Золотая рыбка, глава 1-10

Владимир Макаров-Соловьёв

Остров исполнения желаний (Новая Золотая Рыбка)

Сказка-сон

Глава 1. Тур-агентство

Дело было вечером.

Молодой, полный сил, но к несчастью (или к счастью) излишне влюбчивый холостяк Иван как-то раз прогуливался перед сном, что было несвойственно его ленивой натуре. Час назад он с большой неохотой оторвался от телевизора и выбрался из своей тихой квартиры на шумную улицу, словно медведь из берлоги после долгой спячки.

Так вот, чёрт его дёрнул, или ему просто взгрустнулось, не знаю. Он шёл по улице, куда глаза глядели, и насвистывал себе под нос какую-то весёленькую мелодию. Отдав последние деньги за мороженое, он долго смаковал его на ходу, а затем пинал по асфальту пустой бумажный стаканчик...

Шёл он, шёл и вдруг заблудился. Куда зашёл - сам не понял. Только тогда он остановился и в нерешительности поискал глазами название улицы.

Перекошенная и измятая табличка с полустёртым названием улицы оказалась сбитой с места и лежала на тротуаре. Подняв, Иван сдул с неё пыль, подчистил кое-где грязь и, переворачивая табличку то так, то сяк, принялся читать надпись, вставляя наугад пропущенные буквы. На это у него ушло минуты две-три. Наморщив лоб и почесав затылок, он про себя отметил, что улицы с таким пусть даже неполным названием он не знает. Он забеспокоился: «Где ж это я? Спросить бы у кого... Может, телефон найду». Но прохожих на улице почему-то нигде не было. Телефонов-автоматов тоже.

На первом этаже дома, на углу которого когда-то висела табличка с названием улицы, за плотно закрытыми вертикальными жалюзями горел яркий свет, и мелькали тени. Дверь в офис была чуть приоткрыта.

Иван, не долго думая, подошёл к ней, отворил и вошёл в незнакомое помещение; на двери крупными буквами было написано «Туристическое агентство».

На только что вошедшего постороннего никто никакого внимания не обратил. Рабочий день в Тур-агенстве, видимо, давно закончился, и все служащие собирались по домам, но, как видно, немного подзадержались. Одни из них озабоченно разговаривали по телефонам, кто по сотовому, кто по обычному, и никак не могли наговориться. Другие же доигрывали в компьютерные игрушки и никак не могли наиграться.

Высоко на стене в ожидании отдыха устало жужжали кондиционеры, над стеклянными люстрами под потолком лениво вращали свои широкие лопасти «декоративные» вентиляторы, а на полукруглом офисном столе почти бесшумно красил лист лазерный принтер.

Осмотревщись, Иван обратился к первому попавшемуся служащему. Но этот господин, видимо, не желая прерывать свой «очень важный» телефонный разговор и, вроде как, не замечая Ивана, даже бровью в его сторону не повёл.

«Времени другого у них не было, что ли», - расстроился Иван. И раз на него не обращают внимания, он позволил себе некоторые вольности. Он присел в своих заношенных и грязных джинсах на чистое и просторное кожаное кресло, стоявшее в углу рядом с шикарным диваном, придвинул к себе липкими пальцами на журнальном столике стопку рекламных журналов и стал читать заглавия. Через минуту-другую он напрочь позабыл про свою проблему...

«Эх, махнуть бы на Гавайи... Повидать бы эту красоту!.. - размечтался он, рассматривая красочные рекламные проспекты. - Живут же люди! Ездят, куда захотят, - в Африку, там, или в Австралию. А ты сиди тут и считай копейки... »

Глядя на великолепные курортные комплексы, красочные пейзажи и шикарные пляжи, Иван, зажмурив глаза, громко и неприлично зевнул. (Что поделаешь, недостаток воспитания!) И сам того не заметил, как обратил на себя внимание окружающих его господ-служащих. Все они разом оторвались от телефонов и компьютеров и одновременно посмотрели в его сторону.

Вдруг, в этот волнующий момент, в офисе «моргнуло» электричество. (Такое случается не часто. Наверное, кошка, решив эффектно расстаться с одной своей жизнью, сдуру забралась в трансформаторную будку). Враз остановились вентиляторы, кондиционеры, и принтер, и погасли мониторы компьютеров. В офис внезапно ворвалась тишина. И стало темно.

Но через пару секунд всё вернулось на круги своя, лишь только в люстре перегорели две лампочки. Они брызнули в темноте яркой вспышкой и погасли навеки...

- А Вы, собственно, по какому вопросу? - неожиданно спросила Ивана молоденькая и симпатичная секретарша. - Хотите мир посмотреть... или журналы?

Она была одна в офисе. Её коллеги вмиг куда-то исчезли, словно испарились.

- Хочу... - неудачно начал Иван, а сам призадумался: «А что я собственно хочу-то? »

- Так что Вы хотите? - сверкнув глазами, улыбнулась секретарша. - У нас, в Тур-агенстве, Вы можете заказать любые туристические маршруты. И туда, как говорится, и обратно...

Девушка чуток наклонилась над столом, словно нарочно показывая свой элегантно выпирающий из рискованного декольте восхитительный бюст. Иван было уставился на него, но вовремя спохватился. И чтобы не смущать девушку своим бесстыжим взглядом, он отвёл глаза в сторону... Вернее, попытался это сделать. Но не тут то было: глаза наотрез отказались отводиться; они вопреки усилиям и желанию своего хозяина опять и опять возвращались обратно, словно намагниченные мощными «электромагнитами».

Это противостояние продолжалось недолго - несколько секунд. Иван быстро сдался... Отказавшись от безуспешных попыток подчинить себе свои глаза, он предоставил им волю, и, словно профессор-ботаник, изучающий через микроскоп тычинки и пестики, откровенно и неприлично впялился в женскую грудь. На правой груди секретарши он заметил маленькую родинку «мушку».

В этот момент он почувствовал на себе взгляд… Девушка, слегка покусывая карандаш, зазывающе взглянула своими томными и очаровательными глазками прямо в центры его зрачков.

Иван прямо-таки «задымился» от смущения. «Хороша-а!.. » - чувствуя, что влюбляется, оценил он девушку. А девушка всё смотрела и ещё, к тому же, пахла. От её загадочного взгляда и от мягкого и приятного запаха её дорогих духов у Ивана вдруг закружилась голова.

«А!.. Была - не была! Один раз живём», - неожиданно для себя решил он и, отложив журналы в сторону, смело поделился с девушкой своими сокровенными мечтами...

