Мир, не знающий любви -. Тематика: Рассказы о любви часть 9-ая

Глава37

Двери, двери, двери, коридор, коридор. Что ж – экскурсии не будет. Посижу на подоконнике. И зачем я отпустила Олега?

Я подошла ближе к окну, но здесь меня ждало очередное разочарование. Подоконника не было. Оставался для отдыха только не очень чистый ковралан на полу.

Темный ночной город.…И миллионы сверкающих звездочек.

''…Подари мне эти звезды

Россыпью застывшей красоты

Подари мне эти звезды

Искрами надежд моей мечты…''

Кен, о чем же мечтаешь? Виталик, а о чем мечтаешь ты? Dum spiro – spero… Пока живу – надеюсь…Если когда-то давно я поняла, что Дима и Кардинал – это единое и неразрывное, то вы - разные. Иногда один живет отдельно от другого…

''…Путь звездный

Бесконечный мой путь…''

За моей спиной раздался стук двери, я обернулась – моя сумка стояла снаружи. Так – меня уже и выселили…

Не знаю, сколько я так просидела, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Я не о чем не думала, просто смотрела в пустоту и черноту.

Виталика я скорее почувствовала. Его торопливые шаги замедлялись по мере приближения. Это был он, это точно был он! Я сидела, замерев, и боясь пошевелиться.

-Вероника? Ты?

Моменты, когда он называл меня по имени, да еще и полностью, можно было пересчитать по пальцам. Его голос – такой родной… У меня сладко заныло внизу живота, но я подавила предательские ощущения. Я должна быть сильной, и не бросаться ему на шею. Я обернулась через плечо.

-Вот проходила мимо, решила зайти, извини, что не вовремя, нужно было позвонить…

-Ника, родная моя…- он протянул мне руку, я поднялась с пола, но тут же выдернула свою руку из его крепко сжатой ладони, - что с тобой?

-Ничего, извини, мне пора, уже поздно, я хочу спать…Рада была увидеться…-

Я впервые взглянула в его глаза. Он был несколько растерян и ошарашен. Но глаза…В них было все то, что я помнила из первой нашей встречи.

''…Зима в душе у меня-

Мне не хватает огня

Любви, ушедшей на век

В моей душе идет снег

Я ничего не забыл

Я просто жил и любил

Но память слишком длинна

И лишь тоскою полна…''

Искренность…

Насколько сейчас он был искренен? Конечно, он рад мне, но? Ника, прекрати так вести себя. Ты же не так планировала ваш разговор! Не заставляй его оправдываться!

Пять месяцев разлуки – и вот мы стоим в этом коридоре, и я опять начала с обвинений, пусть и завуалированных.

Он взял мою руку, но я не ответила на его рукопожатие.

-Знаешь, я сегодня с самого утра почувствовал что-то. Вот именно – что-то! Я не знал, что со мной. Я не мог сидеть дома, я не высидел и половины лекций… Неуловимое ожидание встречи. Как только я вышел из лифта, я понял, что в конце коридора можешь быть только ты. Я боялся подойти, боялся, что ты лишь мираж, и растаешь, если я приближусь. Я стоял и издали любовался тобой.

Что я могла на это ответить? Если теперь я каждое его слово буду подвергать сомнению, то зачем я прилетела сюда? Я не хочу устраивать ни каких разборок, но мне больно и обидно.

Ника, сделай первый шаг к нему, раскрой свои объятия, он ведь именно этого ждет от тебя!

-Сладкая, что с тобой? О чем ты задумалась? Милая, я так соскучился…- Он сделал шаг навстречу мне.

-Мог бы позвонить… - мой голос дрогнул.

Подруга, зачем, зачем все это? Ты хотела его увидеть, вот он – наслаждайся каждой минутой. Их будет не так много. Ты же и раньше знала, что у него много женщин и он встречается не с одной тобой. Не нужно сейчас этой ревности. Ты так хорошо его знаешь, замолчи!

-Прости, но мне действительно пора, - я подняла с пола сумку и попыталась повесить ее себе на плечо.

-Никуда тебе не пора! Хватит! Ты оказалась здесь не случайно! Никто не оказывается в Штатах случайно! Ты прилетела ко мне, не веди себя так! Ты меня начинаешь уже злить! Опять одно и тоже, опять начинаешь с обвинений! – Он отобрал у меня сумку, - я же тебе говорил, что я очень терпелив с женщинами, но ты…

-Что я? Ты такого высокого мнения о себе? Я зашла просто поздороваться…

Безумцы, какие же мы безумцы. Мы стоим и ругаемся на девятнадцатом этаже этого здания, в этой чужой стране, в которой мы единственные родные люди друг для друга…

''…Мир холода и пустоты

Мир мрака и красоты

Мир чьей-то не рожденной мечты

Ночь манет, но не уснуть

Надежды дай мне чуть – чуть…''

…и будто не понимаем, что нам выпал счастливый билет. Эта встреча была невозможна и нереальна, но она состоялась. Выпал шанс один из миллиона! Что мы творим?

Не знаю, сколько бы все это еще продолжалось. Мы оба обернулись на стук. В дверях стояла та самая негритянка и зло сверкала глазами.

-Вот поэтому, - я указала на нее пальцем, - я не останусь здесь!!!

У меня создалось впечатление, что Виталик напрочь забыл о существовании этой девушки в своей комнате.

-Ты мне как-то сказал, что если я снова захочу тебя, то мне придется встать в очередь! Этого не будет, никогда! Все, я ухожу! После этой жены - коровушки…

-Милая, ну я же не знал, что ты приедешь! Я тогда пошутил…- эти слова он произнес почти шепотом, и этот шепот отрезвил меня. Сколько же боли и отчаяния было в его взгляде, - не уходи. Я сейчас все улажу.

Он не дождался моего ответа, и, грубо толкнув девушку внутрь комнаты, захлопнул дверь.

Нет, это не может быть правдой. Тысячи километров пути позади. Он мне нужен, как он мне нужен. Именно в эту секунду я остро почувствовала, как мне не хватало его все это время. Что я за дура! Я люблю его, но веду себя так, будто хочу, чтобы он меня оттолкнул навсегда.

Я стояла, прижавшись лицом к холодному стеклу. Остуди мою ярость, забери ее себе. Эмоции всегда главенствовали над моим разумом. Так вышло и сейчас.

И опять шестое чувство не подвело меня, я скорее почувствовала, что сзади что-то не так. Я успела пригнуть голову, и в ту же секунду мощный кулак негритянки врезался в стекло. Я попыталась отскочить в сторону, но она успела второй рукой схватить меня за волосы и больно дернуть. Если бы Виталик промедлил еще секунду, меня бы размазали по стеклу, как первомайского жука.

Все происходящее было похоже на плохо отрепетированную комедию. Негритянка ни в чем не уступала ему по силе, и мы все трое понимали, что кричать нельзя. Иначе нас ждали бы разборки с полицией. Виталик пытался вытащить меня из цепких рук негритянки, и при этом не ударить ее.

Меньше всего я думала о своей дорогушей норковой шубке. Ника, что ж тебе так везет на приключения? Бороться с этой махиной за своего парня.

Я изловчилась и острым стальным носком сапога заехала девушке по голени. Она этого не ожидала, и завопила от боли на весь коридор.

Воспользовавшись минутной заминкой, Кен затолкал меня в дверь своей квартиры и захлопнул ее. Я прислонилась к стенке и медленно сползла по ней.

