Комсомол

Прошел месяц, заявляется к нам начальник:

- Мужики, надо бы форсировать монтаж и сдать линию к Новому году. Посоветуйтесь, после обеда жду Владимира Антоновича с предложениями.

Собрали симпозиум, прикинули варианты, пришел к шефу:

- Беремся. Работаем в обычный день 12 часов, по субботам - 8. Смена - четвертной и транспорт после работы.

Договорились и впряглись.   Но тут мои мужики дурить стали понемногу - поддавать на работе. Говорю с ними по-свойски. Тогда Семеныч, бывший бригадир (его за пьянку и сняли) разъяснил:

- Молодой ты еще, Антоныч. Никак не усекешь, что линию можно и позже сдать, а смена, все равно, четвертной.

Но в этих делах я товарищ принципиальный, воспитание сказывается, гну свое, на мозги капаю. Угомонились мужики, только Семеныч не поддается. Я и в столовую с ним, и "козла" на пару во время перерыва забиваю, но после обеда этот урод, все-таки, где-то влить умудрится - не могу уследить. Длилось так до устанавки станины дисковой пилы. После обеда Семеныч на кран забрался, мужики стропят, я поблизости подвариваю что-то. Стал он поднимать и раскачал так, что перевернул станину, кожух окружность описывает. А я как раз под ним...

- Антоныч!!! - пронзил истошный крик. Убрал маску - что-то летит, упал наземь, шапки как не бывало. Отполз в сторону из под раскачивающегося маятника, поднимаюсь, по щеке струйка крови. Мужики подбежали, осмотрели голову:

- Везучий, только кожу немного сняло.

С крана Семеныч спустился - кое-как на ногах стоит.   Как втащил ему кто-то от души, только ноги из сугроба торчат. После этого он ни грамма.

Дальше все номально пошло, заработки приличные - пятьсот-шестьсот, все довольны.

Сидим как-то на перерыве, курим. Подходит молодой человек под тридцать:

- Подскажите, где мне Соколова найти?

- Далеко не пошлю - это я.

- На пару минут можно? Я - заведующий организационным отделом райкома комсомола, Владимир Семинищев. У нас есть вакансия - секретарь комитета комсомола лесозаготовительного объединения. Я карточки листал - смотрю, наш парень, тоже после лестеха. Пойдешь? Соглашайся, со временем мое место займешь.

- Подумать надо...

- Хорошо, звони, вот телефон.

Вечером посоветовался с отцом.

- Зачем тебе это надо? Успеешь еще.

Позвонил и отказался.   История забылась, но ловит меня как-то наш комсомольский секретарь:

- Тебе завтра надо быть в райкоме на занятиях, начало в девять, начальство уже предупредила.

Надо, значит, надо. Пришел вовремя, расположился за последним столом и спать. Привычки устойчивые - институт еще не забылся. Час занимаюсь, два... Вдруг уловил мой чуткий слух приятный женский голос. На трибуне девушка соответствующей голосу наружности что-то задорно вещает. Заинтриговала. Не речами, конечно. В перерыве подхожу:

- А лектор какое общество представляет: "Знание" или "Спасения на водах"?

- Не угадали, я второй секретарь райкома комсомола.

- Бывает. Как же зовут комсомольского вожака?

- Ангелина. Я же представилась. Разве не слышно было?

- Вполне, но я потщательней хотел уяснить.

На следующий день дозвонился в райком Владимиру:

- Если должность не занята еще, то я согласен.

Сдали мы линию и перевели меня в райком. По этому поводу занесло нас с Андреем в только что открывшееся кафе "Свадебное", ставшее на два года (до моей женитьбы) местом наших развлечений. Это был второй день его работы и, практически, весь персонал праздновал открытие. С большинством девушек мы сразу же подружились, а с некоторыми позже установились и более близкие отношения. Не то, что бы мы оттуда не вылазили, но бывали достаточно часто. Ходили по поводу и без, с тугим кошельком и пустые. Но всегда веселые, неунывающие. Бывало, в кризисные дни садимся втроем, даем Любе (самой отзывчивой официантке) тридцать рублей и заказываем:

- Две водки, три горячих, остальное - по твоей фантазии.