Глава 2. Путёвочка

В самолёте Ту-Сто-Тридцать-Четыре было немного душно.

Иван оказался первым пассажиром, которого встретила премиленькая и стройная стюардесса, как две капли воды похожая на знакомую секретаршу. У Ивана чуть челюсть не отвисла, когда он её увидел. А она, грациозно виляя аккуратненькой попкой, подвела его прямо к посадочному креслу и помогла в нём удобнее расположиться. Советом помогла, конечно.

Иван кротко кивнул ей в ответ и даже сказал «спасибо». А когда девушка повернулась и отошла, то, как было свойственно его натуре, проводил её нескромным и раздевающим взглядом обратно до входного люка. И даже рот открыл от восхищения. «Как хороша!.. - подумал он. - А попка у неё воще-е! Ничуть не хуже, чем у настоящей фотомодели. Девяносто-шестьдесят-девяносто, - примерил он на глаз её «габариты» и, сравнивая её с секретаршей, решил: - Наверное, близняшка... »

Опомнился Иван только тогда, когда попка и вместе с ней её хозяйка скрылись за занавеской, разделяющей салоны самолёта. «Уф!.. Ничего себе!.. » - теряясь от нахлынувших чувств, произнёс он себе под нос и, словно смахивая пот, провёл рукой по лбу. После чего он бросил свою спортивную сумку на соседнее кресло, положил в кармашек сумки посадочный талон, посмотрел на свои командирские часы и стал ждать.

Вскоре пассажиров стало заметно больше: семь или восемь. Как объяснила всё та же фото... извините, стюардесса: «Во втором салоне битком, а здесь, в первом, почему-то ещё не все подошли». Но Ивана это не особенно-то волновало. «Меньше народу - больше кислороду... » - как обычно посчитал он и, с присущей ему простотой, стал осматривать и трогать расположенные над головой различные лампочки и кнопочки.

Пассажиров так и не прибавилось, и в салоне осталось всё так же полупусто, когда спустя пару минут за иллюминатором, набирая мощь, заревели турбодвигатели. Иван закрыл ладонями уши, затем открыл их, затем снова закрыл... Шумовые эффекты получились что надо, как в детстве. Наигравшись, Иван снова посмотрел на часы. Затем выглянул в иллюминатор и увидел там отъезжающий трап.

«Что ж, кто не успел, тот опоздал! » - напоследок съязвил Иван. А в это время по внутреннему радио прозвучал приятный и серьёзный голос стюардессы. «Добрый день! - приветствовала она. - Вы находитесь на борту самолёта... » Иван внимательно прослушал сообщение и стал повторять слова стюардессы, немного дурачась при этом. «Мы находимся на борту самолёта, - говорил он, - такой-то авиакомпании, совершающего рейс номер такой-то, туда-то... Высота полёта такая-то... Ого! Высоко, однако!.. Командир экипажа такой-то... Ну, раз вы нас просите, то мы, конечно, пристегнёмся... »

В этот момент самолёт слегка дёрнулся и чуток качнулся, затем стал медленно выруливать на взлётную полосу и тут же, не останавливаясь, помчался набирать взлётную скорость. Через несколько секунд Иван на себе ощутил ту самую перегрузку, о которой знал лишь понаслышке. Его вдавило в кресло, да так, что, казалось, голова провалилась в плечи. «Стало быть, взлетели», - не глядя в иллюминатор, догадался он.

Летел он первый раз в жизни...

Глава 3. Стюардессы

Стюардесс оказалось три. И все они такие миленькие, симпатичные, и у всех такие очаровательные по... извините, глазки и улыбки. За первые несколько минут полёта они перезнакомились со всеми пассажирами, хоть это и не входило в их обязанности, и теперь весело кокетничали со всеми сразу.

Среди пассажиров первого салона не было женщин, а для мужчин, - это известно всем, - присутствие рядом таких милашек-очаровашек, как стюардессы, всегда являлось возбуждающим и опьяняющим фактором. И мужики, значит, для того, чтобы понравиться девушкам, сразу взяли инициативу в свои руки. Они один за другим и наперебой стали рассказывать им всякие смешные истории из своей холостяцкой жизни, шутить и смешить девушек разными пикантными анекдотами. А девушки попросту смеялись в ответ, сверкая при этом своими белыми, жемчужными зубками, подшучивали и «строили» глазки.

Иван так и не вспомнил ни одного более-менее приличного анекдота. Он только слушал и смеялся вместе со всеми, рассуждая: «Выходит, что путёвочка эта - от слова «путёво». И стюардессы - просто милашки! А эта вообще-е!.. »

Иван всё больше посматривал только на одну стюардессу, на ту, что встретила его и усадила. Он окончательно в неё втюрился и теперь просто «западал» по ней. Одно только осталось не ясно: кто она, близняшка или?.. Чтобы выяснить это Иван несколько раз порывался подозвать девушку к себе, но что-то всё не решался.

Неожиданно она сама подошла к нему и, сев рядышком на кресло, мило промурлыкала:

- А Вас как звать? - спросила она.

Сказав это, она решительно взяла Ивана за руку своими тонкими нежными ручонками и ласково погладила его раздувшиеся вены.

От неожиданности Иван совсем растерялся. Только сейчас он заметил, что от неё пахнет точно такими же духами, как и от её близняшки-секретарши из тур-агентства, и опять ощутил головокружение. Мысли окончательно перепутались в голове. Иван почему-то представил себя маленьким, голодным и нечёсаным пёсиком, распластавшимся у ног своей прелестной хозяйки, которая дразнит его, играясь помахивая перед его носом аппетитной мозговой косточкой.

Теряясь и краснея от нелепых мыслей, Иван несколько промедлил с ответом, но, наконец-то, взял себя в руки и представился (прошу не путать с «преставился»).

- Ваня, - робко произнёс он.

- Как настроение, Ваня? - продолжая знакомство и глядя своему «пёсику» прямо в глаза, подхватила стюардесса.

- Отличное! - машинально ответил «пёсик». - А Вас как звать-величать? - слегка смущенно спросил он в ответ.

- Мария... Маша, - мило представилась девушка. - Не хотите ли со мной... поговорить?

- Хочу, - тут же согласился Иван, а сам поразмыслил: «Опять я говорю это «скользкое» слово. Это уже входит в привычку... »

Неожиданно из памяти всплыла мелодия песни из кинофильма. И Иван самопроизвольно её напел, про себя, заменив для удобства некоторые слова тарабарщиной, вот так: «Иванами да Марьями... Тарьям-парам-тара... »

Пока он напевал, стюардесса молчала, как будто слушала его песню телепатически. При этом она продолжала сверкать глазками, точно заводная кукла.

