Рапира

Рапира

Сумрак ночи был оплетен лунной паутиной.

Необъяснимая тревога, как разряженный воздух наполняла душу, Дианы и придавала беспокойство ее мыслям и движениям.

Она в полной задумчивости ходила из угла в угол, постоянно натыкаясь на стоявшую в комнате мебель.

На какой-то миг она остановилась перед зеркалом – луна стояла прямо посередине зеркальной колонны.

Казалось, что она застыла.

Диана недовольно посмотрела на луну и пожала плечами. Еще раз, обойдя всю комнату, она опустилась на постель. Ее рука коснулась чего-то холодного, и машинально отдернулась.

-Что это могло быть? - подумала Диана - И чтобы это могло значить?

………………………………………………………..

Диана стояла на истоптанной конями траве.

Конца долины не было видно… В голубом безоблачном небе в зените стояло солнце. Как чудно!

Пахло медовым дыханием полевых цветов, пряной горечью полыни и … еще чем-то тяжелым, тревожным…

Диана, не раздумывая, вскочила на оказавшегося рядом коня.

И тут она осознала, что держит в руках странное, длинное острое оружие.

Она хотела разглядеть его, но… наконец поняла, что оказалась на поле сражения.

Красивый  стройный юноша в черном длинном плаще и блестящих белых перчатках атаковал ее.           Диана отступила вовремя…

Лицо юноши было восхитительным! Тонкие правильные черты, обрисованные одной линией, алый зовущий рот, ослепительные глаза. Его густые кудри казались  вылитыми из чистого золота. Они с достоинством отражали яркие лучи полуденного солнца.

Диана нехотя защищалась…

Она слишком любила мужчин, чтобы желать им смерти.

Мужчины всегда казались ей существами возвышенными и благородными.

Разве могла природа придумать что-либо более желанное, влекущее?! Нет! И еще раз нет!

Сама Вечность не имела бы для Дианы смысла, если б рядом с ней постоянно не было мужчин.

Она наслаждалась красотой и изяществом юноши, вяло, отражая его атаки.

Однако он с каждым выпадом становился нетерпеливей и агрессивней.

Диана попыталась ускользнуть от навязанного ей поединка, но в это время, блестящее острие его оружия задело ее обнаженное плечо. Сильная боль всколыхнула все ее существо.

Принимая законы планеты, она становилась уязвимой… в какой-то степени…

Темные тяжелые капли крови потекли по матовой коже… богини…

Гримаса злобного торжества до неузнаваемости изуродовала прекрасное лицо юноши. Он бросился на нее, охваченный азартом кровавой схватки.

Разочарование и боль пробудили в Диане автоматически отточенное мастерство – ее выпад был роковым… Тонкий конец странного оружия насквозь пронзил его сердце. Юноша рухнул под копыта коня Дианы, не успев  вскрикнуть.

Смерть вернула ему прежнее лицо.

Диана замедлилась. Но двое нападавших не дали ей времени ни на сожаление, ни на раскаяние.

Разгоряченная боем Диана уже не различала лиц нападающих. Она просто  уничтожала, чтобы не быть уничтоженной. Инстинкт самосохранения сделал ее жестокой и хладнокровной. Она забыла о том, что не умеет умирать…

………………………………………………………… Мутные сумерки спустились на долину.

Запах крови и пота; крики и стоны, хлопанье черных крыльев слились воедино.

Окровавленные цветы уже не пахли цветами. Смерть собирала свой урожай.

Кто-то склонился над раненным плечом Дианы, и что-то делал с ним. Диана морщилась от боли. Но осознанный ужас оттого, что произошло и происходит, был сильнее боли.

………………………………………………………..

Когда совсем стемнело, они оказались на небольшой площади.

Неподалеку виднелись силуэты домов.

Победительницы делили пленников. Одна из них – сильная и статная, с богатой повязкой, обвивавшей ее длинные волосы, похожие на полночный костер, подошла к Диане и заговорила низким глубоким голосом,- мы не знаем кто ты. Мы не терпим чужаков, но Небо, - она посмотрела в беспросветную синь, - Небо сказало нам, что ты выше нас… хотя кровь из твоей раны течет такая же теплая и алая, как и из наших ран.

