Уникальный секрет счастливого брака

Давид Бален

dbalen@mail. ru

***

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ АВТОРА!!

Эта литературное произведение предназначено только для взрослых, поэтому лицам, не достигшим 18 лет, читать его запрещается.

Все события, о которых рассказывается в произведении, являются плодом фантазии, ни в коей степени не отражают действительность и написаны для удовольствия взрослых.

***

УНИКАЛЬНЫЙ СЕКРЕТ СЧАСТЛИВОГО БРАКА

- Ой, ой! Больно! Ну, не бей так сильно! Ай!

- Если я не буду бить тебя сильно, до тебя не дойдет. И прекрати дергаться!

- Ой, ой! Я ж уже не могу. Пожалуйста, перестань!

- Нет, ты можешь! И держи свою задницу повыше.. Вот так. Под ягодицами у тебя самое чувствительное место. Держи задницу так, чтобы я доставала.. Вот так.

- Ой! Б-о-льно же! Не надо, пожалуйста, не надо туда бить. Там очень больно. Я обещаю, что буду вести себя хорошо. Ой!

И он зарыдал.

- Дорогой, я это уже слышала, - девушка ритмично поднимала раскрытую ладонь и резко опускала, издавая громкий шлепок каждый раз, когда рука соприкасалась с булочкоподобными ягодицами мужа, извивавшегося на ее коленях. - Ты запомнишь на некоторое время, что надо быть хорошим, но только если я хорошенько взгрею эту непослушную задницу.

Ее муж Юрий реагировал на каждый жалящий удар завываниями и воплями и все больше извивался на коленях жены, которая устроила очередную порку и без того саднящей задницы.

Для них это уже было обычным явлением в их семейной жизни, но от этого шлепки по его незаживающим ягодицам не становились менее болезненными. Он умолял жену поверить, что действительно усвоил преподанный ему урок, так как уже не было мочи терпеть.

Несмотря на свою молодость - ей шел всего двадцать первый год, - жена была очень опытна в делах порки и безошибочно определяла, когда муж врет, чтобы его больше не наказывали, а когда говорит правду и ему действительно больно. По тому, как он дергался, она чувствовала, что он не притворяется. Он, конечно, не заслужил такой порки, но ему надо было еще помучиться, прежде чем она решит, что этого достаточно.

Наконец, ударив еще два раза по мягким ляжкам мужа, Тамара решила, что он получил от нее достаточно. Она его толкнула и заставила встать.

Низкорослый, на целую голову ниже жены Юрий был похож на выпоротого ребенка, потиравшего саднившую задницу и тихо всхлипывавшего. Но одного взгляда на его стоявший член было достаточно, чтобы понять, что это взрослый мужчина.

Она повернула его и, осмотрев задницу, осталась довольной своей работой: обе ягодицы были темновишневого цвета.

- Бедняга, - улыбнулась она, - если бы ты не пренебрегал своими обязанностями, я не была бы вынуждена быть такой строгой к твоей маленькой попке.

- Я знаю, Томочка, - всхлипнул Юра. - Я так виноват, что заснул и не успел приготовить обед и натереть пол. Я, правда, заслужил эту порку. Я буду стараться больше не быть таким, честное слово.

- Я верю, - сказала она и, прижав к груди, поцеловала в заплаканное лицо. - Но тебе еще надо постоять на коленях в углу.

Он кивнул головой и, став на колени, пополз в угол.

- Ненадолго, дорогой, - крикнула она ему вслед, задирая юбку и рассматривая мокрое пятно на трусиках. - А потом мы пойдем в кафе и поужинаем.

***

Тамара и Юрий были женаты уже два года. Она была в него действительно влюблена, но в первый же месяц совместной жизни стала сильно раздражаться на его привычки неорганизованного и неопрятного холостяка. Не было дня, чтобы она не сердилась и не чувствовала себя несчастной.

Юрий работал свободным художником и большую часть времени проводил дома, а Тамара была заведующей отделом в министерстве и, кроме огромной нагрузки, еще и была в нервном напряжении, так как приходилось вариться в разного рода интригах.

Проводя большую часть времени дома, Юрий добровольно взял на себя обязанности по домашнему хозяйству, но все проваливал. Он был творческой натурой, совершенно не приученным к жесткой дисциплине. Он всегда обещал выполнить все, но, практически, ничего не доводил до конца, поэтому Тамаре всегда приходилось доделывать либо переделывать.

Когда прошло полгода семейной жизни, Тамара отметила этот день с подругой. Они пошли в кафе, взяли бутылку вина, и она одна проговорила весь вечер.

