35. Ночные песни Моногамный Казанова

Степным развеюсь ветром.

Седой рассыплюсь пылью.

И нотками полыни

Пахну в твое окно.

Анька теребила его за плечо.

- Проснись, недотепа! Уже скоро двенадцать!

- И что? Дай мне поспать! Я лег в четыре только, - пробормотал Виктор.

Но жена не унималась:

- Ну, очнись! Тебя никто не заставлял читать до утра. Погладь мне спинку, у меня после ночи затекла...

Витя засунул голову под подушку.

- Я уже глажу тебе спинку. Во сне. Отстань от меня. Я сразу в двух местах работать не могу.

- Эй! Ну какое мне дело, кому ты гладишь спинку во сне? Она же не может этого чувствовать. Ей все равно!

...- Тебе все равно? - спросил Виктор ту Аньку, которая ему грезилась. Обнаженная и очень привлекательная. Никакой теплой пижамы с обязательными цветами-горохами. Никакого тяжелого ватного одеяла, в которое она имеет обыкновение заворачиваться. Она лежит на травке, голенькая, и щурится от яркого солнца, через плечо поглядывая на Витю. Потом певуче тянет:

- Как это - все равно? Мне очень, очень приятно. Продолжай, милый.

Витя с воодушевлением принялся за дело. Анька улыбнулась блаженно, облизнула губки, потянулась...

- Экая ты сволочь! - внешняя Анька треснула его подушкой по голове, - Совсем на меня наплевать тебе! Хоть во сне кого-нибудь найдешь, лишь бы не супруга законная!

Виктор сел на кровати. Лицо жены перекосило от гнева. Опять. Как надоело! Равнодушная истеричка - самое страшное сочетание. Ни одного спокойного выходного! И ребенок все это видит. Почему она не такая, как только что во сне? Он с отвращением посмотрел на ее спутанные волосы. Постриглась бы что ли, раз причесываться не умеет. Взбрело ей в голову, что сейчас мода на длинные каре. Уродина.

Тяжело перелез через Аньку, пошел курить на балкон. В квартире она не разрешает. Она ничего не разрешает. Впереди ужасное воскресенье. Следит... Ее ненавидящий взгляд обжигает кожу даже сквозь стеклянную дверь. Витя осмотрелся вокруг. Индустриальные пейзажи манили своей хаотичностью. Отсутствием правил. Там дымок, тут пробка, и люди спешат, спешат... Витька давно никуда не торопится. Наоборот, ему хочется задерживаться. На улице. По дороге на работу, а особенно - с работы. Во время походов с женой по магазинам. И даже по пути в гости к друзьям. Просто встать где-нибудь в сторонке от оживленных маршрутов - и молча застыть. Желательно, с плэйером. Сигарета, любимые песни и исчезают все проблемы. Мимолетное одиночество иногда дарит недолгий прилив счастья.

... А ночью она опять была нагая. Ее волосы стали короче и вились крупными кольцами. Ее тело упругое и сильное. Как когда-то давно.

Аньке всего девятнадцать, их роман еще не начался. Витя просто наслаждался ею издалека. У него нет шансов, как кажется. Эта красавица слишком самоуверенна. Стремительная, веселая, вокруг всегда поклонники. Она всеобщая любимица. Но Витя ленив. Завоевывать - скучно, лучше просто посмотреть.

А Аня влюбилась в него именно поэтому. Ловила страстные взгляды высокого симпатичного юноши. Он уже заканчивал институт, в который она только поступила, считался одним из лучших студентов. А еще баскетболист. Ах, спортсмены! - Анечка была от них без ума. А еще, говорили, что у перспективного жениха даже есть квартира. В Москве! Бабушки-дедушки постарались. Немаловажное обстоятельство для деревенской девчонки из-под Ростова. Но главное - Витя не проявлял активности. По лицу своего тайного воздыхателя Анька читала его намерения. Но они день за днем, месяц за месяцем, оставались неосуществленными. Аня даже обижалась.

