Стремительный поцелуй

Стремительны поцелуй

(фнита ля комедия)

Николай проснулся около двух часов ночи. Сон у него был какой-то тревожный, ему приснился президент и сказал.

- Ты знаешь…. я устал как собака…. И к чему это снятся президенты, недоумевал Николай. Надо бы завтра спросить у жены, пусть она посмотрит в своих сонниках. А его дорогая супруга Клара тем временем тихо сопела у него под боком, во сне сладко причмокивая, и с таким самодовольным видом, как будто она давно уже добилась всех благ и взяла все жизненные вершины, и теперь  ими только наслаждается. А Николай лежал и думал, что уже давно хочет её убить…

Нет - эта мысль у него не созрела просто так в два часа ночи, она стала возникать в его голове потихоньку, помаленьку, а потом, сформировавшись, приняла окончательные контуры. И Николай не знал, куда ему девать эти мысли?

- Может быть, время сейчас такое кривое…. - думал он, тяжело переворачиваясь на другой бок и одновременно расправляя под собой скрутившуюся простынь.

- И почему это через десять лет совместно прожитой жизни,    теперь эта мысль меня  всё больше и больше одолевает? - терялся он в догадках где-то там, в самом глубине своего сознания.

- А ведь как раньше то всё было здорово? Ну, как там, у Высоцкого? Было время - гормоны играли, и текли, куда надо каналы, и в конце, куда надо впадали.   Ведь была когда-то же и любовь с фейерверками, и он был самый хороший…? И всё это было так амбициозно и тривиально…. Хотя он раньше не знал - чего хотел,   но зато теперь твёрдо знал - чего не хотел…. А теперь всё с точностью на оборот. Он твёрдо знает - чего хочет. Ведь и его супруга когда-то была в высшей степени нравственной личностью,   со всеми вытекающими из этого заключениями и последствиями. Она раньше никогда на него так не орала, не притесняла его так сильно и не приземляла. А теперь? - и Николай плюнув в сердцах, в который раз в душе безнадёжно махнул рукой…

- А может быть мне сейчас встать, и дать ей по морде, за это её такое, совсем беспардонное поведение…? - продолжали роиться мысли в его голове. Но нет, что бы ему руку поднять на женщину, ни - ни…? В его голове это никак не укладывалось.

- А как же так? - внезапно перекрестились его мысли…? Убить - да. А по морде - нет. Лучше, наверное, по морде…. чем убить? Но ему, эту холёную,   довольную и рядом сопящую хотелось - именно убить…

Николай лежал и продолжал дальше бродить мыслями. Он думал, что, наверное, самое дорогое в жизни - это глупость, ведь именно за неё человек платит дороже всего на свете. Ведь он и женился то на этой девушке - сердцеедушке тоже по глупости, раз с ней переспал по пьяному делу на вечеринке у друга и женился зачем-то…. сдуру? Хотя на её заднице ещё долго можно было воду морозить. А до неё у него женщин почитай, что и не было. И от всех этих мыслей у Николая вдруг зачесалось на ногах между пальцами. Впрочем, у него между пальцами на ногах всегда чесалось, когда в его голову приходили подобные мысли…. Таким образом он пытался, нащупать в этой цепочке хода своих мыслей какую-нибудь брешь и найти справедливый выход из создавшейся ситуации, но она, брешь эта что-то не нащупывалась и никакой выход не находился…. И по лицу Николая  потекла скупая мужская слеза…. а музы в его душе вдруг рванули струны из последних сил…

У его жены Клары был природный талант действовать людям на нервы, а любовь, ведь это, как восток - дело тонкое…. И тут, как говорится, от любви до ненависти…. один шаг.

Клара сразу после свадьбы взяла своего мужа под каблук, накинув на его шею, мёртвый и железный аркан. Она загнала его в бутылку, заткнула пробкой и сверху залила сургучом, но всё это было постепенно.