- Можно на «ты»?.. - наконец, улыбаясь, спросила она Ивана в тот момент, когда он закончил петь.

- Конечно. О чём разговор?! - не раздумывая, согласился он.

- Может, выпьешь чего?.. - предложила девушка.

- Не откажусь! - обрадовался Иван. - Вместе с Вами... с тобой Маша.

Наверное, и другим мужчинам-пассажирам поступили аналогичные предложения, потому что стюардессы, словно сговорясь, переглянулись и загадочно перемигнулись.

Мария ещё раз мило улыбнулась Ивану, легко поднялась с кресла и, будто на крыльях, «слетала» за напитками. Она привезла их на тележке. Откупорив бутылки, она разлила вино по пластмассовым кружечкам и подала их каждому мужчине. Затем она вернулась к Ивану...

Отпив глоток, Иван ощутил в себе небывалое раньше возбуждение и, вместе с тем, какую-то необычную сонливость. И неизвестно по какой причине: то ли от наслаждения, что Мария сидела у него на коленях, то ли из-за сонливости, Иван на миг прикрыл глаза...

Глава 4. Крушение

Вдруг какая-то яркая вспышка ослепила его сквозь веки, словно по глазам «полоснули» светом прожектора. Иван на мгновение ослеп.

- Внимание! - тотчас испугал всех резкий и взволнованный голос из динамика, принадлежащий командиру экипажа. - По причине неисправности в топливной системе самолёт производит вынужденную посадку. Просьба всем пристегнуть привязные ремни...

- Что случилось? Что происходит?.. - встревожились пассажиры.

А стюардессы, как по команде, быстро повскакивали с мест и убежали из салона.

Самолёт резко бросило в сторону и здорово тряхнуло. И вдруг стало тихо - это встали турбодвигатели… Тут запаниковали пассажиры. А что же ещё им оставалось делать?!

- А, чёрт! Ой, блин! Ё-моё!.. – в те минуты подобные выражения были самыми цензурными из прочих.

- Да, что ж такое творится?!

- Падаем! - закричал кто-то.

Иван раскрыл было рот, но от испуга и растерянности так и не смог произнести ни слова. Движимый чувством самосохранения, он быстро вскочил с места и зачем-то кинулся к люку аварийного выхода. Что он делал - он не очень-то соображал. Прыгать из самолёта с такой громадной высоты и без парашюта - было откровенным безумием. Но и оставаться в самолёте смысла уже тоже не было. Где-то в дальнем уголке мозга Иван понимал это.

Повернув рычаги, он кое-как вытолкнул люк наружу. Воздушный поток подхватил тяжёлый люк, словно пушинку, и мгновенно умчал его прочь. Тут же в образовавшийся проём в салон ворвался страшной силы ветер. Этот воздушный поток сбил Ивана с ног и, словно игрушку, отбросил на пол. Тем временем, самолёт стал вращаться вокруг своей оси и, вдобавок, кувыркаться. Наверное, пилоты, предчувствуя гибель, попросту побросали штурвалы и предоставили самолёту самому определять траекторию пике. В салоне всё вдруг стало невесомо, как в космосе: поднялись и стали летать, ударяясь о стены, сумки, пиджаки, стаканы... и люди.

Ивана замутило. Но он всё же собрался силами и, борясь с ветром и невесомостью и цепляясь за спинки кресел, снова пробрался к люку. Там он встал на краю «пропасти» и глянул вниз. Тут же леденящий ужас охватил его; Иван заколебался: «Прыгать или нет? » Но на раздумья совсем не оставалось времени. И он решился: закрыл глаза и с криком «А-а-а!.. » выпрыгнул из самолёта.

Через несколько секунд, когда криковой воздух в лёгких закончился, он, наконец, вздохнул и открыл глаза. И только сейчас вспомнил про Марию...

«Ма-а-ша-а!.. » - чуть не плача от бессилия и отчаяния, во всю глотку выкрикнул он в след удаляющемуся самолёту, хоть понимал, что помочь Марии он не в состоянии.

От боли и страха его сердце так бешено заколотилось, что казалось, что оно вот-вот разорвётся на части. Слёзы из глаз брызнули градом. Да-да, замерзая на ресницах, они, в буквальном смысле слова, превращались в градинки и, срываемые ветром, уносились прочь, вверх.

Сильнейший поток ледяного, обжигающего воздуха поначалу не дал Ивану дышать. А от холода его глаза тут же заболели, губы посинели, нос покраснел, щёки «задубели», уши «засвистели», руки занемели и ещё кое-что сжалось. Но Иван ещё держался. Он раскинул руки-ноги в стороны и, уловив равновесие, лицом вниз «лёг на воздух». Вдыхая короткими рывками-порциями, он подолгу задерживал воздух в лёгких, чтоб сохранить тепло, и затем медленно выдыхал...

Ватное, пушистое одеяло облаков оказалось не таким уж и мягким, как могло показаться сверху. «Вата» была холодной, мокрой и колючей. Пролетев сквозь неё, Иван с ног до головы оброс инеем и стал похож на снеговика...

И вот, пронзив облака, Иван остался один на один с приближающейся Матушкой Землёй... И как это бывает, в ту секунду он задумался о своей жизни. Жизнь, о которой он задумался, представилась ему такой невзрачной и пустой, что и умереть, в общем-то, было не страшно, но в то же время слишком короткой - жить бы ещё да жить! «Я ещё слишком молод, чтобы умереть... » - в конце концов, рассудил Иван.

И в этот момент он столкнулся с какими-то птицами. Те шарахнулись с испугу в стороны и на мгновение остановились в недоумении, вертя у своих висков длинными перьями. А какой-то перелётный гусь попытался ущипнуть Ивана за ногу, но промахнулся... А может, это только показалось Ивану.

«Счастливые. У вас есть крылья... - мысленно обратился он к птицам. - Вам выпало счастье видеть Землю такой, какая она есть на самом деле: фантастически красивой, дивной, безграничной, вечной... Мы, люди, видим её иначе... Вот были б у нас крылья!.. » Но у Ивана не то чтобы крыльев, парашюта не было. А Земля «подлетала» всё ближе и ближе, и времени у Ивана оставалось не так уж много: всего несколько секунд, может, чуть больше. «Наконец-то, хоть раз в жизни я раскину мозгами, - горько пошутил он и с грустью добавил. - Жаль, что ничего уж нельзя изменить... »

В этот момент одним глазом он увидел покинутый самолёт. Тяжёлый лайнер, блеснув напоследок иллюминаторами и подняв целый взрыв брызг, на огромной скорости вертикально врезался в море и тут же канул в пучине.

