33. Марс висел над дорогой Моногамный Казанова

Марс висел над дорогой…

Марс висел над дорогой,

Ночною пургою я вышел

На зеленый простор,

Где гуляли лошадки и девы.

Поверить не смел я сначала,

Что попал из-под вьюги я в лето,

Но, вот же, смотрите:

Ходят, милые, ходят!

Марс висит над дорогой,

Они же то траву пощиплют,

То вдруг наклонятся, глазами поводят.

Ну, как не влюбиться

В эту щедрую попку?

А, может быть, в ту.

С плеч долой зипуны.

И котомки отринул я тоже.

Как же много потомков

Захотелось наделать мне сразу.

Взволновались лошадки,

И девицы ко мне обернулись.

Как же тут не сомлеть:

Их ряды сладострастно сомкнулись!

Мой кадык вздернут к небу –

Нельзя это все не принять.

Марс висит над дорогой

И советует дале не ждать.

Златокудрая нимфа, что поближе

Поводит плечом.

Что я в ней не увижу

Не скажу я другим нипочем.

А брюнеточка справа

Так мила, так нага, так нежна…

Это долг, а не право –

В безрассудстве забыть, что жена

Где-то там за морозом

Борщ мне варит, пельмени печет,

Ждет от милого розу,

Ведет возвращениям счет.

Марс висел над дорогой,

Под босыми ногами трава.

Мне не скажут «Не трогай»,

Если что – скажут «Я не права».

Их глаза, словно вишни,

Даже если они голубы.

Как я сильно не лишний

Перед самым началом гульбы.

И не жаль, что раздеть их

Не удастся – как голых раздеть?

В волосах их как ветер

Лишь вопрос: «Ну когда же иметь

Будем счастье с тобою? »

Но с ответом не надо спешить.

Ведь такою гурьбою

Могут девы меня задушить.

Ну, как кинутся сразу

Все они? На кого? На меня.

С извинением фразу

Не закончу тогда я. У дня

Не спросить мне совета –

Вокруг звездоперстая ночь.

Губы дев беззаветно,

Молчаливо не могут помочь

На вопросы ответить.

Для другого они созданы.

И как с рыбины сети

С меня девы уж тянут штаны.

Безрассудно и ярко

Воздымается плоть моя вверх –

Будет девочкам жарко.

Пустяки, что мы будем при всех

Единение с каждой

Из них создавать на траве.

Груди их полны жажды,

И уж ластятся ближние две.

Только лошади тоже

Хотят подо мной поскакать,

Их уже не стреножишь.

И вот лошадиная мать

Оттирает башкою

Рыжекудрую Сласть от меня,

Я взлетаю дугою

И под яйцами чую коня.

Ветер лупит мне в очи,

Ковыли обдирают стопу.

Я скакать-то не очень…

Удержусь ли, не сгину ль в степу?

Но искусные девы

Уже ловят шального коня,

И, как к яблокам евы,

Тянут руки свои до меня.

Снова, снова лишь шелест

По груди моей девьих волос.

Совокупная прелесть

Вкруг меня как питон обвилось.

Звездный свет давит девам

На гибкие спины. А мне

Их томленье вдвойне уж

Ненасытно. А, может, втройне!

Но опять теплой замшей

Лошадиной нежнейшей губы

Девы прОгнаны взАшей,

Нет мне с девами снова судьбы.

Снова к Марсу недолго

Подлетаю. На лошадь я – шмяк.

Вновь я мчусь вольным полем,

И с овчинку под лугом земля.

Но извечной дугою

Девы ловят коня за меня,

Тянут плавно, не больно,

И счастливо смешками звенят.

И объятия дарят,

И мгновенно восторги сулят,

На траву меня валят,

Кожей шелковой мне говорят…

Ночь в последнем дыханьи

Над овином звереет зарей.

Все мои трепыханья…

Неужели все зря, только зря?

Марс висит над дорогой.

Опустел я. Я грустен и нем.

Не случилось так много!

Пойду-ка борща я поем.

27.8.04