Та смеется (прикидывает, конечно, что не хватает), но без вопросов приносит, потому что знает - в следующий раз я протяну ей портмоне и скажу:

- Любаня, возьми сколько надо, да про долг не забудь. Приключений и  в кафе и после него было достаточно.   А в тот,

самый первый раз, я как-то душевно разговорился с барышней, оказавшейся шеф-поваром. Андрей ударился в пляски с девушками. Я тоже не без интереса оглядывал танцующих женщин. Особое внимание привлекала, и не только мое, эффектная грузинка: яркая брюнетка, конечно, нос горбинкой, чуть полная, что ее нисколько не портило, звонкий мелодичный смех. В общем, картинка. Чувствовалось, что не одному она вскружила голову. Вот и на этом сабантуе мужики от нее не отходили, так и цокали копытами вокруг.

А мы с Леной, поваром, быстро нашли общий язык. Этому способствовало и то, что что она подкладывала всевозможные деликатесы, внимательно заботилась, чтобы моя тарелка не пустовала. Я все хвалил и с аппетитом съедал (еще бы - 22 года, работал физически, да еще на свежем зимнем воздухе).

- Жаркое по-домашнему будешь? - спросила она.

- Если пригласишь домой, то не откажусь, - перевел я по своему.

- Что ж, муж в командировке, то есть, приглашаю. Только Томару заберем, у меня подружка гостит.

Томарой, к моему удивлению, оказалась та грузинка.

Дома Лена накрыла небольшой стол, выставила чачу, привезенную Томарой, мы мило и посидели, и поплясали. Лена, как бы про между делом, то усиленно мне на Тому глазами показывала, то танго танцевать нас отправляла. Продолжала заботиться. Но я вел себя очень выдержанно, не западал. Незаметно подошло время отбоя. Лена меня отправила в спальню, сами еще остались порядок наводить. Я, чувствуя себя в непринужденной домашней обстановке, разделся и пошел в ванну. Из кухни доносились приглушенные голоса, разговор меня привлек:

- Что ты, Тома, меньжуешься? Не понравился, что ли?

- Да нет, наоборот.

- Вот и карты тебе в руки.   Иди, хоть с мужиком уральским отдохнешь. Будет, что в Тбилиси вспомнить.

- Ага, представляю - я легла и заявляю: - Здравствуй, Вова! Я готова. Ленка, слышишь, стихами заговорила.

- Значит, действительно, готова. Да мне ли, Томара, тебя учить? Он в темноте и не поймет ничего. Только ты рот не раскрывай, в смысле - не говори много и сразу.

Я едва сдержал смех. Знакомая ситуация, не так давно исполненная в Свердловске в точности наоборот. Стало быть, девушки используют те же приемчики. Демонстративно протопал в ванну, голоса стихли. Вернулся, вскоре вслед за мной в комнату скользнул женский силуэт. Барышня сняла халатик и неуверенно направилась к кровати.

- Надо, - думаю, - морально поддержать человека. И продекламировал: - На холмах Грузии легла ночная мгла.

Томара замерла, потом рассмеялась:

- Мгла - это, видимо, я. Только легла не на холмах, а к тебе в постель. Слушай, а как ты догадался?

- Спинным мозгом чувствую - брюнетка.

Напряжение спало и мы блаженно отдались друг другу. Потом пошли в ванну и перекурить. На наш гомон подтянулась Лена:

- Поладили? Вот и славненько. Я же говорила, Томара, все пройдет нормально.

Мы в ответ захохотали и вскоре разошлись по комнатам. Томара на следующий день улетела, а с Леной установились чисто дружеские отношения.

Шло время, познакомился поближе с комсомольскими деятелями - нормальные ребята, пообвыкся. Только Ангелина стороной держится. Бросит на ходу "здрасьте" и шмыг в свой кабинет. Зато наладились неформальные контакты с девушками из сектора учета (Леной и Алей)

- я к ним приходил покурить (они тоже втихаря дымили) и поделиться свежими анекдотами.