Рассказать кому – ни за что не поверят…

Прилететь к любимому за сотни тысяч километров, чтобы тебе настучали по голове.

Глава 38

-Что-то долго нет Кена… Почему? – я поднялась, и сбросила на пол шубу. Мне не хотелось ни к чему прикасаться в этой комнате. Я не могла смотреть на разобранную постель с измятыми простынями, мне было душно в этой комнате. Окна на такой высоте не открывались, а пульт от кондиционера в таком бардаке было не найти.

Я села в то же самое кресло и поджала ноги. Через минуту появился Кен. Мой милый и родной мальчик. Он сел на пол и крепко обнял меня за ноги, положив голову мне на колени. Раньше он мог сидеть так часами, я запускала руки ему в волосы, а он наслаждался каждым моим прикосновением.

-Милая, прости меня! Ты же знаешь, я еще молодой и глупый…- его руки перешли мне на бедра. Сегодня, когда я гулял по Спрингфилду, я вспомнил наш первый поход в кинотеатр. Я не мог вспомнить, как назывался фильм, но отчетливо вспомнил слова саундтрека

''…Все надеясь и веря, еще по привычке,

На пороге заснеженном, в зимнюю полночь

Вдруг откроется дверь, не так, как обычно…

И уже не во сне я увижу твой взгляд

И услышу твой голос…

И, упав на колени, забуду про гордость, и прошлые ссоры

И холодная вьюга тебе то же самое скажет

Я, как прежде, твой пленник,

Но меж нами заборы

Не разрушить во век,

Но тебе это вовсе не важно…''

Я шел и думал, я так боялся, что, хотя до нашей встречи еще целая жизнь, на этот раз ты оттолкнешь меня. Я знаю, что виноват…

Теперь я снова поверю в чудеса…

-Этот фильм назывался ''Холодное утро'', у них была бурная ночь после разлуки, но на утро она выгнала его, даже не дав взглянуть на сына…Может и мне выгнать тебя утром, из твоей же квартиры? - я рассмеялась.

-Нет, я так нужен тебе, ты меня не выгонишь!

-Опять твоя чертовая самоуверенность!

-Но зато она меня ни разу ни подводила!

Виталик, что это? - я заметила на своих джинсах кровавую полосочку, - смотри! У тебя на щеке царапина!

Виталик поднялся и подошел к зеркалу, на левой щеке алела кровоточащая царапина.

-Ты же меня пожалеешь? Знаешь, я так часто вспоминал, как ты меня жалела, когда я был болен…Мне было хорошо, твои нежные ручки…- а его глазах появилось такое знакомое мне выражение

-Кен, Кен, Кен…

-Мы не были вместе целую вечность, я умирал без тебя, без твоего тела…Ты здесь так рядом, уже так долго.…Не понимаю, как я не задушил тебя в объятиях с первой же секунды.

-Кен! Не приближайся ко мне. Я знаю, чем все это закончится. Ты хоть постель свежую постели!

-Да? А ты не хочешь мне в этом помочь?

-Представь себе, что нет!

-Еще любовница называется!

-Я тебе не любовница!

Он грустно так ухмыльнулся…

Возможно, любовь и движет миром, но ненависть та ось, на которой мир вращается.…Как же быстро менялись мои чувства к этому парню – от ярой ненависти к безграничной любви…

Смена белья продолжалась ровно минуту – он выкинул все старое в угол, и разбросал по постели чистые простыни, затем он, как пушинку, выдернул меня из кресла, и впился в губы неистовым поцелуем. Поцелуем, без которого я сходила с ума все эти долгие месяцы. Как мало же мне нужно для счастья.

Виталик и его нежность. В его объятиях я всегда чувствовала себя маленькой девочкой, защищенной от всех ненастий этого мира надежной стеной.

Я всегда удивлялась, как ему удавалось обнимать меня всю…Мне было так хорошо, так хорошо. Он просунул свою руку между нашими, плотно прижатыми телами, и положил ладонь мне на лоно. Я почувствовала приближение оргазма, но думала, что мне это только кажется. Я вскрикнула и сильно укусила парня за губу. Он отстранил меня в недоумении…

Это последнее, что я помню. Первый раз в жизни я упала в обморок.

Очнулась я, лежа на кровати. Вокруг меня суетились два парня. Два? Второй откуда взялся? Да Кен же живет с Ержаном. А почему его не было раньше в комнате?

-Потому что он был на дежурстве. Милая ты очнулась. Я так испугался…

-И давно я разговариваю вслух?

-Последние пол часа!

-Тогда ты, наверное, узнал обо всех моих любовниках?

-Я тебя сейчас тебя убью! – Кен сел на кровать и прижался ко мне, - больше так не делай, никогда. Я так испугался.

-Киска, мне так было хорошо…Оргазм от одного твоего поцелуя.…И прикосновения…

-Тише, мы не одни. Бедная моя девочка, до чего же я довел тебя?

-Довел ты меня раньше, когда ты мне снился, и я во сне испытывала настоящий оргазм. Я просыпалась, – тебя не было, и не было даже писем…Я тебя ненавижу! – Я ударила Виталика кулаком в грудь.

-Нет, ты меня любишь, сама же говорила.

-Я? Я такого никогда не говорила!

-Говорила, говорила, - он стал расстегивать мне блузку.

-Милый, мы же…

-Забыл я! Как ты на меня действуешь! – Виталька нехотя прекратил свои начинания и улегся на меня сверху, - подумаем… Ержана выгнать никуда нельзя, ему осталось спать несколько часов до занятий. Мы тоже никуда не уйдем. В четыре часа ночи номер в мотеле даже не снимешь, - его руки начали опять пробираться мне под джинсы.

-Виталик – мы не виделись полгода, месяц не общались, а тебя только секс интересует?

Может, просто поговорим? Спроси для начала – а как я здесь оказалась? - а меня саму? Меня секс только и интересовал. Я чувствовала его плоть. Я так хотела его.… Дотронуться до него, поласкать язычком.

-Сама же сказала, мимо проходила. Тогда пошли на кухню…Выпьем за встречу.

-У вас такая обалденная кухня, что можно не ходить, – сама придет, - я тоже запустила руки ему под рубашку…

Нас остановил осторожный кашель

-Все, Ержан, спи – мы на кухню, пить вино.

…Мы сидели друг напротив друга за маленьким столом. Вино плескалось в полузатонированных бокалах. Мы смотрели друг другу в глаза, болтали шепотом о всем происшедшем за эти месяцы, но не прикасались друг к другу. Мы боялись пожара нашей страсти.

Красное вино – символ любви, символ нашей любви. В те минуты мы любили друг друга. Наши взгляды, мы упивались и наслаждались друг другом.

Мы оба думали только об одном, но оттягивали это насколько возможно. Последней каплей нашего воздержания стали последние капли вина.

-Дай я загадаю желание!

-Нет, я хочу! – Наши пальцы встретились на пустой бутылке. Это было как удар током. Я провела по руке Виталия, выше, выше…

Он перехватил мою руку у своих губ.

-Вот этого мне не хватало. Твоих прикосновений…- он закрыл глаза, -помнишь, как ты ласкала меня – почти не дотрагиваясь. Я скучал по этим пальчикам, они снились мне во сне…- он по очереди поцеловал каждый пальчик на моей руке.

Последний мизинчик он оставил во рту и начал нежно посасывать…

-Милый, - я была не в силах говорить, я так его хотела…Я просто умирала от желания.

