повеселиться, показать свое умение, достижения своих учеников. На случай праздника Мастера умылись, надели лучшую одежду и начистили ботинки, игриво поглядывая на симпатичных селянок в лучших нарядах. Ученики гордо расхаживали в плащах, украшенных гербами своих школ и высоко задирали носы при виде конкурентов. Дети носились среди них как заводные, катались на карусели, глазели на выставленные на всеобщее обозрение волшебные игрушки, искусно выкованное оружие, стреляли из рогаток по кувшинам, ловили райские яблочки в ароматном сиропе, круглые личики их были до самых ушей вымазаны сладкой ватой. Келебримбор рассмеялся, подхватив одного из них, чуть было не врезавшегося со всей скорости ему в живот.

- Эй, следи за курсом, солдат, - сказал он. Мальчишка окаменел, увидев, что чуть было не сбил короля, и, оробев, замолчал, выпучив круглые синие глаза.

- Беги, давай, - потрепал его рыжие курчавые вихры Келебримбор, против воли улыбаясь во весь рот.

Мальчишка отсалютовал ему, как ему казалось, полагалось в эльфийском ополчении, и умчался, сверкая босыми пятками. Неподалеку он заметил Келеборна, оживленно беседующего с незнакомцем у прилавка эльфийской школы Орегиона, и подошел ближе, кладя руку на плечо друга:

- Послушай, Келеборн, я так и не нашел здесь лучших кузнечных школ Валинора, должно быть они слишком загордились. А я так надеялся…

У Келебримбора вдруг зашумело в ушах, так что он едва ли слышал, что ему ответил эльф. Незнакомец поднес к лицу, рассматривая одно из орегионских колец, эльф уставился на его точеный профиль, приоткрыв от удивления рот, и на миг все кроме него перестало существовать. Не по-эльфийски смуглый незнакомец, явно не местный, он никогда не видел здесь таких, он бы не забыл, да он и не был эльфом, нет, хотя и статью и ростом был гораздо выше, чем мог бы быть человек. Ботинки его были стоптаны, да и одежда явно выдержала долгую дорогу. Густые черные волосы, длиною ниже лопаток сверкали на солнце, словно перья ворона. Длинные загнутые ресницы дрогнули, почувствовав внимание, и стальной цепкий взгляд искоса насмешливо царапнул белокожего светловолосого эльфа. Да именно такое лицо он видел в своих снах. Красивое, чуть жестокое. Эру, он погиб. В эту самую минуту, погиб.

Потом сквозь поглотившую его тишину, прозвучал голос. Его голос. Низкий и мягкий, обволакивающий все его существо и казалось одними своими звуками ласкающий все его существо. Говор был странный, будто бы с легким, едва заметным акцентом, интонации были чужие. Келебримбор судорожно сглотнул слюну, облизывая пересохшие губы, когда его пихнул в бок Келеборн, невежливо было бы не ответить на приветствие.

- Ты должно быть, чужестранец? - спросил он, и тут же покраснел, подумав, что сказал какую-то глупость, потому что незнакомец и Келеборн рассмеялись.

- Почему? - удивленно выгнув бровь, просил черноволосый.

- А, - обреченно махнул рукой Келебримбор, отворачиваясь, и собираясь уходить, чтобы никто не видел его смущения, - глупость сморозил.

Внезапно незнакомец схватил его за руку, обжигая прикосновением даже сквозь одежду:

- Постой, я вовсе не хотел тебя обидеть, - сказал он, обезоруживающе улыбаясь. - Я валинорец, Артано,- сказал черноволосый, протягивая Келебримбору руку.

Келебримбор вцепился в нее в ту же секунду, просто желая еще раз ощутить на себе магию его прикосновения.

- Келебримбор, - хрипло сказал эльф.

Артано не торопился выпускать его руку из своего железного обхвата, и эльф видел по его глазам, он чертовски хорошо понимает, какие именно ощущения это рождает в нем. Краска залила остроконечные уши эльфа. Келеборн удивился странному поведению своего друга, но решил не придавать значения. Он почесал рыжий затылок:

- Артано кузнец, валарской школы, он пришел специально, чтобы договориться с нами. Впрочем, как я понял, - Келеборн со смешком похлопал Артано по плечу, и освободившись от сладкого плена рука Келебримбора безвольно повисла, - его учителя совсем не жалуют его идею, почему он и вынужден был оттуда бежать.

- Я слышал о вашей школе, и я искренне надеюсь, что вы будете так добры, и обогатите мой изголодавшийся разум своей мудростью и умением, - ответил Артано, опуская глаза, чтобы никто не заметил их насмешливый блеск.

- Скромность отличает истинного мастера, от юного недоучки, - сказал Келеборн, в голосе его почувствовалось довольство, - я не сомневаюсь, что ты и сам можешь нас научить многому, валинорец Артано. Пойдем-ка, я познакомлю тебя с нашими лучшими мастерами.

- О, благодарю вас, ваше величество, - воскликнул Артано. Келебримбор разочарованно смотрел на их уход, как вдруг черноволосый подскочил к нему и быстро прошептал на ухо: - В восемь у старой мельницы.

И отошел так быстро, что заставил эльфа еще долго сомневаться, а не послышалось ли ему это все. До самого вечера Келебримбор слонялся по улицам. Сердце его билось отчаянно, от переполнявших его голову мыслей. Он так хотел еще раз увидеть его, и он не знал, зачем он его позвал туда, и вообще, как этот нахал мог так обращаться с особой королевской крови, назначать ему свидание словно деревенской потаскухе. Келебримбор похолодел. Черноволосый ведь даже не подумал дождаться его ответа.

Он ни на секунду не сомневался, что он согласится.

Часы на городской башне пробили половину восьмого. Нет, он не пойдет, это заставит проходимца уважать его мнение. Но Артано будет его там ждать. Горячая фантазия из его непристойных снов. Не беги так, Келебримбор, не беги, как завязать разговор? Что сказать, чтобы опять не выдать себя как мальчишке.

Артано был уже там, он нетерпеливо расхаживал у стены. Черный плащ его развевался тяжелыми складками. Он тоже нервничает, эта мысль немного примирила эльфа с происходящим. Он открыл, было, рот, чтобы сказать что-то вежливо нейтральное, как почувствовал, как его накрыли горячие губы, неистовые объятия прижали его словно пушинку к каменной стене мельницы. Он с готовностью принял его язык, посасывая бархатистую поверхность. Забывая обо всем на свете кроме близости крепкого сильного тела рядом с собой.