Сижу как-то в одиночестве - народ в разъездах, с полчаса до окончания рабочего дня осталось. Пятница, к тому же. Заходит бойкая разговорчивая девушка:

- Привет комсомолу. О, новые люди появились. А где все?

- Привет-привет и на утро два привета. Мне устно по каждому отчитаться или в письменном виде? Кстати, может и я на что сгожусь?

- Ё-моё! Живая человеческая речь! Знаешь, как раз сгодишься - срочно нужна мужская сила. Меня Ира зовут, а тебя?

- Владимир. Вообще, я в райкоме еще не пробовал - всего-то месяц работаю. Так что, прямо здесь или поуютней место найдем?

- Не поняла. Ты о чем?

- Ты же сказала, что экстренно мужик понадобился.

- Молодец, 1:0 в твою пользу. Каким ветром в эту богадельню такого весельчака занесло можешь по дороге рассказать. Володя, помоги из магазина телевизор домой дотащить.

- Стакан, и без вопросов.

- Хоть два, собирайся.

- Тогда - на выход, уже догоняю, только родителей предупрежу, что задержусь, и комнаты закрою.

Забрали телевизор, доставили к Ирине (оказалось, она напротив райкома живет). Пока я его подсоединял и настраивал, она стол организовала. Отметили покупку, атмосфера располагающая: поцелуи, которые дружескими не назовешь; объятия тоже далеко не целомудренные. Ирка созрела, говорит:

- Если тебе далеко добираться, то можешь у меня заночевать.

- Спрашиваешь... Конечно, далеко. (То есть, не более семи минут легким прогулочным шагом, - замечаю про себя). Да если бы даже до соседнего подъезда, то от тебя - только по приговору суда.

Утром поднялись не скоро. Я еще валяюсь, новый телевизор смотрю, Ира завтрак приготовила, спрашивает:

- Тебя дома-то не потеряют?

- Я же не с последним дождиком родился.   Сказал, что поехал с ребятами в баню, вернусь завтра.

- А ты, Вова, нахал.

- Это не самое плохое, что случается в жизни. К тому же я сторонник прогнозирования событий.

- Прекрасно, раз ты все предусмотрел и сегодня тоже свободен, то я тебя еще поэксплуатирую.

- С удовольствием! Иди ко мне...

- Хорошо, от этого я тоже не откажусь, но потом вместе едем за моим ребенком.

Выбрались после обеда, по дороге спрашиваю:

- А к кому хоть едем-то?

- К Ленке Алексеевой. (Это которая из сектора учета).

- Не догнал.

- Она же моя сестра. С чего бы я в райком вчера заходила?

С той поры я частенько ночевал напротив своей работы, Ленка стала называть меня родственником, обстановка в секторе учета, с моими приходами на перекур, становилась все непринужденней. А после череды мероприятий (23-ье февраля, 8-ое марта, пленум) наладились и более задушевные контакты с Ангелиной.

Заканчивался очередной сабантуйчик, народ разбился по группам интересов. Мой интерес, естественно, - Лина. Увлеченно общаемся, она периодически посматривает на часы, потом решается:

- Все, я на автобус побежала, а то домой не доберусь.

- Проводить?

- Да. Только ты после меня выходи, чтобы в глаза не бросилось. Я на улице подожду.

Выхожу - пусто. Постоял, поозирался - не наблюдается. Двинул домой, прохожу мимо арки - какая-то пара меж собой разбирается. Причем, мужик наезжает. Покричал, покричал и шлеп барышню по лицу. Как борец за справедливость, я мимо пройти не могу - заворачиваю в арку. Они услышали шаги, оглянулись (свет на меня падал) и резко побежали. Что интересно, барышня за собой мужика тащит.

- Черт с вами, - думаю. - Дело житейское, разберутся.

Вернулся на улицу, с Володей столкнулся.