-Пошли в ванную, иначе через секунду мне станет наплевать на Ержана…

-Мне тоже…

Виталик подхватил меня на руки. Едва захлопнулась дверь ванной, я уже была почти без одежды. Наша страсть лишила нас разума. Кен прижал меня спиной к стене, и, держа на руках, вошел в меня мощным рывком. Я обхватила его талию ногами. Мы снова вместе, мы снова вместе. Из моих губ вырвался стон наслаждения…

Мир вокруг умер. Только я и он. ''Вселенная пуста…Я хочу быть звездой…Я согласен гореть, я согласен на боль…''

Мне было больно, больно от осознания того, что так долго я была лишена всего этого. Мы вцепились в друг друга, как будто это был последний момент нашей жизни, испытывая одновременный оргазм.

Мы сидели на холодном кафельном полу…Счастливые. В те минуты мы вновь были счастливы.

-Сладкая моя девочка, я никуда больше тебя не отпущу. Никогда.

-Придется, мой милый. Я через три дня улетаю…- я улыбалась.

-Не обманывай меня! Все равно никуда не пущу!

-Пустишь…Я же тоже летом не хотела тебя ни куда пускать…А ты уехал.

И тебя было не удержать…Так и ты меня…Утеку, как песочек сквозь пальцы…

-Кукла моя, ну хватит издеваться! Насколько ты приехала?

-Если мы так дольше будем сидеть, то навсегда. Умру здесь от переохлаждения!

-Испортилась ты, родная, испортилась…Научилась не отвечать на мои вопросы. Нужно тебя выпороть!

Глава 39

В душе второе дыхание не заставило себя ждать. Но все было по-другому. Медленно, осторожно. Каждый жест, каждый вздох, каждое прикосновение к любимому телу. Бесконечные, ласкающие струи воды не охлаждали нас, а только распаляли... В такие секунды мне казалось, что Кен меня любит, так искренен он был. Я была для него Верховным Божеством, хрупкой статуэткой… Но секс заканчивался… И заканчивалось почти все. Мой милый разный мальчик…

Кен, черт тебя побери! Ты довел меня до того, что я готова подсмотреть за тобой, когда ты занимаешься любовью с другими, чтобы только узнать…Какой же ты с другими?

Когда мы выходили из душа за окном нас встретил рассвет. Виталик подвел меня вплотную к огромному окну.

-Помнишь?

Я поняла его мысль.

-Помню…Мы болтали в Инете, и вдруг ты говорил – '' Ты не представляешь, какой красивый рассвет у меня за окном. Почему ты не со мной? Мы бы встретили его вместе, а потом бы я показал тебе чудесную полянку за моим домом, где так часто собираются влюбленные парочки…''

-Ту полянку я тебе покажу в другой раз. Она на противоположном конце города. А сейчас я так рад, что ты здесь. И этот холодный американский рассвет уже не кажется таким бездушным и пустым. Спасибо тебе, что ты приехала. Я оценил это, действительно оценил. Такое ради меня могла сделать только ты. Ты ведь правда, прилетела ради меня? – Он повернул меня лицом к себе и посмотрел в самые глаза.

Мне хотелось ему сказать, что он не прав, я просто проходила мимо. Уколоть его. Но он смотрел мне прямо в глаза. Я видела его душу. Это было так редко, когда он открывался мне весь. Я видела его тоску и одиночество.

Я прижалась к нему всем телом. Стало слышно биение его сердца. ''Поосторожнее с моим сердцем…'' Это его фраза, сказанная летом, вертелась до сих пор у меня в голове.

-Помнишь, слова из твой книги – ''Слепой рассвет, незваный вестник моих бед – ты ночь убил…''

-Неужели ты помнишь такие мелочи?

-Конечно. Я все помню, и хотел бы прочитать твою книгу еще раз, но как в первый раз…

-Тогда ты должен помнить продолжение – ''Ночь для двоих, ночь нежных слов…'' – Виталик не дал мне закончить фразу. Потому что он хорошо помнил окончание – ''…Спаси и сохрани мою любовь…''

Любви, в наших отношениях он боялся, как огня.

Мы легли на узкую кровать. Виталик прижался ко мне и положил руку мне на животик. Я так любила, когда его рука находилась там.

-Девочка моя, родная моя, хорошая, - он поцеловал меня в обнаженное плечо, - это будет самый замечательный Новый Год в моей жизни и в твоей тоже…Спи сладко

-Я не хочу спать в шесть вечера

-Утра, милая…Привыкай, лови каждую минуту сна, пока я добрый, я тебе не дам много спать!

- ''…Устали губы шептать слова…Но ночь права, сотни раз права!'' Кен, а не к чему привыкать. Я тебе правду сказала, я на три дня всего прилетела. И не будет ни какого совместного Нового Года.

-Знаешь, а в этой стране документы так часто теряются…Очень часто…

-А я их предусмотрительно оставила у Олега

-Это тот тип, который тебя привез ко мне?

-Это не тип, а очень даже милый человек…Только благодаря ему я оказалась с тобой, - Кен мне не дал договорить

-Какой ценой? Ты спала с ним?

Во мне начала закипать ярость!

-Кен, я сейчас пну тебя ногой в живот и случайно промахнусь и попаду ниже. Почему ты считаешь, что я сплю с каждым своим знакомым?

-Не пьнешь, не получится. А ты мне верность обещала кажется хранить?

-А ты мне – я развернулась лицом к нему и наши взгляды встретились. В красных лучах холодного американского солнца битва века. Любовь и ненависть, обида и злость…Молнии достигали своей цели, но возвращались обратно... Виталька сдался первым и неожиданно

-Выпороть тебя надо, - и вдруг его как будто осенило, - завтра же Рождественская ночь. Вот почему ты здесь.

-Я тоже забыла про Рождество. На Рождество я останусь…

-Ты останешься со мной навсегда.

-Кен, прекрати! – Я чуть не заплакала, зачем он меня так мучает?

-Знаю, извини, не должен был так говорить. Но ты же знаешь, как ты дорога мне…

…Я спала сладким сном довольного ребенка. В его объятьях всегда так и было. Я лежала на боку. Нежный поцелуй в ушко и в плечико. Виталик опускает одеяло ниже… Мне не хотелось просыпаться, я обожала такое состояние полусна-полуяви. Ты все чувствуешь, все ощущаешь, но нет сил даже пошевелиться.

Рука Кена начала ласкать мой животик, потом опустилась ниже. Мне было так хорошо, но даже стонать мне было лень.

Кен вошел в меня нежно и осторожно. Я любила заниматься утренним сексом, и именно так – когда в меня входили медленно, будто боясь разбудить. И он знал это. Мы не много ночей провели вместе, но все они заканчивались именно так.

Я отключилась от окружающего мира. Были только ощущения. Я наслаждалась каждой микросекундой. Наверное, так Боги любили друг друга на Олимпе. Все выше и выше, выше и выше, в вечность, в поднебесье. Во время оргазма мне всегда казалось, что я вижу цвета.

Когда я однажды спросила Виталика, какого цвета у него оргазмы, он не понял меня. Наверное, это все зависит от эмоций. Я видела цветные сны, я получала цветные ощущения. Я не могу этого передать словами, такое разнообразие оттенков…

Такое было со мной в детстве. Я болела редко, но всегда с очень высокой температурой. Я просыпалась по ночам и знала, что у меня температура. Начиналось это все с каких-то геометрических фигур. Вначале они были маленькие, затем вырастали, мне казалось, что они взрывают мне голову диким, разноцветным фейерверком, тогда я звала маму.