И она взялась за дело сама. Теплым майским вечером пригласила в кино. На ужастик. Весь фильм робко вздрагивала и хватала кавалера за руку. После фильма заставила проводить до дома, поцеловала горячо. Казачка она или нет, в конце концов! Виктор обрадовался. Их отношения быстро достигли точки кипения. В июле они поехали знакомиться с родителями Аньки, на маленький степной хутор.

... И именно там она ему теперь снилась. Там и тогда. Жаркий воздух и страсть.

Они нагишом купались в маленькой речке, притоке Дона. Анька плавала изумительно, быстро и легко, Витя был ей не соперник в воде. Он выманивал девушку на берег. Гонялся там за нею, отбиваясь от крупных разноцветных стрекоз и злобных слепней. Витька и Аня ранили ноги, в степи трудно бегать босиком, но эта боль была им смешна. Солнце слепило глаза, а небо казалось белым. Оглушительно стрекотали кузнечики. Анька и Витя были одни в этом мире. Двое и бесконечность. Потом они падали в горячую колючую серую траву и любили друг друга до изнеможения. Возвращались на хутор окровавленные, но счастливые. Смазывали царапины йодом и отправлялись на чердак. Там, в пыльном полумраке на старых, пропахших мышами матрасах они проводили все ночи. Подкреплялись сушеными яблоками и вишнями из мешка, привязанного к деревянной балке, и снова, снова проваливались в горячую пелену.

... Глаза Ани, которая снилась, приобрели зеленоватый оттенок. Ей очень идет. Неужели так может быть? Глаза настоящей Ани стальные. Не серые, а именно стальные. Непреклонность и безразличие металла.

- Я люблю тебя! Почему ты так редко приходишь ко мне? - интересуется мираж, прижимаясь к Вите всем телом.

- Анечка, ты сейчас совсем другая. Такой тебя давно нет. Ты забыла разве?

- Это не я стала другая. Я здесь, с тобой. Видишь, какая я? И тут я до конца буду с тобой. А там, в другом мире - не я. Та, вторая - твой враг.

Она отдавалась ему каждую ночь. И всякий раз была все прекраснее. Виктор стал спешить домой. Поскорее заснуть и встретить ее. Аньку. Ту, иную Аньку. Реальная Анька одаривала его ледяным презрением. Мрачно кормила его пресным ужином. Потом занималась с дочерью-второклассницей или смотрела телевизор. Иногда болтала по телефону с подружками-язвами. Никакой духовной близости между супругами не было много лет, да и физической тоже. Все умерло. Как обычно, растворилось в бытовых проблемах. В Витином беспорывье. В Анином неудовлетворенном честолюбии. Ребенок их связывал только номинально. Витя не особенно был привязан к Верочке. Воспринимал ее как необходимую часть мира, не более. У всех дети, и у него есть. Так надо.

У Ани были любовники. У Вити - редко - тоже появлялись какие-то дамы, но быстро пропадали. С ним было скучно. Он по-прежнему отличался ленью. К чему совершать какие-то движения, если их можно не совершать? Покой - вот единственное его настоящее увлечение.

«Наверное, я идиот», - думал Виктор. Но менять что-то в своем характере ему казалось бессмысленным. Незачем. Да и невозможно это. Как-нибудь само рассосется.

... Ее глаза стали ярко-зелеными. Скулы заострились. Ресницы удлинились. Волосы из темно-русых превратились в медно-золотистые. Она похожа на лисицу. Яркая и грациозная. Угловатость линий и мягкие лапки. Грудь ее увеличилась, талия сделалась еще стройнее. Анька пахла донниковым медом и полынью. Он находил ее теперь с закрытыми глазами, шел на запах. А смотреть на нее боялся: она была лучезарна. Свет, который исходил от нее, причинял сильную боль. Преображенная Аня целовала его, и Витя таял в ее объятиях. Исчезал как личность. Становился частичкой своей новой любви, ее песней.

Она пела странные песни. Загадочные, завораживающие, освежающие. Секс с ней был подобен буре, после которой Витя чувствовал себя покореженным и постаревшим лет на двадцать, но потом была песня. Тихий летний дождь с непременной радугой в конце. Или с несколькими, по всему небосклону. Радужная песня. Умиротворяюще-волшебная.

