Мезальянс

Стадо кентавров кочевало по степи в сторону моря. На огромных просторах паслись стада оленей, за которыми и охотились отнюдь не травоядные кентавры. Приходилось и волков топтать копытами и душить голыми руками. Не гнушались люди-лошади и сусликами. Молодой жеребец Гиперфал, получивший такое имя из-за размера своего детородного органа, рыл землю копытом в поисках корня мандрагоры и зазывно ржал кобылке Эрозаде, имя которой указывало на достойный внимания круп, когда та крутила хвостом перед его носом. Корень слезно просил дед Гиперфала, выступавший в цирке на потеху публики и возивший на спине молодую симпатичную акробатку. Акробатка требовала глубокой вспашки, а дед только-только не портил борозды. С корнем мандрагоры старый конь надеялся упахать похотливую наездницу в полное ее удовольствие.

В пучине моря среди прочей морской живности резвились русалки. Самая любопытная и любознательная из них по имени Афродита все время лезла на сушу в поисках приключений. В одну из таких вылазок она увидала Гиперфала во всей его красе – конь гнался за Эрозадой, выпустив свое копье. Копье рыхлило степь и контузило нерасторопных сусликов. «Ух ты! » – залюбовалась орудием Афродита. Эрозада не разделяла ее мнения и в панике спасала свой эротичный зад от экзекуции.

Афродита изловчилась и остановила коня на скаку, ухватив за биту для сусликов.

– Бо-о-ольно! – взвыл Гиперфал, волоча русалку по густой ароматной траве. Склонив свой человечий торс меж лошадиных ног, кентавр вытащил «прицепку» из-под брюха. «Прицепка» поразила воображение зверски настроенного к соитию коня размером своего бюста. Не сходя с места, конь попытался осуществить свой порыв, но не смог поставить русалку в удобную позу. – Зайди в воду, – пропела ангельским голосом Афродита. Гиперфал не заставил уговаривать себя и в охапку с бюстом ринулся в пучину разврата.

То, что творила Афродита, оказавшись в родной стихии, заставило верещать кентавра на зависть Тарзану. Обессиленный Гиперфал отбросил копыта на прибрежном песочке. Афродита плавала неподалеку бесформенной медузой. «Кого же я рожу? » – ворочалась ленивая мысль в счастливом мозгу русалки.