- Слушай, Тома, - сказала Галя, покачивая головой. - Неужели все так плохо? А где же ваша любовь?

Тамара задумчиво курила. Она заметила, что несколько мужчин все время бросают в ее сторону взгляды, и чуть-чуть улыбнулась.

- Я теперь думаю порой, что не знаю, сколько еще продлится наш брак, - вздохнула девушка.

- А как у тебя насчет оргазма?

- Ну, это, наверное, - Тамара покачала головой, - у меня какое-то физиологическое расстройство.

- Ты знаешь, - сказала Галина и, стряхнув с ноги туфельку, прикоснулась ногой под столом ее коленки. - У нас с Сережей было очень много проблем в первые дни нашего брака. Но вот уже 11 лет как мы живем и живем счастливо. Хочешь, я тебя научу? Как добиться его примерного поведения и шикарного оргазма?

- - Конечно хочу, Галь, - воскликнула Тамара и подалась вперед навстречу нежной ножке подруги. - Я готова отдать все ради сохранения брака. Я его люблю - он лучший мужчина, которого я знаю.

- Да, но мой метод, - Галина хихикнула, - немного необычный.

- Ну и что?! Главное, что он действует.

- О да! - улыбнулась Галина и сделала паузу, закуривая сигарету.

- Ну? - нетерпеливо дернулась Тамара.

- Дело в том, что я его регулярно порю.

- Что!? – Галина прыснула на удивленное лицо подруги.

- Ну, наказываю его по заднице, - и Галина показала рукой, как она это делает.

Как только я недовольна им, вместо того, чтобы сердиться и расстраиваться, я спускаю с него брюки и отхаживаю задницу так, что он неделю не может садиться.

- Подожди, - Тамара была явно шокирована. - И Сережа тебе это позволяет?

- Он мне даже признается, что после порки чувствует себя как будто заново родившимся. Кстати, мы оба после этого чувствуем себя очень хорошо.

- Никогда бы не подумала!

- Сереженька говорит, что даже психологически это идеальный метод. Не надо, мол, проходить весь цикл ощущения себя виноватым, когда он что-то сделал не так. Сейчас мы просто ощущаем всю атмосферу хорошей порки, после которой, уверяю тебя, непередаваемый секс.

Тамара смущенно хихикнула.

- Я представляю себе, что, как ты говоришь, бью Юрку, и - это, действительно, меня заводит.

- Уже 11 лет сказочный секс только после того, как я нашлепаю мужа по попке.

И они обе весело расхохотались, привлекая всеобщее внимание.

Посерьезнев, Тамара сказала:

- Знаешь, Юра, конечно, очень часто ведет себя как типичный испорченный ребенок. Но п-порка? Я, думаю, не смогла бы. У меня духа не хватит.

- Ну, раз я могу, значит, и ты сможешь.

Галина чуть съехала на стуле и уж во всю трогала пах подруги носком ноги в капроновом чулке. Женщина тяжело дышала и пожирала подругу глазами.

- Вот сейчас поедем ко мне, и я его выпорю при тебе.

- Да ладно, Галь, - смущенно воскликнула Тамара. - Неужели он согласится при мне?

- Он даже ляжет к тебе на коленки, и ты его тоже выпорешь.

- Голым?!

- Потом мы с тобой разопьем еще бутылку винца, а он будет стоять в углу.

- Ты, наверное, меня разыгрываешь, да?

***

Они взяли такси и поехали на Рублевку, где у Симиных был свой особняк.

- Ты даже не представляешь, - они сидели в машине сзади, и Галина во всю трогала свою аппетитную подругу, - сколько семей в Москве применяют этот метод, который официально называется “ домашним воспитанием”.

- Ты помнишь Тому, дорогой? - спросила Галина, когда они вошли домой. Сергей восхищенно крутился вокруг них, стараясь услужить.

- Принести вам что-нибудь выпить? - спросил он, немного обеспокоенный приходом жены в сопровождении подруги.

- Мы с Томой уже посидели в кафе, - сказала Галина, - так что пока не будем. Но бутылку вина принеси.

Женщины расселись на креслах, в то время как Сергей суетливо накрывал журнальный столик. Галина подмигнула подруге и дала ей понять, чтобы та тоже села как она - закинув ножку на ножку и максимально оголив бедра.

- Сергунчик, - ангельским голосочком сказала Галина, - принеси, пожалуйста, мою массажную щетку и лопатку.

Мужчина посмотрел на жену, весь побледнев.

- О, черт! - в сердцах воскликнул Сергей.

