Однажды в последний раз...

Она опять приходила ко мне во сне. Обворожительная. Нежная. С той неповторимой улыбкой на губах – куда там той Моне Лизе...

"Мона, Лиза? – Нуно, Леонардо".

М-да, шуточки...

Но я не шучу. Сотни раз, проснувшись на мокрых от пота простынях. я зову ее, и иногда, кажется, мне это удается, она откликается, но...

У нее другая жизнь. Другие интересы. Другие мужчины.

Нет, не хочу об этом думать. Кто-то другой, не я, гладит бархат ее кожи, касается губами самых запретных мест ее тела, ласкает руками, повторяя за мной – да, я знаю, что за мной, за мной! – древние, как человечество, движения.

Тот февральский день я буду помнить всю свою оставшуюся жизнь. И возможно, никогда в моей жизни не будет мгновения слаще одного, когда я вошел в нее, а она только широко распахнула глаза и прошептала "Мама миа, как мне больно".

Полтора года. Целых полтора года от мгновения встречи до мгновения первой близости. Я терпел и ждал. Потому что даже мне – циничному кобелю – было тяжело решиться нарушить ее невинность. Она оставалась девственницей до двадцати трех лет. Дикость по нашим временам. Она берегла себя для мужа. Но ее первым мужчиной стал я.

Хотя никаких подтверждений ее невинности я не получил. Белая простыня осталась белой. Но ей я верил. Хотя – почему? Не знаю...

"Мама, что же мне делать? У меня первая брачная ночь, а я уже давно не девушка!" – "Ой, дочка, успокойся, можно подумать, я своему дурню нетронутой досталась".

"Папа, о чем они там разговаривают?" – "А о чем могут беседовать две старые шлюхи, сынок?"

Как мы ржали над тем анекдотом! И как я на него напоролся...

Но ты опять приходишь ко мне во сне. Заманчивая и теперь уже недоступная. И как же я тебя хочу!

Но поздно.

Поздно...

Я сам порвал наши отношения, и впервые в жизни понял, что значит болеть самому, причиняя боль другому.

Все проходит, говорил Соломон.

Время лечит все, говорят мудрые люди.

Я так и не получил пока подтверждений этим фразам.

... И однажды, закрыв глаза, проваливаясь в дремоту, я их уже больше не открою. Потому что ты придешь ко мне в последний раз.

март 2003