Медицинское заключение

Эпизод 1 «Картоха»

Глава I

«Попал»

Три месяца назад я справил своё день рожденье, мне двадцать один год. Меня зовут Василий Картошкин. До сих пор мало кто знает, что мне нравятся мальчики больше чем девочки. Точнее сказать, я, наверное, не совсем гей, потому что мне интересны и девушки тоже. Я бисексуал, но кому-то признаться в этом… упаси боже. Я стесняюсь этого.

В этом году я окончил медицинское училище на фельдшера скорой помощи. Поступить в академию мне не удалось, так же, как и откупиться от армии. Да мне, в общем-то, и хотелось немного послужить, отдать так, сказать долг своей родине. Пройдя все формальности, я попал на распределительный пункт, откуда меня отправили, скажем, так не слишком близко, за четыре тысячи километров от дома.

Была зима, 13 декабря всё-таки, но все равно нас на холодных крытых грузовиках везли на железнодорожный вокзал. Дорога хоть и была не длинной, но мне пришлось сидеть на железной бочке. Мы ехали минут тридцать – сорок, но даже за это время я успел примерзнуть, так то когда вставал карман, джинс пришлось оставить на бочке.

В проезде я познакомился с несколькими интересными парнями-натуралами. Нужно иметь хороший тыл, приобретать друзей, чтобы могли выручить в случае чего. Мы играли в карты, обсуждали, сколько звездочек нужно поставить на трусах как на борт истребителя, по количеству порванных целочек. Конечно, мне нравились парни, и, сказав, что звезд на моём плавках восемь, я не сказал, что всего две из них принадлежат девушкам. Да я стеснительный, но это не значит, что у меня не было секса.

В поезде было жарко, но на спальной полке, где я спал, сильно задувало холодным ветром. Мы ехали трое суток, все устали и уже хотелось любой ценой сойти с этого эшелона и шагнуть, наконец, в армейскую жизнь. Не знаю, может в этом поезде, были и ещё люди, которым были не безразличны красивые парнишечъи тела, да наверняка были! Подтянутые, спортивные и рельефные торсы. У меня между ног, постоянно был стояк, и иногда даже проявлялась капелька смазки на штанах.

В поезд с собой я взял упаковку из трех презервативов. И каждую ночь, втихаря, чтобы никто не увидел, и не услышал я дрочил. Медленно, прислушиваясь к каждому звуку. Главное успеть остановиться, когда кто-нибудь проснется, чтобы никто из парней не увидел знакомое движение.

Это была уже третья ночь. Было слышно, как храпит дежурный сержант. Я раскатал латекс презерватива по члену, и потихоньку дрочил. Проводница, которая ехала с нами спала в своем купе, в этот вечер она натопила довольно жарко в вагоне. Было ужасно жарко! Миша, он спал на полке подвешенной напротив моей, снял майку, и лежал ко мне лицом. О какое это было красивое тело. Наверное, он занимался, бодибилдингом, что-то типа полупрофессионала.

Капельки пота собирались в ямках его тела и медленно, щекоча моё воображение, скатывались на белую простыню, образуя темные кружечки. Ему было лет восемнадцать, может чуть больше, русые волосы и голубые глаза. Мы уже ехали три дня, и у меня, было, достаточно времени, чтобы их разглядеть. Его глаза были самыми красивыми из всех, которые я видел.

От всего этого я быстро кончил. Сперма била так сильно, что было слышно как латекс, растягиваясь под рукой, чуточку поскрипывает. Немного отлежавшись, я аккуратно сложил всё ещё стоящий член в джинсы и также тихо и аккуратно застегнул молнию на ширинке. Сейчас у меня было только одно желание дойти до туалета, выкинуть презерватив и обмыть член. Я спрыгнул с полки и направился в конец вагона, где располагался туалет.

Бугорок торчащего члена было видно очень отчетливо, но меня это не заботило, многие отсыпались перед службой, ночными дежурствами и суточными нарядами. Я дошел до туалета, снял презерватив, налил в его немного воды и… да, я выпил этот «коктейль». Потом помочился, пытаясь попасть струей из всё ещё стоящего члена в унитаз, затем обмыл его холодноватой водой и начал выходить из сортира.

Я распахнул дверь, и передо мной оказался Миша. Он стоял, не двигаясь, смотря на меня исподлобья и не давая мне выйти. Я посмотрел ему в глаза, и мне стало страшно, он был раза в полтора больше меня, на его груди играла мышца. Перед глазами пронеслась картина, кулак, бьющий меня палицу, пинок в пах и крики: «Пидор! Пидор! ».

Но этого не произошло. На его лице медленно расцвела улыбка. Стоящий всё ещё с голым торсом и голубых джинсах, из под которых как бы невзначай выглядывала резинка трусов. Он тихо, казалось совершенно беззвучно, пошевелил губами:

- Попался!

Одной рукой он держал дверь, второй втолкнул меня обратно в туалет и запер дверь за собой. Он начал расстегивать мою рубаху. Потом остановился, закрыл крышку унитаза и сел на него как на стул. Предвкушая что, может сейчас произойти, я нервно сглотнул.

- Я видел, как ты дрочил. Давай просто поговорим. – Миша посмотрел мне в глаза.

- Д-давай. – Всё ещё, не веря происходящему, ели произнес я.

- Ты гей или би? – Я начал нервно застегивать пуговицы рубахи, думая, что мне ничего не обломиться. Но Миша отстранил мои руки и расстегнул оставшиеся две пуговицы.

- Наверно би, я сам ещё не решил. – Миша улыбнулся, поводил ладонью по моему животу, а затем похлопал по нему. Его руки начали расстегивать наши штаны. Правая мои, а левая его, мой давно томившийся член выскочил как пружина. У Миши был поменьше, но очень аккуратный и гладкий, за исключением одной голубоватой вены, которая выделялась маленьким бугорком по всей длине его члена.

- Разреши пососать. – Он уже держал мой член в кулаке и приближался к нему лицом. Не дожидаясь ответа, он взял его в рот.

По всему моему телу пробежала истома, я облокотился руками о раковину, которая была за моей спиной. Миша делал это профессионально, то заглатывал его до самого корня, то целовал головку. Его реснички порхали по головке моего члена, а язычок входил в уретру. Я закатил глаза от удовольствия и кончил, Мише в рот, Миша сглотнул мое семя и обмазал остатками свои губы. Миша встал с унитаза и, наклонившись надомной, из за разницы в росте, горячо поцеловал в губы.

Я чувствовал вкус своей спермы, почему-то казавшийся намного вкуснее, чем всегда. Мои руки скользили по его идеальному телу, по его упругой заднице. Его нежно голубые джинсы соскользнули, напал, и звякнули пряжкой ремня о железный пол. То же самое Миша проделал и с моими джинсами. Мы стояли голые и наслаждались друг другом.

Облизав губы Мише, я начал медленно опускаться по его шеи к его груди, затем к животу, которые не имели ни единого волоска. И вот его член погружается в мой рот. Сладкий, нежный леденец. Миша взял меня за уши и работал мной как вазой. Он быстро кончил, погладил меня по голове и наклонился поднимать свои штаны. Секундное замешательство и… его не заботили его штаны, он повернулся ко мне задом, прелагая его дырочку.