- Ты откуда? - удивляется.

Я ему рассказал.

- Они со стороны света стояли, только силуэты видно. Но мне показалось, что это были Ангелина и Арсентий Иванович.

- Считай, - говорит, - что, действительно, показалось.

Я к нему с распросами приставать не стал, а на следующий день за пояснением обратился к Лене:

- Объясни мне популярно, кто кого здесь трахает.

- Столько времени у нас работаешь, а еще не понял, - и подробно поведала, что Лина замужем, но в семье не ладится, живет то у родителей, то в своей однокомнатной квартире. А Арсентий Иванович (заворг райкома партии) - ее любовник. Я, конечно, расстроился по этому поводу, ведь из-за нее решился в райком перейти (где еще найдешь такого придурка: с шестисот на сто шестьдесят), но зацикливаться не стал. Разве мы приключений не найдем? Уж да, почудить мои друзья никогда не отказывались. Я и сам любитель этого дела. Поэтому, когда у меня приблизился день рождения, заблаговременно предупредил Любу из кафе, чтобы зарезервировала столик, а ребят же решил известить следующим образом. Каждому дифференцированно написал приглашение: Андрею - "Уважаемый Андрей Михайлович! Нижне-Тагильский родильный дом Nо2 проводит вечер встреч отцов, наиболее обеспечивших нас работой в этом году"; Василию - "Уважаемый Василий Вячеславович! Нижне-Тагильский городской кожно-венерологический диспансер проводит конкурс "Пациент года"; Саше - примерно то же из психушки. Всем обозначил: дата, место встречи (или конкурса)

- 18-ое апреля, кафе "Свадебное". На конверте соответствующий обратный адрес, а сверху него, для большего антуража, поставил специально смазанную, чтобы не разобрали, прямоугольную райкомовскую печать.

Все догадались с первой попытки, только у Андрея произошел небольшой разбор. Его матушка первой обнаружила почту и, как главврач больницы, заинтересовалась посланием из роддома - почему-то не ей, а ее сыну. И только после звонка ко мне, по просьбе Андрея, она развеяла свои сомнения.

Весело мы тогда погуляли. Трудно сказать, вернее - проблематично вспомнить, чего мы там не вытворили. И выпито было - будь здоров (поэтому общую картину восстанавливали покусочно), и фантазия разыгралась - край. Сначала с нами мучилась Любаня: Андрей попросил принести самую большую салатницу свежей капусты ("и что б с горкой"), кастрюлю вареной картошки и противень жареного мяса. (Ну, эту проблему любимый повар Лена разрешила запросто). Потом ребятам захотелось попеть под аккомпанемент и мы достали ансамбль (публика еще простодушно смеялась). Но когда стали взрывать петарды, то страдал уже весь кабак. Им всем невероятно повезло, когда из банкетного зала на танцы вывалила толпа девиц и наше внимание и активность переключились в их направлении. Покидали кафе большим побратавшимся коллективом.

Проснулся, не состояние - сказка: язык царапает горло; в голове - "сиреневый туман над нами проплывает"; в целом весь организм - только что из под асфальтового катка. Хорошо, что бабца приличная рядом лежит - хоть здесь моральных потрясений нет. Однако как зовут, где нахожусь - никаких ассоциаций. Разбудил, спрашиваю:

- Местонахождение уточнять не буду, главное - еще живой, по всей видимости, но сомнения есть. Так вот: у вас давно в доме несчастные случаи происходили?

- Нестандартное начало и издалека.

- Только "Шампанское" сможет помочь горю.

- Хорошо, что кто-то догадался именинника объединить с именинницей.

С жадностью опорожнил два стакана и снова уснул. Повторный возврат к жизни был менее болезненный. Только в квартире тихо и пусто. На стуле возле софы записка: "Уехала на рынок, вернусь к часу. "Шампанское" на столе, завтрак на плите. Не скучай. Нина". Стал ребятам по очереди названивать - никого дома нет, только Саша ответил:

- Ты куда пропал? - Слышу, он кому-то переводит: - Вовка объявился, - и уже мне: - Подтягивайся, Андрей с Васькой уже здесь, пульку распишем.