Когда спадала температура, я ничего не помнила, были какие-то обрывки ощущений, и все. Я не могла объяснить ничего родителям. Но в следующий раз эти ощущения приходили вновь. Я говорила себе – запомни это, запомни…Нет, не получалось.

Все это вспомнила я уже гораздо позже, когда мне было лет 16 или 17.

Я болела гриппом и вдруг в моем мозгу появились фигуры. Я сразу поняла, что это те самые, тревожившие меня в детстве. Утром я помнила все.

Потом эти фигуры преобразовались в оргазм. Самые первые оргазмы просто дико потрясали меня. Это было непередаваемо. Я умирала и не понимала ничего. Затем, когда я уже научилась их регулировать, и оттягивать насколько возможно, я поняла, что в последний миг приходят эти фигуры и взрываются разноцветным наслаждением.

У моих оргазмов был цвет, вкус, форма и запах.

Темп все нарастал и нарастал. И вот оно – море – в этот раз было синее, бескрайнее море.

-Это твое первое утро в Америке, - прошептал он, отдышавшись, - оставайся со мной навсегда, оставайся.

Старое, старое письмо Кена – ''…если бы я мог, я бы сделал так, чтобы ты спала только со мной…'' Кен - я никогда тебя не пойму. Ты не хочешь отбить меня у мужа, ты говоришь, что тебе все равно, и в тоже время я видела такую боль в твоих глазах – ''Ника, не почему ты замужем, ну зачем?''

Ты говоришь, что тебе все равно с кем я сплю, но тебе больно, тебе так больно…Ты не показываешь этого, но я это чувствую.

Я скрытная, но, по сравнению с тобой, я открытая книга. И ни эта ли твоя тайна так манит меня к тебе.

-Виталька, я кажется одну свою сумку забыла у Олега…

-Тебе разве мало этих вещей?

-Там вещи для тебя. От твоих родителей.

-От моих родителей? Сладкая моя, неужели ты смогла с ними нормально пообщаться?

-Не со всеми. Только с твоим отцом.

-Максу ты говорила, он что-нибудь передал мне?

-Я его телефон не знаю, вспомни, ты мне его не давал.

-Разве?

-Конечно, ты же так боялся, что мы переспим с ним, пока ты здесь…

-А вы такие, вы могли бы…

-Я тебя ненавижу, - я швырнула в Кена подушкой. Он увернулся, прыгнул на меня и повалил на постель.

-Ты видела маму, как она?

-Я не видела твою маму. Я боюсь ее, как огня. Она несколько раз звонила мне на сотку, но я не брала трубку. Мы встретились с твоим отцом. Он так обрадовался, увидев меня, я очень этому удивилась.

-Хватит тебе бояться мою маму. Это смешно!

-Это тебе смешно. Я помню, как первый раз была в твоей квартире. Мне каждую секунду казалось, что она появится, и я умру от страха…

Глава 40

На Рождество мы всю ночь были в Питсбурге. Мы гуляли по украшенным и расцвеченным улицам. Это было незабываемо. Если бы не Олег, трезвонивший мне на сотку каждые пол часа…

Мы могли больше не скрывать наши отношения. Мы целовались и обнимались на улицах, нам не нужно было прятаться, бояться неожиданных встреч, знакомых. Считать минуты. Мы пользовались нашей свободой и безнаказанностью. Счастливые, влюбленные дети.

Вообще Америка оставила у меня мало впечатлений. Я мало на что обращала внимание – рядом был Виталька, и он затмевал собой все. Хотя он старался мне все показать. Ночью. Мы вели преимущественно ночную жизнь.

Я никак не могла привыкнуть к новому времени. Я хотела спать тогда, когда он не хотел и наоборот.

На каждый звонок Олега Кен реагировал бурным рычанием.

-Он мне уже надоел! Он тебе кто? Что за тотальный контроль?

-Он мой друг!

-А я кто?

-Вот этого я не знаю. Кто ты мне, ответь!?

По улицам бродила молодежь, но к утру они были почти пустынными.

Мы вышли на огромную городскую площадь, в центре которой стояла елка.

-Пошли, подойдем ближе, я хочу взять на память шишку.

-А ты думаешь, это можно?

-А мне плевать, хочу и все…

-Ты смелая…

К нам подошла маленькая девочка, ее родители целовалась невдалеке, и попросила Кена достать золотую шишку с высокой ветви. Он немедленно выполнил просьбу малышки, а затем снял еще одну шишку, и подал мне

-Я хочу дочку….

И опять этот его взгляд…Кен, умоляю, не смотри на меня так, в твоем взгляде столько слепого обожания... Но оно так невечно...

-Я хочу дочку, - он повторил эту фразу.

-Я знаю, ты говорил уже.

-Ты много не знаешь, что творится у меня в душе, когда ты рядом. Это наше лето…

-Милый, ты мне столько дал этим летом, я так благодарна тебе за это…

-Нет, я много тебе не дал, не смог видимо. Ты заслуживаешь гораздо большего. Повстречав тебя, я прожил этим летом совершенно другую жизнь.

-Иногда мы так редко виделись…

-В этом то и был самый кайф. Наши отношения – пожар, и я не хотел, чтобы он сгорел в одну ночь…

…Новый год мы встретили в Нью-Йорке. Машина напрокат, скоростной хайвей, несколько часов и мы совершенно в другом мире.

-Кукла, вот если бы ты приехала позже, я бы свозил тебя на океан.

-Я бы не поехала с тобой на океан!

-Это еще почему? Знаешь, как там классно!

-Знаю, но тебя там ждет такое количество похотливых подружек, что я была бы там лишней.

-Я тебя бы с ними познакомил, кстати – ты самая похотливая из всех!

-Спасибо, обласкали!

-Да ладно…Ради тебя я изменил все свои планы на этот Новый Год.

-Какие?

-Ты будто не догадываешься? Конечно же, оргии с девчонками!

-Я могу остаток времени провести с Олегом…Если я тебе так мешаю…

-Даже не произноси при мне его имени!

-Какие мы грозные!

-Поехали в гостиницу, нужно позвонить родителям, они ждут звонка. Поехали. У них скоро наступит Новый Год.

…-Хочешь поздравить мою маму? Ей будет приятно, - Кен протянул мне трубку, прикрыв рукой микрофон.

-Ты что?! С ума сошел, я боюсь!

-Может хватит! Говори, я сказал уже, что ты хочешь ее поздравить!

-Я тебя в следующий раз убью, - я взяла дрожащими руками трубку, и выдавила из себя несколько слов.

-…Все, в нашем любимом Казахстане уже Новый год, а в новом Казахстанском Новом году мы ни разу еще не занимались любовью…

-Кен, пошли лучше погуляем!

-Погуляем, но потом. И никуда от меня не отходи на улицах, и руку не отрывай.

-Милый, я же не маленькая девочка…Мне все хочется посмотреть, а ты вперед и вперед, как танк!

-Если ты здесь, со мной, то я за тебя отвечаю! И не смей мне перечить!

Глава 41

Заканчивался февраль. Все повторялось. После моего отъезда Виталик написал несколько нежных писем и пропал. ''Ты же знаешь, что я не люблю телефоны, ты же знаешь, что я не люблю е-мейлы…'' Я все знала, я все должна была понимать. Но не хотела. Он уехал на каникулы во Флориду – ''побродить по хорошо знакомым ''злачным'' местам…''

Кен, да иди ты к черту. Ты и твоя магическая сексуальная магия. Я устала от всего. Снова проходить один и тот же круг – ни писем, ни звонков…

Не спать ночами, думать о нем, мучаться, страдать, искать для самой себя оправдания его поведения… Не хочу, не буду!

