Молчание-золото

Хорошо быть молодым, красивым, здоровым – наверно так думали иссушенные зноем старики Берджалана, провожая  Славу взглядом.

Уже третий час он околачивался в центре городка, в который раз обходя площадь, бесцельно глазея на  не работающий фонтан и прочие непритязательные достопримечательности этого маленького портового города. За это время он уже успел наизусть выучить непритязательные афиши местного кинотеатра, заглянуть в пустой магазин, поковырять облупившийся фонтан т крепко разочароваться в такой неожиданно свалившейся на голову увольнительной. Денег не было, хотелось есть и пить, а больше всего выпить. Оставшиеся шесть часов хотелось провести с пользой, но  к сожалению городок попался тихий, сонный, спекшийся под безжалостным солнцем.

За время сове долгой, но на редкость скучной экскурсии, он обнаружил лишь одно здание заслуживающее внимания, - местный винзавод, да даже не завод, заводик, обнесенный редкозубым забором, с покрытой пылью, едва читаемой табличкой и спящим охранником.

В очередной  раз проходя мимо ворот он прикидывал, как бы проникнуть на территорию и чего-то хлебнуть. Задумчиво пиная  ногой придорожную пыль Слава  не  заметил как очутился на пути выходившего мужика. Налетевший на него работник местной алкогольной промышленности имел бегающие глазки и тащил в руках два ведра наполненных чем-то красным и густым.

Мужик ойкнул, виновато втянув голову в плечи оглянулся плеснув из ведра на дорогу.

Он лежал на полу и солнце нагревало его  коротко стриженный затылок,   от елозенья по полу, болели колени,   девушка,   под ним , была мягкая и податливая  как глина.

Отдыхая и чувствуя,   как высыхает пот, он подумал, что это был самый странный и прекрасный секс в его жизни.    Она, казалось, читала его мысли, и знала все желания, на каждую ласку о отвечала, так,    что казалось,   будто это последний секс в ее жизни. Она улыбалась и нежно гладила его тело своими маленькими ладошками.    

И пока они были вместе она не проронила ни слова, -« Как замечательно, вот так получить ни к чему не обязывающее удовольствие, ведь сразу понятно – раз молчит, значит ей ничего кроме этого краткого приключения не нужно от меня, и слава богу, никаких ложных обещаний и прочей муры выдумывать не прийдеться. »

Слава улыбнулся этим мыслям  и незнакомка, заметив это, теснее прижалась к его груди. Слава воспринял это как еще одно приглашение и поднявшись на локтях легко вошел в жаркую глубину ее тела. Его странная хозяйка приняла его так же безропотно и радушно как несколько минут назад. Повернув голову, он следил, как сплетаются узорчатые тени их похоти на яркой летней стене, он видел ее запрокинутую голову, длинный изгиб шеи, особенно красиво вырисовывалась маленькая грудь, с ясно видимым соком.   Какое-то время они двигались вместе, затем   Слава почувствовал, как сжимаются стенки ее лона и перестал сдерживаться.   Его захлестнуло ощущение бешеной гонки по длинному и мягкому туннелю, чуть подсвеченному идущим изнутри светом, он мягко обволакивал его тело, давил на него со всех сторон, вызывая в каждой клеточке тела крик удовольствия, конец  приближался и призрачный туннель казался все уже, все горячее, и наконец, он сжался до крохотной точки заставившей агонизировать тело в оргазме.

На этот раз для того, что бы прийти в себя ему понадобилось гораздо больше времени.

Радушная хозяйка тоже была ни прочь отдохнуть, причем  в более комфортных условиях, ловко выбравшись из под него, тяжелого, мокрого и задыхающегося, она уселась на диван и похлопала  рядом с собой, приглашая составить компанию. Она улыбалась настолько открыто и искренне, что Слава вдруг ощутил что-то вроде укола совести -  «Надо хотя бы узнать, как зовут мою прекрасную незнакомку», подумал, садясь рядом и начиная одеваться. Медленно натягивая брюки, он размышлял о том, как ее могут звать, пусть это будет экзотическое имя, с ее странностями она может быть Сабиной или Анжеликой, какое ни будь редкое для нас и потому сексуальное имя, как у кин озвезды.

- «Да, точно», решил он, представляя  разговор, я спрошу ее об этом в дверях, уже уходя, скажу –  «кстати, как тебя зовут ? » -  а она предположим, ответит – «Ангелина,. » и я тогда посмотрю ей в глаза и добавлю – «Красивое имя.   Я еще вернусь Ангелина, ведь нам было хорошо вместе». Получиться очень романтично.

Все время пока он собирался, его Сабина, положив голову на плечо, терпеливо ждала.

Наконец одевшись, он поднялся, собираясь уйти, и не выдержав вопросительно спросил – «Ну я пойду? »               

Хозяйка кивнула.

Слава, слегка уязвленный таким равнодушием, направился к двери, уходить почему-то перехотелось.

- Я ей совсем не понравился, расстроено подумал он, вот и рада, что ухожу.

Едва передвигая непослушные ноги, доплелся до коридора, и тут, вспомнив свои недавние рассуждения, обернулся. Она стояла такая безмятежная, с полуулыбкой на опухших от его щетины губах, что вдруг перехватило дыханья, и стало казаться, что никого роднее на этом свете нет, и никогда не будет.

«- Кстати, хрипло, через силу, сказал он. Как тебя зовут? ». Слава старался из всех сил, но небрежного тона не получилось, слова прозвучали просительно, жалко, совсем не по-мужски.

Но вряд ли он это заметил, с таким нетерпением он ждал ее ответа.

Славе уже было все равно какое у нее имя, она видел что она собирается ответить. Ему захотелось выкрикнуть –«Подожди! Мне все равно, как тебя зовут, ты лучше всего, что я знал, будь со мной всегда. »

И нут случилось нечто невообразимое, его прекрасная незнакомка открыла рот и оттуда вырвались нечленораздельные звуки, напоминающие мычание. Она хрипела и завывала, это было настолько неожиданно, что он не сразу понял что она  показывает руками какие-то знаки. Примерно  с полминуты он в стопоре наблюдал за танцем ее пальцев, единственное, что воспринимал его мозг, были эти ужасные звуки, которые она издавала.

Контраст был так ужасен, что в голове крутилась только одна мысль, оглушавшая его – «Она глухонемая! Она не говорит! ».

Явно пытаясь ему что-то объяснить, она попыталась подойти ближе, но Слава  невольно попятился.   Так продолжалось до тех пор,   пока он не уперся спиной в разогретую жарой обивку двери.  

Когда отступать стало некуда, Слава позорно бежал.