Говорившая на миг сомкнула губы, посмотрела в глаза Дианы и добавила со странным спокойствием, -  ни нам судить об этом. Бесспорно одно – сегодня ты была самой храброй из нас. Выбери себе пленника, какого хочешь.

Диана покачала головой и даже не посмотрела в сторону связанных мужчин.

Воительницы, посоветовавшись, выбрали самого красивого и сильного, подвели его к Диане, - вот, возьми его, эта добыча достойна твоего внимания.

«Добыча» смотрела на Диану непокорными синими глазами. Точно таким же было небо над долиной, когда начинался бой. И в этих небесно-синих глазах стояла черная ненависть.

Диана отвернулась.

Две воительницы грубо схватили юношу, и повели его по дороге выстланной мелкими камнями, ярко блестевшими под неожиданно выплывшей из-под крыла тучи, луной. Эта дорога, качающаяся, в волнах набегающих теней казалась Диане рекой Времени…

Наконец все остановились возле небольшого полукруглого здания.

Оказалось, что это был дом для Дианы. Одна из воительниц распахнула дверь и втолкнула  юношу во внутрь. Неудержавшись, он упал.

Желая поскорее избавиться от сопровождающих, Диана вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Она хотела помочь юноше подняться, но он отпрянул от ее протянутых рук,

Его прекрасные глаза смотрели с вызовом и презрением. Он приподнялся и сел прямо на полу, прижавшись спиной к стене.

Высокий предмет обтекаемой формы стоял напротив и излучал мягкий свет.

Диана осмотрела комнату. Она показалась ей довольно уютной.

Незажженные свечи в виде грозди алых сердечек привлекли внимание Дианы, и она зажгла их.

Ей показалось довольно странным, что воительницы, имея суровый нрав и соответственное отношение к мужчинам, предпочитают столь романтические свечи…

Юноша по-прежнему сидел на полу и следил за каждым ее движением.

- Встань,- сказала ему Диана.

При первом же звуке ее голоса синие глаза пленника стали черными от ненависти. Даже луна перестала в них отражаться.

Сильнее всего он ненавидел себя за то, что был бессилен. Нет, он не собирался уступать, но знал, что у женщин этого племени есть средство, которое смиряло даже самых сильных и непокорных. Он приготовился к тому, что его ждут боль и унижение.

- Встань,- повторила Диана. В ее голосе не было и тени угрозы.

Он медленно поднялся, готовясь неожиданно броситься на нее, когда она подойдет поближе, хотя и понимал бессмысленность своего поступка. Никому еще не удавалось убежать из этого затерянного в необъятных просторах города. Но отчаяние и желание действовать были сильнее его разума.

В руках Дианы блеснуло лезвие ножа. Он невольно закрыл глаза. Когда Диана приблизилась к юноше,   он не шевелился.

-Пусть лучше она сразу убьет меня,- подумал он с надеждой.

Диана приподняла его подбородок и тихонько встряхнула. Ослепительно-синие глаза приоткрылись, и Диана с удовольствием погрузилась в их чистую синеву.

Она разрезала веревку, туго стягивающую руки юноши.

Его взор заполнило изумление.

- Ну, вот,- сказала она.- теперь ты можешь отдохнуть и поесть,- Диана кивнула на стол, уставленный яствами.

- Но,- проговорил он,- теперь я сильнее вас.

Диана искренне расхохоталась, -  не думаю,- и добавила со спокойным предостережением,- надеюсь, что благоразумие не покинет тебя.

Он усмехнулся. В его глазах был недобрый свет.

-Разве вы не понимаете.- произнес он,- что только силой и вероломством вы могли бы получить то, зачем привели меня в свой дом.

Огонь в его глазах все разгорался.