Странно все это было, странно, но он не чувствовал этой странности. Все тело его, и душа и разум его в один голос твердили ему, что так оно и должно быть. Лучше и быть не может. Мускулистое бедро потерлось о его штаны, он застонал, впиваясь сведенными пальцами в руки Артано. Боже, когда он успел так возбудиться? Плаща уже не было, и руки Келебримбора жадно исследовали тело мужчины. Артано его движения по-видимому воодушевляли до крайности, потому как он быстро избавился от рубашки, член Келебримбора подпрыгнул от открывающегося ему зрелища. Такого он не представлял себе даже во сне: Он опустился на колени, вдыхая сводящий с ума запах его кожи, целуя без разбору плечи, грудь, живот и руки Артано.

- Эй, что с тобой? - Артано даже несколько напугало поведение белокурого эльфа.

- Это тебя следовало бы спросить, - хмыкнул ему в ответ Келебримбор, освобождаясь от одежды и растягиваясь на земле у его ног.

Довольная улыбка растянулась на лице Артано до самых ушей, при виде раздвинутых стройных ног эльфа и внушительных размеров угрожающе напряженно члена между ними:

- Ага, понял, - кивнул он и опустился рядом с ним, целуя белую безволосую кожу эльфа, старательно избегая контакта с тем, с чем, возможно, ему хотелось бы больше всего. Маленькие, почти бесцветные соски накрыли губы Артано, заставляя эльфа выгибаться в пояснице и хватать руками пучки зеленой благоухающей травы.

- Эру, не могу больше, - прошептал Келебримбор, сам уже не соображая, что именно он говорит, - возьми меня, прямо сейчас.

- Как скажешь, мой повелитель, - воодушевленно отозвался его любовник. Отрываясь на него лишь на секунду, чтобы перевернуть гибкое тело на живот и влажный рот коснулся его лопаток.

Келебримбор застонал. Теперь стало еще хуже, еще лучше, его член терся о мягкую траву, усиливая наслаждение от прикосновения жарких губ и рук. Однако, Артано видимо понял это, потому что он приподнял его за ноги, заставив опереться на колени, Келебримбор оперся на руки, вдруг стыдливо представив себя со стороны. Эльфийского короля, абсолютно голого, с болезненно торчащим членом, выставившего свою задницу, двигаясь навстречу только что встречному мужчине, пусть даже его и оправдывало то, что он был красив как бог, и он простонал громко:

- Это ужасно.

- Я сделал тебе больно? - озабоченно спросил Артано, сжимающий его раздвинутые бедра. Боже, он и это делает также как в его сне. Мокрая головка гладила вход в его тело, чуть ниже, скользя по чувствительно коже сразу за его яйцами. Келебримбор принялся вилять задом, чтоб усилить вожделенный контакт.

- Давай, - прошептал он, упираясь покрасневшим лицом в свои руки.

Закусывая губу, чувствуя каждый входящий в него сантиметр, каждую складку и вздутую вену колом торчащего члена его любовника. Он забыл о себе теперь, и лишь упивался своими ощущениями и мыслью о постыдности того, что с ним делают и тем, что это делает с ним именно Артано. Черноволосый красавец задвигался в нем быстрее, засаживая член в теперь более свободно принимающую его задницу Келебримбора, все резче, внезапно меняя угол проникновения и касаясь нужной точки, заставившей звезды заплясать у эльфа перед глазами. Он широко открыл рот в безмолвном крике, внезапно осознав совершенно четко, что скорее всего кончит прямо сейчас, так и не дотронувшись до своего члена.

Действие последовало скоре за возникшей мыслью, и он завыл, выгибаясь в пояснице, забрызгивая спермой траву и отчаянно сжимаясь на члене смуглого юноши. Потом он бессильно упал на живот, чувствуя, как тяжело дышащий Артано повалился рядом, медленно приходя в себя, и начиная ощущать, как горит его тело и яйца щекочет мокрая дорожка втекающей из него спермы. Наконец он нашел в себе силы перевернуться на бок и положил руку на мускулистую грудь Артано. Артано попытался ее поцеловать:

- Кто ты? - спросил его эльф. Артано фыркнул от смеха:

- Артано. Надо же, я еще никого не трахал до беспамятства.

Келебримбор, не удержавшись, расхохотался и шутливо шлепнул его по груди.

- Я не об этом, Артано. Ты не эльф, не гном уж точно, ты похож на человека. Но что-то подсказывает мне, что ты не человек. Ты учился у Валар. Кто ты, Артано?

- Майя, - сказал Артано.

- Великий Эру, - пораженно воскликнул Келебримбор, откидываясь на спину, - Эру Илуватар, меня только что оттрахал первородный дух айне. Этого не может быть.

- Дух? - хмыкнул Саурон, поднимаясь и застегивая штаны, - посмотрим, как будет чувствовать твоя задница завтра, ваше величество. И что ты будешь думать о моей сущности как духа. Келеборн поднялся:

- Ну, если она все равно будет завтра болеть, то чего же мне теперь терять? - ухмыльнулся он.

- М-м-м? - удивился Саурон.

- Ты же не откажешься разделить со мной ложе? Впрочем, почему меня должно интересовать твое мнение? - обнаженный эльф, передразнивая повадку майя сегодня днем на ярмарке подошел к Саурону, и склонился к его уху: - Жду тебя через полчаса в моей кровати, майя. Докажи мне, чего ты стоишь. Саурон лишь успел опустить глаза, ухмыляясь.

Галадриэль нервничала. Она зашла с утра по делам в комнату Келебримбора. Они давно привыкли, что он рад видеть ее всегда. И она входила в его дверь без стука. Но сегодня он не ждал ее. Он совсем ее не ждал. Более того, он ее не ждал совсем не один. Она выронила бумаги, которые несла от удивления, от представившейся ей картины. Ее…Келебримбор с видом полнейшего блаженства растянулся поперек кровати, забросив руку на грудь какого-то смуглого проходимца. Галадриэль пулей вылетела из комнаты и тяжело опустилась в высокое кресло с подлокотниками, подперев голову руками. Проходимца, как бы не так, с таким ухоженным телом.