Другим глазом Иван разглядел под собой маленький островок. Один единственный островок посреди бескрайнего синего моря.

«Боже, помоги!.. Спаси меня! » - успел прокричать убеждённый атеист Иван прямо перед тем, как удариться о волны и погрузиться в глубину.

Глава 5. День первый

Очнулся Иван на песчаном берегу, лицом в песке. Море отступило в отливе, и тёплые волны морского прибоя, которые вынесли человека на берег, теперь едва достигали его ног, а точнее, кроссовок.

Сколько он пролежал, сколько пробыл без сознания и как выплыл на берег он, конечно же, не знал; к тому же, он почти ничего не помнил, наверное, здорово ударился головой... Хорошо ещё, что жив остался!

Белое солнце стояло в зените, было довольно жарко, и поэтому вся его верхняя и нижняя одежда успела высохнуть и чуть-чуть нагреться. Спина «горела». Нет, это был не загар, и виновато в этом было не солнце. Спиною Иван ударился о воду, и не просто ударился, а врезался со всей скорости. Повезло ему, ничего не скажешь. А ведь мог и шею свернуть.

Иван с трудом приподнял тяжёлую «чугунную» голову и огляделся вокруг. То, что он увидел, не очень-то обрадовало его, но и не огорчило. Нет, он, конечно, ожидал увидеть нечто подобное, но не так скоро и не при таких обстоятельствах.

Шикарный белопесчанный пляж, высокое бело-голубое небо без единого облачка и бескрайнее синее море - вот, что предстало его взору. Красота, да и только! Но для полноты картины всё-таки чего-то не хватало. Быть может, гостиничных построек, пляжных кабинок, лежанок и, собственно, самих людей с их голосами, смехом и пляжной суетой.

Вокруг ни деревца, ни травинки...

«Кажись, жив! » - запоздало мелькнуло в голове. «Жив, жив, жив... » - словно эхо, застучало в висках. «Ага! Раз стучит, значит, жив, - логично объяснил Иван и стал кумекать дальше: - Наверное, у меня солнечный удар. Вон как печёт... » Рассуждая, он встал на «ватные» затёкшие ноги и, слегка пошатываясь, медленно вошёл в воду.

Стоя по пояс в прозрачной воде, он попытался вспомнить последние события, приведшие его на этот пляж. Но почему-то в голову лезли лишь пошлые анекдоты. «И надо ж так набраться», - решил он и на этом успокоился.

Умываясь трясущимися руками, он подметил, что морская вода здесь вовсе не пригодна для питья. Она была ещё горче и противнее, чем он предполагал, к тому же слишком тёплая. К тому же вода сразу высохла, оставив на лице зудящие кристаллики соли.

Иван огляделся вокруг. «И куда это меня чёрт занёс? - и всё ещё не веря своим глазам, подумал: - Может, я сплю, и это мне снится? А может, я утонул и попал в рай, или это мне кажется? До чего же пить охота! А голова-то моя - того и гляди, сейчас взорвётся... »

Постояв в воде, Иван вышел на берег и, приставив руку ко лбу, ещё раз огляделся. «Интересно, здесь ещё кто-нибудь есть? » - спросил он. Себя, конечно, кого же ещё. И, недолго думая, направился вдоль берега искать ответ на свой вопрос.

Прошло не меньше часа, прежде чем он наткнулся на чьи-то следы. Следы вели вдоль берега и в некоторых местах терялись: они уходили в море, и море стёрло их своею волной.

Увидев следы, Иван кинулся к ним, упал и прижался лицом к горячему песку. «Я знал... Я точно знал, что найду вас», - обратился он к следам, словно те могли его слышать. Затем он встал и, шатаясь от усталости, пошёл по следу.

Ещё через час Иван обнаружил две пары следов... и узнал их. «Я на острове! » - из последних сил выкрикнул он свою догадку, упал и потерял сознание.

Глава 6. Рыбка

Наступил вечер. Уставшее солнце в ожидании ночи склонилось к закату. Но прохладней не стало.

Иван всё ещё лежал в отключке. Его утомлённое и «поджаренное» солнцем тело «отдыхало» и во сне набиралось сил. Почему «отдыхало» в кавычках? Да, потому что его «варёные» мозги во сне плохо соображали, или не соображали вовсе, и ему снился кошмар.

В этом кошмаре его тело загоралось само собой и медленно горело. Дымно горели высохшие ноги, горели и обугливались скрюченные пальцы на руках, горела и лопалась от жара кожа на лице, горели уши, губы, щёки и волосы на голове, горела, обнажая рёбра и позвоночник, спина, пузырилась и шипела кожа на животе... В этом кошмаре Иван даже не пытался себя тушить, он просто корчился и кричал от боли. Море вокруг него тоже горело, песок тоже горел, и даже небо горело...

Эти жуткие видения вызывали у Ивана бред, конвульсии и тряску. Он кричал, дёргался и дрожал до тех пор, пока не очнулся. Сон ещё не закончился, когда Иван, всё ещё продолжая «гореть», вскочил и, не помня себя, в ужасе кинулся к воде. Он сделал это интуитивно; что-то толкнуло его в «горящее» море. С разбегу он плюхнулся в воду и тут уж проснулся. По-настоящему.

Захлёбываясь горькой водой, он живо поднялся на поверхность и по-собачьи спешно поплыл к берегу. «Я сплю... Я всё ещё сплю... Я дома, в своей кровати, и сплю... » - вылезая из воды, попробовал внушить он себе, но вскоре осознал, что подобные внушения здесь не пройдут.

С горечью, страхом и смятением он, наконец, осознал, что остался один-одинёшенек на необитаемом острове посредине моря-океана. И ещё он понял то, что без питья и жратвы долго здесь не протянет. А умереть от голода и жажды – перспектива не из лучших.

- Хоть каплю воды, хоть корочку хлеба, хоть кожуру от банана, хоть маленькую рыбку... - продолжая свои тягостные думы и чуть не плача, в смятении выкрикнул Иван.

Казалось, он вот-вот разрыдается...

Вдруг за пазухой рубашки что-то шевельнулось и затрепетало. Иван аж подпрыгнул с испугу. Он стал живо вытряхивать содержимое рубашки на песок. И что-то упало. «Что это? » - удивился Иван и вытаращил глаза.