…В тот день лил промозглый февральский дождь, на машине поломались дворники, и я уехала с работы раньше. Лифт не работал, я поднималась пешком на девятый этаж. Каждая ступенька получала мою ненависть к мужчинам. На ручке двери моей квартиры висел прозрачный пластиковый пакет, внутри которого отчетливо была видна видеокассета. Доставая ее, я подумала – ''Это Олег! Неужели в той комнате была видеокамера, и он снял нас? Но зачем ему это было нужно?''

Но увиденное меня потрясло. ''Зачем все это – зачем я это смотрю?''

Документальный фильм. Не очень короткие сюжетики. Даты на пленке – спустя неделю после моего отъезда из Спрингфилда. Название зарисовок ''Кен и его подружки''. Добавление – в постели. Десять разных девочек, за десять разных дней. Кен и обесцвеченная негритянка, Кен и рыженькая толстушка, Кен и блондинка. Секс, секс, секс. И всем им он шепчет ласковые слова на английском, те же самые, что шептал и мне…

Кен, как же ты банален. Как же ты скучен. Нет, ты не разный, ты одинаково пошлый.

''У нас с тобой отношения сейчас на такой стадии, что мне можно при тебе пошлить…''

Постельные кадры разбавлены телефонными разговорами. Мне были слышны обе стороны. Кен и Алина. Он звонил ей каждый день.

Я могла смотреть, как Кен трахает своих подружек, но слышать воркование его с Алиной, и ее голос – было выше моих сил.

Я же сама хотела знать – как он любит других, но Олег, зачем ты все это устроил? Я распахнула створку окна, на пол полетели горшки с цветами, а ненавистная видеокассета полетела за окно.

-Прости, я не хотел тебя так расстраивать, но ты должна была это видеть, - голос за моей спиной слегка дрожал.

-Как ты здесь оказался? - я не поворачивалась, я стояла спиной к Олегу.

-Ты не закрыла дверь…

-Зачем, Олег? Ты так меня ненавидишь?

-Возненавидь лучше его!

-Зачем ты мне это подсунул?

-Ты сама хотела узнать…

-Хотела, но как ты узнал?

-Очень просто. В самолете, когда ты засыпала, ты прошептала вслух – ''Кен, я бы все отдала, чтобы узнать, как ты там живешь без меня…'' Устроить все было не трудно – пара звонков, чек на 500 баксов…Он хранил тебе верность неделю…

Олегу не удалось закончить фразу, ему пришлось уворачиваться от горшка с цветком, который я метнула в него.

-Убирайся отсюда, я тебя ненавижу!

-А я тебя люблю! – он попытался поймать мою руку, но я закатила ему звонкую пощечину.

-Меня любит муж, меня любит Дима, меня любишь ты, – это напоминает мне фильм ''Все любят Мэри'', но мне нужно, чтобы меня любил Виталик!

-Этот ублюдок, который трахает все, что движется? Зачем он тебе? Он ведь мог заразить тебя какой-нибудь гадостью. Он же не предохраняется. Ты это понимаешь? Он тебя не во что не ставит…

Олег замер, не договорив фразы, потому что за его спиной раздалось громкое рычание…

-Граф это свой! – я крикнула собаке и поманила ее рукой к себе, - иди ко мне, мой сладкий мальчик, золотце мое…

Огромный рыже-черный кавказец вразвалку подошел ко мне, не преминув по дороге толкнуть Олега.

-Олег, скажи спасибо, только не знаю кому, что Графу сегодня делали небольшую операцию на лапе и он отсыпался по действием лекарств. Он бы тебя разорвал, и я ничего не смогла бы сделать…Ты же знаешь, как непредсказуемы кавказцы…

Олег понял намек и усмехнулся. Отец Олега был осетином, но материнская русская кровь странным образом растушевала кавказские черты.

Графу шел второй год, его вес перевалил за сотню, а точнее он весел 105 кг. Это была собака моих родителей, которая искусала меня при первом моей появлении. После этого я яростно возненавидела пса и несколько дней вообще боялась появляться у родителей.

Я помню мой дикий страх – я выхожу из кухни с тарелкой в руках. На тарелке гречка и котлеты. Из-за угла бесшумно появляется Графинчик. Я цепенею от ужаса, кидаю ему с тарелки котлету и убегаю в зал, где все ужинают перед телевизором. Обратно на кухню за второй котлетой я боялась идти ;

Мы подружились спустя некоторое время, а вот Адриану Граф полюбил сразу и без остатка, и поэтому, когда родители решили, что Графа нужно продать (у отца была больная спина, он проходил курс лечения, ему нужен был покой), гулять с ним некому…Я забрала его себе. Муж закатил дикий скандал…

Больше всего меня рассмешила фраза

-Да он же есть одно мясо!

-А тебе что, мясо для собачки жалко?

-Так я бы мог сам с удовольствием съесть ту палку колбасы…

С тех пор, как собака поселилась у нас, любимым занятием моей дочери было катание у него на спине.

…Все, Кен, все Виталик, теперь уже точно все…Game is over.…Навсегда.

Номер твоей ICQ в навечном игноре, твое ''мыло'' там же…

Ты мне не нужен, я смогу без тебя, я должна это сделать.…Это будет моей вечерней молитвой…Печально конечно, что и те форумы, где мы общались, придется тоже забыть…

Я села за стол, вертя в руках карандаш…

Я начала писать, записка Кену, превратившаяся в две страницы убористого почерка.

Кен – прочти все это. Здесь все о моих чувствах. Но нет, я не доставлю тебе такой радости, ты больше никогда не унизишь меня….

Я подожгла листки над пепельницей.

''…Сгорит в огне боль ни кому не нужных фраз

А пепел примет за окном холодный ветер…''

Глава 42

Весна!

''Первый день, сегодня первый день весны

И с утра у нас лучик постучался

Первый день – и первые лучи

Так стремительны, как будто не бояться

Что февральский лютый злой мороз

Превратит опять их в злые льдинки

И они бегут в страну весенних грез

И исчезнут в океане жизни…''

Приближалось 8 Марта. Макс купил небольшой домик на одном из горнолыжных ''курортов'', и они с Мирославом решили, что мы едем на несколько дней в горы. Отдохнуть и урвать последние снежные деньки. Я была измотана постоянными размышлениями о Кене, муж не мог понять причину моего состояния. Он думал, я просто устала…Подружка Макса работала до вечера, мы погрузились втроем в минивен и отправились в горы. За Ольгой он планировал спуститься позднее.

Извилистые узкие дороги никогда не вызывали у меня страха, но этот минивен явно не казался мне предназначенным для горной езды. Несмотря на то, что последние несколько дней сыпал снег, дороги были почищены. Люди в горах деньги считать умели, дороги чистили и посыпали песком быстрее, чем в городе.

Когда мы вытащили сумки с едой из багажника и отнесли их к домику, выяснилась одна интересная деталь. Максим забыл ключи в городе. Но решил все необычайно быстро.

-Ника, сейчас отнесем сумки в гостиницу, там дежурит мой друг, снимем тебе номер, а мы, чтобы не мотаться еще раз, дождемся Ольгу, и часа через 3-4 подскочим. А ты пока поспи.

-Спасибо, Макс, ты так добр, - я попыталась пнуть Макса по коленке, но поскользнулась и упала, - только телефон мне оставьте. Я свой забыла дома.