Картина ярким пятном опять возникла перед ее глазами. Непонятно было, то ли она так привыкла к тому, что ее окружают только эльфы, но она долго не могла отвести от него глаз. В один момент для нее почему-то вдруг безумно стало важно, как его кожа чувствуется, если ее коснуться губами.

Но… Келебримбор как он мог?

Ее Келебримбор?

Она не знала, сколько прошло времени, пока она сидела в полном оцепенении. Келебримбор не пришел поговорить с ней о состоянии войск на южной границе королевства. И не то чтобы он не смог или нарочно не пришел. Он просто забыл. Забыл. О ней. Галадриэль чувствовала себя уязвленной. Он прошел мимо нее, едва кивнув, кинув между прочим своему новому…знакомому, нагло и оценивающе смотревшему на нее:

- Артано, это Галадриэль.

Очень и очень уязвленной.

Келебримбор стащил с утра полусонного, ругающегося на чем свет стоит Саурона с кровати и сказал, что покажет ему то, чего он сроду никогда не видел среди своих недоделанных валар. Заинтригованный Саурон попытался завалить его на лестнице, но ему объяснили, что имели в виду нечто совсем иное. Келеборн сбежал по ступенькам, прошел по двору, тяня за руку за собой Саурона. Эльфы, работающие во дворе, наблюдали за этим со стороны и посмеивались. Келебримбор подбежал к низенькому строению посредине и толкнул дверь ногой.

- Вот она, святая святых, - проговорил он, - Ты этого хотел?

- Эру, - воскликнул Саурон, не веря своим глазам, - Та самая кузница? Место рождения величайшей эльфийской магии?

- Да, - более чем удовлетворенный реакцией, опустив глаза, сказал золотоволосый Келебримбор.

- ДА?! Ты так просто об этом говоришь? - Саурон подскочил на месте и бросился к инструментам, хватая в руки, рассматривая и ощупывая все, что попадалось ему на пути,

- Святыня!!! Чудо!!! И еще большее чудо, я в ней, понимаешь…Я!!!

Келебримбор расхохотался и ловким движением, подскочив, присел на краешек стола, лазоревые его глаза прямо-таки излучали самодовольство. Он смотрел не отрываясь на беспорядочные метания Саурона как отец на ребенка, попавшего вдруг в лавку сладостей.

- Келебримбор, как у вас тут зажигается огонь? - тем временем Саурон ловко разложил в ряд необходимые инструменты.

- Не терпится поработать? - хмыкнул Келебримбор, вставая со стола.

- Лучше помоги, - улыбнулся майя в ответ.

Келебримбор развел руки в стороны, прикрывая глаза, и прошептал несколько слов. Прошептал, но они громом прозвучали в маленькой кузнице. Звук будто бы ударялся о стены, отражался от них, все нарастая с каждой секундой. Огонь загудел в горне, плавя воздух рядом, и заставив Саурона рефлекторно отшатнуться.

- Впечатляет, - сказал Саурон и потер нос

- Что ты хочешь делать? - спросил Келебримбор, положив руку ему на плечо

. - Маленький…подарок, скажем так, - Саурон улыбнулся своим мыслям, - Трем эльфийским королям, что были так добры и приютили меня. Это лишь малая часть того, что я задолжал эльфам за их…заботу, - голос его прозвучал странно.

Келебримбор не придал этому никакого значения. Тогда.

Это была самая тяжелая задача, которая стояла перед ним. Даже свое главное кольцо ему было делать несоизмеримо легче. Он учился, удивляя своим старанием Келебримбора, который порой над ним посмеивался, когда Саурон поначалу неумело, потом все лучше и лучше управлялся в кузнице с подчиняющимися только величайшим эльфийским мастерам инструментами. Келебримбор теперь все чаще ходил к нему не для того, чтобы помочь, а просто полюбоваться на полуголого, мокрого от пота любовника, на его сосредоточенное лицо, с хмуро сведенными бровями, внимательно всматривающееся в очередной обрубок металла. Почти такое же сосредоточенное, как когда он вставлял ему свой…. Келебримбор фыркнул от смеха.

Саурон посмотрел на него. Потом на кольцо в своей руке. Кузница осветилась изнутри желтоватым светом. Саурон поднял голову и вздохнул.

- Слава Эру. Получилось. Все.

Тем временем, ситуация на южной, а теперь уже и на западной и восточной границах королевства, становилась все хуже и хуже. Доносились ужасные слухи о невиданных доселе и неслыханных неистребимых чудовищах, восполняющим свои силы пожирающих трупы поверженных врагов и выпивающих кровь еще живых. Никто им не верил поначалу, но скоро уже и до столицы стали доходить первые едва живые свидетели страшных боев на окраинах, чудом спасшихся из опустевших деревень. Эльфы решили вооружаться. И Келебримбор и Келеборн то и дело отлучались по делам, проверить заставы, подготовить оружие. И Саурону едва удалось застать их вместе.

- А где Келеборн? - спросил Саурон однажды вечером, выходя на веранду. Всю в колоннах и затененную густой свежей зеленью душистых кустарников щедро усыпанных большими белыми цветами. Эльфийская королева стояла в легком прозрачном голубоватом платье, опершись о балюстраду и напряженно глядя вдаль.

- Келеборн пошел собирать войска, - задумчиво тронула ветку Галадриэль, взмахнув копной пшеничных волос.

- Разве у нас идет война? - удивился Саурон, подходя к низкому столику, стоявшему в самой середине веранды.

На столе стоял серебряный кувшин. Майя провел по нему смуглой рукой. Несмотря на жаркий полдень, он обжег его руку холодом. Пить. Как же он хотел пить.

- Мы, эльфы должны встать на защиту мира от поглощающей его Тьмы, - все так же строго глядя вдаль, проговорила Галадриэль.

Жажда теперь стала просто невыносимой, Саурон схватил тяжелый кувшин одной рукой и отпил глоток холодной колодезной воды прямо из него. Галадриэль возмущенно покачала головой над таким его варварством.

- Темный Владыка Гортаур возглавляет наступление тьмы. Жестокие его выходки против нашей миролюбивой, мудрой и великодушной расы эльфов заставили нас собраться и выступить единой стеной на защиту нашей власти, Власти Света.

