Сдр. начитавшись романов умберто эко

"... Волосы твои как стадо коз, сходящих с горы Галаадской, как лента алая губы твои, половинки гранатового яблока- твои ланиты под кудрями твоими. Шея твоя как столп Давыдов, тысяча щитов видсит на нем."

Умберто Эко "Роза ветров".

В один из летних вечеров, наполняя свои паруса легким дуновением я совершал вечерний моцион по вымощеным гранитом улицам старого города. Друг мой сердечный из лет далекой молодости встретился, гонимый волею случая, на моем пути. И мы, выразив удивление граничащее с радостью глупого медвежонка нашедшего мед, по воле провидения, отправились в винные погреба у площади Домской, раговаривать за жизнь которую мы жили долгие года не видемшись. Недолгие наши сетования на скоротечность бренного бытия, пролетающее перед тобой со скоростью стрелы запущеной рукой искусстнтого лучника-сарацина, были скоро разбавлены янтарно-бордовым, цвета виноградной ягоды в лучах полуденного солнца, благородным напитком с далеких Италианских земель. Вспоминая дни, оставленные за плечами, расстаявшими туманной дымкой на поверхности озер прошедших лет, мы незаметно опустошили боченок вина. И, немного позднее, распрощавшись отправились каждый в свои покои, дабы проспавшись отправится по утру в монастырь на утреннею молельню, сердечно просить прощения за грехи чревоугодия, кои дозволены был намедни. Все мы люди, все мы человеки, источаем лишь слабость.

Дом встречал меня в печальной грусти, ступени негромко поскрипывали, потревоженые нетведостью шагов хозяина и властителя в одном лице( как Вы догадались, проявив недюженную сообразительность, речь идет о покорном слуге написавшем на следующий день сие замечательное произведение искусств). Голова, кружась, напоминала увлекшегося вальсом молодого кавалера, в желании покорить достопочтимую графиню с соседней усадьбы томными словами и молодецкой удалью. Когда замок выражая презрение отказал впускать меня, как город Коломна крестоносцев войска Святого Ордена, я воссевшим на коня рыцарем, разнес дверь в щепы. И удивительная картина открылась моему взору, уста раззверзясь выразив изумление самым емким размером с окиян словом:

- Б/я!!!

Аки ангел сошедший с небес предо мной предстала дива полная неземной красы, и не высказав удивления ни жестом ни взглядом она воспарила над землею и воспевая песнь любви неспешно направилась ко мне. Улыбка ее трогала нежным касанием ее чувствительные губы ласкающим и ублажающим мой внезапно просветленный взор. Лампа у кровати- искуственное произведение наиталантливейших ремесленников завода " Латвияс Металлургс"- щедро давала возможность разглядеть сей цветок майский, этот мираж оживший в пустыне моих палат. Глаза ее словно две ярких звезды в безлунную ночь смотрели на меня, порождая отчаянную радость в душе моей, заставляя серце ожить, а разум мой наполнить греховными мыслями. она остановилась на растоянии вытянутой руки, бровка бегущей дорожкой приподнялась, разливая предо мной черный омут раздумий глубины ее взгляда. Мгновенье тишины звеняшим звоном заполнившее слух разбудило в моих устах дар красноречия. И я с трудом победив предательскую дрожь в своем голосе, разразился водопадом нежнейших слов в неуемном старании выразить состояние души, словно Великий Воин на эшафоте распоряжаясь правом на последнее свободное слово.

-Женщина, ты прекрасна как роза в лучах восходящего солнца на склоне горы Фудзияма, твой взглад кристально чист и нежен словно роса на ее лепестках, лик же твой достоин только императоров поднебесной. Ради тебя самурай с радостью пойдет покорять Великий Город Иерусалим, обращая целые народы неверных в правоверных. Любой смертный не вправе даже поднять свои грязны очи, дабы не испачкать твой белоснежный лик. Прости меня грешного ибо нет той силы, каковая может заставить меня отвести мои глаза в сторону от тебя. Забери сердце мое, ведь разбито оно на миллион мельчайших частей осознанием горя твоей неповторимости. Ибо если расстаешь ты, наступит горе великое в бытие моем. И я готов принять сие наказание с блаженной улыбкой на устах, если ты дашь возможность мне напится твоим поцелуем. Ибо я путник умирающий в Египетской пустыне, а губы твои - глоток воды горной, моя жизнь и мое...

Возложив перст на мои уста, она не дала закончить мою пламенную речь, заставив оставшиеся слова жечь грудь сильнейшим пламенем и отступив на один шаг, вдруг, скинула к подножью платие ее белейшее. Я потерял дар речи ибо обнаженное тело ее было идеально, грудь была налита соком словно яблоко из райского сада протянутое Евой Адаму. Чуть ниже ее ровного, аки соляное озеро, животика сплетались волосы в темный треугольник райских кущей скрывающий грех, как-будто вуаль лицо . Ноги ее были длинны, прямы и белоснежны, словно мраморная дорога в Риме. Пока я бесстыдно разглядывал богиню во плоти, оная потянувшись лесной кошкой, распустила, доселе собраные в тугой узел волосы, в моем видении отожествляясь с бабочкой распускающей в первый раз крылья. Это была последняя капя переполнившая резную чашу моего терпения, и я, словно Александр Македонский, бросился вперед всего войска на покорение столь желанной крепости. Наши чресла переплелись гордиевым узлом, жаркое ее дыхание обжигало мои сосцы, поцелую наполняли живительною влагою мои губы. Палица моя превратилась в карающее орудие и крепость пала под моим недюженным напором. Оооо ! Это была пещера полная жара и огня! Я победитель! Я взяв ее грубой силой карал, правил, наказывал заставляя просить прощения за ее красоту. Я Варвар, Берсерк. Я Годзилла. Я кричал она стонала. Я смеялся, она плакала. Я молился, она умоляла. Я победил чтоб сдаться в плен. Она сдалась, чтоб управлять. Вдруг я почуствовал что мое орудие сжимает пульсирушия сила ее волн. Я не смог удержаться. Я 3евс. Я могу! Шаровая молния вырвалась из моих недр и осветив наши лица полные блаженства оставила меня в пустоте ночи без снов...

... Пробуждение было послано мне Святой Инквизицией, отказавшей в индульгенции. Веки мои были налиты свинцом, голова сжата металлическим обручем. Руки в бессилии прикованы к полу. Попытка встать приравнивалась к побегу. Виски изнутри молотками голову. И собрав все силы которые еще оставались, я отправился к роднику, дабы почистить зубы свои перемолотыми листьями мяты.

П. С. В том что все это был не сон я убедился немногим позднее, когда понял, что из заначки ушло триста баксов с мелочью, часы и две золотые цепочки... А еще через три дня с конца закапало.

П. П. С. Ремонт двери обошелся еще в пятдесят латов.