Как ни странно, «это» оказалось рыбкой. Маленькой, беззащитной, но красивой и, кажется, золотой. С пышным, словно платье, хвостом и широкими и пушистыми, словно крылья, плавниками. Рыбка жадно глотала ртом воздух и жалобно, совсем как человек, смотрела на Ивана.

Первое, что пришло ему на ум, было: съесть её живьём, вместе с хвостом и плавниками. Но вдруг что-то больно кольнуло в груди, а на глаза сами собой навернулись слёзы. Иван вдруг представил себя на месте этой «глупой» рыбёшки: маленьким и беззащитным. «Жалко её, глупенькую, - подумал он. - Что с неё взять? - Он пристально осмотрел рыбку со всех сторон, посмотрел сквозь неё на заходящее солнце и с сожалением решил: - Одной рыбкой сыт не будешь... »

Он поднёс рыбку к воде, смыл с неё песок, ещё раз взглянул на её золотые чешуйки, пушистые хвост и плавники и отпустил в море.

- Что ж, плыви... Тебе повезло больше, чем мне... – такими словами проводил он рыбку.

В этот момент солнце зашло за горизонт, растворяясь в море, словно масло на сковородке. Небо стало красным, красным стали и море, и песок.

Глава 7. Знакомство

Сон надвигался медленно, не так как хотелось; голод и жажда никак не давали заснуть. Почти всю ночь Иван просидел на берегу, обняв колени и всматриваясь в тёмные дали. Звёзды над ним, вначале яркие и большие, а затем какие-то расплывчатые, сразу же начинали водить хороводы, как только Иван закрывал глаза. Кивнув, Иван снова открывал глаза и мутным взглядом смотрел на небо, - звёзды висели, как будто, на месте.

В голове творилось не весть что, абракадабра какая-то. Мрачные мысли, которые Иван никак не мог отогнать от себя, будоражили нервы, и в полудрёме наш несчастный «Робинзон» с ужасом представлял свою тихую кончину или буйное сумасшествие...

Под утро сон всё же стал одолевать, ощущение голода и жажды немного притупилось, мрачные мысли рассеялись, и Иван погрузился в тягостную, беспокойную дремоту. Во сне на него лавиной «посыпались» звезды.

Вдруг...

- Э-эй, Ива-ан!.. - тонюсеньким, женским голосом пропел ветерок с моря.

В ответ Иван только лишь приподнял веки, чтобы убедиться, что ему померещилось.

- Иван!.. Да, проснись ты, наконец! - повторилась песня ветра.

- Кто это? - едва слышно обратился Иван к «ветру», безуспешно пытаясь сконцентрировать свой рассеянный взгляд.

- Это я! - услышал он в ответ.

«Это я, я, я... » - пронеслось над волнами.

Иван с раздражением потряс головой в надежде проснуться. Это ему почти удалось, и его взгляд стал значительно трезвее.

- Кто ты? - снова спросил он «Это я», обращаясь к морю.

- А ты не узнаёшь? - ответила «Это я» самым, что ни на есть, женским голосом.

- Нет, - озадаченно бросил Иван, заметив, что ему немного не хватает воздуха. Вдыхая чаще, он стал оправдываться: - Я здесь недавно. Я новенький. Никого не зна... - вдруг он прервался и застыл с открытым ртом, увидев, наконец, свою собеседницу - Рыбку.

Рыбка восседала на высокой волне, словно на троне, и от этого казалась ещё сверхъестественнее. Её пышные прозрачные плавники и хвост развевались в воздухе, как невесомые. На маленькой её головке неизвестно как держалась высокая и зубастая золотая корона.

Рыбка смотрела на человека, как бы свысока, хотя волна, на которой она держалась, поднималась всего лишь до его колен.

Увидев свою собеседницу, Иван не в шутку растерялся, если не сказать - струхнул. Его прямо-таки затрясло.

- Ты что, Иван?! - встревожилась маленькая Рыбка, видя его испуг и замешательство. - С Рыбками никогда не говорил, что ли?!

- Не... А... Ты... - бессвязно залепетал тот.

- Рыбка я, Рыбка... - объяснила Рыбка. - И горжусь этим!

- Да-а-а!.. - меняя интонацию, протянул Иван, ошибочно решив, что сходит с ума. - И как это я сразу тебя не узнал?! Конечно, ты Рыбка! И я Рыбка тоже. И мои папа с мамой тоже...

- А ну, прекрати! - резко прервала Рыбка. - Никто с ума не сходит. Всё настоящее, всё взаправдашнее: и ты, и я...

- А как же ты?.. - недоумевая, хотел что-то спросить Иван, но Рыбка его опять перебила.

- Хватит глупых и непонятных вопросов, - надменно сказала она. - Хватит слёз, соплей и прочее... И перестань дрожать, словно у тебя в одном месте отбойный молоток.

- Ладно, - ещё больше струсив, покорно согласился Иван, но дрожать всё ж перестал. - И «прочее» больше не повторится.

- Так-то! - удовлетворилась Рыбка. - А теперь давай знакомиться! - предложила она и сразу представилась сама: - Я - Золотая Рыбка! А ты кто?

- А я Иван! - представился Иван. - Проще - Ваня.

- То, что ты Ваня, я и так вижу, - разочарованно выдохнула Рыбка. - Не тебе какой-нибудь Джон Камерун или Билл Гейтц, или Силвестр Сталоне, наконец, или хотя бы Пьер Карден... Обязательно наш Ваня попадётся. Или Вовка... Помнишь Вовку в тридевятом царстве? Про него потом мультик сделали. А?..

- Да. Припоминаю... - закивал головой Иван.

- Ему моя бабушка помогала, - незамедлительно продолжила Рыбка. - Она, когда молодой была, кому только не помогала. Её акула съела.

От таких неожиданных подробностей у Ивана невольно расширились глаза, и отвисла челюсть.

- А помнишь старика и старуху у разбитого корыта? - настойчиво продолжала спрашивать Рыбка.

- Как не помнить, - понемногу приходя в себя, с неуместной гордостью ответил Иван. - На выпускных экзаменах я за Пушкина «пятёрку» получил.

- Ну, допустим, этот ваш Пушкин там немного приврал, - заключила Рыбка. - На самом деле желаний было всего три. Но не в этом суть... К твоему сведению, старуху там звали Фёклой, а старика - всё так же, Иваном.

- Да-а?! - удивился Иван.

- Да-а! - со знанием дела подтвердила Рыбка. - А про щуку из сказки «По щучьему велению» слышал? - вновь спросила она.