Саурон на секунду оторвался от воды:

- Гортаур? Это еще кто? - удивленно спросил он, отпивая еще глоток живительной влаги. Демонстративно не замечая неудовольствия эльфийки его грубой невоспитанностью. Светловолосая королева медленно взяла себя в руки, негоже ей так расходиться перед наглым проходимцем. Она глубоко вздохнула, облив его холодом прозрачных голубых глаз.

- Гортаур. Так мы, эльфы, называем подлого и жестокого наместника Моргота, Саурона. Саурон поперхнулся, пролив воду из кувшина себе за воротник и закашлявшись.

- Кошмар какой, - глядя в настороженные глаза эльфийки и стараясь не рассмеяться, хрипло сказал Саурон и со стуком опустил кувшин.

- Артано! Ты куда пропал? - на тенистую веранду выбежал, слегка запыхавшийся Келебримбор. В легкой одежде и растрепавшимися волосами. Он не мог не заметить напряжение, разлившееся в полуденном воздухе, ставшем вдруг плотным и будто бы вязким между Галадриэль и Артано.

- Что-то случилось? - спросил он, озадаченно нахмурившись.

Они будто бы не слышали его. Галадриэль смотрела на Артано в упор. Лицо ее окаменело. Ее глаза, казалось, изливали потоки ослепительного света. Келебримбора прошиб холодный пот от ее взгляда, он хотел броситься на защиту своего возлюбленного от этой мощи, призванной, он не сомневался в этом, сломать его, подавить, погубить, поразить и разрушить самое его существо. Он со всей решительностью шагнул, было, к Артано, не зная толком, что делать, желая лишь спасти его от верной смерти, но остановился вдруг, пораженный еще сильнее. Будто презрев всю эту магию, его Артано как ни в чем ни бывало, смотрел на Галадриэль совершенно невозмутимо, слегка усмехаясь, отчего на щеке его обозначилась маленькая ямочка. Все происходящее будто бы не касалось его. Он будто бы вел обычную светскую беседу с симпатичной благородной барышней. В меру воспитан, не в меру настойчив и остроумен, даже в ущерб хорошему вкусу.

Артано сделал шаг навстречу Галадриэль.

Еще.

И еще один.

Эльфийка отступила, бессознательно сделала шаг назад, опершись о перила террасы. Лицо ее изменилось, Келебримбор с удивлением отметил на нем беспомощность, первое настоящее выражение на лице его когда-то любимой женщины,…первое за много-много лет. Внезапный резкий порыв ветра заставил волосы Саурона разлететься над головой блестящими крыльями ворона, а черный плащ ненароком задеть Галадриэль. Она отдернула руку, будто ее коснулся ядовитый тарантул.

- Благословен будет народ, имеющий такую правительницу, - ласково сказал он. Тихо и мягко но в голосе его послышалась сталь: - Благословен, и…достоин своей судьбы.

Саурон отвернулся от эльфийки, запахивая плащ, и казалось, только что увидел Келебримбора. Глаза его потеплели ласково, он бросился навстречу ему, заключая в крепкие объятия и горячо целуя прямо в теплые солнечные губы на глазах у Галадриэль.

- Сумасшедший, - в рот ему простонал эльф, - она же видит.

- Пускай…

Эльф запустил в его длинные черные густые волосы свои руки, чувству как мир сужается до его губ, загорающихся все сильнее от соприкосновения с его губами, до кончиков его пальцев гладящих гладкий шелк. Тем временем грохоча сапогами на веранду взлетел Келеборн в сером развевающемся плаще, волосами собранными в конский хвост и с выраженьем полной решительности на лице.

- Эй, Келебримбор, отряд лучников готов?

- Да, - нехотя поворачиваясь, сказал эльф, - их будет три основных бригады, и, в случае нападения они разделятся. Подземный ход под крепостной стеной на востоке позволит им выбраться незамеченными, и позволит нам ударить с тыла, если армия Гортаура подберется к нашим воротам. В чем я лично очень сильно сомневаюсь, - хмыкнул он, подмигивая Саурону.

- На востоке есть подземный ход? Как разумно… - восхищенно покачал головой Саурон, - кстати, зная, что ситуация сейчас совсем не легка для вас, хотя я знаю, что вы и без меня легко одолеете злодея Гортаура, я хотел бы дать вам это.

Он достал кольца вручил каждому из эльфийских царей по-своему, и склонил голову.

- Вот. Моя вечная благодарность и любовь, лучшие и достойнейшие из эльфов. Пусть ваша и без того великая мудрость и сила преувеличится во много раз.

За ужином черноволосый майя разлил вино из кувшина по тяжелым серебряным кубкам. Келебримбор жестом приказал слугам уйти, желая в одиночестве насладиться обществом своего возлюбленного. Его бархатным мурлычущим голосом, его хищной грацией. Право сказать, он не хотел делиться его обществом ни с кем. Келебримбор сам улыбнулся своим мыслям и поднес кубок к губам. Сидящий неподалеку от него во главе стола Артано впился зубами в истекающий соком кусок мяса, срезанный им с запеченного окорока стоявшего посередине.

- Галадриэль меня ненавидит, - с набитым ртом сказал он.

- Нет, Артано.

- Да, Келебримбор. Я кое-что понимаю в женщинах. И эта женщина меня ненавидит.

Светловолосый эльф задумчиво уставился в серую каменную стену, меланхолично жуя петрушку.

- Я, в общем, понимаю причину. Дело вовсе не в тебе, Артано, просто она, по-своему, меня ревнует.

- Ревнует? - лицо майя стало вмиг заинтересованным, стальные глаза блеснули шальным огнем, - Мой любимый и единственный эльф все-таки наставил Келеборну рога?

Келебримбор вздохнул и откинулся на стуле:

- Все не так просто, Артано.

- Куда уж проще-то? - опустив глаза, хмыкнул Саурон.

- Я любил ее, понимаешь? - Келебримбор заботливо убрал волосы со лба Артано. Саурон кивнул, улыбаясь сочувственно:

- Если бы мне пришлось выбирать между Келеборном и Галадриэлью, я бы тоже выбрал Галадриэль.

Келебримбор покачал головой, несмотря на все попытки Артано его развеселить, он оставался серьезен как осенний дуб:

- Это она выбирала между мной и ним. И она выбрала его. Она сочла меня недостойным…

- Распространенный недостаток среди женщин в наше время, - многозначительно изогнул черную бровь Саурон, отодвигая в сторону тарелку и вновь наполняя их кубки доверху.