Упрашивать меня не пришлось, я, кончив второй раз, чувствуя как по парню, растекается моя сперма, я понимал, что если я буду служить с ним, он будит моей опорой и защитой. Я бы всё отдал, чтобы служить вместе с ним. Миша снялся с меня и повернулся ко мне лицом. Его улыбка была как солнышко. Он взял меня за плечо и повернул, до этого меня не разу не трахали в задницу, но ему я решил отдаться. Миша вошел медленно, было видно, что он заботиться о партнере.

Интересно сколько у него было парней до меня? Его опыт и мастерство впечатляют. Несколько минут фикций, и я ощутил теплую жидкость в нутрии себя. Она растекалась внутри меня необычным теплом, таким мягким и приятным.

- Вот и поговорили. – сказал Миша мне на ухо. – Я ведь и, правда, хотел просто поговорить. – Начал оправдываться Миша. – Ладно, иди я немного ещё позасидаю.

Я оделся, и не слова не говоря, вышел. Через два часа поезд остановился. Нас погрузили опять в грузовики, и мы поехали на пункт распределения. Но вначале нам предстоял мед осмотр. Миша ехал в другой машине, его ещё раз я мельком видел на мед комиссии. Не знаю, куда его определили, а выяснить мне это не возможно.

Глава II

«Приболел»

На медкомиссии, я уже шмыгал носом. В поезде я простыл, не нужно было курить в холодном тамбуре стоя в одной рубахе, лежать на полке ногами к дующему окну, можно было просто его занавесить курткой. К тому же в солдатской бани, в которую нас повели после переклички на распределители, была холодина, вода горячая шла с такими перерывами, что все мылись практически холодной водой. Наспех одевшись в солдатскую форму, мы выскакивали на улицу, застегивая непослушную шинель уже на улице.

Пройдя уде несколько врачей, я начал чувствовать, что не становиться хуже, хуже не по-детски. Глаза застелила пелена из слез, из носа уже текло ручьем, а кости ломило как у столетнего старика. Дойдя до кабинета невропатолога, я упал.

Очнулся через сутки, под капельницей. Другой отличный от привычного для меня климат и простуда сделали свое дело. Через трое суток я уже ходил. Мои тапочки мерно шаркали по пустому коридору педиатрического отделения. Маленькая черненькая медсестра в коротком халатике шла с лотком таблеток.

- А, проснулся, помоги. - Она водрузила лоток ко мне в руки, сама взяла с него журнал и крикнула: - Стройся на таблетки!

Двери трех палат распахнулись и из них как зомби выползли больные. Которые еле стояли на ногах. В синих больничных пижамах как у меня. Кстати кто меня переодевал?

- Возьми анальгин, вон он красный.

- Я знаю, у меня есть медицинское образование, и «Анальгин» от «Пургена» я могу отличить. – добро улыбнулся я медсестре Ирине Борисовне

- Сиров! Сиров! Где Сиров! – медсестра смотрела на ряд живых мертвецов. Которые стояли, покачиваясь и никак не реагировали на её призыв.

Я заглянул в журнал и поправил её:

- Сироткин. На таблетку. – из середины строя качаясь вылезло непонятное лысенькое, больное но всё же красивое существо.

Сироткин был моего роста, «деревенской» комплекции с зелеными глазами и он маленький светлый ежик говорил о том, что он блондин. Медсестра диктовала мне препараты и вызывала больных. Потом сказала всем разойтись, бросила журнал на лоток. Приказала проследовать за ней. Мне надоело лежать на кровати под капельницами, и я не стал мазаться, что, мол, плохо чувствую себя, проследовал за ней.

- Говоришь, есть медицинское? – она шла мелкими частыми шашками к сестринской.

- Да, я фельдшер скорой помощи. – я держал лоток с таблетками, его острые края резали мне руки. Интересно, зачем накладывать столько таблеток, если больных, раз два и обчелся.

- Я могу поговорить, и тебя здесь оставят, как фельдшера, хочешь. – спросила она ковыряясь ключом в замке двери сестринской.

- А вы здесь одна находитесь целый день?

- Сейчас да, две недели назад комиссовались два фельдшера, ещё здесь есть один рентгенолог, он уже отслужил полгода, и лаборант, его же призыва. – Ирина распахнула дверь и вошла в сестринскую. Взяла у меня тибетки и поставила их в шкаф, который закрыла на ключ. Журнал бросила на стол и предложила мне сесть. – Ну да как, поговорить? – Ирина протянула мне мои таблетки, «аспирин», «анальгин», «эретроцин»,

- Конечно! Всё-таки не маршировать. – сглотнув не запивая таблетки я ждал продолжения, хотя чего именно я ждал я не понимал. Секса, в этом плане она меня совершенно не привлекала.

- Иди к себе в палату, через четыре дня скажу, что решили. Если тебя выпишут раньше, значит, не получилось. – Ирина начала перебирать лежащие у неё на столе медицинские карты.

В палате я был один, сезон вирусных заболеваний только начинался. В основном все заболевшие оставались в своих частях и зачастую им просто прописывали таблетки от кашля и выдавали их на руки.

Четыре дня пронеслись как один. За это время ком не в палату подселили Саню. Санькой называл его только я, в последствии и я его стал звать «старым», нет не потому что он был старше всех, просто он стал старшиной отделения, по моей же просьбе.

Ирина Борисовна заступая на смену, первым делом зашла ко мне в палату. Улыбаясь мне, стоя в шубе с воротником из писцовых хвостиков, она, задыхаясь от подъема на четвертый этаж, радостно сообщила:

- Собирай вещи и перебирайся в первую палату. – потом она закрыла дверь, я в эйфории схватил свою зубную щетку пасту и станок, подмигнул Саньку, и направился в первую палату.

Из своей шестой в синей пижаме я быстрыми шагами перебежал в первую, где спали рентгенолог Лёха и Вадим лаборант, он же Додя. Додя потому что тормоз, хотя парень ничего, иногда даже умный, смекалистый, но можно легко загнать в тупик.

- Чё надо, вали от сюда. – Додя спал головой под подушкой, а Лёха, худой высокий парень с очень бледной кожей, но темными волосами и темно карими глазами, лежал на спине и делал самолётик из флюшки.

-Я новый фельдшер, теперь буду работать… - у окна пустовала кровать, я начал на ней располагаться.

- А кто здесь работает? Дурик. – Додя перевернулся лицом к верху и обнял подушку. Закрыв свою грудь и часть паха. Но из-под подушки было всё равно видно, что у него стояк.

- Ну, служить, чё цепляешься то к словам? – я сел на кровать.

- Ладно, так как ты новенький, ты организуешь ПХД. – Додя положил подушку на лицо, стока как небывало. Быстро же у него…

- Кого этих что ли, калек? – удивился я.

- Ну, хочешь, сам иди, вылизывай палаты. Кстати на этой флюшки точно тубик. – Лёха разгладил флющку об стол. – но это не важно его комиссовали по дурнушке.