- Силой? - лениво переспросила она, - но я не люблю завоевывать. – она нежно улыбнулась. Ее взгляд с явным удовольствием скользил по фигуре юноши. – я люблю получать желаемое в дар… Ты понимаешь меня?..

Он нервно рассмеялся в ответ.

-Отдохни и подкрепись. – Диана подтолкнула его к столу.- Тебе ничего не грозит. Пока я рядом с тобой, никто не причинит тебе зла.

- А вы? – почему-то спросил он, не придав значения ее последним словам и  принялся за еду.

- Ешь, я не хочу, - ответила она. У меня побаливает плечо.

Но потом передумала и села напротив него. Оранжевый плод, который надкусила Диана, был сладким и вязким. Сочная мякоть таяла во рту.

Потом она стала молча пить густое, тягучее вино, забывая разбавлять его водой, которая  была рядом в высоком хрустальном сосуде.

Вода волновалась, звенела, пыталась поймать лунные блики и удержать их на поверхности. Но они стремительно падали вниз, серебряными монетками устилая дно сосуда.

Юноша почти не притронулся к вину. Опьянение не входило в его планы.

Его мечущийся разум искал выход и … натыкался на непреодолимые преграды.

Диана встала и подошла к высокому овальному зеркалу. Ее лицо было бледным от усталости и потерянной крови.

Ни роскошная постель под балдахином, ни манящие своей мягкостью шкуры, устилавшие пол, не трогали ее воображения.

Диана посмотрела на высокую тумбу, стоявшую возле зеркала. Она подошла к ней, сбросила все находившиеся на ней предметы и заняла освободившееся место. Диана с удовольствием прижалась затылком и спиной к холодной зеркальной поверхности. Юноша смотрел на нее с удивлением…

Диана понимала, что ноющая боль в плече не даст ей заснуть до утра, и ей хотелось хоть капельку уменьшить ее.

…Женщина сидевшая на тумбе спиной к зеркалу была божественно красивой.

Ее поведение, казалось, не таило в себе ни угрозы, ни коварства.

Покачивающиеся язычки свечей, ровное лунного света и странный светящийся предмет делали атмосферу комнаты нереальной… все было похоже на запредельный сон…

Голубые круги под глазами Дианы подчеркивали глубину и таинственность этих глаз. В какой- то миг ему показалось, что он видит перед собой ни глаза женщины, а звездное серебро, тронутое благородной зеленью Вечности… ее зрачки… нет! Этого не может быть!

Юноша тряхнул головой, желая отогнать видение. И тут же, повинуясь какому-то необъяснимому чувству, он  подошел к Диане, опустился на колени и стал целовать ее ноги.

-Как ты хорош! – выдохнула она, наклоняясь к нему. Рука Дианы коснулась его мягких пушистых волос, - Воцарто, мальчик мой…

Он вздрогнул и поднял на нее глаза,- откуда вы знаете, мое имя?! – спросил он, почему-то бледнея.

- Неважно…

Их глаза встретились.

-Да,- тихо проговорил он,- наверное, неважно. Юноша склонил голову, но тотчас снова поднял ее и спросил, глядя прямо в ее магические глаза, - разве вы не хотите сделать со мной то, что делают теперь другие воительницы со своими пленниками?..

Диана улыбнулась, И ее ослепительная улыбка затмила перед Воцарто весь мир.

Продолжая улыбаться, она раздвинула ноги. Сильные пальцы ее рук сжали плечи Воцарто, заставляя юношу подняться с колен.

Медленно поднимаясь, он скользил ладонями снизу вверх по ее ногам, бедрам, животу. Его губы  вскоре оказались совсем близко от ее губ, и Диана воспользовалась этим.

Прекрасный пленник почувствовал, как сильно губы женщины сжались вокруг его губ.

Горячая плотность этого влажного поцелуя опьянила Воцарто.

Чуть-чуть ослабив огненное кольцо губ, Диана стала ласкать его языком, стараясь проникнуть в глубину его рта. И он охотно позволил ей сделать это.