Кулаки эльфа сжались на подлокотниках дубового кресла, так что побелели костяшки пальцев, лицо его оставалось бесстрастным, он тихо продолжил:

- Она привыкла, что я у нее под каблуком. Она привыкла, чувствовать свою абсолютную власть надо мной. Она знала, что я у ее ног, и я сделаю все по первому ее приказанию. Она даже по-своему любила меня…. То есть нет, не меня, свое отражение во мне, свое влияние, подтверждение своей силы. Артано, ты отобрал это у нее. Разумеется, она ревнует.

Саурон отодвинул свое кресло от стола, привстал и накрыл руку эльфа своей. Светлые холодные глаза смотрели на Келебримбора в упор:

- А она и не обладала тобой никогда, - насмешливо и неожиданно резко сказал Саурон, - а я только сегодня утром. Отныне и навсегда. Ты всегда будешь принадлежать мне, и только мне. Я не бросаю своих слов на ветер.

Теплая волна разлилась по телу Келебримбора, как обычно и против его воли, при проявлении грубой неприкрытой чувственности Саурона. Келебримбор закрыл глаза, его лицо было так близко, эльф весь напрягся в ожидании поцелуя, губы его дрогнули, дыхание участилось. Однако ожидаемой ласки не последовало, даже напротив. Саурон опять опустился в свое обитое кожаными подушками кресло, сцепив руки на животе и широко расставив стройные ноги. Эльф усмехнулся, с удовольствием разглядывая своего любовника, и его лицо, смягчающееся каждой секундой его теплым любящим взглядом. Эльф прикусил губу от смеха:

- Галадриэль говорит, что я, …как бы это сказать…лижу тебе задницу.

Саурон громко расхохотался и забросил ногу на подлокотник кресла:

- Глупая баба, - беззлобно сказал он, - ты еще никогда мне этого не делал.

Щеки Келебримбора порозовели, он смутился на секунду. Возбуждение вспыхнуло в нем ярким неконтролируемым потоком мыслей, воспоминаний и ощущений.

- Артано, - шутливо укоризненно сказал он, - ты опять меня дразнишь?

Губы Саурона расплылись в улыбке:

- Нет, я Серьезно, Келебримбор, почему ты этого никогда не делал?

- Вероятно, просто не успевал добраться до твоей задницы прежде чем это успевал сделать ты, - сказал Келебримбор, заставив Артано расхохотаться. Он подошел к креслу и опустился и наклонился, обхватывая смуглое лицо майя ладонями и впиваясь в его рот. Саурон вскочил, обнимая стройное тело так, что едва не затрещали кости. Келебримбор застонал ему в рот, чувствуя, как сильные руки плавят его, превращают тело в податливую воду. Укрощенную и послушную каждому движению своего хозяина. Спиной он почувствовал твердую поверхность края дубового стола и тут же растянулся на нем.

- Артано, - едва выдохнул эльф, щеки его порозовели.

- Да? - Саурон столкнул со стола грязную посуду. Серебряное блюдо со звоном упало на пол, тарелки тончайшего фарфора разлетелись на мелкие осколки. Саурон взобрался на Келебримбора сверху, оседлав его, и схватил со стола кувшин с вином. Запрокинув голову, отпил прямо из кувшина терпкого вина. Келебримбор сжал руками его бедра, пытаясь остановить сладкое головокружение, которое пронзило его при взгляде на напрягшиеся мышцы шеи и подбородка любовника, вызывая в мыслях совсем другие ассоциации:

- Что ты со мной делаешь? - простонал он.

- Пока ничего, - хмыкнул в ответ Саурон, со стуком ставя кувшин на стол, и принимаясь сдирать с эльфа тонкую серебристую рубашку, - Но я исправлюсь, да-да, исправлюсь, клянусь, - вина хочешь?

- Да.

Саурон принялся поить эльфа, лежащего под ним опять же из кувшина. Естественно, это оказалось, совсем не так просто. Большая часть темно красного напитка разлилась по белоснежной груди эльфа, часть по лицу, и намочила волосы. Может быть, ему бы удалось лучше, если бы Келебримбор не фыркал от смеха, глядя на возмущенное лицо Саурона, из власти которого вырвался нелепый кувшин. Саурон зарычал, будто бы возмущенно и бросился исправлять положение, слизывая вино прямо с кожи эльфа. Блондин выгнулся, хватая ртом воздух. Горячий рот опускался все ниже, успокаивая своим прикосновением, но через мгновение его уже становилось недостаточно. Только не начать умолять его прямо сейчас, родилась в горячечном мозгу мысль. Штаны не выдержали атаки и губы опустились ниже. Приняли его. Еще, и еще раз, обхватывая все сильнее. Келебримбор всхлипнул отчаянно.

- Не останавливайся, только не останавливайся…

Опять он не выдержал. Ну что с ним такое? Естественно нахальный майя остановился.

- Нравится? - спросил.

- Изверг, - простонал белокурый эльф.

- Я тоже хочу, - сказал майя, расстегивая штаны и подбираясь ближе ко розовому полуоткрытому рту эльфа, - возьми меня.

Он провел кончиком члена по губам Келебримбора, и, черт возьми, это было совсем не хуже чем то, что было до того. Келебримбор облизал губы, ощущая его вкус. Высунул язык, щекоча головку.

- Соси, а? - с закрытыми глазами проговорил майя. Келебримбор послушно выполнил его приказание. Вытягивая шею, и двигаясь по стволу все дальше и дальше. Ему нравилось чувствовать, как напрягаются бедра майя под его руками, с каждым движением его рта все больше и больше. Ему нравилось что он получает такое сильное удовольствие от него. Ему нравилось служить его удовольствию. Ему нравилось служить Ему. Саурон вырвал свой мокрый член у него изо рта, тяжело дыша. Сжимая в руке блестящий ствол, заставил эльфа вылизывать себе яйца. Прикосновения к бархатистой коже, к волоскам, сводило Келебримбора с ума. Весь окружающий мир стремительно сужался для него до тоски соприкосновения его рта с членом и яйцами Артано. Ничего не существовало в мире, кроме. Подумать только, а раньше ему казалось, он любил Галадриэль. Он просто не знал, как это любить кого-то, принадлежать кому-то до конца. Галадриэль. О, он чуть не забыл про ее предположение. Келебримбор принялся сползать между ногами Саурона все ниже, и вслед за своим движением скользя языком.