J Глава III

«Додин»

Как же это произошло? Странно, но такое стечение обстоятельств, просто удивительно и странно. Одна из медсестер, Виктория, самая молодая, заболела ОРЗ, а чего в этом странного, то, что её имели все фельдшера, но больные не прикасались.

Мне пришлось работать за неё, переписать назначения, выписать капельницы на листок и на завтра ставить их. Медсестры сменялись после обеда, а врачи шли перед обедом, то есть вся работа досталась мне. Наверное, это был первый раз за всю историю МПП когда было разрешено фельдшеру читать истории болезней. Все врачи как-то с недоверием смотрели на меня, но за две смены они стали мне доверять даже секреты.

Додя работал на первом этаже, он «дегустировал» мочу и кал больных. Хотя, наверное, он бы обиделся, если ему в глаза так сказать. Конечно же, он их не пробовал на вкус, он проводил анализы.

Леха, которого мы стали звать - Бледный, отпросился в увольнение на двое суток, субботу и воскресенье. Отпускать его не хотели, потому что вдруг потребуется срочно рентген, ну кто-нибудь что-нибудь сломает, или сильно простынет, до пневмонии или подхватит туберкулез.

Саня уже был старшиной отделения и в его обязанности входил пересчет больных, проведение ПХД (ох и любил он проводить его), и других общественных мероприятий. Поэтому он уже спал, чтобы на утро всех разбудить пересчитать и сделать перекличку, потом отвести в столовую, построить на таблетки. То есть его судьбе не позавидуешь.

* * *

Додя сидел за моей спиной на кресле-диване, который был собран, и разделял таблетки кальция на отдельные сегменты упаковки. Моя шариковая ручка тихо шуршала по бумаге, оставляя фамилию за фамилией. Два листа: капельницы «Физ. раствора» и уколы «Ампицилина». Сзади мерное посапывание, и звук рвущейся бумаги упаковки таблеток.

- Картоха, а у тебя на гражданке была девушка. – лоток стукнул по стеклу столика, а шаги Доди раздавались по наплавлению к двери. Дверь гулко щелкнула, и я услышал отчетливый поворот запора.

- Была. – Не отрываясь от историй, которых порядком увеличилось с моего прихода, ответил я.

- Да ну ты брось. – За спиной я услышал, как шаркнул шнурок, подвязывающий зелёные медицинские штаны.

- Иди, спи, не мешай, видишь сколько…. – в этот момент я повернулся, с пачкой историй, и увидел, что Додя распахнув белых халат и приспустив штаны, дочит. – ты что ёбнулся?

- Я закры л-л дферь. – уже ели ворочая язык от кайфа процедил Додя.

Плотно сложенное тело, рельефный живот, но всё же не Миша. Какой то он был не симметричный, перекаченные плечи и предплечья, но всё остальное… Казалось что у него воротник из мышц, но грудь была обвисшей. Он был похож, на бросившего заниматься спортом культуриста.

- Тогда и я тоже, а то уже яйца ломит от спермы, эту швабру Вику ****ь, шлюху местную, чего не очень тянет, ещё какую-нибудь заразу подхвачу. – я положил истории на стол и начал расстегивать халат.

Член Доди был с пупырышками и весь в темно синих венах, головка была открытой и сухой. Размер впечатлял, он был не маленький, намного больше, чем у меня как в толщину, так и в ширину.

Закатив глаза, Додя дрочил незабвенно по-детски, со счастливой улыбкой на губах. Сбросив халат, я остался в таких же зеленых штанах, которые тоже последовали за халатом на спинку стула. Синие трусы, которые выдавали всем больным, я тоже снял и остался полностью голым, не считая трусов.

- Давай друг у друга? – предложил я, не смело, конечно, что он может ответить. Я хотел, чтобы его рука обняла мой вздымавшийся лен и начала дрочить его всё быстрее и быстрее.

- Давай, только, чур, я снизу. – Додя соскочил с дивана и начал его раскладывать. Ему мешались штаны, которые свалились на щиколотки. Он бросил их на мои вещи, а потом и халат до кучи отправил туда же. Я стоял и не понимал что он делает, но наконец до меня дошло. Додя решил, что я ему предложил отсосать друг у друга, и он готовит место для позы «69». Он лег и расставил ноги.

- Давай! – он смотрел на меня в ожидании моего члена у себя во рту, а я ждал его у себя.

Я перекинул через него ногу и опустил свой горящий желанием член ему в рот. Тонкий аромат чистого члена витал возле моего носа. Мы не ходили на строевую, и вообще редко бывали на улице. Мылись мы часто, практически каждую ночь. Кольцо моих губ аккуратно обхватило его член. Додя выгнулся и зачмокал. Пытаясь не отстать от своего партнера, я тоже начал посасывать, я пытался повторить то, что со мной проделал Миша. Признаюсь, получилось не очень, но Доди понравилось.

Внезапно он выгнулся так, что его живот коснулся моего, и вязкая кисловатая, пресная жидкость заполнила мой рот. Мне не понравилась его сперма. Всё же спустя мгновение я тоже кончил. Проглотив «дарованное» мы встали, облизав члены, друг друга в последний раз мы начали одеваться.

- Это меду нами, хорошо? – спросил Додя, держа меня за плечи.

- Хорошо. – я набросил халат на его руки и поцеловал его в губы.

Додя подошел к крану и попил воды, после чего он вышел из сестринской. Я взял таблетку от кашля и рассосал её. Тщетно пытаясь избавиться от этого противного вкуса, слава богу, что Додя больше меня не просил сосать у него.

- Горячая есть, пойдешь мыться? Короче я пошел спать. – Додя, сообщив фразу в щелку двери, закрыл её плотнее.

В сестринской была банка с вареньем из малины, я развел себе в стеклянном стакане и сел разбирать истории болезней дальше. Я всё думал про Додю, неужели он гей, очень странно, ведь он столько раз трахал Вику.

Меня разбудили посреди ночи. Дверь в сестринскую открылась. Ко мне, еле слышно, мотая как всегда на пальце ключи от отделения, вошел старшина. Саня потрепал меня за плечо и спросил:

- Ты чего? Всех переписал? – его деревенский выговор меня просто умилял.

- Да, а ты чего не спишь, уже подъем? – я закрыл последнюю папку с историями врача капитана медицинской службы Шамаровой.

- Ты идешь спать? – пошли.

J Глава IV

«Максимов»

К нам в МПП попал интересный, но забитый парнишка. Не в прямом смысле избитый, а просто ему было начихать на всё что происходит вокруг. Его история попадания в МПП схожа с моей, с одной лишь разницей, в части, в её расположении он провел неделю. Упал под шканарь когда подметал пол маленькой тряпочкой. Гайморит, пневмония, ангина и грипп, хороший букет. Его не возможно было вылечить в стенах МПП, и Лёху через три недели отправили в военный госпиталь.

Первую неделю ему было так плохо, что он не мог ходить в столовую, располагавшуюся на третьем этаже. Лёху кормила Ирина Борисовна из ложечки, а в остальные дни, когда была не её смена, его кормил я. Я выгонял всех из палаты, и сидя на Лёхиной койке, смотрел на его красные, практически ничего не видящие глаза, нежно ему улыбался, и с таким упорством запихивал эту овсянку! Которая всё равно не лезла.