- Пожалуйста, следи за своим лексиконом, - медовым голосочком сказала Галина. - Тебе ведь очень не нравится вкус мыла.

- Когда он позволяет себе выражения или, не дай бог, мат, - объяснила она подруге, - я его заставляю есть мыло и, уверяю тебя, охота на сквернословие у него надолго исчезает.

- Но ты же сама сыпешь матом, - шепнула ей Тамара.

- Мне можно, - прыснула Галина и, нахмурив брови, посмотрела исподлобья на мужа. - Ну!?

Больше ни слова не говоря, мужчина помчался выполнять ее приказание.

- Неужели он отважится? - голос у Тамары чуть дрожал от растущего в ней возбуждения.

- Когда я решаю его выпороть, он не имеет права даже обсуждать это. Мы договорились, что любая попытка спорить с моим решением наказывается лишними пятнадцатью ударами.

- И, учти, самый главный воспитательный эффект не столько сама порка, сколько то, что ты ему при этом говоришь. Особенно перед поркой. Высшим пилотажем считается довести мужчину до слез еще до порки.

- Эти инструменты, за которыми я его отправила, как бы, дополнение к моей ладони. Причем он должен обязательно их сам принести. Иногда ползком и в зубах. Это дает ему дополнительную возможность войти в нужный для меня тонус. Очень важно затронуть в мужчине внутреннего ребенка. Именно поэтому я ему перед поркой читаю долгую нотацию и только потом кладу на колени. Это самая постыдная для мужчины позиция, так как она для маленького ребенка. Но от нее он заводится очень сильно, и я ляжками чувствую, как твердеет его петушок, если до того он не встал. А иногда у него происходит авария: он кончает. Конечно, он в этом, по большому счету не виноват, но я за это очень сильно наказываю.

Кроме того, я его в таком положении могу без труда удерживать, заведя за спину руку и применяя болевой прием, так что он практически беспомощен, и я могу его шлепать столько, сколько захочу. И есть еще одна тонкость.

- Я, кажется, догадываюсь, - у Тамары внизу живота было сильное волнение, щеки горели, а в ушах звенело.

- И знай еще одно: порка - это боль. Я его буду бить сильно, чтобы он мучился. Но, уверяю, после порки он будет себя чувствовать намного лучше.

Кстати, и я тоже; у меня как бы весь дневной стресс словно улетучивается. Душа и мозг словно очищаются, и у меня внутри воцаряется мир, словно в сказке.

- Так, - заявила Галина, когда Сергей принес орудия наказания и с почтением подал жене, - я сейчас тебя буду пороть, и сегодня мне будет помогать Томочка.

- Но, Галь, - робко начал Сергей и тут же осекся. - Как скажете, госпожа, - он поник и стоял перед женщинами, опустив руки по бокам и склонив голову.

- Раздевайся, --- велела жена и стала объяснять подруге. - Можно пороть рукой, плеткой, стеком, розгами, но я предпочитаю вот эту щетку. У нее хорошая массивная деревянная поверхность и вот такую кухонную лопаточку. Это, когда отобьем себе ладошки, а эффекта еще не будет.

“Не удивительно, что он этого боится”, - подумала Тамара, рассматривая инструменты для порки.

Галина удивленно взметнула левую бровь и посмотрела на мужа, нерешительно переминавшегося с ноги на ногу. Красный как рак, Юрий жалобно посмотрел на Галину и вдруг начал всхлипывать.

Тамара тоже покраснела от того, что глубоко внутри живота у нее прошла острая дрожь, и она испугалась, что близка к оргазму.

- Нечего плакать! - жестко сказала Галина и повернулась к Тамаре. - Его обе сестры видели, как я его наказываю. Покойная матушка тоже. По сути, именно она мне предложила так его воспитывать и научила всем премудростям порки супруга. А перед тобой, видите ли, он стесняется. Мы долго будем ждать? - крикнула она и добавила с ухмылкой. - Может, ты хочешь, чтобы мы тебе помогли?

Бедняга начал медленно раздеваться.

- Ну что ты так медленно! - возмутилась Галина.

Сергей вздрогнул и убыстрил свои движения.

- Может, ты не хочешь, чтобы секрет твоей матушки мы передали Томе? - с плохо скрываемой улыбкой спросила Галина и подмигнула подруге. - Ее муж, Юра, ну, ты его помнишь, он такой же, как и ты. Был. Я думаю, ты понимаешь, что это для него значит?

Сквозь скупые мужские слезы Сергей прыснул и напряжение, царствовавшее в комнате, спало: женщины звонко рассмеялись, хихикал и мужчина.