- Что ты… - начал Саурон, потом видимо сообразил, и восхищенно выругался.

Руки Келебримбора раздвинули его навстречу языку. И первое прикосновение обожгло его, пронзило разрядом электричества так, что майя застонал, упав вперед, опершись на руки. Круг еще круг, не касаясь самой важной точки. Эльф дразнит его. Какая смелость. Какое наслаждение. Он вошел в него, ей-Эру вошел своим языком в него. Майя закусил губу.

- Келебримбор… - отозвалось сладостным громом в ушах эльфа. Свою работу он делал очень хорошо.

- Ты хочешь сказать, тебе никто не доставлял такого удовольствия как я? - отозвался Келебримбор, отрываясь от своего занятия. И был поднят на руки, сжат в стальные объятия, раздавлен, ей-богу, раздавлен но счастлив от этого безмерно. Майя целовал его беспрерывно, шепча что-то, что он уже и не силился разобрать, потеряв голову.

- Но все же, - наконец, разборчиво, но хрипло прошептал Артано, - В твоих силах доставить мне еще большее удовольствие. Он толкнул эльфа, заставив упасть, опереться на руки, обрушивая обжигающий удар на его оттопырившуюся задницу.

-Так нравится? - спросил Саурон, повторяя удар.

-Что ты делаешь? - воскликнул Келебримбор, горячая боль первого удара едва успела стихнуть, как он повторился,

- Артано?!

- Не важно, - хмыкнул майя, - главное, чтобы нравилось мне, - так, Келебримбор?

Еще удар. Черт.

Почему у него встал еще сильнее?

Саурон поглаживал покрасневшую задницу и невесть откуда взявшиеся волны удовольствия заставили эльфа измученно застонать:

- Да…. великий Эру…. ДА!

- Мне всегда нравилась твоя задница эльф, - сказал черноволосый, в голосе его послышалось что-то, что заставило Келебримбора задержать дыхание в предвкушении, - даже когда она не была… - он шлепнул его еще раз, - такой красной. Он схватил эльфа за руки и завел их резким движением за спину, отбирая у эльфа его опору. Келебримбор едва удержал равновесие:

- Раздвигай, - прозвучал приказ.

- Что? - удивленно прошептал эльф.

- Так мне будет удобнее тебя трахать, - объяснил Саурон.

Он вошел в него, заставив раскрыться ему навстречу, Келебримбор потерял равновесие, руками он помогал майя войти в него и первое движение заставило его задохнуться и упасть вперед, упереться горячим лбом в твердый дуб стола. Он уже не понимал больно ему или приятно. Само удовольствие теперь причиняло боль, а боль, которую он мог ощущать было тем единственным ощущением, которое воспринимали его поющие от напряжения нервы. Просто каждый раз когда майя входил в него, он чувствовал, что он был рожден для этого. Он кричал, должно быть, потому что рот его отчаянно открывался, но кровь так стучала у него в висках, что заглушала все на свете. Новое движение члена Артано в нем.

Еще и еще.

Это стало невыносимым, он задергался, он решил, что сейчас просто умрет, когда сильная рука сжала его собственный дрожащий от возбуждения член. Он лишь почувствовал как горячая волна выплескивается в него, когда вцепившись в руку зубами до проступивших капелек крови взорвался в экстазе сам.

Они лежали в кровати, ночью, и вдруг он услышал тихий мягкий голос своего любовника:

- Мне … больно, - сказал он.

- Что? - переспросил Келебримбор.

- Мне больно…я так люблю слышать, как ты стонешь под моими ласками, - прошептал Саурон, - я задыхаюсь при виде истомы в твоих глазах, когда ты на самом пике наслаждения, но…

- Но?

- Но я схожу с ума от горя, мое сердце обжигает расплавленной лавой боль оттого, что я не могу слышать, как твои сладкие губы произносят имя…мое имя.

Щеки эльфа зарозовели, золотистые волосы разметались по подушке, он крепко схватил руками смуглое лицо своего любовника.

- Артано…Артано, ты сошел с ума, - он принялся целовать его подбородок, щеки, губы, легкими нежными прикосновениями, - Никакое другое имя я не произношу с таким священным восторгом и трепетом, Артано, ни один звук, который может покинуть мои уста, не несет в себе столько любви и желания…Артано.

- Да…именно…Артано… - зажмурился Саурон и спрятал лицо на плече эльфа. Келебримбор взъерошил блестящие волосы, лицо его стало задумчивым, и вздохнул.

- Я так мало знаю тебя. Так много и одновременно так мало. Я не знаю, что было в твоей жизни до меня. Я не знаю, кто ты на самом деле. Ты ангел пришедший спасти меня, а может ты убийца и предатель. Все что я знаю, что ты рядом, что люблю тебя. Я пойму и приму все. - Келебримбор усмехнулся - Правду говорят, мы, эльфы, аморальны. У нас есть только один враг, которого никто из нас никогда не сможет простить. Он убил мою семью, да и сказать нельзя, сколько боли и несчастья, горя и ужаса он причинил и мне и всему моему народу, меня до сих пор пронзает ужас от судьбы бедной Люциен и Горлима. Он жестоко надругался над ней, он безжалостно убил их обоих.

- Кто? - сдавленно отозвался черноволосый с его плеча.

- Его имя Саурон, - серьезно сказал Келебримбор.

- Кто?!

Келебримбор рассмеялся удивлению в голосе любовника.

- Любовь моя, но ты же не можешь оказаться Сауроном, в самом деле? Разве этот жестокий подлый злодей может так потрясающе выглядеть? Майя на его плече странно всхлипнул. Тело его затряслось.

- Эй, ты что? Что с тобой? Ты плачешь? - Келебримбор приподнял его голову от своего плеча, - Ты же смеешься, придурок, - в сердцах сказал он.

- Разумеется, я не могу оказаться Сауроном, - все еще вздрагивая от неконтролируемого смеха, сказал Саурон, лицо его внезапно окаменело, ему удалось взять себя в руки,

- Однако мне пора.