- И читал и кино смотрел, и мультик тоже... - мгновенно отпарировал Иван.

- Щука тоже мне родня, - объяснила Рыбка и слегка поникшим голосом добавила: - И ею, как ни странно, тоже Ваня командовал. Только его в простонародье Иванушкой звали... Верно?

- Верно! - согласился Иван.

- Так откуда же ты взялся на мою голову, Ваня? С неба, что ли, свалился?! - продолжила пытать Рыбка.

Тут Иван вспомнил про самолёт и про «путёвую» путёвку.

- Ага!.. - улыбнулся он. Но затем он вдруг вспомнил про Марию и уже с горечью добавил: - С неба...

Золотая Рыбка не заметила перемены в его настроении и продолжала говорить о своём:

- Не скроешься от вас нигде! На краю земли тебя найдут! С неба стали падать... - с упрёком пожаловалась она и, сменив интонацию, заявила: - Вот я и говорю, такова, видать, наша рыбья судьба - Ваньки и Вовки... А та, что старухины прихоти исполняла, - объяснила она в заключение, - была моя пра... двести раз прабабка.

- Ой! Да, ты волшебная!.. - догадался Иван.

- Дошло, наконец, - «уколола» Рыбка, переплывая на другую волну.

Иван вскочил на ноги, как ошпаренный. Настроение у него опять переменилось, и от радости он стал приплясывать на месте и хлопать в ладоши.

- Ай, да чудеса!.. Вот, блин, повезло!.. - приговаривал он, ликуя.

- Радуйся, радуйся, - запричитала Рыбка. - Повезло тебе, ничего не скажешь... Живу я здесь неподалёку. Плыву я вчера в магазин. А тут вдруг, откуда ни возьмись ты... Вот я и запуталась в твоей рубахе...

- А что это ты по магазинам расхаживаешь... то есть расплавываешь? - заинтересовался Иван. - У тебя что: слуг нет, что ли, или как?..

- Есть и слуги и всё остальное, - объяснила Рыбка. - Доверить им ничего нельзя. Обязательно всё перепутают. Вот и приходится самой... На прошлой неделе, например...

- Слушай, - перебил её Иван. - Давно хотел узнать... Ты только не обижайся, пожалуйста... - Он слегка смутился, засомневался, но всё же спросил: - Вот вы, золотые Рыбки, кто: самки или самцы?

Рыбка оказалась не готова к такому вопросу.

- А тебе не всё ли равно, - растерялась она. - Желания твои я всё равно исполню. Это моя обязанность...

- Это я так, заодно, - примирительно пояснил Иван. - Ладно, можешь не отвечать...

- Да, ничего, отвечу, - снова заговорила Рыбка. - Я - самочка! Разве я похожа на самца?! - произнесла она с гордостью.

Иван не знал, что эта Рыбка была феминисткой.

Глава 8. Первое желание

- А теперь довольно болтовни, - меняя тему разговора, скомандовала Рыбка. - Загадывай своё первое желание! Но учти, всего их только три... Хороше-енько подумай!..

Иван ждал этой минуты, казалось, всю жизнь. И считал, что готов к ней, но ошибся. Первые же желания, которые он хотел высказать, теряли смысл на необитаемом острове. Деньги здесь были вовсе не нужны. Машины, коттеджи - излишние. Проблемы людские, такие как власть, неизлечимые болезни, войны и прочие другие - Ивана никак не касались. А фантастические и мистические идеи, вроде полётов во времени, антигравитации и жизни после смерти, - Ивана не особенно-то волновали. Оставались только чисто человеческие или лучше сказать - животные, или ещё лучше - плотские инстинкты и желания. И Иван высказал первое из них.

- Есть хочу!.. - вырвалось у него как-то само собой.

- Нет проблем, - невозмутимо ответила Рыбка.

- Сделай так, - сбивчиво продолжил Иван, - чтобы еда была всегда... ну, что ли, росла здесь... на деревьях или... Ну, ты понимаешь...

- Понимаю, - подтвердила Рыбка. - Будет сделано!

Не прошло и секунды, как весь остров преобразился. Иван и глазом не успел моргнуть, как позади него, словно из-под земли, поднялись высокие пальмы, фруктовые и цитрусовые деревья, виноградные лозы. На пальмах не то, что б выросли - сразу появились бананы, а на деревьях - апельсины и персики... От аппетитных виноградных гроздьев глаз нельзя было оторвать. А на земле, вернее сказать на песке, расстелились ковром и покрыли собой весь остров ананасы, арбузы и... Чего там только не было! И всё, как только что с картинки.

Иван сглотнул слюнки, он был ошеломлён. От такого «натюрморта» у него закружилась голова, и «запищал» желудок. Не помня себя от радости и не теряя понапрасну времени, Иван набросился на еду и стал поглощать её, почти не пережёвывая. Разламывая руками толстые корки и вгрызаясь в сладкую серединку, он распробовал-понадкусывал почти каждый плод. Не доедая их до конца, он принимался за другие, и так понадкусывал почти каждый плод, который достал с места... пока не насытился и не свалился от усталости. Всё лицо, руки, рубашка, брюки и даже кроссовки с носками оказались заляпанными сладкими, липкими и разноцветными соками. И только тогда, когда до отвала наелся, он вспомнил про Рыбку. Рыбка ещё восседала на волне и терпеливо ждала окончания его трапезы.

Желая извиниться за столь непристойное и неуважительное, по отношению к Рыбке, поведение, Иван раскрыл было рот... Но вместо извинения неприлично отрыгнул воздух. И тут же покраснел. То ли ему стало стыдно, то ли просто переел.

- Ну что, теперь твоя душенька довольна? - сухо поинтересовалась Рыбка.

- Да-а... - отрыгнул воздух невежа и тут же икнул, вдобавок.

Тут он интуитивно почувствовал, что Рыбке он не понравился, или хуже того - стал противен. Да, и кому понравится такой невоспитанный эгоист. Он ведь своей благодетельнице, Рыбке, даже «спасибо» не сказал.

- Ладно, ты тут развлекайся, отдыхай, - равнодушно и торопливо сказала Рыбка. - А я поплыла... У меня своих дел по горло.

- А... ты когда вернёшься? - ей вдогонку спросил Иван растерянно.

- Он и этого не знает!.. - горько усмехнулась Рыбка. - Позовёшь, и приплыву я... - промолвила она на прощание и, вильнув хвостом, исчезла в глубине.