Спустя ещё неделю он начал ходить, но гайморит прогрессировал, фильм ужасов на ногах, кранные глаза, ежик в полтора сантиметра, местами, вьющийся от постоянного лежания на подушке. Ходил он не уверенно постоянно качался из стороны в строну.

Когда кончалась вторая неделя, я решил понаблюдать, что же он ест. Оказалось что ничего. Он просто сидел, цедил чай и если успевал урвать, то ел кусочек хлеба. Бедный Леха. В то вечер дежурила Ирина Борисовна и я. Мы вызвали его и поговорили с ним. Ничего, не добившись, мы пообещали ему, что расскажем о его голодовке в понедельник его лечащему врачу Анне Шамаровой. Его это ничуточку не испугало. И тогда я решил сам лично поговорить с ним после отбоя.

В тот вечер я помог Ирине разделаться с историями болезни, и она легла спать. Я тоже пошел спать. Прошло чуть меньше месяца, а доверие ко мне выросло так, что мне даже дали дубликат ключа от процедурного. Там я решил, и поговорить с Лёхой. Немного полежав, выждав, когда все засопят, я прошел к нему в палату.

- Пойдем. – тихо шепнул ему на ухо я.

- Уже уколы? Как они мне надоели, был бы толк от них! – Максимов шипел как змея и гундосил как Киселев.

- Тихо, нет, пойдем. – я нервничал, я не хотел чтобы кто-нибудь нас заметил. Мы прошли по коридору от его третьей палаты до процедурки, я повернул ключ, мы вошли.

- Садись на кушетку, я хочу с тобой поговорить. – я закрыл дверь на ключ из нутрии и оставил его в замочной скважине, так что никто не смог бы открыть дверь с другой стороны.

- Что ты хочешь делать? – запаниковал Лёха.

- Просто поговорить, тебе, сколько лет? – я присел на стул напротив кушетки.

- Девятнадцать, но в марте будет двадцать. – Максимов сидел на кушетке и мотал ногами, странно, но его поведение так отличалось оттого, что было буквально несколько секунд назад. – А тебе?

- Двадцать один. Ты, почему ничего не ешь? Ты же не вылечишься. – Максимов потупил взгляд, но всё ещё мотал ногами.

- Видиш ли, на гражданке я был не совсем бедным или зачуханцем там, я дизайнер, один из самых оплачиваемых своего города, то есть платили мне не мало. Сколько бы мне не говорили, я не могу даже смотреть на то, что мне здесь дают.

- И всё? Да ну брось… - я достал из шкафа заныканую между инсулиновыми коробками шоколадку и протяну её Лёхе.

- Нет,… Что-то не так, я вообще просто не хочу, есть, меня тошнит даже от хлеба. – Он отодвинул угощение ладошкой.

- Лёх, ты вообще хочешь служить?

- А какой дурак хочет? Я дизайнер, бухгалтер, актер, а должен быть каким-то РемБатовцем! Лазить под танками, и чинить их, ты думаешь, об этом я мечтал, я хотел отдохнуть от компьютера в армии, занявшись тем, что мне понравиться. А что я получил, строевую и подметание пола расположения тряпочкой размером с носовой платок! Я даже живого танка не видел!

- Нда, наверное, ещё и без девчонки плохо. – Ну и что, что он так сильно болен, я не собирался трахать его и давать ему я хочу посмотреть, как он дрочит.

- А причем здесь девчонки? Если ты хочешь сказать что мне хотеться трахаться то, конечно с одной стороны ты прав, но с другой… Я ещё девственник. – Максимов встал и попил из под крана.

- Лёх,… нет… просто… Да именно это я и хотел сказать. Потому что я уже не могу без своей Катьки. – Не было конечно никакой Катьки, но я всё же не упускал возможность развести его на дрочку.

- И что? – Максимов вытер губы рукой и закрыл кран.

- Давай подрочим? Странная просьба, но один я не хочу.

- У вас же есть проститутка Виктория? – если знал, Леха значит, знал и весь МПП.

- Да ну её, её же все дрючат, ещё чего-нибудь цепану… - я отмахнулся рукой и достал ключ. – Ладно, иди спать.

- Давай, мне, наверное, этого и не хватает… - Максимов согласился, для меня это было практически шоком. Странный парень, я его так и не понял до конца. Даже в последний раз, когда мы виделись с ним на проходной. Но это уже другая история. Максимов подошел ко мне и потрепал мои волосы.

- Какие жестки. Блин увидеть бы ещё цвет твоих глаз… - Неужели Лёхе было так плохо, что он ничего не видел? – Осторожно, там, на стул упала иголка. – Симулянт? Ничего себе, как же он делает красные глаза?

- Лёха, а симулировать не хорошо. – Я погрозил ему пальцем.

- Когда сильно нужно, то можно. – Леха расстегнул две оставшиеся необорванными от старой пижамы пуговицы и распахнул её. Немного обвисшая без тренировок грудь и маленький животик, не показались мне отвратительными. Я понимал его, где он может тренироваться, и могут увидеть, что он чувствует себя хорошо.

- Гладкий, на гуди ещё не ворос. – На его груди были тонкие и редкие волоски, я выдернул один.

- Ага, не то, что ты сенокосилкой не очистишь! – Максимов сел на кушетку и приспустил штаны.

То, что я увидел! В сказке из ёлки топором не вырубишь! Он был сантиметров 20 и в ширину сантиметров 5, красивый член, не знаю, выдержала бы моя задница такой, но я не стал рисковать ещё по другой причине. С его букетом болезней, я не хотел связываться. Крайняя плоть даже при стоящем члене закрывала головку полностью.

- Ни чё. – кивнул я на его хозяйство доставая свой ствол.

Мы смотрели друг на дружку и дрочили, смотрели на то, как мелькали красные головки, налитые кровью. Как слезинка-капелька мазки появилась у Максимова, которую в момент скрыла крайняя плоть и размазала по всей залупе.

Максимов выгнулся и, закрыв крайней плотью головку, начал мелкими движениями растереть головку. Его уретра дергалась, а кожа вокруг головки увеличивалась, подтверждая то, что он кончил. Так как у меня крайняя плоть была меньше чем у него, я кончил в воздух. Чуточку, не достав до Лёхи. Лёха резко отодвинул ноги, нечаянно отпустив головку, сперма потекла по его руке.

- Скажи, было хорошо? – я спросил пытающегося собрать с промежности и кушетки свою сперму Максимова.

- Не плохо. – Лёха наклонился и слезал с кушетки свои остатки. Я не растерялся и пристроился к его заду. Только одно ощущение того, что я человеке, чей член больше моего в несколько раз, дало мне новые силы, и я кончил моментально.

Лёха встал и оделся, в его руках был ключ от дверей, он открыл дверь и вышел. Максимов бросил ключи и молча пошел к своей палате. Странный молодой человек, что твориться в го голове, что затевает его разум, спрятанный под ежиком из темных русых волос и красными глазами.

- Лёх… - я был уже тоже одет.

