Жареные курицы рассказ целиком. Из книги Порно рассказы

У Машки есть брат. Старший. Только дурак. И шляется где попало и ругают его родители без конца. А Машка хорошая. Мы с ней с первого класса дружим.

И вообще, Машка – это человек.

У меня брата нет. Только племянница есть маленькая. Часто приходится водиться. Заставляют. И вообще, все эти родственники...

Однажды приехали к нам родственники из другого города. Мы их давно не видели. Лучше бы и не видели. Ну да ладно. Приехали уже. Чемоданы-сумки пораспаковали, понапились-понаелись. И Андрюха с ними приехал – это мой двоюродный или троюродный брат. Ну, я не помню, какой он брат. Страшный такой. Прыщи, наверно, до пяток. Усы мохнатыми клочками проросли. Брр.

Такого и показывать страшно. Стыдоба, короче. А Машка пристала – ну покажи своего брата. Моего-то ты видела. А я твоего?

Так пристала. Ну не буду же я подругу терять из-за этого.

Родители повели  родственников город осматривать, да к каким-то знакомым в гости. А мне Андрюху оставили развлекать. Сказали, что мне ему надо показать окрестности, да школу свою. Нужна ему моя школа! С ребятами во дворе познакомить. Ага, два раза! Меня ж засмеют с таким образиной.

- И не забудьте поесть. Я вот курочку вам приготовила – суетливо показывала мне мама содержимое духовки, кастрюль и на столе расставленных блюд с салатами.

Я, конечно, родителей выслушала, но выводы сделала свои. Как только дверь за ними захлопнулась, позвонила Машке. Андрюха сидел на диване, хлопал ушами и чесал лоб.

- Глаза б мои на него не смотрели. Квазимодо какой-то. – Косила я взгляд в его сторону, докладывая обстановку Машке:

- Придут поздно. Не знаю что делать. Да нет. Дома. Приходи.

- Кто придет? – спросил меня Андрюха и сощурил такую рожу! – я чуть не уписалась от смеха. Сдержаться не смогла и мы загоготали.

Я над ним смеялась. А вот над чем он?

Машка пришла довольно быстро. Как будто в соседнем подъезде звонка ждала. Мы с Андрюхой проржались каждый над своим. Он освоился. Пока я дверь Машке открывала этот Прыщ на длинных ногах на кухню сунулся.

- Жрать, - говорит – будем? И духовку открывает.

А в духовке развалилась золотистая курочка. Румяная такая. Горяченькая. Аппетитная.

Я схватила огромную тарелку, в которую мы быстро курочку переложили.

Чуть пальцы не обожгла. Не успела еще остыть курица.

Запах от ее хрустящей кожицы, чесночка и приправ полетел в наши пустые желудки предвкушением чудесного вечера без родителей и их назиданий: «Вымой руки! » «Накрой на стол»...

Какой еще стол? Мы, не сговариваясь, потащили тарелки с остатками салатов, пакеты с соком и стаканами на журнальный столик. Андрюха, с его интригующей гримасой принялся вставлять кассету в видик и искал пульт.

Машка водрузила курицу в середину стола, а я рылась в поисках салфеток.

Вдруг кто-то застонал.

Женский голос. Потом еще. Я испугалась. Думаю, кто дома есть? Машка тоже уши навострила. Пригнулась. Звуки стонов заглушила музыка и вдруг все стихло.

- Сейчас, девчонки, кино смотреть бум. – потирал руки Андрюха, с такой мерзкой улыбочкой, ткнув на кнопку пульта.

- Фу, - отлегло у меня. – Ты чего пугаешь?

Машка развернулась к экрану и упала в кресло. Я развернулась от «стенки» к журнальному столику, положила на него салфетки и спросила, глядя на растопыренные ножки курицы:

- Сами рвать будете или разрезать?

Машка подозрительно молчала. Я посмотрела на нее. Она была сейчас похожа на англичанку. Все англичане напоминают мне лошадей. Слишком уж вытянутые у них лица. Подбородки почти груди касаются.

Грудь Машки взволнованно приподнялась. Это от того, что она голову в плечи втянула. Я бросила мимолетный взгляд на экран, почти не схватывая что там было, потому как Андрюха пятился, нацеливаясь присесть на диван рядом со столиком и почти загородил мне всю картину.

Я вернула взгляд к курице, одной рукой я потянула за ее ножку, другой воткнула в нее вилку. Курица закудахтала. Да так громко, что я вздрогнула и вилка выскочила из рук. Брякнулась громко об стол и отрикошетила на колени застывшей Машке. Машка не отреагировала и я подумала, что мне мерещится.

Я оторвала ножку, вгрызлась зубами в кусок вкусного мяска. Кудахтанье и музыка становились громче. Я развернулась к экрану и тоже замерла.

По экрану бегал голый мужик. Я никогда не видела голых мужиков. Нет, ну задницу, там, например, видела. Да и что на нее смотреть? Тоже мне – интерес? Но остальное!

Бешенный жар прилил к моему лицу.

Мужик бегал по ферме и ловил курицу. Я глянула на Машку. На этот раз она тоже посмотрела на меня и наши взгляды встретились. Она была, как и я, отчасти бледна от испуга и отчасти стыдливо-пунцова. Иными словами, Машкино лицо стало неестественно пятнистым и я непроизвольно сглотнула слюну, а вместе с ней и кусок мяса, которым тут же подавилась. Я по-рыбьи выпучив глаза глотала воздух и кашляла. Машке пришлось стучать мне по спине. Даже Андрюха забегал. Из кухни принес воды и полотенце. Я со слезами на глазах, наконец, откашлялавшись, вытерлась и мы все как по команде, не сговариваясь, вновь развернулись к экрану.