- Аня! Такой ты не была никогда. Что с тобой? Почему это так?

Она улыбается со светлой грустью победителя.

- Неужели ты еще не понял? Я не Аня. Я совсем другая. Я твоя мечта. Я твое чудо. Меня зовут Лилиана. Ли. Я живу в этом мире. Особом. В любое время года теплом и пряном. Солнечном. Но я только здесь твоя. Там - меня нет. Запомни это.

- Ли? Моя? Так не бывает. Это просто сон.

- Это не сон. Ты ощущаешь мои прикосновения. Мой вкус. Мой аромат. Я настоящая. И пока ты меня любишь, я живу. Я не покину тебя, если ты будешь со мной. Я для тебя! Только вот спать со мной ты не можешь. Если уснешь рядом - больше не будет ничего.

- Как это - ничего?

- Сейчас я не могу объяснить. Если ты ошибешься - сам узнаешь. Но я в тебе уверена. Не зря я выбрала тебя.

Витя просыпался и видел рядом Аню. Смотрел мимо нее. Брел на работу и весь день занимался никчемной ерундой, как ему теперь казалось. Раньше он думал, что корректор - это важная и нужная профессия. Кому? Он вдруг увидел пустоту и глупость текстов, с которыми возился годами. Виктор ждал ночи. Он мечтал о Ли. И она была всегда пунктуальна.

... - Ты с каждым днем все хорошеешь, сладкая моя.

- Так и должно быть. Ведь я - твоя Ли. Я придумала для тебя новую песню.

Раздавались звуки невидимого оркестра, и она пела. День за днем. Песни были всякий раз другие. Все было другим. И сама Ли, бесконечно разнообразная и все более привлекательная.

Власть, которую Ли приобретала над Витей, иногда пугала его. В его жизни не осталось ничего, кроме зеленоглазой обольстительницы. Вите казалось порой, что он просто сходит с ума. Никакой Ли нет и быть не может. И однажды он не выдержал. Он позвонил своему другу Леше, психологу и энциклопедисту. Наверняка если это симптомы серьезного заболевания, Леша сумеет распознать их. И подскажет, как жить дальше. Во сне или наяву.

Они сидели в маленьком баре и пили пиво.

- Это суккуб, - мрачно сказал Леша после десяти минут раздумий, - Ее и зовут почти Лилит. Демон ночи. Она тебя истощит, затрахает до смерти. Уничтожит. Непонятно мне, что она к тебе привязалась. Ты не из их клиентов, мне кажется. Но по описанию - именно суккуб, искусительница. Берегись ее, она вытягивает твои жизненные силы.

Вите трудно было понять, шутит Лешка или говорит всерьез.

- Наоборот! Я просыпаюсь всегда отдохнувшим. Раньше так не было. Она мне дарит силы, а не отнимает.

- Значит, хитрит, - Леша залпом влил в себя полкружки и усмехнулся, - Они очень коварны, если я ничего не путаю. Она убьет тебя. Брось ее. Суккубы куда опаснее, чем ведьмы. Они всегда предвещают смерть.

- Да не бывает их, суккубов твоих. Я о них впервые слышу. Ты бредишь или выдумываешь.

- Я тебя предупредил. Я и сам в них не верю, но похоже очень. Я абсолютный агностик, сам знаешь. Но любая мало-мальски правдоподобная гипотеза должна быть изучена. Вот и проверяй, - Лешка саркастически приподнял бровь, в нем самом инфернальности было не меньше, чем в Витиной ночной возлюбленной.

... - Ли, милая, ты действительно суккуб?

- Суккуб? - она хохочет, - Да ты что? Суккубы - это выдумка. Мифологические персонажи. Я, скорее, взбрык твоего подсознания. Неужели твой Леша-психолог не понял этого? Пьян был, наверное. Или он некомпетентен. Ты хотел меня, и я явилась. Почти во плоти. Легко.

Она взмывает в небо, делает пару кругов над изумленным Виктором, потом возвращается к нему.

- Вот так! И не верь всяким дилетантам. Я люблю тебя. Я твоя.