- Всё нормально, не грузись… - Кто в этот момент и должен был грузиться так это только не я.

- Лёх… - вновь я попытался окликнуть его.

- Я же говорю всё нормально. – Максимов повернулся. И смотрел на меня, немного покачиваясь.

- Я не про это, я помогу тебе, уйти из армии. – Я положил ему на плече руку, и он покачнулся в сторону руки, как будто она весела тонну.

- Спасибо, я сам, не мешай, иначе ничего не получиться. – Максимов погладил мою руку и вошел в свою палату.

Глава IV

«В госпиталь»

На следующий день я увидел Максимова в последний раз. Этот последний раз был не его смертью, а осуществлением его плана. Его лечащий врач вызвала меня к себе в кабинет и попросила отвести Лёху к психиатру. Меня это сильно удивило, он не резал вены, он не вешался. Что могло толкнуть врача на такое действие для меня оставалось загадкой.

Я завел его к психиатру, а сам вышел. Беседа была не долгой, и спустя минут пять, Лёха вышел один. Грустный, как будто ему назначили инквизицию. Он не знал, что ему её назначили по настоящему, но всё по порядку. Дверь закрылась, и он улыбнулся мне, ну кому же ещё, коридор был пуст. По МПП запрещено ходить, кому бы то ни было.

- Чего лыбишся? – спросил я в полголоса.

- По всем военным частям ходит только одна реплика: «Единственный выход из армии это через два года или… - он сделал паузу, протянул открытую историю болезни и показал пальцем в маленькую циферку «15» - пятьнашка» или я не прав? Психиатрическое отделение Сибирского округа.

- Чего ты радуешься болван! Ты же никуда не устроишься после пятьнашки, всю жизнь до старости будишь отмечаться у психиатра и участкового! – Я выхватил у него историю и направился дальше по коридору к кабинету лора. – Пошли.

- Ты не прав, я могу сделать чего угодно, на гражданке даже и не узнают почему я так быстро вернулся. – счастливый Максимов даже перестал качаться. – А куда мы идем?

- На инквизицию, доколдовался? – Я был зол на него, так безответственно погубить свое будущее, не мог потерпеть два года, этого детского сада, он ведь был в учебке, и как сказал его сержант, Леху хотели оставить для бухгалтерии, не известно чего можно было желать ещё? Да он сам после МПП должен стать уже сержантом! Три месяца, а некоторые два года служат в рядовых. Этот начальник Фин. службы сделал всё для него!

- Нет ну, правда… - Максимов поравнялся со мной.

- На пункцию. – тихо уже не замечая, как я теперь понял - совершенного дурака Максимова, сказал я.

Он остановился как вкопанный, казалось, что его красные как рубиновые глаза выкататься из оправы, а челюсть пробьет пол. Он побелел, а кончики его пальцев посинели, он судорожно схватил свою пижаму за грудки и затрясся мелкой дрожью. Он уставился в одну точку и смотрел мне на пуговицу халата расположенную возле воротника.

- Ты чего? – я в серьез обеспокоился его душевным здоровьем.

- Да ничего, в роль вживаюсь. – Махнул рукой Максимов и опят поравнялся со мной. Я не понимал его, толи он дурак, толи гений. Но судя по народной поговорке от гения до безумца всего один шаг.

Максимову сделали пункцию, он был жалок и глуп, я не знал, играет ион или нет. Но прокол делали ему без наркоза. Этой толстой иглой протыкали хрящ в носу, и откачивали гной, которого было не мало. Десяти миллилитровый шприц из каждой пазухи. Максимов опираясь о меня вышел из кабинета. Мы начали подниматься.

- Клёво? – Максимов отстранился от меня и пошел рядом, воткнув руки в карманы.

- Врагу бы не пожелал, как ты вообще кони не отбросил. – Я шел по лестнице и смотрел на него, чтобы тот не упал.

- Да не бойся ты так за меня. Во-первых, с биологической стороны, это как порезаться о нож, щиплет но не так уж и больно, а во вторых, я в детстве упал на спину и перебил какой-то нерв, так что я сейчас практически не чувствую боль.

- Леха, ты просто не нормальный. – я покачал головой. Мы поднялись в отделение.

* * *

Вечером, Анна Шамарова, меня вызвала и попросила сопровождать больных в военный госпиталь. Среди них был Максимов. Тогда я попрощался с ним. В машине он смотрел на дорогу и о чем-то думал, он смотрел в даль невидящими глазами. Мне нравился этот парнишка, очень жаль, что всё же он не нормальный…

Эпизод 2 «Фельдшера»

J Глава I

«Дембеля»

Так и должно было случиться, они отслужили, а мы с Додиком остались. Наша работа маленькая, я рентгенолог, тыкай себе эту кнопку и всё, правда, не знаю, потом будут у меня дети или мутанты? Додя, вообще дегустатор юношеского кала, он не любит, когда про него так говорят, ну а кто он? На гражданке он мог выбрать любую специальность, чтобы учиться на неё, нет же, он выбрал именно эту. Ну, на в кус и цвет… Мы только числимся как фельдшера, из фельдшерского мы только уколы ставим. А остальное теперь, медсестры делают. Вот они побегают! И капельницы и назначения.

Пол года назад, когда я только попал сюда, здесь были фельдшера братья-близнецы Женя и Гриша. Хорошие парни, особенно Жека. Я влюбился в него с первого взгляда, и он в меня тоже. Чем-то он всё-таки отличался от Гриньки. Он был такой крепкий и сильный, с таким великолепным телом, что просто голова кружилась от него.

Мы с Жекой работали на пару, он учил меня работать с этой допотопной техникой. В медицинской академии у нас было самое совершенное оборудование, а здесь, ещё при царе Горохе созданное. Потом я стал полностью рентгенологом, а Жека ушел в педиатрию. Гриша и Женя ухаживали за придурками, которые умудрились простыть летом! У Грини были ключи от сестринской, он помогал медсестрам по ночам, знаю я как он помогал… Вики мы все помогали, «паутину снять»…

В последний день Женя признался мне, что хочет меня, хочет с первого дня. Он признался при Доди, я решил, будь, что будет, и ответил ему:

- Я тоже, хочу тебя, с того дня как увидел, хочу… – Я провел по его плечу и почувствовал твердые как сталь мышцы.

Женя схватил меня за задницу и притянул к себе. Наши губы слились в поцелуи, он мял мои маленькие булочки, которые входили в его огромные ладони целиком, а я ласкал его спину через халат. В районе своего живота я слышал, как пульсирует что-то горячее и размером со шприц - «Жаннет».

- Я закрою дверь, Гришка сегодня, ночь не придет, сегодня дежурит Вика… - на ватных ногах и со стоящим членом с кровати встал Додик.

Мы с Жекой, посмотрев на эту картину, очень рассмеялись. Додик был таким недотепой. Даже дверь он закрыл с этой стороны. Потом он вернулся к себе на кровать и сел к нам лицом. Он уставился на нас как на телевизор. У Жени возникла та же идея что и у меня, почему бы его ни подразнить? Мы начали раздеваться целуясь.