Не переставая ни на миг ласкать его губами и языком, Диана обеими руками гладила его сильное горячее тело.

Юноша тихо постанывал, начиная изнывать в ее объятиях.

Предмет, освещавший комнату, стал медленно терять свою яркость и постепенно затерялся в полумраке, в котором т5еперь трепетали только лепестки свечей, так как луна  в это время уткнулась лицом в большое мягкое облако и сделала вид, что задремала…

Руки и ноги Дианы обвили тело юноши. Она стонала от нарастающего желания. Все внутри нее плавилось от страсти.

Воцарто впервые в жизни испытал то, что он никогда не смог бы передать словами, ему казалось, что он полностью и душой, и телом растворяется в этой необыкновенной женщине…

Они долго не могли разжать объятий. Их тела словно слились в одно. И не двигаясь, они испытывали огромное наслаждение от взаимной близости.

…Постепенно к ним вновь вернулась страсть.

Воцарто вдыхал горячий шепот Дианы, хотя не различал ни одного слова.

Ее дыхание обжигало его шею, плечи. Ее груди упруго прижимались к его мускулистой груди, Он покорно, утонул в ее чарующе-влажной плоти, и волна наслаждения не заставила себя долго ждать, она нахлынула стремительно и щедро, накрыв их обоих с головой.

Ветер распахнул окно и погасил пламя свечей.

Диана соскользнула с тумбы и протянула руки, пытаясь соорентироваться в темноте и вновь зажечь свечи.

- Не надо, пожалуйста,- прошептал он, перехватывая ее руки.

Пальцы Воцарто в темноте нечаянно коснулись раненного плеча Дианы, она вскрикнула и не удержав равновесия, падая, увлекла за собой Воцарто.

Оба они упали на что-то мягкое, пушистое, пахнущее дымом сожженных трав.

- Простите меня, умоляю,- прошептал он, испугавшись, боли, которую невольно причинил ей. - Я не хотел, любимая.

-Я знаю,- ответила она и найдя его губы, приникла к ним.

Прекрасный пленник тихо застонал.

- Мне так хорошо с тобой, - шептала она, щекоча и покусывая мочку его уха.

- И мне,- ответил он жарким шепотом, жадно впитывая ее ласки.

За окном было удивительно тихо. Даже ветер не осмеливался больше нарушать их уединение.

Белая акация перед самым окном затаила дыхание. Казалось, что сотни ее серебряных полумесяцев, повиснув на ветвях, светят неподвижным таинственным светом.

Юноша положил голову на грудь Дианы, Он слушал биение ее сердца, как слушают удары часов Вечности… Судьбы…

Воцарто неожиданно осознал, что счастлив, так счастлив, как никогда не был и … уж никогда не будет.

- Я люблю вас! – выдохнул он. И не ожидая ответа, прильнул к ее губам.

От ее всколыхнувшихся волос исходил пряный аромат трав, настоянный на зное полуденного солнца. И Воцарто зарылся лицом в эти волосы, в этот аромат лета. Он хотел спрятать в нем всего себя, вместе со своей любовью и неосознанной тревогой.

Погрузившись в эти ощущения, Воцарто не сразу почувствовал, что прикосновения Дианы становятся все настойчивее, все нетерпеливей. Постанывая, и придыхая, она призывала его

Обняв любимую, Воцарто почти физически  ощутил стремительный прилив ее страсти.

Диана приподнялась и изогнулась. Руками она обняла его за плечи так сильно, словно старалась усилить тяжесть его тела, ибо тяжесть эта была так сладка, так желанна, что заставляла ее забыть о боли в раненном плече

Память о ранении постепенно стерлась в ее сознании под врачующими ласками полюбившего ее всем сердцем юноши.

…Это длилось до рассвета…

Неожиданно он спросил,- когда наступит утро, вы убьете меня?

Скорее это был не вопрос, а ответ, который он давал сам себе.

Диана посмотрела на него с удивлением, - с чего это ты решил?

-Таков закон племени воительниц.

При слове «племени» Диана поморщилась.