Он поднялся с Келебримбора и потянулся за одеждой. Натянул кожаные штаны и сапоги, обернулся, застегивая белоснежную рубашку. Он смотрел на распростертого на постели эльфа. Келебримбор смотрел на него в ответ, приоткрыв рот, розовеющие щеки, глаза его лихорадочно блестели. Эльф был обнажен, беззащитен весь, так трогательно, весь в его власти. Саурон бросился на него сверху, коршуном, движимый необъяснимым порывом, как и был, в одежде. Сжал хрупкое тело эльфа своими руками, засосал рот до боли. Оторвался, посмотрел в глаза эльфа, с любовью оглядел его лицо, будто бы не мог оторваться.

- И все-таки, Келебримбор, меня чудовищно заводит, когда ты произносишь мое имя, - сказал он хрипло. Келебримбор рассмеялся:

- Иди уже… Скоро эльф погрузился в сон.

Пробуждение его было для него полной неожиданностью.

- Келебримбор, просыпайся! Войска Саурона захватили замок! - Раненый Келеборн ворвался в комнату Келебримбора. Он схватился за полог кровати, падая, сорвал его на себя.

Келебримбор вскочил. За окном закатным огнем полыхало зарево. Через минуту Келебримбор понял, что это не закат, а горит их город. Вслед за раненым эльфом в комнату ворвались люди в черных одеждах, страшные перекошенные злобой и яростью лица. Они приставили меч к горлу Келебримбора. И замерли, дверь со скрипом отворилась, и вошел высокий человек в черном плаще, тихо шелестящем при каждом его шаге. Он остановился посреди комнаты и откинул капюшон назад, открывая лицо:

- Артано! - радостно выдохнул Келебримбор, и осекся, увидев, как любимое лицо меняется на глазах.

- Меня зовут Саурон, - тихо сказал черноволосый майя.

- Саурон! Подлый Гортаур! Мерзавец! Мы разделили с тобой кров и хлеб, и вот как ты отблагодарил нас за это? - Келеборн, выхватил свой меч и бросился на вошедшего, хромая и держась за бок, - Я убью тебя!

Золотистой молнией сверкнул в отблесках пламени горящего города меч Саурона, в мановение ока, разрубая нападавшего пополам. Келебримбор бросился к Келеборну, до конца не в состоянии еще поверить в происходящее, думая, что это всего лишь страшный сон. Оковы сомкнулись у него на руках, его оттащили прочь.

- Вы арестованы, Ваше Величество, король Келебримбор, - сказал Саурон, - А так как вы развязали против меня войну, вы военнопленный. Солдаты! Уведите его в тронный зал, мне необходимо его допросить. С глазу на глаз.

Они разговаривали уже больше часа. Не сдвигаясь с мертвой точки. Саурон устало смотрел на эльфа, в сотый раз повторяя:

- Зачем ты спрятал их, Келебримбор.

- Я понял кто ты, - сказал эльф, - я испугался. Я понял, что ты задумал, я понял ЧТО это были за кольца, и зачем они тебе. Я уничтожил их, спрятал, Ты не получишь их никогда, Гортаур.

- Саурон, - зло поправил его майя.

- Ты не получишь их, Саурон. - эльфийский король оставался непреклонен.

- Отдай мне эти чертовы кольца, и я отпущу тебя. Келебримбор, почему ты не хочешь больше помогать мне?

- Не могу.

- Но почему? - нетерпеливо воскликнул Саурон.

- Ты враг!

- Я …тебе…не враг, - делая паузы между словами, сказал Саурон, и Келебримбор мог бы поклясться, что услышал отзвуки слезы в его голосе, - Я люблю тебя…

- Нет. Ты использовал мои чувства к тебе, чтобы выведать мои секреты, ты использовал меня, чтобы сделать свое черное дело моими руками.

- Это не так.

- Все равно.

- Брось это, Келебримбор, зачем тебе сдались эти эльфы? Пойдем со мной, я дам тебе все. Я дам тебе власть, я дам тебе рабов, которые будут повиноваться каждому твоему желанию, я дам тебе все, что ты пожелаешь и втрое больше. Я сам буду твоим рабом, если ты только пожелаешь.

- Не надо Артано, замолчи, - грустно сказал Келебримбор, - Я итак весь в твоей власти. Тому, кто попал в твои сети не суждено выбраться из них. Да я и не хочу из них выбираться. Я с поспешной готовностью продал свою честь за краткие мгновения любви с тобой, - он истерично рассмеялся, - Саурон. Саурон…Великий Эру… Кто бы мог подумать, что рок сыграет со мной такую злую шутку. Я слишком любил тебя, это не могло закончиться добром. Я и сейчас люблю тебя больше собственной жизни. Я не отдам тебе кольца именно поэтому.

- Вот как? - насмешливо сказал Саурон, глаза его сверкнули нехорошим блеском. Келебримбор выпрямился в цепях.

- Ты любишь лишь свою гордыню, и ты свернешь горы ради нее, и растопчешь миллионы жалких эльфов, посмевших встать на ее пути, и я никогда не займу ее места в твоем сердце. Но она погубит тебя. Она только и ждет, чтобы ты попал в сети Кольца Всевластия. Ты думаешь, это ты владеешь им, ты ошибаешься, друг мой, ты ошибаешься. Ты не настолько силен. Если я отдам тебе эльфийские кольца, она уничтожит тебя. Пусть ты погибнешь от нее, но погибнешь не по моей вине, Артано.

- Что ты понимаешь в Моем Кольце Всевластия, Эльф?

- Гораздо больше, чем ты, самонадеянный майя! - воскликнул Келебримбор.

Саурон вспыхнул и замахнулся, чтобы дать связанному пленнику пощечину, но в последний момент спохватился. Он мысленно сосчитал до десяти и медленно сложил руки на груди. Он опустил голову и сказал голосом, показавшимся Келебримбору неожиданно спокойным.

- А ведь ты абсолютно прав, эльф. - Келебримбор изумленно уставился на него. - Мое сердце теперь подобно выжженной солнцем пустыне, где, словно ветер гуляет злая и жадная до всего живого гордыня. Но ведь она не родилась там, друг мой. Она заняла место отвергнувших меня, она родилась там, где они растоптали мою душу, с насмешкою сожгли мое сердце. Места тех, кого я любил, кем дорожил, за кого готов был умереть, ты понимаешь это, эльф? Что я получил в благодарность за свою любовь? Одну лишь боль и лишь кровоточащие раны.

- Любовь не просит благодарности или награды, - тихо сказа Келебримбор.