Через минуту, уже забыв обо всем, и о том, что мы в МПП, и о Додике, наблюдающем за нами так пристально, что можно было загорать от жара его взгляда, мы обнаженные упали на кровать Жеки. Это мне не забыть никогда! Моя девушка бы не погладила меня по голове за такое. Прошло ещё немного времени, и Женя вошел в меня. Резкая боль, а потом блаженство. Его мускулистое тело на мне, каждая его мышца, грудь прислонялась к моей плоской спине. Томное, прерывистое дыхание в ухо.

Кончили мы одновременно, Жека мне в очко, а я на одеяло. Мой ёбарь перевернул меня и начал слизывать то, что я оставил на тонком синем одеяле. Полоска из белых капелек, собираемая губами, быстро исчезала во рту Жеки. Я не выдержал, подлез под него, и взял у него в рот. Несколько секунд спустя я почувствовал, что у меня сосет Додик. Додик сосал профессионально, от этого я сосал всё быстрее и быстрее пока Жека не разрядился в меня горячим соком. Ничего вкуснее, как показалось мне на тот момент, я не пробовал!

- Жека, а давай Додика трахнем в задницу, в два члена? – предложил я, проглатывая последние капли из всё ещё напрягающегося резкими толчками члена Жеки.

- Давай. Держи его! – Додик отстранился и, облизнувшись, начал отходить, мотая рукой, типа: «Не надо ребята, вы чё, больно будет»…

Через мгновение Додины, зеленые штаны были у него на коленях, а сам он лежал на Жеки. Причем Жекин член уже был у него в заднице. Я пристроился тоже и начал входить. Один еще, куда не шло, но двоих, Додик был не готов принять. Он, закусил ладошку и начал немного постанывать от боли. Наша пирамида начала фрикционные движения. Первым кончил, как не удивительно Додик. Белая масса растеклась по животу Жеки. Придавив Додика, тем самым я сделал некий «бутерброд» со спермой. В очке Доди зачмокало, и начало сочиться… мы кончили, вначале Жека потом я.

В этот момент, когда я кончал, в двери щёлкнул ключ. Дверь распахнулась, и на пороге стоял Гриша. Он посмотрел на нас и закрыл дверь. Я думаю, всем готовы были провалиться сквозь землю. Что же будет дальше. Он расскажет всем, что фельдшера педики. Но что самое плохое он же расскажет матери, чем занимается его брат близнец!

- Ребята, а чем вы здесь занимаетесь? – ключ в двери снова щелкнул. – разрешите присоединиться – Гриня посмотрел на нас из подобья и начал расстегивать халат.

Несколько секунд спустя мы лежали на полу кружочком и сосали по кругу, я у Жеки, Жека у Додика, Додик у Грини, а Гриня естественно у меня. Мы сосали часа два, кончая по переменке, не успевая сглатывать. Казалось, что наши яички скоро вытянуться через уретру как через соломинку кубик льда.

Когда все устали от не запланированного банкета, мы начали расходиться по кроватям через кран. То есть обмыв писю мы шли спать. Додик, ушел, естественно, первым. Потом Жека, и мы остались с Гришей. Отстранив его рукой от измозоленного члена я пошел его окатить холодной водичкой. После чего лег спать.

Я думал, после того, как выключиться свет все улягутся спать, и утихомириться. Но не тут то было. Спустя буквально несколько минут после выключения света я услышал, как чуточку поскрипывает кровать Додика. Я приоткрыл глаза и увидел в лучах яркой полной, что его имеет Грища. Пускай, последний день всё же…

Меня понесло на волнах сна куда-то далеко. Яркие огни, дорога, Феррари, моё Фирари, девчонки на заднем сидении. Одна из них перебирается на переднее и расстегивает мою ширинку. От туда вываливается хозяйство сантиметров 30! Она берет его в рот и начинает обрабатывать. Вторая девушка проводит рукой по спине, и спускается ко мне в штаны с задней стороны. Вдруг на дороге появляется столб, и мы в него врезаемся, резкая боль спереди, и сзади!

Открыв глаза я обнаружил крепко сжимающую руку Грини на моем члене и его член в моем очке. Просто вбивая его в меня, Гриша держался зубами за мое ухо. Теплая струя спермы брызнула так сильно, что казалось часть, попала в желудок. Гриня немного полежав на мне, встал и прикрыл меня одеялом. После чего он поцеловал меня в шею и направился к кровати брата. Их кровать поскрипывала до утра. Слава богу, что палата фельдшеров была практически звуконепроницаемая, и все больные отсыпались от своих жестоких будней.

На утро я обнаружил Женю спящего на Грише верхом, причем член Жени был во рту Гриши. Сперма Жеки заливала всё лицо Грини. Она застыла белой маской на красивом лице брата. Я разбудил братьев, они умылись и приготовились вести в столовую отделение. После завтрака им сообщили, что машины нет и они дембельнтся только через день…

J Глава II

«Навчирачились»

Я не знал, что Гриня может меня так ублажить, хотя чему удивляться он младше меня всего на десять минут. В этот вечер мы решили повторять, что было вчера не нужно, поэтому мы решили придумать что-то новенькое. Спирт нам привозили в большой канистре на 25 литров. Гриня согласился отчерпнуть немножко, литрика полтора, никто и не заметит.

Вечером после отбоя мы протащили с братом со столовой банку сгущенки, тарелки жареной селёдки и буханку хлеба. Мы дембеля, кто нам чё скажет? Спрятав всё в моей тумбочке, мы пошли делать отбой. Ирина Борисовна сегодня не пришла, у неё умер родственник какой-то, и она помогает в организации похорон.

Додик в нашу палату заполз последним:

- Ребята так очко горит…- он потер задницу и лег на свою кровать.

- А чё вы с ним делали, не у кого так не болит, я заметил что он даже хромает. – улыбаясь Гриша помогал брату вытаскивать стол в центр комнаты.

- Мы чё будим на столе – спросил Додик, подкладывая поз задницу подушку.

- Додик, сбегай, принеси полтарашку воды. – я достал из тумбочки селёдку и сгущенку.

- А газированную или простую. – Додик начал вставать.

- Газированную. – Лёха положил руку на плече Додика, посадив его обратно на кровать, тот подскочил, так как будто сел на морского ежа.

- А где я возьму её. – С глазами, сделавшимися как два чайных блюдца, сквозь зубы процедил Додик.

- Ну, тогда простой. – Пока Додик с полторашкой в руках ковылял к бочку с кипяченой водой и обратно, мы с братом накрывали на стол. Лёха просто сидел на кровати и пришивал пуговицы к халату.

Додик вернулся, и я вытащил из-под стола, заветную баночку со спиртом. Которую мы немедленно развели в двух 2-x литровых бутылках из под «Пепси». Пир начался и постепенно, захмелев, мы начали рассказывать свои тайны. Лёха рассказал, что у него есть девушка, Додик, что его трахнул его двоюродный брат, когда ему было всего четырнадцать лет, брату соответственно семнадцать. А мы признались, что трахать друг друга мы начали уже давно, и занимаемся этим лет с одиннадцати. Всё произошло, когда Гриня принес домой кассету с порнушкой. Он взял её у друга.