- Может, в этот раз их оставлю? - жалобно глядя на жену, попросил Сергей, не решаясь снять трусы в присутствии Тамары.

- Ты сам знаешь, дорогой, - Галина прекрасно понимала, что творится в душе мужа. Но это было нужно.

Она знала, что Сергею нужна не просто порка, а нечто, прочищающее душу, а это приходит только через эффект унижения.

Она знала, что ему будет очень стыдно перед Тамарой, но потом он сам будет ее благодарить за то, что она заставила его пройти через это. А еще позже, когда они окажутся одни в спальне, Сергей будет словно молодой жеребец, впервые имеющий секс с самкой.

“Боже мой, - каждый раз в таких случаях поражалась Галина, - как все-таки мужчины просто устроены, и как легко их стимулировать!”

- Видишь? - шепнула она подруге.

- Ага, - Тамаре было стыдно смотреть на бугор в трусах мужа подруги.

- Потом у него упадет, когда я доведу его задницу до нужного состояния.

- Давай я оставлю это, - еще раз он обратился к жене. - Мне так же больно, когда ты порешь поверх трусов. Честное слово!

- Нет, Сереженька, - уверенно сказала Галина. - Ты их снимешь и снимешь очень быстро. Мне уже надоело, хватит валять дурака.

Сняв трусы, Сергей юркнул к жене на колени.

- Нет, нет! - вскричала Галина, отталкивая мужа. - Так не пойдет. Стой вот здесь, - и она пояснила подруге. - Он прекрасно знает, что перед поркой должна быть небольшая лекция о его поведении, а лечь ко мне на колени он имеет право только после моего разрешения.

Сергей повиновался и теперь стоял перед женщинами абсолютно голым.

Тамара с силой выдохнула воздух, так как у нее перехватило дыхание, когда она так близко увидела задницу Сергея. У него были выпуклые, хорошо развитые ягодицы мужчины, следящего за своим физическим состоянием, и вид их ее возбудил. Тем более, что скоро они повергнутся порке, в том числе и от нее.

- Это он сделал, чтобы ты не видела его петушка. Будто для тебя это новость, что у мужчин болтается между ног.

Тамара сильно втянула в себя губки и, прикрыв ладошкой рот, смотрела расширенными глазами на мужа подруги, у которого началась непроизвольная эрекция.

- Это говорит о том, что ему нравится, - с видом знатока прокомментировала Галина. - По сути, все очень просто: не важно, сколько им лет, все мужчины большие дети, играющие в жизнь. Повернись. У него хороший зад, правда, Том?

- Да, да, - встрепенулась молодая женщина.

- Ты всегда должна пороть мужа, независимо от того, как убедительно он просит тебя разрешить не снимать трусы. Голая задница их больше всего заставляет чувствовать маленьким мальчиком и заставляет их стесняться. Я права, дорогой?

- Да, - ответил мужчина, отворачивая лицо в сторону.

- Как ты видишь, они достаточно мясистые, - Галина несколько раз обжала ладонями ягодицы мужа. - И выдержат долгую порку, - сказав это, она любовно погладила их ладонью.

- А это хорошо, так как Сергунчик сегодня нуждается в долгой порке, да? - и она повернула мужа так, чтобы он видел ее улыбающуюся мордашку.

- Да, - промямлил он.

Женщина продолжила эту игру, задав несколько вопросов красному как рак мужу о его поведении в течение четырех дней, прошедших после предыдущей порки.

Потом она попросила Сергея высказаться и, к великому удивлению Тамары, тот заявил, что у него есть потребность и желание быть по прихоти жены выпоротым, как маленький мальчик.

- Хорошо, - сказала, наконец, Галина - Теперь за дело, - и, сменив тон, приказала. - Лечь ко мне на колени! Пришло время наказать твою непослушную маленькую попку!

- Пожалуйста, не надо бить меня очень сильно, - жалобным голосом пробормотал мужчина, ложась навзничь на колени жены.

- Ты знаешь прекрасно, что бесполезно меня просить.

- Очень важно, - пояснила Галина подруге, - чувствовать ляжками состояние его дружка. Правда, сейчас у него эрекция, но это у него от стыда перед тобой. Когда я его начну шлепать, у него пройдет.

- И запомни, - добавила она, надевая тонкие резиновые перчатки, - он должен отвечать на вопросы почтительно, добавляя слово “госпожа”. Я его госпожа, но только в процессе наказания. А в остальное время это самый чудесный муж на свете, о котором женщина может только мечтать. И я тебя научу, как того же добиться с твоим Юрием.