- Я бы - всей душой, только не знаю, где нахожусь и, вдобавок, меня закрыли под домашний арест.

- По идее - где-то рядом, на Вагонке. Девицы-то все отсюда были. Ты определяйся, а я пока постараюсь ребят за вином отправить. Перезвони, машина под домом, заскочу за тобой.

Вышел на балкон - второй этаж.   Уже легче, практиковали такой способ эвакуации. Потом набрал "09":

- Девушка, не подумайте ничего дурного. Такая история: вчера отмечал день рождения, а сегодня очнулся взаперти и не знаю где. Выручите, век Вам буду благодарен: определите, пожалуйста, с какого я номера звоню, а по нему установите адрес.

- Такого я еще не слышала... С телефоном проще - нашла уже, а адрес жди, сама позвоню, - и минут через десять сообщила координаты.

Оставил девушке записку с Сашиным телефоном, перезвонил ему, он приехал и подстраховал меня, когда я прыгал с балкона.

Шло время. Весна, майские праздники, фланирую по проспекту и случайно встречаю Лину (она вторую неделю в отпуске). Как дела, погода, огород и прочее.

- Надоело отдыхать, скорей бы уж на работу. Вечерами тоска, все перечитала. Слушай, дал бы какую-нибудь книгу поинтересней - про любовь и приключения.

- Хорошо, поищу. Завтра с матушкой едем в сад, после обеда могу занести. (Ее квартира всего в одной остановке от нашей фазенды, да и пешком - десять минут).

Справился с установленным матушкой заданием, предупредил ее и понес книгу. Отправился как был - в телогрейке, закатанных болотных сапогах - а она меня принаряженная такая встречает. Привет, проходи, спасибо за книгу, чайку. Сидим, болтаем, чай, торт. Вдруг звонок, Лина настороженно метнулась в прихожую. Возвращается с Володей, тот "Шампанское" выставляет, вроде, как с праздником поздравить заглянул. У меня еще слабая мысль мелькнула:

- Откуда его занесло. Да мало ли... , - и не заострил внимания, тем более, он вскоре ретировался. Я тоже следом стал собираться. А Лина просит:

- Не торопись, попозже пойдешь.

- Нет, пора, - говорю, - домой же, в город еще добираться.

Она поменьжевалась и, наконец, честно созналась:

- Володя, это ведь Вовку Арсентий на машине сюда привез и послал посмотреть одна ли я. Он предупредил, что у Арсена ревность разыгралась и он останется наблюдать за подъездом. Я его попросила, конечно, чтобы он не вздумал про тебя сказать. Поэтому и прошу, подожди маленько.

Вошел в положение, "Шампанское" допили, уселись кино смотреть. Уже и сумерки опустились. Двинулся на повторный выход, сапоги свои натягиваю. Неожиданно, то есть, без объявления войны, в двери мощно молотят. Я инстинктивно к замку тянусь, не врубился в происходящее. А у Ангелины случается истерика: она падает на колени, обхватывает мою ногу - к дверям не пускает и сквозь хлынувшие слезы, заикаясь, шепчет:

- Это Арсен, не открывай, он ненормальный.

Как подтверждение ее слов, из-за дверей раздается крик:

- Открой, я знаю, ты здесь.

- Чудненько, - думаю. - Интересный сюжет закручивается. Только я здесь причем?

А квартира на первом этаже - подолбился он в двери, перешел к окну. Тоже грохочет - едва стекло не разлетается. Лина напрочь зашлась, аж слезами давится - пришлось водой отпаивать. А тот себе наяривает то по окну, то по дверям, - будь здоров. С полчаса вся эта карусель продолжалась, потом также резко, как и началось, все стихло. Прошло еще минут двадцать, Лина успокоилась. Только подумал, что пора покинуть эту гостеприимное местечко, как вдруг дермантин прорывается, показывается заостренный конец монтировки около замка и начинает его выламывать. И так мне отчего-то неуютно стало, прикидываю:

- Вот вламывается пьяный мужик (трезвый бы до такого не догадался), в руках монтировка. Что он, о моем самочувствии будет спрашивать или о видах зерновых на урожай в этом году? - Вряд ли.