До гостиницы идти было метров 300. И в гору…Пошел снег хотя час назад небо было кристально чистым и светило солнце…

Гостиница, расположенная на живописнейшем склоне, была почти вся заполнена, но небольшую комнату Максу удалось снять.

Я легла на не широкую кровать и зло кинула шарф в решетку электрокамина.

-Кен, как же я тебя ненавижу. Был бы ты здесь, я бы без колебания столкнула тебя вниз с обрыва…

''…А за метелью спят уставшие дома

И одинокий ветер волком в стеклах воет

Пусть прячет свой последний след в снегу зима

Я все отдам, лишь только б быть всегда с тобою…''

Совсем недавно это было еще актуально. Но теперь…

С ненавистью в душе жить не намного легче, чем с неразделенной любовью.…Научусь ли я когда-нибудь к тебе относиться безразлично? Вряд ли…

''…Мы стали другими

Мы стали чужими

Однажды проснулась и поняла,

Что мне от тебя осталось лишь имя

Пустой этот звук, не дающий тепла

Ты стал абсолютно далеким, холодным

Ни нежного слова, ни капли любви

Ты стал не моим, но ты стал одиноким

Все наши мечты растворились в пути

Ты стал лишь осколком безумного лета

Холодною вспышкой лишенной огня

Ушел как комета, без слов и ответов

И мне все равно, ты чужой для меня…

Я уснула и проснулась от непонятного грохота и тряски.

-Неужели лавина? Или землятрясение?

Раздавшиеся женские крики убедили меня в этом. Я выскочила в холл, здание продолжало слегка вибрировать.

-Мирослав, я тебя ненавижу, ты всегда оставляешь меня одну во всех передрягах…

Что произошло, мы узнали спустя некоторое время, когда улеглась снежная пыль и кавалеры успокоили орущих дам.

-Ну почему я вечно всегда одна?

Лавиной снесло несколько опор подъемников и смотровых вышек. Все домики, коттеджи, находящиеся на пути лавины будто смели метлой. Но хозяин гостиницы уверил нас, что отопление там было отключено и следовательно никто не жил…

Лавина ушла вниз по дороге, сколько машин в это время поднималось, или спускалась…

Я бросилась к своей сумке и достала сотовый. Через несколько секунд раздался голос Мирослава.

О, Боже, значит с ними все в порядке. Давно я не испытывала такого облегчения услышав голос мужа…

Ничего не оставалось, как ждать нашего освобождения из снежного плена.

Вертолет прилетит только тогда, когда превратится снегопад. Или расчистят дорогу, что еще менее вероятно.

Слоняться по отелю было не интересно, сидеть в своей комнате тоже.

Незнакомые люди, незнакомые судьбы. Рыдающие и молящиеся женщины злили меня больше всего. Ну не погибли же. Чего рыдать то?

Ночь наступила незаметно, впрочем, в горах всегда так бывает…. Темнота просто упала и все… А снег все шел, шел и шел…

Вторая лавина сошла ночью. Еще более ужасающий грохот пронесся совсем рядом. Я выскочила в холл, едва успев натянуть халатик, и врезалась в какого-то парня.

-Ой, простите… - нашу гостиницу сотряс еще один снежный рокот, - мама! Я боюсь! Я судорожно вцепилась в его руку. На мои спину упала со стены небольшая картина. Я взвизгнула и отскочила в сторону.

Из комнат выбежали люди… Опять поднялся дикий гам и шум.

Парень, в которого я вцепилась отвел меня в сторону.

-Тебе не больно? Как спина? Нужно было мне стоять там, а не тебе.

-Да ничего, болит немного спина, - я в первый раз посмотрела ему в глазаи узнала его, - это ты? Сережка, это правда ты?

-Вероника, не может быть! Моя знакомая незнакомка…Стоило нам попасть во все в это, чтобы увидеть друг друга в реале.

Еще одним чудом больше в моей жизни.

Мы отошли в какой-то уголок и начали разговаривать не понятно о чем…

Сережка был моим давним инетзнакомым. Он учился и работал в том же Университете, где училась я. Но мы ни разу с ним не виделись. Как мы познакомились, я уже не помнила. Кажется в одном из чатов зашел спор про спортивные машины. Его мнение было ошибочным но он от него не отступал. Я знала, что я права по данному вопросу и тоже стояла на своем. Помню, как затих весь чат читая только нашу перепалку.

Но он сразу очаровал меня и запал в душу. Он читал мне стихи, мы долго переписывались, но мы никак не могли встретится. То он был занят, то я. Один раз я выбрала время и написала ему, что зайду. На что он ответил непонятной проповедью – ‘’Не нужно, все вы женщины ****и, обманите и все. Все как всегда. Не хочу, не нужно…’’

Я была дико рассержена и ответила ему – ‘’ Да мы такие же, пардон, ****и, как и вы! И кто кого оставляет в дураках – с этим еще можно поспорить…’’ Наши отношения были испорчены на долгие месяцы. Но это был не конец нашему общению.

Сережка был младше меня на год. У него было странное отношение к женщинам. Или мне просто казалось, что странное. Он любил дамочек старше себя, намного старше себя. Он их так и называл – ‘’старшенькая, помладше, еще младше’’ Самой старшенькой было 38, второй 35, третьей 33. Все три обожали своего мальчика. А хитрый Сереженька этим пользовался. Сотки, костюмы, бесконечные подарки… Я постоянно шутила над ним.

Один раз он ответил – ‘’Мне никто не нужен, только старшенькая и ты!’’. Ничего себе никто!?

Сережка так красиво писал, зачаровывая и завораживая… Но…Он ‘’отверг’’ меня один раз, я не хотела с ним встречаться – никогда… И вот…Случилось.

…Он смотрел мне в глаза. И я все понимала. Он хотел меня. А я его? Я не знала. Но он был прав, когда писал, что многие считают его неотразимым.

-Все, я пошла в комнату. У меня болит спина.

-Сделать тебе массаж?

-Массаж? - я долго протянула это слово и медленно закрыв дверь своей комнаты.

В комнате было жарко натоплено. Я растянулась на кроватке абсолютно раздетая, прикрыв только попку узеньким полотенцем.

-Сережка, ну где же ты…Я так хочу массаж…- Несмотря на все стрессы сегодняшнего дня в четвертом часу утра меня клонило в сон…

-Зайка моя, не спи…- до меня дотронулись теплые руки, сейчас у моей сладкой девочки пройдет спинка. Я ее вылечу.

-Давай уберем вот это… - он скинул на пол полотенце и уселся мне на ножки.

Я находилась в состоянии полусна-полуяви и может быть поэтому в ту ночь его прикосновения казались мне волшебными.

Он обращался со мной, как с волшебным цветком, нежно и осторожно. Это было какое-то новое откровение в моей не богатой сексуальной жизни…

Меня сделали Богиней. Пусть на один час, пусть на одну ночь…

…Утром не было не малейшего намека на прекращение снегопада. Мирослав позвонил мне 2 раза и заряд батарейки начал таять.

-Нас спасут, нас просто не могут не спасти…. Слишком близко от города, но и так далеко.

Я вышла в холл. Народ немного успокоился, все говорили в полголоса, только ежеминутно тренькали сотовые телефоны.

Немногочисленные столики все были заняты. Лишь за крайнем сидел парень. Я не видела его лица, он читал какой-то спортивный журнал. На яркой обложке красовалась пара в горнолыжных костюмах.

Горные лыжи! Я их ненавидела всегда…. Боялась, пока меня почти силой не поставили на них, и не научили кататься.