... Через две ночи Ли вдруг спела очень печальную песню.

Не слушай, не слушай,

Обманет, обманет.

Запомни, запомни,

Запомни меня...

Я -жду тебя, жду,

До последнего часа.

Твоя, я твоя, я твоя...

Она плакала на груди Вити. Но ничего не объясняла.

На следующий день Анька сделала неожиданный ход. Она отправила Веру к своим родителям, и организовала интимный романтический ужин. С ароматическими свечами и коньяком. Коричный запах, свежий салат и мясо по-французски. Витя уже забыл, когда в последний раз происходило нечто подобное. Конечно, и закончилось все традиционно. Брачная постель испытала немалое удивление и радость.

... На Ли был холщовый длинный сарафан. Она сидела на огромном белом камне и нервно размахивала ножкой. Витя виновато поморщился:

- Прости! Это вышло случайно.

Она молчала. Зеленые молнии сверкали вокруг. Небо потемнело. Тревожность звучала в каждой ноте ночной мелодии.

- Ли! Любимая! Это все коньяк, я не хотел! Только ты мне нужна!

- Классические оправдания изменников! Он не хотел! Все вышло ненароком, - изрекла Ли и отвесила ему пощечину, - Я покину тебя. И вернусь, когда захочу. Ты теперь не решаешь. Ты проиграл.

И она улетела, оставив Виктора одного посреди степи. Над ним кружились орлы с противным клекотом, у ног угрожающе прошуршала маленькая змейка. Стало настолько пусто, что Витя проснулся.

... Он искал свою любимую несколько недель. Ходил по пыльной степи и звал:

- Ли! Лилиана!

Иногда в ответ ему доносилась ее далекая песня. Он спешил на звук и сбивался с пути.

Но в реальном мире Витя сближался со своей женой. Они опять стали шутить друг над другом, как когда-то. Ужинали и завтракали вместе, гуляли по выходным с Верой. Несколько раз был и секс. Не дежурно-унылый, а почти такой же, как двенадцать лет назад. Витя привык к многочасовым марафонам с Ли, ему не хватало туманной ночной возлюбленной. Но оказалось, что жена вовсе не такая холодная жаба, как он думал в последнее время. К исходу месяца Анька заявила, что беременна. Виктор был рад, у всех его приятелей есть сыновья. Наверное, в этот раз будет сын. Тихое пение Ли, сопровождавшее Витины дни, умолкло, как только он узнал эту новость.

... - И ты считаешь, что это правда? - Ли опять была обнажена и бесстыдна. Ее волосы удлинились и вились по спине. Она улыбалась зазывно и насмешливо.

- Я не понимаю, Ли, ты о чем?

- Ты поглупел. А может, и был глуп, просто я не заметила. Мы, суккубы, не замечаем недостатков наших мужчин.

- Как, ты все же суккуб?

- Конечно, нет! - и серебряные колокольчики начинают наигрывать туш. Она становится на цыпочки и обнимает Витю, он опять теряет голову. С Ли не бывает иначе. С ней безумие поглощает целиком. Ни одной мысли.

- Это не твой ребенок. Она беременна уже два месяца. Ты бы задумался, почему она вдруг так загорелась к тебе. Ведь вы лет пять абсолютно чужие друг другу. Ей хочется родить еще ребенка, но менять свою жизнь она не станет. Потому ты воспитаешь чужого сына. Ты все равно не интересуешься детьми.

- Ли, прекрати! Ты врешь, врешь!

Она хохочет, она растет на глазах - вот уже в ней метра три. Она пророчествует, и эхо многократно повторяет за ней:

- Ты все равно мой! Мой! Я не отдам ей тебя! Этой убогой дуре с ее интригами. С ее предательством. Ты останешься здесь, со мной - навсегда! Здесь горячий воздух и постоянное любовное марево. Вечный оргазм! Навсегда! Заснешь со мной - и научишься летать. Летать, милый! Разве ты не хочешь этого?

Виктор проснулся в холодном поту. В панике. Ли его действительно уничтожит, это ясно. Он станет ее рабом. Нужно как-то разрешить эту ситуацию. Но как?