Иван опять остался один. Но сейчас это его не огорчило. Он был сыт и доволен собой, и доволен тем «счастьем», которое ему нежданно привалило.

Перебравшись в тенистые пальмовые заросли, он растолкал по сторонам арбузы и расчистил от корок и кожуры для себя лежбище. Подложив под голову ананас, наш «Робинзон» устало прилёг, довольно похлопал себя по упругому животу, потянулся, зевнул и заснул. Сон его был крепок и долог, до самого вечера...

Вечером его разбудила нужда. Если б не это, то он поспал бы ещё. Но его здоровый организм, впитав в себя необходимое количество влаги и калорий, наотрез отказался держать излишки, - и человеку пришлось проснуться.

Справляя нужду вдали от берега, Иван вновь задумался о своем житие-бытие на этом острове. Одно из желаний, исполненное волшебной Рыбкой, было потрачено не впустую, и этому Иван был очень рад. Оставались ещё два желания.

«Что же ещё пожелать? - размышлял он, перебирая в голове все возможные идеи. - Домой я пока не хочу... Мне и здесь не плохо. Может, телевизор... или радиоприёмник? Да, ну их!.. Они мне дома надоели. Хм!.. А что если?.. Нет, это тоже ни к чему... - Промучился Иван с выбором желания и в результате вывел: - Да-а!.. Трудное это дело - желания загадывать! Отложу-ка я мои думки до утра. Ведь не зря ж говорят, что утро вечера мудренее».

И он на время забыл о Рыбке...

Вечерний ветер пригнал откуда-то одно маленькое облачко, которое, закрыв собой солнце, повисло над горизонтом. В результате стемнело чуть раньше положенного времени. Но это была ещё не ночь.

Иван, сытый и весёлый, пошёл прогуляться по берегу и по пути разок-другой окунулся в море. Смыв с себя сладкие потёки, он немного поплавал. Чуток проплыл брассом, потом кролем и на спине, нырнул и проплыл под водой...

Выйдя на берег, он задним умом сообразил, что лучше всего плавать голышом, а не в одежде. Упрекнув себя за несообразительность, он разделся и снова зашёл в воду. В этот раз купание доставило ему куда больше наслаждения.

- Эх, здорово! - радовался он. - Где б ещё я так повеселился?! Эх! Ух! Опля! - Он кувыркнулся в воде, а когда вынырнул, - прокричал во всё горло: - О-го-го!..

Эхо разнесло его крик во все стороны.

Собрав мокрую одежду в охапку, Иван вернулся к прежнему месту. Зачем он пришёл сюда опять, он и сам не знал, ведь на острове везде было одинаково хорошо. Он развесил одежду сушиться на какой-то кустик, прилёг на своё лежбище и приготовился ко сну.

Ночью он спал спокойно, и снилось ему второе желание...

Глава 9. День третий, желание второе

Утро наступило неожиданно скоро. Иван ещё не досмотрел до конца сон, а огромное, словно белый кит, солнце уже светило ему в лицо.

Открыв глаза, Иван обнаружил себя в странной позе: лёжа на боку и обнимая обеими руками большой треснутый арбуз, он совершал с ним «акт любви» и был уже на пределе своего терпения. Такого он не ожидал, даже от самого себя, и, увидев это, устыдился своего поведения.

- О-о!.. Что это я вытворяю?! - простонал он, отбрасывая порченый арбуз в сторону.

Глядя на свою возбуждённую плоть и чуть не плача, он живо стал стряхивать с себя арбузные остатки и семечки. И в этот момент вспомнил, о чём был его сон.

- Я знаю!.. Я знаю, что мне нужно! - радостно вскричал он. - Рыбка! Ты где?..

Рыбка появилась сию же секунду. Иван по недомыслию не успел укрыть своё «достоинство», - Рыбка успела это заметить. Спохватившись, Иван быстро отвернулся и мигом оделся.

- Так, что тебе надобно, Ваня? - позёвывая, лениво спросила Рыбка. - Зачем ты меня позвал, разбудил?..

- Рыбка!.. - поворачиваясь к Рыбке лицом, робко произнёс Иван. - Я... хочу... женщину. И не просто женщину, а самую красивую и... - Он замялся, поискал нужные слова и объяснил подробнее: - А лучше много женщин: молодых, красивых, стройных, - выпалил он.

- Это и есть твоё второе желание? - разочаровалась Рыбка. - А впрочем, что я удивляюсь, - поправилась она. - Сколько живу, - вы, мужики, все одинаковые. Вам только одно подавай... - Она на секунду замолчала, потом сказала: - Ладно, будь по-твоему. Моё дело маленькое...

- Рыбка, - торопливо перебил её Иван. - Сделай их всех такими, чтобы они меня любили и... слушались. И чтоб с «огоньком» в глазах, - добавил он. - Ладно?!

- Будут любить… и слушаться будут, - молвила Рыбка и, чтоб Иван не услышал, вполголоса добавила: - Только ты об этом ещё пожалеешь. - И нырнула под волну.

Почти сразу над островом неизвестно откуда появилась маленькая тучка, из которой блеснула маленькая, но «ветвистая» молния. Затем прогремел гром...

В ту же секунду из-за пальм послышались голоса. Много голосов и все женские. Иван оглянулся и обомлел. На него надвигалась огромная и, кажется, бесконечная толпа девушек; девушки были одна другой краше и стройнее. Вместо одежды на них висели какие-то прозрачные повязки, а на иных и вовсе одежды не было.

Девушки шли, словно плыли, бережно переступая через арбузы и ананасы и грациозно лавируя между деревьями. Они приближались, как волна...

Иван поначалу испугался, но собрался духом и пошёл им навстречу. Поднятыми руками он дал им сигнал остановиться. Но девушки его не поняли и продолжили движение.

- Стойте! Стойте!.. - громко крикнул он, когда между ним и «волной» осталось не больше десяти шагов.

Девушки замедлили шаг и обступили своего господина со всех сторон.

- Стойте! - повторил Иван, разглядывая своих будущих «жён».

Девушки оказались разными: и цветом кожи, и фигурами, и лицами, - это Иван заметил сразу, - но все они были поразительно красивы и, как было обещано, с «огоньком» в глазах. Глаза их так и горели желанием...

«Сколько их? - прикинул Иван, пытаясь разглядеть девушек, которые стояли позади первых. - Сто? Тысяча?.. Здорово! » Радость так и распирала его изнутри, сердце просто «выпрыгивало» из груди.

- И так, начнём, - приказным тоном, немного повысив голос (хотя в этом не было необходимости), провещал Иван. - Кто первая?..