Но все равно я их ненавидела. Я заказала нехитрый завтрак. И с чашечкой кофе в руке подсела на свободный стул.

Я все еще не отошла от событий безумной ночи. Сергея нигде не было видно. И только я об этом подумала, как он появился на лестнице, ведущей на со второго этажа. Ленивой походкой удовлетворенного мужика. Под ручку с мамой. Нет, это не мама, это его “старшенькая” и такая страшненькая…

Наша ночь прошла…И мне абсолютно все равно, что будет в жизни этого парня.

-Фу…- у меня невольно вырвалось, глядя на эту парочку.

-Ты!? – изумленный голос из-под журнала…- Ты?!

-Дима?! А ты еще что здесь делаешь?

-А ты?

…Мне стало смешно. Город окружали с десяток горнолыжных баз. И именно на этой столько знакомых. Почему я не видела никого из них вчера вечером?

Так не бывает, так просто не может быть…

День тянулся невозможно долго. На улицу почти никто не выходил, и казалось, что время ужина не наступит никогда. Если снег не прекратится к утру, то мы проведем еще один день в этой гостинице.

Дима весь день был рядом. Я старалась, чтобы наши разговоры были просто разговорами, но он все сводил на “нас”. И Сережка со своей дамочкой все время оказывался рядом.

-Дима, прости, я устала, - я пойду вздремну перед ужином, я приоткрыла дверь своего номера, и услышала, как зазвонила ‘’сотка’’, брошенная на кровати, - прости, но мне звонят! – Алло!

-Приветик, кукла!

Вместо ответа я просто повалилась на кровать. У меня не было моральных сил слышать этот голос. И отвечать ему тоже.

-Кукла! Тебя плохо слышно…

-Зато тебя слышно просто замечательно.

-Я соскучился киска…

Меня эта его лживая фраза взбесила меня, я начала говорить то, что совсем не следовало.

-Ты соскучился между кем и кем? Между негритянкой и блондинкой, или между рыженькой толстушкой и своей ‘’коровушкой’’?

-Ты вообще что несешь? Ты о чем?

-Ха, о той неделе, на которую лишь тебя хватило!

-Так, ты пьяная или не в себе.

-Знаешь, мой милый, я в себе. Это ты не в себе. Я думала, все эти слова принадлежат только мне. Мне! А ты говоришь их всем. И всех ласкаешь одинаково.

-Ника, я тебя не понимаю, может мне перезвонить в другой раз.

-Кен, не будь таким двуличным.

-Ты хочешь поругаться – в его голосе появились ‘’стальные ‘’ нотки.

-Я вообще ничего не хочу, я не знаю, как с тобой общаться.

-Ты бредешь! Я скучал, я переживал, что от тебя нет писем.

-Кен, ты не человек, ты дьявол, я ненавижу себя за то, что в тебя влюбилась, - Боже, зачем я сказала ему это? – как я себя за это ненавижу…

Я сказала, ну и пусть. Мне стало легче. А когда телефон взорвался снопом искр в камине, мне стало еще легче.

-Ну вот и все Кен, вот и все…

-Ника…

Я совсем забыла про Диму, стоящего в дверях. Я не могла поднять глаза на него. Он ведь все слышал.

-Ника…Я люблю тебя.

-Ой, бля, - я не смогла удержаться от мата. Столько эмоций за последние пять минут.

Этого бы не выдержал даже гранит.

-Ника! Ты слышала, что я тебе сказал?

-Кажется, нет…

-Я люблю тебя!

Я медленно повернула голову и посмотрела на Диму.

-Спасибо, - я едва смогла это выдавить из себя.

-Пожалуйста, - не растерялся он…

-Я ненавижу этот мир, я ненавижу эту жизнь, я так запуталась…

-А я люблю тебя, я просто очень люблю тебя.

…Эта ночь с Димой была безумной. Мы занимались любовью, как одержимые. Это была даже не любовь, мы просто трахались. Мы мстили друг другу. Я ему мстила за Алину, он мне за Виталика.

…У меня не осталось даже сил вытолкнуть Диму из постели.

-Спи тут, но утром ты уйдешь…

-Неа…

-Даа…

Я проснулась от того, что мне что-то мешало. Дима лежал рядом и спокойно посапывал. Я приподнялась и огляделась – наша одежда была разбросана по всей комнате, но двух здоровенных сумок вчера в ней явно не было.

-Ты что, переехал ко мне с вещами? – я растолкала Диму.

-Конечно, после такой ночи ты должна сжалиться надо мной и не отсылать назад к тому дедку, к которому меня поселили. Он храпит и эта…Пукает слишком громко.

-Тогда тащи мне завтрак в постель!

-Ну сейчас, как же. Я спать хочу.

-Вот ты враг! – я все таки столкнула Диму с кровати, но он тут же залез обратно, крепко прижав меня к себе.

Странно, но я не чувствовала к Диме ничего. Никакой привязанности. Мы с ним провели вместе несколько ночей, а мне все равно. Он лежал в моей постели, он ласкал и любил меня, а я ничего не чувствую? И Кен тут явно не при чем.

Может просто мне стало наплевать на мужчин?

Глава 43

Наш снежный плен закончился – прекратились осадки и вертолет спасателей увез всех с базы. Может быть впервые в жизни я была рада видеть мужа. Но как недолго продолжалась вся эта радость.

Буквально пару дней спустя двусторонним воспалением легких заболела дочка, и почти месяц я провела с ней с больнице. Тут уже было не до инета, и не до мальчишек. Хотя меня порой одолевали такие мысли, что мне хотелось выть от бессилья, и от того, что я не могла разобраться в себе самой. Я не знала, и не понимала – кто же мне нужен. Сегодня мне нужен был муж, завтра я весь день мечтала о Кене, а потом вдруг поняла, что начинаю вновь испытывать что-то нежное к Диме…

Я себя просто в такие минуты ненавидела…

Девочка выздоровела, и в тот же день муж увез ее в Карловы Вары, в какой-то детский лечебно - оздоровительный центр.

Я опять осталась дома одна. Я выбросила в мусорное ведро все пропахшие больницей вещи, прогуляла Графа, и…Провела пальцем по ноуту, на котором скопился толстый слой пыли. Однажды я запретила домработнице прикасаться к моему компьютеру. Но неужели она восприняла все так буквально?

Я подключила шнур к ноутбуку и он весело чирикнул мне своей заставкой.

-Привет, мальчик! Я скучала по тебе. Столько всего нужно рассказать. Виталька… Я не думала о нем целый месяц. Но опять…Почему? Почему все и всегда возвращается к Кену? Магнетизм, очарование, колдовство. Это уже не любовь – это нечто. Я не знаю как это назвать, и есть ли для этого чувства подходящее слово в нашем мире.

Меня любили, меня боготворили, меня вознесли на пьедестал (Дима), а я…А мне…Мне больно признаваться самой себе, что мне все-таки нужен был Кен. Мне нужна была его любовь. В который раз, все тот же круг…

Первые дни в больнице Кардинал буквально доставал меня своими телефонными звонками, он уже начал вызывать у меня приступы ненависти. И я просто выключила телефон.

Экран компьютера начал моргать, я посмотрела на сотку, на дисплее высветился незнакомый номер.

-Да!

-Вероника, наконец-то! – голос знакомый, но я не могла его сразу узнать.

-Сорри, а вы кто?

-Да что с тобой? Пропала, не в инете ее нет, не на сотке, не по домашнему. Я уже хотел мужу твоему звонить, чтобы тебя найти?