Что она могла ему объяснить?..

От благодарности, и покорности его небесно-синих глаз у нее защемило сердце.

Вслух она сказала, - вас никто сюда…под палящее солнце… сражаться с женщинами не звал. Стоит ли обижаться на судьбу?..

Он молчал, закусив губы.

-Оденься,- Диана тихонько оттолкнула его от себя.

- Уже? - Спросил он. В его глазах была мольба. - Еще чуть-чуть, пожалуйста, ведь рассвет не наступил.- Его губы потянулись к ее губам.

Диана усилием воли подавила вновь проснувшееся желание. – Нет-нет,- сказала она,- довольно. У нас мало времени, Одевайся,- ее голос стал властным.

Воцарто встал, не поднимая глаз, оделся и застыл безмолвный и покорный.

Диана не видела теперь его глаз, но знала, что в них обреченность.

Ей хотелось успокоить его, привлечь к себе, прижать, но она боялась, что не удержится и страсть снова овладеет ей.

Про себя она подумала,- какое неудобство заключается в течении времени…

Но она не вправе менять ни одно из временных течений…

Диана молча, взяла за руку Воцарто и вывела из дома. Она огляделась вокруг. Ее глаза что-то искали. Наконец, ее взгляд наткнулся на сооружение в виде большой беседки. Оставив на минутку юношу, она вошла во внутрь и вывела оттуда коня.

Приказав Воцарто сесть на него, она связала юноше руки.

Воцарто оставался ко всему безучастным. Казалось, жизнь потеряла для него значение с тех пор, как он решил, что Диана охладела к нему.

-В конце концов, она получило то, что хотела,- думал он,- и наивно было с его стороны вообразить, что одна из безжалостных воительниц воспылает к нему любовью. Зачем он позволил своему сердцу полюбить ее, так полюбить, что весь мир для него превратился в созвездие ее глаз.

Взяв коня под уздцы, Диана повела его по блестевшей от  утренней влаги и звезд дороге.

Они миновали пост и ограждения.

Их путешествие не вызывало ни у кого подозрения, так как любая воительница могла связать своего пленника, посадить на коня, довезти до реки и там убить его.

Копыта коня вступили на мост. Диана сжала нож.

-Подождите.- прошептал Воцарто, - поцелуйте меня, пожалуйста, в последний раз. Я так люблю вас! Я с благодарностью приму смерть от ваших рук.

- Я предполагала, что ты более проницателен,- сказала Диана, взяв его голову в свои руки. И ее горячие сухие губы прижались к его холодным  влажным губам. Этот поцелуй был больше, чем поцелуй страсти или поцелуй прощанья, больше, невыразимо больше. И он, должно быть, почувствовал это.

Она разрезала веревки на его руках. – А теперь скачи! Ты должен успеть до рассвета умчаться, как можно дальше. И запомни, Воцарто, никогда не возвращайся сюда.

- Нет! – воскликнул он. – Нет! – Изумление и протест слились воедино в этом возгласе.

- Да! – сказала она. Ее тон исключал возражение. Диана ударила по крупу коня. Конь рванулся и понес наездника.

- Я всегда буду верен вам! Я всегда буду ждать вас!

Воцарто выкрикнул название местности, подсознательно почувствовав, что здесь он никогда не сможет встретить ее вновь.

- Я буду ждать вас вечно! – Растущее расстояние заглушило его голос.

- Ты будешь ждать меня вечно,- повторила Диана его слова, внезапно погрустнев.

Небесный океан стал заметно розоветь. Задрожали лучистые ресницы предрассветной звезды, словно она едва сдерживала слезы…

………………………………………………………..

Луна, выспавшаяся на мягком облаке, выглядела ослепительно свежей.

Диана ее не замечала… Холодный эфес рапиры жадно впитывал тепло ее рук.

В состоянии глубокой задумчивости Диана поднялась с постели и повесила рапиру на стену…

Потом вернулась на ложе, залитое лунным светом и пролежала до рассвета, не сомкнув глаз…