- Убей ее! Или ты суккуба, или он тебя, - издевательски посоветовал вечером Леша. В это раз пришлось опять звонить ему, просить о помощи. Леша приехал, но рассказ Витькин выслушал с явным недоверием.

- Я почти уверен, что это выдумка. Просто крыша кое у кого отъезжает. Я психолог, а не истребитель вампиров. Тебя устроить в стационар? У меня есть одна коллега, специалист по навязчивым сновидениям. Дать телефончик? - демонический Лешка просто глумился над другом.

Витя спокойно записал номер, но звонить не собирался. Он решил в самом деле убить Лилиану.

... - Ли, отпусти меня, пожалуйста. Я не сделал тебе ничего плохого! У меня там жизнь! А тут наважденье, морок. Я это понял.

- Ты спохватился поздно. Теперь все наоборот. Ей тебя не видать. Ты сегодня заснешь со мной. Я утомлю тебя. Ты не справишься с собой. Ты слаб и апатичен.

Ли бросается ему на шею и его засасывает в темную глубину. Абсолютное наслаждение. Он больше не вернется к Аньке. К Верочке. К работе. К не рожденному сыну. К друзьям. А стоит ли возвращаться? Разве там есть смысл?

- Хватит! Ли, прекрати! - резким движением он отбрасывает ее от себя. Она липнет снова и снова, от нее невозможно убежать. Или спрятаться.

Он хватает ее за шею, давит. Задушить суккуба - насколько это трудно? Как человека? Каково это - убивать? Она вдруг умолкает. Сразу. Ее тело становится мягким и податливым.

Уже? Уже мертва? Или опять галлюцинация? Пара минут - и нет никакой Ли? Вокруг - голая степь. Точнее, даже пустыня. В траурной дымке. Ад. Раскаленный и непостижимый. Почти черный. Уйти. Домой. К людям. Теперь ему нужно к людям. Одиночество иногда излишне.

Виктор оглядывается: трупа Ли нет рядом. Его нигде нет. Растворился во вселенской скорби.

- Аня! От кого ты ждешь этого ребенка? Не отпирайся, я знаю все.

Она признается. Ей все равно. Ее кавалер младше на семь лет. Художник, очень оригинально. Он слишком беден, чтобы содержать Аню с двумя детьми, зато он потрясающий любовник. Витя даже в лучшие дни не был так хорош.

- Ты ничтожество, Витек. Прости уж.

- Нет, я просто слаб и апатичен. Так сказала Ли. Моя Ли.

... Которую ночь он проводит в бесплодных поисках Ли. Но пустыня не открывает своих секретов. Абсолютно ровная поверхность. И никого. Даже ящериц и насекомых.

- Ли! Моя прекрасная возлюбленная! Я не могу без тебя, хотя ты и мертва. Я хочу обнять тебя. И похоронить. А потом лечь на могильный холм и уснуть. Последний миг с суккубом.

Дни почти перестали существовать для Вити. Он автоматически делает что-то, не понимая сути. Он тяжело болен, ему надо срочно лечиться. Иначе все рассыплется. Кроме Ли. Есть только Ли. Но и ее нет. Она потеряна для него.

... Вот она. Почти такая же, как в день смерти. Только волосы... Они прикрывают все тело. Ярко-рыжие. Она все еще меняется.

Виктор обнимает ее. У него нет лопаты, чтобы вырыть могилу. Они полежат рядышком... недолго.

Сонливость и умиротворение. Он останется с ней, она для него. Эксклюзивная модель, идеал. Фантазия. Но слишком явственная.

Аня кричит откуда-то:

- Витька! Витька! Что с тобой! Дыши же, черт возьми!

Ли садится и целует его в губы. Витя спит. Его сердце колотится с бешеной скоростью, но он уже не замечает этого. Снова радуги над степью, резкая боль, и фейерверки, разноцветные, мучительные, страшные. Виктор взмывает в сияющую высоту, Ли держит его за руку. Он почти один. С ним только Ли. А она мертва. Он достиг своей цели.

- Скорая? Моему мужу плохо!