Секс, секс, секс. и больше ни-че-го 2. Секс истории

Я побочный продукт своей матери, наравне с ее менструацией, - не имею потому возможности что-либо уважать.

А. Платонов. "Чевенгур"

(Продолжение)

... в нашу молоденькую воспитательницу, Ольгу Андреевну.

Ох уж и раскрасавицей она мне казалась тогда. Не было сна, перед которым я бы о ней не подумал, не помечтал. Пьеро шизанутый. Ромео в гольфах.

А сейчас?

Вот смотрю я на групповую детсадовскую фотку (вона я, ушастый удод, в верхнем ряду, третий справа... hello, ушастый!), смотрю и не понимаю: что, блин, в ней, в этой воспиталке, хорошего? Худющая, сиськов нет, горбоносая, улыбка как... как у... Ну, не важно. В общем, красоты никакой.

А как нравилась!

Нет, трахнуть ее я конечно не собирался, а вот поцеловать хотел.

Был у нас в саду долбанный тихий час. Нянюшки-***нюшки кричали: "А ну, зассыхи малолетние, по кроватям и бай-бай!"

Но прежде чем "бай-бай", Ольга Андреевна подходила к каждому, заботливо поправляла одеяло и чмокала в лоб.

Бля! Как я тоже хотел ее чмокнуть! И не в лоб – на фиг надо, - в рот! В губы ее бл... ские! Два года хотел. Но так и не чмокнул, ссыкун. Тушкан, одним словом. Зассыха малолетняя.

А вот с девками – без балды – целовался.

С Сонькою на даче в Рождественно, куда нас каждое лето свозили всем гуртом, аки выродков бездомных, и с Жанною.

С Жаннет!

Соньку смутно помню (вон она – на фотке, между Игоряном и Антохой-Кащеем), а Жаннет – хорошо.

Я долбал ее как-то в самом начале своих "славных дел". Но это после. В восьмом классе, кажись.

А в саду дальше поцелуев, вроде, не заходило.

Ну, может, показывали друг дружке сиськи-письки свои бестолковые. Да понту-то. Показывай, не показывай – в пять лет не кончишь.

А ближе к школе Ольга Андреевна куда-то подевалась. Видать, не одних нас чмокала. Чует мое сердце – подзалетела.

На ее место пришла Инна Григорьевна, старая потаскуха. Царствие ей небесное.

Никогда не забуду, как она моим предкам настучала, что я с Кащея во время купания в том же Рождественно трусы стянул. При всем, так сказать, честном народе. При писюхах желторотых.

Ну, и мой папаня не растерялся. Трусы стянул уже с меня. И оттрахал мой девственный тыл кожаным ремешком. Спасибо, что не подтяжками.

А Кащей, кстати, нынче деловой, падла. В галстуке ходит, на аудюхе раскатывает. Он, как в позапрошлом году в финансовом отучился, сразу же в солидную контору бухгалтером пристроился.

Да этот одуван и был всю жизнь "бухгалтером". Кишка во фраке. Крыса бумажная.

А жену бы его я с удовольствием...

Кобылка двухметровая (метр восемьдесят пять, не ниже) с мордахою лисицы.

И что она нашла в этом очкарике?

Эх, как бы я ее!

Надо будет в гости не сегодня-завтра зайти. По старой, что называется, памяти. Этаким другом детства, кроткой овечкой прикинуться.

А чего? Думаете, мне слабО? Не фига!

Ух, Антоша! Держись! Скоро, ой, как скоро, пройдусь я по твоим запущенным лугам своим могучим плугом, взбороню твои паровые гряды острым лемехом!

Завизжит твоя благоверная пуще зверя лютого, запоет на радостях не хуже Финист-Ясно-Сокола!

Трепещи, Кащееще!

Стоит только твоей бухгалтерше разглядеть меня при лунном, как говорится, свете – всё! Пропала твоя головушка. Рога попрут – устанешь к токарю бегать, за напильником. Уж в этом деле, ты не сомневайся, я мастер.

Такой дебит с кредитом наведу – комар носа не подточит! Оттарабаню твою милую и в приход и в расход! Да так, что у вас обоих глаза из орбит повылезают. У нее от удовольствия. У тебя от удивления: как так?

А вот так, друг Антоха! Вот так!

Помнишь, как ты меня классухе заложил, когда я две ватрушки с повидлом в школьном буфете стырил? А на Людку Буранову кто донес родокам? Кто рассказал, что она с двумя взрослыми мужиками в сауну ездила? Может, у нее с ними и не было ничего, да папаша разбирать не стал – избил до полусмерти.

Но суть в другом.

Просто, жаль мне твою кобылку: одними вершками ее кормишь.

Вот ты всё по кабинетам, по банкам, по загранкомандировкам – квартальный отчет, балансовый отчет... Антон... – как там тебя? - ... Батькович туда, Антон сюда...

А она, бедная, чмок перед работой в губенки твои тощенькие, чмок после работы туда же – и вся lave-story!

А что – губенки? Что – вершки? Надо же кому-то и корешками заниматься!

Баба она в соку. Самое то. Такую драть и драть!

Сами посудите, разве я могу спокойно смотреть как такое добро ни за х... пропадает?

Разве я в силах не позвонить этому недоношенному и не напроситься в гости?

Ну не дает мне покоя эта каланча!

Вот даже сейчас чувствую, как мой тузик слегка приподнялся.

Ничего, ничего, туз. Скоро мы и эти два метра сплошного удовольствия оприходуем.

Готовь белый флаг, красотка!

Завтра же препояшу свои чресла и разворошу это сонное бухгалтерское царство безо всякого зазрения совести!

А пока поспи, приятель. Серега пришел. Пора на тренировку.

III

В первый же день своего пребывания в школе я по уши втрескался в Натаху Незванцеву из...

(Продолжение следует)