* * *

Посмотрев несколько актов и антрактов, он предложил померить наши пипирки:

- Жека, а давай померяем у кого больше? – он начал стягивать с себя спортивное трико. Там оказался член, как мне тогда показалось гигантских размеров.

У меня тоже уже в плавках торчал, так что я встал и снял штаны перед братом. Нагло покачав им перед братом, я спросил его:

- Ну и как мерить будим?

- Давай подставим друг к другу, у кого упрется у того и длиннее. – Гриня подвинулся ко мне, и хотел, уже было взять в руку мой член, но я отстранился.

- Нет так не интересно, давай поспорим? – предложил я.

- Давай, только на что? – в это время на экране была сцена как шикарная проститутка начала сосать гигантский член своего партнера. Я повернулся к брату, посмотрел на него исподлобья и улыбнулся. – нет, о нет… на это я не согласен.

- Тогда, - я начал надевать штаны,- зачем просто мерить? Причем ты сомневаешься, что у тебя больше…

- Хорошо… - Гриня ухватился за пояс мох штанов.

Я обнажил свой порядком, обвисший член и немного испугался, а вдруг он и правду меньше чем у Грини. Но отступать уже было некуда. Мы подошли друг к другу и прислонились членами к лобкам. Одинаковые как в отражении зеркала. Два маленьких, стоящих членика двух юных парнишек.

Вид его голого лобка и аппетитного члена сделал своё. Я встал на колени перед братом и взял в рот. Медленно посасывая, я одним глазам наблюдал за широко раскинувшей ноги проституткой на экране телевизора. Гриня, ничего не понимая затаив дыхание, тоже смотрел то на меня, то на проститутку, лицо которой было покрыто белой липкой массой.

- Ты же не проиграл – внезапно он оттолкнул меня, я только успел чмокнуть, когда у меня изо рта вырвался его писюн.

- Гриня, попробуй! – я встал с пола и одной рукой предложил брату свой член.

- Это же противно! – Гриня запинаясь в штанах, упал на ковер.

- Нет, не капельки, попробуй, не бойся, я никому не расскажу! – я надвигался на брата.

- А давай, чем черт не шутит. – И он присосался ко мне.

Немного погодя я не выдержал и, опрокинув его, развернулся на 180 градусов таким образом, что у меня получилось взять его член в рот. Таким был наш первый раз, мы сосались не долго, в этом возрасте мы не могли кончать, мы были слишком малы.

* * *

Мы были детьми и просто ребячились. С того раза мы друг с другом больше не трахались и не сосались. Почему? Я не знаю, просто не до того было. Шло время, мы взрослели. Нам было 14 лет, когда мы записались в секцию по тоеборь. Время продолжало бежать и вот нам уже по 16 лет.

За эти два года занятий на тренажерах мы окрепли и наши фигуры стали похожи на творение Леонардо Да Винчи, красивыми, мускулистыми с кудрявыми головами и лобками, которые на вряд ли кто-то мог оценить. Наши пышные прически на головах не давали покоя многим девчонкам. А мы не давали покоя им… Вскоре мы прослыли самыми ебущими пацанами школы.

Наверное, так и было, какая девчонка не устоит перед двумя идентичными богами? Мы решили с братом, что и в этом деле мы должны быть солидарны, и если кто-то находил девчонку, то трахали её оба. Трахали жестко, и в ****у и в жопу, но мне больше нравилось, когда у меня сосут.

* * *

Но мой рассказ не о том… однажды, когда мы с братом задержались в спорт зале, с нами задержался новенький парень. Мы оставались только по тому, что все снаряды были свободны, и можно было не ждать очереди на как-нибудь велосипед или гирю… к тому же нам оставляли ключи, а мы после тренировок заносили их тренеру, живущему в соседнем доме.

Парень долго сидел и смотрел на нас, а мы ему позировали. Мы понимали, что он попросту нам завидует, точнее, завидует нашим телам. Мы красовались то на одном, то на другом снаряде. Прошло уже где-то часа два, а парень не унимался, он смотрел на нас. Нет, он не сидел на одном месте как дурак, он менял снаряды, и тоже качал свою юношескую ещё простую, но такую уважаемую, дворовую фигуру.

- Парень ты давно качаешься? – не выдержав, спросил Гриня.

- Две недели. – Парень делал жим из положения лёжа. – Я однажды увидел вас двоих идущих в майках безрукавках, вы входили отсюда… и я решил, что хочу таким же быть…

- Парнявый, ты, что на нас запал? Тя как звать то? – я подошел к нему, лежащему на снаряде со штангой в руках. Взял её у него и повесил на захваты.

- Миша… - он сел и потупил взгляд. – Может и запал. – Встал, и направился к своему полотенцу. Миша прошел полпути до лавки с вещами, как внезапно комнату железным грохотом по бетонному полу заполнил звук падающей гири из рук Гриши.

- Правда? – с какой-то не поддельной радостью переспросил мой брат.

Уже тогда я понял, что он хочет от Миши. Грини нравилось рвать попки. Он любил проникать туда язычком, потом одним пальца, двумя, тремя, а потом и членом. Трахать, трахать, её пока из него не брызнет сок кишку! Брату это нравилось, очень нравилось!

Гриня подошел к Мише и положил ему на плечо свою руку. Миша так и стоял со своим полотенцем в руке. Я подошел к нему и с другой стороны и положил другую руку на другое плечо Миши. Миша вздрогнул и сжал полотенце в руках.

- Так бы сразу и сказал – наши руки синхронно опустили его на скамейку с вещами. - Не бойся, мы тебе ничего не сделаем. – Миша вытер со лба полотенцем пот, прошелся им же под мышками.

- Ребята, вы такие… Классные! – наш, юный культурист поднял голову и посмотрел с улыбкой вначале на меня, а потом на моего брата.

- Рассказывай уж… теперь мы знаем чего ты на нас пялился. – Гриша взял наше полотенце, вытерся, затем бросил им в меня.

- Ребята вы мне понравились с первого взгляда, я стоял, как завороженный минут пять, пялясь, на дверь куда вы несколько минут назад вошли. До этого мне нравились только девочки, я всё ещё не могу понять, что со мной произошло. – Миша рассказывал с азартом, яростно жестикулируя.

- Понятно, но что же ты хотел конкретно? – Грня обнял парня за плечё, тот резким движением вырвался, и отстранился в мою сторону.

- Ничего, я просто хотел вами восхищаться, хотел стать такими как вы… - Миха хотел встать и уйти, но я его остановил, потянув за пояс спортивных шорт.

Шорты немного оголили его попку-персик, мы с братом переглянулись. В нас закипело то, что мы пытались забыть, то чувство когда нам нравилось быть друг с другом. Все трое новоявленных культуриста были в одних маячках-безрукавках. Грища ухватил, пытающегося ретироваться, Миху за запястье.

- Стой! – Гриша сильнее сжал запястье. – Мих, я не понял… Но это не важно, ты же хочешь его? – другой рукой, мой брат, оттянул край спортивных трико и свои плавки вывалив наружу свои семнадцать сантиметров.