-Макс, ты?

-Я родная, - в его голосе послышался осадок грусти. Меня как током шибануло.

-Макс, ты просто так не позвонишь, ты так же ненавидишь телефоны, как и он.

-Ника, я…

-Макс, не тяни кота за хвост! Что случилось с Кеном?

-Лучше не по телефону…

-Что? Да я взрослая девочка, говори сейчас же!

-Виталька жив… - и опять пауза в голосе, - приезжай ко мне. Срочно.

Пока я ехала в такси до его дома, какими только словами я не ругала Макса, да и Витальку тоже. ‘’Милый, сладкий, любимый, что с тобой? Что-то случилось и серьезное…’’

Макс стоял возле подъезда и нервно курил. Он буквально выволок меня из машины, обнял и прижался ко мне.

-Ника, если б ты знала, что мы пережили.

-Макс, умоляю, что с ним?

-Он спрыгнул с парашютом.

-Зачем, я же умоляла его не делать этого?! Он разбился? Что сломал?– у меня на глазах выступили слезы.

-Ник, я не знаю, что будет с ним. Несколько дней он находился в коме после операции. Теперь…

-Да не тяни ты! – Макс положил руки мне на плечи.

-Он парализован, ниже пояса. Сейчас уже можно его перевозить. Завтра мы летим с его мамой в Штаты. За ним.

-Макс….. Я не могу в это поверить, Кен и в инвалидной коляске! Ты представляешь, что с ним будет? Что с ним будет, когда он поймет, что с ним?

-Я знаю.

-Я полечу с вами!

-Солнце мое, завтра – это уже через три часа.

-Блин, Максим, ну почему так, ну почему!? Скажи ему, когда прилетите, что я его люблю, что я очень его люблю.

Макс поднял мое лицо за подбородок и посмотрел мне в глаза. В его глазах тоже были слезы.

-Я ни секунды не сомневался в том, что ты его любишь, поэтому и искал тебя так настойчиво, с прошлой недели, когда мы все узнали. Я не только за него безумно беспокоился, но и за тебя. Я бы не пережил, если бы и с тобой что-то случилось. Вы должны быть с ним вместе, Навсегда.

-Макс, ты такой добрый, такой хороший, но Кен так не думает. Я всего лишь очередная его подружка.

-Нет, Миледи, ты не очередная, я просто слишком хорошо знаю его, и видел как он к тебе относился. Ника, он тоже любит тебя, но для него сказать это, значит переступить через себя, через свои принципы.

-Какие принципы, Макс? Я не понимаю! Алина?

- Давай я все объясню тебе позже, или он расскажет, или сама поймешь.

…Или, или, или…Как много этих ненужных никому ‘’или’’ в наших отношениях. На четвертый день после их отлета, раздался звонок сотового. ‘’Номер не определен’’. На мои ''Алло! Говорите!'' – в трубке раздавалась лишь тишина.

-Кен, родной, любимый, я знаю, что это ты. Все будет хорошо, приезжай, мой мальчик, я люблю тебя… - еще несколько секунд тишины, и короткие гудки.

Макс позвонил мне из Штатов через день после этого звонка и сказал дату вылета. Я тут же на него накинулась

-Я же просила тебя позвонить раньше!

-Да я не мог, день-ночь, я все время хочу спать, столько дел нужно было сделать!

-Ты ему сказал, что я просила?

-Да…

-И что?

-Ника, он не разговаривает…

Что я пережила за эти дни…Одному Богу известно, но когда позвонил Макс и сказал, что мне пока не стоит туда ходить, и сколько продлится это ''пока'' тоже не кому не известно, я взорвалась

-Так, милый, или ты немедленно приезжаешь за мной, и мы едем к Витальке вместе, или ты мне больше не друг! Странно, но эти слова на него подействовали, хотя он мне и другом то никогда не был. Слишком мало мы общались.

…Звонок в знакомую дверь. Опять мое сердце готово выпрыгнуть от страха. Макс держит меня за руку. Дверь открывает мама Кена. Секундная перестрелка глазами. Она без слов впускает нас в квартиру. Кен…Мой милый, любимый мальчик…Я сама вздрогнула от увиденного…Кен сидел спиной ко мне, сидел, в инвалидном кресле. Полуприкрытые шторы, привычный полумрак. Все, ранее заготовленные слова куда-то делись, на меня напала такая злость, из-за какой-то дурости, прихоти, он сам сломал свою жизнь, и я выдала такой монолог.

-Кен, какого хрена, ты этого сделал? Тебе что, мало приключений было на задницу? О чем ты думал? У тебя всегда головка думает за всего тебя? Тебе что – инструкторша не давала, ты ее решил таким образом охмурить? Как же я тебя порой ненавижу… - как говорится ''Остапа понесло''. Нецензурной брани было не мало, один раз я случайно оглянулась, и увидели три испуганных лица в дверях комнаты.

Кен поднял голову и внимательно смотрел на меня, ни слова не произнося в ответ. Мне так не нравилось выражение его лица…Не знаю, сколько бы я еще так орала…Но после слов - ''Какого хрена ты молчишь в ответ?'', меня скрутил такой приступ боли, что я согнулась пополам и буквально повалилась на пол. Что было причиной этих болей - я не знала, мне казалось, что у меня болит шов, но так, как будто из меня вытягивают вес мышцы. Со мной такое уже бывало, раза три или четыре. Обследования ничего не выявило. Последний мой приступ был как раз во время пребывания в Штатах. Я помню дикий испуг Кена, когда это случилось со мной. Приехавшая ''неотложка'' долго пыталась вернуть меня в нормальное состояние…

И вот сейчас.

-Мама, быстро, Скорую! – голос Кена прозвучал так неожиданно, что я даже сквозь дикую боль сумела улыбнуться, - поднимите ее на кровать! Ей очень больно!

Это последнее, что я помню, потом я просто провалилась в небытие.

Белые халаты, белые лица, белый потолок... Как мне все это надоело. Опять обследование не выявило ничего. Каждый день ко мне приезжал Макс со своей подружкой, и только на четвертый день я уговорила их выкрасть меня из этого кошмара.

Мы тут же приехали к Кену домой. Он был так рад мне... Это было так искренно и неподдельно.

Кен, почему ты не всегда такой?

''Синеглазый Апрель не звени капелью

И не лей по ночам потоки слез

Ведь слезам я, Апрель, твоим не верю,

Все, что ты обещал, не сбылось...''

Я проводила с Кеном почти все своей свободное время, забросив и работу и свою квартиру. А после того, как медсестра пару раз опоздала, и Кен сказал, что я делаю уколы совсем не больно, я превратилась в его домашнюю медсестру. Ради Кена я смогла переломить себя и спокойно общаться с его родителями. Но от его матери все еще исходила волна неприязни, и я была рада тем недолгим минутам, когда мы оставались одни. Кен не хотел появляться на улице в инвалидном кресле, и я его понимала и не настаивала на этом.

Иногда мы все вместе выезжали куда-нибудь в горы, в цветущие яблоневые сады...

Месяц спустя, приехал муж с Адрианой. Дочка выглядела свежей, румяной и совершенно поправившейся. Я опять начала разрываться между домом и больным любовником.

Кен поправлялся на глазах, я это заметила, когда он залез обеими руками мне под трусики, и довел меня своими пальчиками почти до помешательства.

Последствия от многочисленных операций были минимальны, и невозможность ходить заключалась, скорее всего, в его психике.

В начале лета Кен понял, что начал реагировать его член.