Представил я себе эту картину в цветах и красках, взял стул на перевес и решил, буду бить первым, как учили. Ангелина, вообще, в обморок завалилась. Хоть мешаться не будет, подумал. Тем временем, в подъезде голоса стали раздаваться, монтировка исчезла и осада, в этот раз окончательно, была снята. Привел товарища в чувство, вид печальный: бледная, глаза как у бешеной сорожки, всю молотит - страшно смотреть. Поинтересовался временем.

- Первый час, - говорит. - Последний автобус в город минут десять как ушел. Ночуй у меня, куда ж ты теперь попрешься ночью-то?

Потом, для убедительности, видимо, достала бутылку водки.

- Давай выпьем, а то я не усну, пожалуй.

Совершенно напрасно она беспокоилась, какие-то меры принимала... Все равно, не уснула. Уж я за все отомстил - постарался в волю.

Утром домой в город вернулся, родители потеряли, конечно. Отец совсем хмурый:

- Ты что, предупредить не мог? Мать вся извелась.

Ну, я ему и рассказал жуткую историю, опустив некоторые подробности интимного характера.

- Арсентий уже совсем с ума сошел, - только и сказал отец (он его хорошо знал).

Минула пара недель. Пошел слушок, что едет к нам областная комиссия партийного контроля. Зачем, почему - неизвестно. Все шушукаются, догадки строят.

Заходит вечерком ко мне отец, произносит сакраментальное:

- Владимир, нам надо поговорить.

Сели, закурили, он меня и огорошил:

- Тебя завтра по поводу художеств Арсентия вызовут на парткомиссию. Так вот, не бойся, рассказывай все, как было.

- А они-то откуда про меня догадались?

- Его соседи тогда вечером узнали и письмо в обком партии написали. Сегодня я у первого секретаря был по случаю, когда комиссия приехала. Они и сказали, что будут рассматривать дела Арсентия и комсомолки вашей. Первый еще засомневался в объективности анонимки, но я сказал, что мой сын там был и может все подтвердить.

Я почесал задумчиво свою бестолковую голову и заметил:

- Неудобно как-то.   Если честно, то я тебе тогда не все рассказал.

- Да уж понял, не маленький. А неудобно на потолке с бабой спать...

Оповестил я Лину о своем решении и выложил подробности областным товарищам. В результате строгая комиссия приняла мудрое решение: Ангелину с комсомольского поста сняли и назначили директором школы, а Арсентию только выговор объявили. Я как узнал, думаю:

- Хорош, пора выбираться из этого болота.

С отцом переговорил и написал заявление по собственному желанию. Саша, наш первый секретарь, прочитал и порвал его:

- Ничего подобного, поработаешь еще.

На следующий день поступил умнее - зарегистрировал заявление и снова к Саше. Он опять рвать намеривается.

- Ты присмотрись повнимательней, - говорю, - там входящий номер стоит.

Тогда он убрал его в стол.

- Ничего, еще на беседу к Арсентию Ивановичу нужно будет сходить.

Пришли, Арсентий багровый сидит.   Не глядя мне в глаза, начал слова всякие правильные говорить. Сижу, молчу, не рыпаюсь.

- Есть предложение, - вдруг он задвигает, - назначить Вас вторым секретарем.

Я чуть со стула не упал - это же Линкино место.

- Спасибо, конечно, - отвечаю, - за доверие. Только, боюсь, мы с Вами не сработаемся.

У Арсентия лицо, вообще, цветами побежалости пошло, а Саша не знал куда спрятаться.

- Что ж, раз никак не доходит, придется к первому секретарю партии вести.

Вечером поделился с отцом новостями, а на следующий день, после его разговора с секретарем, наконец, подписали мое заявление.