- Нет! – Какие-то высокие нотки свистнули в голосе Миши. Он резко освободил свою руку и ударил по моей, так что я отпустил его шорты.

- Ах, так! Держи его… - Брат отпустил резинку штанов, и она закрыла его достоинство. – Не хочешь по-хорошему… Жека держи его за руки…

Я понимал, что мы поступаем не хорошо, но я тоже жаждал его персика. Вскоре спортивные шорты, белые трусы «Кельвин Клейн» и майка безрукавка были переброшены через штангу, которую буквально несколько минут назад поднимал лежащий на мягком ковровом покрытии свернувшийся в калачик парень. Мы отошли в стороны и посмотрели на панически и умоляюще смотрящего то на одного, то на другого из нас Мишу.

- Ладно, мы пошутили, одевайся… - Гриша махнул рукой, взял полотенце и пошел в душ. Я последовал за братом.

Первым ополоснулся я, Гриша остался подрочить, раз не удалось получить желаемого от начинающего культуриста. Выйдя из душевых в зал, я увидел Мишу сидящего всё ещё голым на корточках возле велотренажера. Он тихо плакал, размазывая слёзы и сопли по лицу. Обернутый в полотенце, я подошел к парню и сел на пол возле него.

- Ну, чего ты. Мы же сказали, что пошутили, прости моего брата, у него жестокие шутки. – я попытался погладить его голове рукой, но Миша её оттолкнул.

- Уйди пидор! - Он встал, взял свои плавки и начал их одевать. Продолжая хныкать, он продолжил высказывать мне. – Вы, два гомика думали, что я хочу от вас этого? Я хотел дружбы, в мыслях я вас боготворил! А теперь, я думал, что есть что-то святое…

- Прости, хочешь, я у тебя отсосу? И это тебя ни к чему не обяжет, давай. – Я встал и подошел к ниму.

- На… - Миша приспустил плавки и поднял уже одетую майку до пупа.

Я припал к нему, я делал всё, всё что мог придумать, его член разбух и некоторое время, спустя он, взяв меня за уши уже работал мной как каким-то ночным горшком, просто трахая мою голову в рот. В мой рот хлынула тёплая, немного сладкая, сперма.

- Я помню, что меня это ни к чему не обязывает, но я тоже хочу попробовать тебя. – И он опустился на колени.

Кончил я практически мгновенно, бурно, залив всё лицо и волосы парню. Из положения мы вышли тем, что я предложил ему свое полотенце. Я размачивал слюной пятна на лице и волосах, а затем стирал их полотенцем.

- Миша, раз уж всё так сложилось, трахни мня в задницу. – и я встал раком. Я почувствовал его головку и своего отверстия и давление. Но ничего не произошло. – Смочи слюной. – Посоветовал я. В туже секунду я почувствовал плевок на задницу и попытку проникнуть вновь.

Миша вошел резко, боль была сильной, но я оставил его во мне. Он жадно трахал меня, трахал, так что мне впивались в ладошки колечки коврового покрытия. Когда я почувствовал, как мне в кишку летят струи, я думал на этом всё и закончиться, но Миша не успокаивался.

Звуки воды в душе прекратилась, а Миша продолжал жарить меня. И вот он кончил ещё раз, после чего поник и поцеловал меня в ухо. Он вынул уже опавший член из меня и одел поверх трусов шорты. Тем самым, показав что, не пустит меня в свой «внутренний мир». Мы встали и пошли одеваться…

- Ты никому не расскажешь о том, что здесь произошло? – Миша взял меня за руки и панически, поняв что, произошло, посмотрел на меня.

- Я не кому не скажу, даже брату. – Я поцеловал Мишу в губы. Мы оделись и сели на скамейку, вышел Гриша.

- Ну что пойдем домой. А ты извини, надеюсь, ты не бросишь занятия? – Гриша взял меня за руки и поднял со скамейки.

- Нет, шутки, даже такие идиотские я понимаю.

* * *

- Ногу подобрали, Дигройды!!! – раздавался голос сержанта ведущего взвод в столовую.

В следующую минуту я в дверь постучали. Гриша спал в Додике, а мы с Лёхой на своих кроватях. Гриша встал с Додика и прикрыл его простыней. Я тоже подскочил начал помогать убирать следы попойки.

- Близнецы, домой! – голос, знакомый голос лейтенанта медицинской службы Савинцева. Это могло значить только одно, машина уже стояла перед МПП.

В то утро мы уехали. Даже не попрощавшись…

Глава III

«Стул»

Прошел уже месяц, как близнецы покинули нас, а точнее они покинули стены МПП. Я скучал по Жени, это был классный парень. Но всё прошло, всё забылось. А сегодня к нам подселили одного, по фамилии Картошкин. Тоже вроде бы ничего. По ночам правда храпит. Спит он на той койке, где я потерял мужскую девственность. На койке Жени.

Сегодня Картоха спас меня, от моей же глупости. Ну что у них на рожах написано, что они дембеля? Днем привели двоих заболевших ОВХ (Острое Восполнение Хитрости). Они вели себя как два беспридельщика, я пару раз их обматерил. Сделал флющки и ели выгнал из рентген кабинета. Когда начали ставить вечерние уколы, я втыкал им иглу медленно и вводил лекарство быстро, я знаю какую боль они чувствовали! Но я был рад, что хотя бы вечером я отомстил им.

После вечерних уколов у нас отбой, когда Граф, так звали высокого, с большими ушами и ехидной улыбкой парня, махнул мне рукой чтобы я подошел к их палате:

- С тобой хочет, поговорит Дог. – И он отошел, пропуская меня в палату. Дог, второй низенький, но крепкий паренек с маленькой головой, на которой как у мухи торчали в разные стороны большие раскосые глаза.

- Чё надо? – Спросил я с порога.

- Чё? Я не понял, а почему ты чёкаеш? Ты не знаешь, что я отслужил уже год и семь? – Дог лежал на кровати под его распухшей жопой от моего мстительного укола лежала подушка.

- Ну и что, из-за этого ты думаешь, что тебе всё позволено? – парировал я, понимая что, может произойти дальше. Они деды, деды которых я обидел…

- Граф, он не понимает. Слушай сука, или ты сейчас у нас отсосешь у каждого или мы расскажем всем, что ты сосешь, понял? – Граф закрыл дверь. Я точно знал, что медсестра сейчас сидит и читает истории болезней, она не выйдет из кабинета ближайшие часа три.

- Я не буду этого делать, а вам никто не поверит. – Я взялся за ручку двери и попытался открыть её.

- Граф! – рявкнул Дог, после последовал тупой удар по голове.

Очнувшись я почувствовал втыкающийся в губы маленький воняющий мочой и потом членик Дога. Я попытался отпрянуть, но мои руки держал Граф. Сидел я, на коленях и меня пыталась изнасиловать.

- Лёха ты тут? – раздалось из-за двери.

- Что за шмара? – Граф взял меня на нос.

- Новенький…

- Тащи его сюда, – кивнул он графу. После чего посмотрел мне в глаз и продолжил – Сука, если издашь хоть ползвука до утра тебе не жить.

Граф спрыгнул с меня и побежал открывать дверь Картохе.