Цыганская дочь или Инцест отец и дочь рассказы

- Мела белая густая метель в деревне на побережье вечно холодного великого Белого моря. В эту ледяную ночь старая Дарья нашла в сенях маленький пищащий кулек. В кульке был крохотных мальчик, подброшенный Дарье цыганами. Дарья пошаркала к столу и положила кулек на стол. Потом опять взяла его и положила на кровать, потом принесла большую корзинку и переложила его в корзину и поставила ее на пол. Одела платок и пошаркала в военную часть. Ее сгорбленная черная фигурка, по колено в снегу медленно продвигалась на юг. Снег, бесконечно обдуваемый ветром, покрылся толстой коркой, ломаясь под ногами у Дарьи на ледяные кусочки. И Дарья, ослепшая от метели, с красными от холодного ветра руками, рвалась вперед, молча сжав зубы. Без слез, без улыбки, с мертвыми глазами. Это было в сорок пятом году.

- Так старая Дарья спасла маленького Родиона

- Да, цыгана.

- Да! И Родион вырос и стал генеральным прокурором самого большого города

- Нет, не сразу. До этого у него родилась Я!

- Цыганская дочь

И цыганская дочь расхохаталась и хохот перешел сначала в повизгивания и под конец в густое хрюканье, она жмурила большие восточные глаза и кривила пухлых рот в довольную улыбку. Цыганская дочь была моей лудшей подругой и у нее было самое нежное в мире имя.... от которого скулит сердце, от которого болит сердце, от которого оно бешенно бьется...... и быстро влажнеет рот..... ее имя было Женя! Мы лежали на полу ее комнаты и в сотый раз рассказывали друг другу наше детство и детство наших родителей. Я любила Женю. Все, к чему прикасались ее пухлые пальчики, для меня становилось прекрасным. Особенно святыми мне казались предметы ее личного пользования. Зеркало, расческа, кремы. Я никогда их не трогала, лишь смотрела на них с непонятным мне еще тогда восхищением. У Жени был черный пудель Юзя, бабушка мамы колдунья в далекой тундре, папа цыган, редкой белизны кожа, румяные круглые щёчки, удивительной красоты волосы, тяжелые черные кудри, которые Женя безжалостно собирала в пышный клубок на макушке. У нее была кругленькая пышная попка и мягкие ножки, я, кажется, помню всё, все ее одежды и ее саму утром, с копной длинных волос и очень румяную после сна, ее черные брюки в белый горошек, ее длинную черную юбку, сжимавшую ей шикарные бедра, серый свитер и мягкий овал грудей, мне хотелось так сильно дотронуться до нее, но я никогда не посмела... Когда она улыбалась, румяные щёчки поджимали ее орлиный маленький носик, она часто хрюкала когда смеялась густыми смешками, ее глаза жмурились и появлялся второй подбородок, нежного снежного цвета. Моя Женя. Если бы ты знала, какое страдание было сидеть рядом с тобой на кухне и не целовать тебя. Если бы ты знала как давил мне на грудь твой черный искрящийся взгляд, как кружилась голова от твоих густых ресниц. Я кажется никогда никого так отчаянно не любила как тебя. Я помню твой запах, воздушные крохотные кудряшки над белыми пухленькими ушками, черную пыльцу над верхней губой, маленькие белые ступни твоих ног. Женя как ты была прекрасна. Как скулила моя душа, как она кричала и болела, что НИКОГДА НИКОГДА я не смогу тебе стать мужем. Мне снилось твое теплое тело, цвета апрельского снега, твой мягкий живот, мне снился твой запах, Женя. Мои руки у тебя в волосах, на спине, у тебя внутри, где твой пьянящий запах должно быть необыновенной силы, от которого разрывает сердце. Колдунья! Ведьма! Как же я буду жить без тебя. Как позволю дотронутся до тебя Когда ты мне нужна как никому. Куда спрячу тебя, что бы никто тебя не увидел и никто бы тобой не владел.

Сидя на вокзале в Варшаве, много лет спустя, я ехала к тебе в Москву. Всего на одну ночь, в такую даль, лишь увидеть тебя хотя бы мгновенье. Я полуживая слонялась по Москве, ожидая тебя. Ты пришла за мной, наканец... Боже что ты с собой сделала! Передо мной стояла маленького роста худая женщина с огромными цыганскими глазами. С широмим худым лицом и все еще пухлым выразительным ртом, коротко острижеными кудрявыми волосами. Не было уже попки, ни мягеньких ножек.... ни тяжелых волос, ни круглых щек с румянцем... Я заплакала от счастья видеть тебя. Мы спали вместе и я в темноте дышала тобой, запах остался прежним. Под утро я злорадственно хохотала в ванной, НИКТО, НИКТО тобой не завладел, ты была еще девственицей вчера и ты уже никогда не будешь меня мучить, я свободна!

В белой вилле, под шум средиземного моря, врывающимся в открытые окна, я рассматривала семейный альбом моего мужа. И вруг у меня не хватило дыханья, с семейного альбома на меня смотрела круглолицая смеющаяся женщина с пышной копной кудрявых черных волос и маленький мальчик с черными большими глазами и коротко остриженной кудрявой головой. Я повернулась и посмотрела на моего мужа. Черные цыганские его глаза вдруг стали совсем другими, пухлый рот, круглая пышная попка.... Боже! Колдунья! Ты никогда меня не оставишь.