Сначала она слегка переименовала имя Николая и стала звать его Колюндр, Колюн, а  чаще - просто Кол. А это Николаю так не нравилось. А потом, когда прописалась в его квартиру то и вовсе  всё там переделала на свой манер,   там было всё именно так, как считала нужным Клара. И Николай постепенно и совсем незаметно для себя, со слов Клары стал становиться идиотом. Ну, о том, что бы пива там с друзьями попить, или же в баню сходить, так  и вообще не было речи. И ездил Николай на машине не так, не правильно (хотя он любил на ней быстро ездить, не мог он на ней ездить тихо - потому, что земли не чувствовал), и всё было в его поведении, с точки зрения его жены не так как у людей.

- И как же ты раньше то без меня жил? - каждый раз  откровенно удивлялась Клара, как будто до неё Николай не жил, а просто  чудом выживал. Он право и сам какое-то время этому удивлялся.

- Так…. - отвечал он ей не впопад, неопределённо пожимая плечами.

- Ты знаешь, мой дорогой Кол Иванов - что прошлое искупается настоящим…. Вот теперь перестраивайся, все сейчас перестраиваются, и ты перестраивайся, и будешь ты у меня теперь как шелковый! Тебе понятно? Идиот? О боже, ты ведь не знаешь, как это трудно жить с идиотом!? Отчаянно жестикулируя, поднимала она руки к потолку…. На что Николай только боязливо отмалчивался. И у него со временем начало создаваться такое впечатление, что он и впрямь самый плохой человек во вселенной…?

- Да…. Рельсы, которые идут в будущее - обратным концом наверное обязательно упираются в прошлое -  досадно домысливал про себя Николай.

- Почему же почему, все ругают тут меня…? -  всё чаще и чаще стали посещать его голову подобные мысли.

А между тем Клара часто  будила его среди ночи и устраивала Колу допрос с пристрастием и остервенением.

- Иванов, ну какая же ты у меня сволочь!? А? Вот ты мне скажи пожалуйста? Почему это ты с вечера засыпаешь мрачным, а потом во сне улыбаешься? А? Признавайся подлый? Чужая баба наверное тебе приснилась!? Да? Как ты её трахаешь? Как ты её ноги себе на плечи закинул или сзади пристроился, и она своими сиськами тебе как в ладошки хлопает? Да я же всё вижу по твоей бесстыжей харе? Отвечай паразит?   А ну - отвечай!? Колись гад? - после долгого мычания Николая, Клара хватала какое-нибудь полотенце и долго била им по лицу своего мужа со словами - Смотри у меня! Узнаю - убью. (какое же это наверное счастье, что никто не умеет читать чужие мысли…). А после этого она ещё долго говорила матерно синтаксически не правильные выражения.

А на машине с ней ездить так и вообще была полная беда и мука.

- Ты как едешь то? А? Ты куда своими бесстыжими зенками лупаешь!? На чужих баб засматриваешься? Да? А потом во сне их себе представляешь, как ты их там лапаешь, своими грязными шаловливыми ручищами, и под юбки им лезешь? Всё лезешь и лезешь? А после по ночам бесстыдно улыбаешься? И после всего этого у тебя хватает наглости ко мне приставать…? - смотрела она на мужа отрицательно покачивая головой.

Может быть, чего-нибудь подобного и хотелось Николаю, но он даже и в мыслях себе такого не допускал, и всё по тому, что сильно  боялся, свою жену Клару.

Ну, были же конечно недостатки у Николая - были. И тюбик с зубной пастой он никогда не закрывал, когда чистил зубы, и  волосы его  в ванной на мыле оставались с разных частей тела, и тарелку он под диван после ужина заталкивал, и живот  у него был не потому, что он много ел, а потому, что спина у него была кривая - но не более того. Он ведь даже не пил, и не курил.

Ты на кого принтер то форматируешь? А? - бывало, спрашивала его супруга, будучи совсем не в настроении. (Клара работала консультантом в представительстве фирмы «Хьюлет Паккард»). А в сексе так и совсем всё  было жутко  запущено.

- А ну? Давай? Ещё раз? Что бы тебе кабелине не повадно было на чужих баб хобот заворачивать, трахай меня давай? Да смотри у меня, что бы  не представлял вместо жены, какую-нибудь другую…!