С экрана на нас смотрело нечто захватившее наше внимание целиком.

Вернее, не оно смотрело.   Это мы смотрели.

Я не могла оторвать глаз. Дыхание мое участилось. Щеки пылали. Я вдруг ясно почувствовала как мои соски напряглись и, казалось, тоже уставились на экран. Незнакомое прежде чувство овладело мною и погрузило в трепещущий жар, приятно разливающийся внизу живота. Невероятное чувство страха, стыда, волнения и любопытства сковало меня и отодвинуло от окружающего пространства в ватную темноту. Ноги потяжелели. С еще невысохшими слезами и пересохшим от волнения раскрытым ртом, я жадно пялилась на то, что мужик ритмично двигал в руке.

Чувство отвращения и любопытства продолжали держать меня в напряжении.

- Андрюха. – неожиданно пронеслось у меня в голове. – Я зыркнула на него и еще больше зарделась. Машка нервно и от того громко сглотнула.

У Андрюхи затопорщились штаны и я с ужасом и жутким чувством тревоги ощутила собственные влажные плавки. В комнате почему-то кудахтала курица. Но мы не реагировали на звуки. Все красные от стыда и незнания куда девать взгляд вновь принялись рассматривать красную, то появляющуюся, то исчезающую в мускулистой руке мужика влажную головку. Казалось, наше напряжение передалось стенам. Потому что задрожжала и зазвенела люстра.

Так же дрожжало и млело мое сердце, которое я почему-то почувствовала внизу. Я села и прижала близко друг к другу ноги. Между ног томно нахлынула волна удовольствия. Ноги сами сжимались и от этого волна становилась все приятнее и все сильнее. Мое тело запульсировало и живот и колени непроизвольно дернулись.

Ситуация выходила из-под контроля. Необходимо было что-то придумать. На помощь пришла Машка. Она заерзала в кресле. Потом нервно хихикнула. Потом встала с кресла, повернулась к экрану спиной, наклонилась, схватила валяющуюся на тарелке ножку курицы. Через секунду бросила ее опять на тарелку. Отдала мне тарелку. Оторвала другую ножку и протянула уже в другой тарелке Андрею. Потом так же резко стала вдруг вытирать свои масляные пальцы о полотенце.   Пальцы то погружались в мягкость махрового полотенца, то появлялись вновь.

Я следила за движениями Машкиных пальцев, которые для меня были не просто пальцами. Всюду мерещился заполнивший все пространство сначала экрана, потом комнаты член мужика. Только сейчас их было больше чем тот один, который на экране.

Машка отбросила полотенце, облизнула губы, схватила стакан, налила туда сок. Залпом проглотила и налила еще. Я почему-то снова потянула ножку курицы в рот, но ни откусить ни проглотить не смогла.

Ноги вновь сжались и поплыла новая горячая трепещущая волна, еще мощнее прежней.

Мои глаза заблестели и я продолжала держать зубами куриную ножку возле напрягшихся и подрагивающих теперь губ.

Когда перевела взгляд на своего дальнего родственника, наши взгляды встретились и мы медленно вместе посмотрели на его подрагивающие штаны. Андрюха вдруг очнулся и поставил на штаны тарелку. Но та предательски дрогнула. Мы, ни слова не говоря, снова уставились на откинувшееся от наслаждения лицо мужика на экране.

Андрюха сполз ниже и тоже откинул голову на спинку дивана. Машка скинула шлепанцы и подтянула свои плотно обтянутые колготками ноги на кресло. Каждое движение воспринималось как замедленное.

И тут. Мужик вожделенно взглянул вперед. Прямо на нас. От страха мы все переглянулись.

Все мы были с красными возбужденными физиономиями и масляно-похотливыми глазами. Я непроизвольно сцепила зубы и мне в горло упал новый кусок куриного мяска.

Мужику на экране принесли курицу. Он положил ее перед собой на стол. Курица хлопала белыми крыльями и отчаянно громко кудахтала. Кудахтанье пытались заглушить звуками ритмично плавной мелодии. остальноя я смутно помню. Помню как все вокруг неестественно поплыло и понеслось по кругу.

Хлопая белыми крыльями летала передо мной Машка. Потный Андрюха ритмично тряс мою голову своими мускулистыми руками. Машка яростно била его по рукам и плечам. Андрей кудахтал и визжал как поросенок. Музыка кружила летающих жареных куриц на тарелках  с воткнутыми в них влажными слизкими головками, то появляющимися, то исчезающими вновь.

Когда все кончилось и вернулись родители, Андрюха чинно сидел на диванчике в уголке. Локтем опираясь на подлокотник, ладонью прикрывал поцарапанную физиономию, расбухшую верхнюю губу и засохшую возле носа кровь. Палас был в мокрых пятнах, от которых истошно несло хлоркой. Труп курицы, завернутый в перепачканое махровое полотенце валялся в мусорном ведре. Рядом валялась изорванная кассета с нездорово похотливым мужиком. А мы с Машкой оплакивали всех куриц мира, сидя на холодном полу балкона.