Обчитавшись Павича

Когда он решил вернуться, было слишком поздно. К тому времени я снова стала красить одну половину головы в красный цвет, другую в золотой, как это делала в юности. Отыскала в пыльном чулане среди вороха вещей, которые носила до него, свой любимый оранжевый сарафан. Увидев меня в нем, мужчины сначала немели, а через минуту-другую, напротив, обретали необычайное красноречие. Кроме этого я обнаружила, что у меня есть удивительные друзья, на которых мне раньше никогда не хватало времени, потому что он забирал все мое время себе, ни оставляя ни минутки.

Одна моя подруга была способна прочесть свою судьбу в зрачках мужчины, встреченного в полнолуние у дверей своей квартиры. Она носила тяжелые браслеты под золото и перед сном любила насвистывать «Отчего ж ты мне не встретилась», постукивая в такт браслетами по валику дивана. Другая моя подруга вызывала из небытия алкогольных монстров и боролась с ними с помощью новых порций алкоголя. Когда она думала о чем-то хорошем, она перекидывала свою черную косу на левое плечо, когда встречалась взглядом с мужчиной – на правое. Третья моя подруга больше всего на свете боялась одиночества, но всегда при возможности выбора, выбирала именно его. Она не спала по ночам, и ее глаза никогда не отражали чужие взгляды, а пропускали их через себя до внутренней поверхности стоп.

Один мой друг своей магической силой  мог останавливать время и изменять рисунок окружающего мира, как картинку в калейдоскопе. Неизменными оставались лишь невесты, прогуливающиеся за окнами кафе, в которых мы встречались. Другой мой друг был святым, сияние вокруг его волос было настолько ярким, что женщины теряли голову и начинали писать ему любовные письма, которые он аккуратно складывал в ящик тумбочки однорукого коллеги. Третий друг ловил чужие тени и заставлял их танцевать для меня под свою музыку, написанную им за день до нашей первой встречи.

Также я завела себе двух любовников. Первый был юн и носил длинные волосы заплетенными во множество косичек. Он опускал их в специальный состав, которым рисовал на моем теле магические символы, заставлявшие меня не думать о других мужчинах. Он жил в другом городе и, когда приезжал,   раздевал меня на пороге квартиры, чтобы проверить на месте ли тайные знаки, оставленные им в прошлый приезд. Ибо эти знаки не смывались ни водой, ни спиртом, а только лишь потом мужчины при совокуплении. Обнаружив их нетронутыми, он поднимал меня на руки, и мне казалось, что мы меняемся с ним возрастами. В эту минуту мне исполнялось восемнадцать, а ему двадцать шесть.

Второй мой любовник приходил ко мне во сне, когда я клала под подушку маленькое зеркало для того, чтобы быть уверенной, что я проснусь той, которая заснула. Он приходил всегда в обличье кого-нибудь из моих друзей или врагов, но я всегда узнавала его по маленькой родинке внизу живота и по аромату мужского «Hugo Boss», которым нередко пользовалась сама. Когда я начинала бояться, что не успею достигнуть пика наслаждения, он целовал меня в шею и левой рукой сжимал мою правую ягодицу, отчего мой страх проходил, и я забывала свое имя.