Глава 10. День четвёртый, небольшая проблема

На следующий день Иван проспал до обеда.

Прошедшие «бурные» день и ночь истощили его силы, и он уснул, сам не помня когда. Последней его просьбой к «жёнам», которую он высказал уже в полудрёме, была: «Отстаньте, не мешайте, дайте поспать!.. »

И женщины отстали и не мешали ему спать, до тех пор, пока он сам не проснулся. А сами, в это время, «потихоньку» занялись разборками «Кто кого главнее» и «Кто кого красивее». Но, видно, так до конца и не разобрались. Каждая из них, конечно же, хотела быть самой красивой и самой главной. Если и появлялись короткие паузы-передышки в разговорах и спорах, то они сразу же заполнялись «неразборчивым заглатыванием пищи». По-другому не назовёшь. Затем споры возобновлялись с новой энергией и с набитыми ртами. И так далее...

Иногда, для пущей убедительности, в ход шли кулаки и царапки. Получался какой-то шум-базар и драка; и никто посторонний не решился бы сказать, кто здесь прав...

Запасы пищи на острове оказались и впрямь неистощимы, - в этом волшебница Рыбка постаралась на славу. И ещё вчера одной проблемой на острове, казалось бы, было меньше. Но сегодня, в результате необдуманного (мягко сказано) поведения женщин неожиданно появилась другая, а точнее, другие не менее значимые проблемы.

Постепенно выросли и стали гнить и дурно пахнуть бесчисленные горы мусора, огрызков и объедков, а на ещё вчера нетронутых девичьих лицах обозначились ссадины, царапины, синяки... и слёзы.

Этого Иван никак не мог предвидеть заранее. Поэтому, в полдень проснувшись и обнаружив возле себя заплаканных «побитых» женщин и рядом с ними зловонные кучи банановой кожуры и арбузных корок, сначала ничего не понял, а когда до него дошло, в чём дело, - схватился за голову. «Эдак они мне весь остров загадят, и себя изуродуют, - не на шутку испугался он. - Надо что-то предпринять... » И он начал действовать.

- А ну, стройся-а!.. - громогласно прозвучал девушкам его приказ...

Заметим, что Иван, сам того не ведая, с детства обладал задатками полководца или, точнее сказать, командира. Ещё в малом возрасте ему нравилось играть в солдатики, и он руководил ими с завидным умением. «Левый фланг в укрытие! Правый - в резерв! Держать оборону! В атаку! Ура-а!.. » - почти каждый день, после Дня рождения, в который ему подарили игрушечных солдатиков, доносилось из его комнаты. Потом он повзрослел, солдатики потерялись, но в памяти навсегда остались эти детские «военные» игры.

- ... Слушай мою команду! - что есть мочи прокричал Иван так, чтобы его услышали все его «солдатики». - Никаких драк!.. - продолжил он тише, когда увидел, что его слушают абсолютно все. - Повторяю, никаких драк и разборок. Я здесь главный и только я решаю кого наказывать. - Иван немного помолчал, подумал, затем, показывая пальцем на зловонные кучи и слегка повышая голос, с укором продолжил: - Вы это свинство прекратите! А ещё женщинами называются... Отныне чтоб никакого мусора и всякой там гадости я не видел... Туалет и свалка будут на другой стороне острова. Где-нибудь там, - он показал пальцем вдаль, за пальмовую рощу. - И прошу вас, милые мои, не деритесь, не портите свои прелестные личики и прочие... ваши... прелести.

Тут Иван замялся. Ему на глаза попалась девушка, как две капли воды похожая на Марию. Помните, девушку из Тур-агентства? А стюардессу? Иван подошёл к ней поближе. То же лицо, те же волосы, те же глаза, губы, шея, та же фигура, те же бюст и... всё остальное. И та же «мушка» на правой груди, у соска. И тот же приятный и мягкий запах её дорогих духов. За исключением одного маленького различия: девушка была абсолютно голая.

- Опять близняшка? - подходя к девушке, слегка растянуто промолвил он и далее ласково её спросил: - Как же тебя зовут, красавица?

- Маша, - понурив взгляд, сказала девушка.

- Маша?! - удивлённо вздёрнул брови Иван, хотя ожидал услышать именно это имя.

Девушка стояла сама не своя, дрожа от избытка чувств и покорности. Всё её лицо заливал румянец. Чувствуя это, она, глупенькая, закрыла руками своё лицо, и не подумав даже закрывать свои прелести; Иван неторопливо осмотрел их. А когда насмотрелся, ещё ласковее сказал:

- Не бойся меня, душа моя... - И, взяв её за руку, приказным тоном обратился ко всем остальным девушкам: - Отныне назначаю её главной женой!

Отдав приказ, он мысленно сам собою возгордился: «Я точно персидский шах со своим гаремом. И каким?! Хочу - казню, хочу - милую... Нет, казнить я, конечно, не буду. На такую красоту рука не поднимется. На эту красоту поднимется другое... Вот и сейчас уже поднимается. - И, ещё раз оглядев свой «гарем», подытожил: - Ну, положим, шах я никудышный. Нету опыта и прочее... Зато любовник отменный. Это я знаю точно. Сам иногда удивляюсь: и откуда что берётся?! Может, я современный Дон Жуан?! Кто знает?! »

- Слушайтесь её, - затем продолжил он вслух. - А я с неё сам спрошу. И чтоб порядок был везде. Поняли?!

Все девушки разом кивнули в ответ, потому что они были Хорошими девочками.

А Иван всё говорил, а сам думал совсем о другом. Все его мысли витали вокруг одного прекрасного создания - невинной девушки Марии. Ненароком поглядывая на её прелести, он возбуждался всё больше и больше.

- Ну, довольно речей, - нетерпеливо сказал он напоследок. - Сейчас же принимайтесь за работу: наводите чистоту. И чтоб блестело!.. А мы с Машей займёмся... руководящей работой. Пошли, Маша, - обратился он к робкой и покорной девушке.

И они вдвоём ушли, и не оборачивались. А девушки из «гарема» принялись за работу. В один миг позабылись разногласия, прекратились споры. Девушки даже не заметили перемены, как будто так было всегда. Вроде никогда не кричали они друг на друга, никогда не дрались и не ссорились. Они просто добросовестно выполняли «приказ» своего «командира», ведь его желание - закон для «подчинённых».

А Иван с Марьей времени зря не теряли. Да и что говорить об этом, - и так всё ясно. В тени кокосовых пальм они занимались любовью...