- Да я уже не могу, Клавуня…. Я тебе что, секс машина какая, что ли? - весь мокрый молился Николай.

- Давай трахай, кому говорят, да чтобы с толком, с чувством, и с расстановкой, и без этих всяких там твоих извращений, а то ишь ты, чего задумал, что бы я задом к нему пятилась!? Час как дам тебе полотенцем обратно то  по морде! Да по зенкам то твоим бесстыжим! Давай еби, что бы тебя на других после не тянуло….

И Николай  такого секса с женой уже не просто не хотел - он его просто боялся, он в эти минуты больше всего ждал, когда в глазах его супруги загорятся для него уже давно столь желанные, стоп-сигнальные огни…

Да…. Клара была человек - крейсер, человек - ледокол. Она легко сминала на своём жизненном пути все сомнения противоречий. Она загнала своего мужа в бутылку, заткнула пробкой и сверху залила сургучом.

Сквозь плотно задвинутые шторы спальни кое-где уже начал пробиваться ранний утренний свет, а Николай так и не сомкнул глаз…

- Наверное, нечего спорить с судьбой - под утро решил он и внезапно забылся в навалившейся дрёме.

- Вставай, вставай Кол, вставай, нечего тебе бока то раз леживать! - брезгливо толкала его  супруга.

- Пора  в гараж ехать, разобраться там с твоими хархаряшками да половину оттуда повыкидывать, разные там твои палатки и прочие вещи для ****ства.

Они летели на «Жигулях» по внутреннему кольцу МКАД (московской кольцевой окружной дороге), погода была осенняя и промозглая,   и вот уже перед самым своротом к гаражу Николай сквозь заляпанное дорожной грязью ветровое стекло увидел стоявший у обочины сломавшийся панелевоз. Он четко видел на панелевозе негабаритный груз, который выступал в сторону шоссе  как раз на том уровне, что если бы, в его ударилась легковая машина, то железобетонная панель лежавшая на панелевозе пришлась вровень с головой рядом сидящего с водителем пассажира. И эта мысль даже как-то вскользь  промелькнула в  его сознании. А тут ещё просигналила обгонявшая их иномарка, и Николай взял резко  вправо…. (Хотя впрочем, наверное, он вправо мог бы и не брать…). Но он взял, он знал…. и в предчувствии удара пригнулся за руль.

Удар был такой силы, что от «Жигулей» отделилось облако пыли, и по кузову грохнуло как кувалдой….

Голову у Клары вместе с правой стороной кузова, срезало как ножом…

Потом была милиция, скорая, шок…. Похороны. И разборки в ГАИ в отделе ДТП (дорожно-транспортных происшествий), и ещё у опера убойного отдела.

Факта убийства доказано не было. И опер его как мог успокаивал….

- Так как же вы так стремительно  поцеловались то с панелевозом? Я понимаю, видимость была плохая, да и знака аварийной остановки водителем панелевоза выставлено не было, но всё же, впредь будте пожалуйста при вождении аккуратнее…. - сочувственно настраивал его опер на возможные раскаянья…

- И как же так получилось то? - напоследок задал он Николаю  вопрос.

- Так… - как-то виновато пожав плечами, ответил ему Николай.

Николай после ещё долго переживал это трагическое событие. И как-то сыро и холодно было ему в одинокой постели. И возможность  теперь у него была…. пригласить домой другую женщину, благо таких кандидатур стало много, и, прежде всего, почему-то от тех же подруг жены. Но ему казалось, что  одиноким подругам его жены, больше всего хотелось добиться того, чего не смогли добиться их соперницы.

Но почему-то не приглашал их к себе Николай, не приглашал и во сне он тоже больше не улыбался. Наверное, он боялся загробного голоса своей покойной супруги, и ему ещё долго казалось, что она и из могилы всё видит и за ним наблюдает…. А может быть, он просто не хотел больше жениться из страха, а вдруг у него  всё это опять повториться…?

И сердце после этого у него ещё долго болело, ныло и волновалось…

Андрей Днепровский - Безбашенный.

15 января 2005г