- Пустые слова, - фыркнул Саурон, - в тебе не меньше гордыни, чем во мне, однако я признаю ее честно, а ты лицемерно притворяешься святошей, чтобы окружающие могли оценить твой молчаливый героизм, ты даже был готов любить бесчувственную Галадриэль, чтобы все оценили глубину твоего страдания. А ведь ты просто боишься признаться себе, что тебе нравится страдать, потому что это питает твою жадную гордыню. На самом деле ты ничем не отличаешься от меня. Саурон устало потер лицо и вздохнул, усмехаясь. - Молчишь? Знаю. Это больно слышать поначалу. Келебримбор. - майя посерьезнел, - Прости меня, я несу полную чушь. Послушай. Ты дорог мне. А что если я откажусь от этого чертового кольца сейчас и здесь и навсегда. Я убью эту боль, я убью гордость, я забуду все свои мечты, я уничтожу это чертово кольцо, которое стоило мне так дорого, я брошу свое сердце к твоим ногам, владей им безраздельно. И я не попрошу ничего взамен. Только ты, только лишь одно слово, Келебримбор, пойдем со мной. Пожалуйста, скажи да. Саурон схватил его за плечи, заставляя посмотреть себе в глаза.

- Я не верю тебе, - хрипло сказал Келебримбор, - Скажи Морготу что ты - лучшее, что у него было. Ему надо поостеречься, ибо в науке соблазнения ты превзошел его.

- Что за чушь ты несешь? - Саурон встряхнул его за плечи, - Келебримбор, что изменилось с тех пор, когда мы были вместе?

- Все! - крикнул Келебримбор,- Зачем ты разрываешь мне сердце? Ты знаешь, что ты значил для меня,…а ты…ты врал мне, ты предал меня, и ты смеешь поучать меня, мразь? Убери от меня свои руки. Ты погубил всех кого я знал, я поклялся отомстить ублюдку сотворившему это с моей семьей. А ты помнишь Горлима, Саурон? Ты помнишь, как цинично ты клялся ему в честности сделки, требуя чтобы он признался где находится отряд Берена, а сам в то время издевался над его несчастной женой? Лицо Саурона побелело.

- Это. Не. Я. - делая большие паузы между словами, проговорил он, - Я не хотел ее убивать, я не убивал ее. Я не хотел никого обманывать. Я думал, она жива. Моргот…

Келебримбор лишь устало покачал головой:

- Не трудись, Артано. Это бесполезно.

- Почему ты не веришь мне? Почему отталкиваешь меня?

- Потому что ты мой кровный враг. Ты обманул меня. Я предпочту принять страдания, нежели чем приму твои жалкие подачки и стану твоим шакалом. И это не моя жалкая гордыня. Ты же сам будешь презирать меня первым, если я этого не сделаю.

- Так все-таки я прав? Тебе надо страдать? Что я могу сделать теперь?

- Все что угодно. Можешь даже убить меня. Мне не нужна твоя трусливая жалость, - твердо сказал Келебримбор.

Молчание повисло чугунной плитой, Саурон смотрел в окно на летающих в сером небе птиц, и казалось, отсутствовал. Лицо его казалось Келебримбору юным и безмятежным, почти ангельским. Это просто не может происходить с ним. Его Артано не может быть ужасным Сауроном. Страшным врагом его семьи, против него должна была бы восстать его кровь, тело его должно было отвергнуть его, сердце его должно было превратиться в кремень. Почему все оказалось совсем наоборот? Кровь ведь не обманешь…разве не так? Не так? Почему же не так? Она кипела при виде него, но не ненавистью, нет, она кипела так, словно бурный поток чуял близость огромной мощной реки, жаждал слиться с нею. Как ему хотелось отдать ему все, Келебримбор смотрел на точеный профиль и уже жалел о сказанных жестоких словах. К черту все. Этот мир. Эльфов и Валар. Лишь бы прижаться к нему еще раз. Время будто бы остановилось, сама вечность не казалась ужасно долгой по сравнению с этими минутами. Какой я идиот. Господи, скажи мне это еще раз. Скажи, что ты любишь меня, и я брошусь к твоим ногам. Саурон. Саурон сложил руки за спиной и повернулся к эльфийскому королю. Он посмотрел на Келебримбора в упор. Лицо его казалось таким же безмятежным, как и раньше, но теперь оно казалось страшным по контрасту с беспощадным ледяным огнем, горящим в его глазах, от которого кровь стыла в жилах:

- Да будет так, - майя с усилием растянул губы в деланной ухмылке, - Ваше Величество. Сердце Келебримбора, казалось, перестало биться.

- Но Артано…Саурон… - задохнулся он.

- Желание моего возлюбленного всегда было законом для меня, - тихо проговорил Саурон, - Орки! Уведите его.

По его приказу вошли рабы и потащили за собой ослабевшего эльфийского короля. Келебримбор остановился в дверях, оглядываясь на Саурона. Он мог бы поклясться, что видел раскаяние на его лице… Саурон смотрел в его глаза.

- Отдай мне кольца, Келебримбор. Эльф грустно покачал головой:

- Нет.

- Пытайте его, пока он не скажет, где кольца, - обыденно, будто заказывая слугам меню на обед, сказал Саурон, - Скоро ты станешь умолять меня о смерти, Келебримбор, дай Эру, чтобы во мне осталась хотя бы капля милосердия для этого.

Он окаменел. Он просто сидел посреди огромной залы и смотрел в стену, боясь допустить в свою голову хотя бы одну мысль. Хотя бы одну слабость. Неизвестно сколько прошло времени. В залу ворвался запыхавшийся посланник, весь в копоти и крови, он упал на колени, вскрикивая:

- Мой повелитель! Плохие новости! Народ встал в поддержку армии, они убивают ваших верных слуг, Темный Владыка, убивают и насаживают на копья, размахивая их мертвыми телами, будто знаменами, наводя ужас на нашу армию. Эльфы знают, что их король у вас в заточении, они хотят его освободить! Они верят в него как в бога! Они требуют показать им его!

Глаза Саурона блеснули странным блеском, он сложил руки на груди, вставая:

- Хорошо, - спокойно сказал он, глядя в пространство, лишь ходящие желваки говорили о том, как тяжело дается ему это деланное спокойствие. - Хорошо. Мы покажем им его, на поле боя, завтра. Подготовьте мои доспехи. Утром мы выступаем. И пусть,…пусть мертвый эльфийский король послужит нам боевым штандартом.

***