Хотя Тамара видела, как Галина поднимает руку и резко ее опускает на задницу мужа, однако она сильно вздрогнула, потому что в комнате раздался очень звонкий шлепок и сразу вслед за этим - истошный вопль 40-летнего мужчины.

Тамара до конца не могла поверить, что сейчас, в двух шагах от нее, успешный, симпатичный и почти 40-летний мужчина улегся голым на колени жены, чтобы она отшлепала его задницу, словно маленькому мальчику. Но руки подруги без устали опускались сверху вниз и скоро кожа мужчины покраснела.

- Ну? - переводя дух, Галина поправила волосы. - Скажи, что ты думаешь обо всем этом?

- У тебя здорово получается, - Тамара закрыла рот ладонью и беззвучно захихикала. - У него там покраснело и, мне кажется, он чувствует.

- Он все, конечно, чувствует, - сказала Галина. - Но это пока так, разминка, - она потянулась и, касаясь спины мужа грудями, взяла со столика массажную щетку.

- Ну, пожалуйста, - взмолился тот. - У меня уже горит, словно на пожаре.

Сильно ударив деревянной поверхностью щетки, Галина процедила сквозь зубы:

- Никто не спрашивает твоего мнения. И, будь добр, помолчи, пока я кое-что объясняю нашей гостье.

- Но это же моя... - он осекся, чувствуя неподдельную жалость к самому себе.

- Это было как бы разогреванием. Непослушные мальчики быстро соображают, что если они начнут шуметь, кричать и плакать, это трогает женское сердце и мы их начинаем жалеть. И попадаемся на их удочку. А потом раскаиваемся, потому что видим, что он совсем не усвоил тот урок, который ты ему давала. Я тебе гарантирую, что твой Юрий в первый же день, как ты начнешь его пороть, поднимет такой вой, что хоть святых выноси. Но, если потом, через час после того, как позволишь ему слезть с твоих колен, посмотришь его задницу, она у него не будет даже ныть.

- Правда? - Тамара скосила глаза и с полуулыбкой покачала головку.

- Это точно. Поэтому я собираюсь пустить в ход свои инструменты. Я хочу быть уверена, что у моего непослушного супруга несколько дней будет гореть вот это место, да так, что ему больно будет сидеть. Только так он запомнит эту порку и тот свой проступок, которым он ее заработал, и как нужно себя вести, чтобы избежать новой порки. Это простая логика: чем дольше будет болеть его задняя точка, тем дольше он будет вести себя хорошо.

Твердая поверхность щетки с силой опускалась на чувствительное седалище мужчины и Тамара не удивилась тому, что Сергей стал по-настоящему кричать от боли. Но ее удивила собственная реакция.

- Так, наподдай ему, подружка, - мысленно подзуживала она Галю, увлекаясь процессом наказания мужчины. - Он, как и все мужчины, ох, как заслуживает этого.

Опытная Галина молча секла мужа; она знала, что кончилось время разговоров и слово за ее рукой. Она методично била по ягодицам мужа: правой-левой, правой-левой.

Скоро Сергей забыл о присутствии Тамары; его теперь заботила только обжигающая боль в заднице.

- Нет! Прошу тебя! Остановись, пожалуйста! - хоть он и знал, что жена выработала в себе безразличие к его мольбам и слезам, и знал, что она кончит пороть его только тогда, когда сочтет это нужным. Но инстинкт самосохранения преобладал у него над логикой.

Тамара явственно различала, как нотка страдания в голосе Сергея росла с каждым падением щетки и, тем не менее, была немного шокирована, когда взрослый мужчина стал по-детски плакать.

“Мужчины не плачут”, - подумала она, но звуки заполняли комнату все громче и громче. “Конечно, они плачут, когда получают хорошую порку”.

Мужчина перед ней, конечно, страдал, но это так ее возбуждало!

Ягодицы Сергея стали яркокрасными, как спелые помидоры.

- Хорошо, правда? - Галя отложила щетку и погладила отбитую кожу мужа.

Тамара только кивнула в ответ.

- Но, поверь, через час не будет и следа. Потому-то и надо их пороть, как можно чаще пороть. Хочешь, потрогай какие они горячие.

Тамара не могла себе отказать в удовольствии. Да, задница мужчины была горячая. Не зря он до сих пор всхлипывал.

-А теперь ложись на колени Томочки, - приказала Галина и, опережая протестующий жест Тамары, слегка подмигнула ей. – Ну!

Тамара, до этого ни разу в жизни не испытывавшая оргазма, почувствовала, как по ее телу прошла мощная волна; у нее закружилась голова и в полуобморочном состоянии она сильно сжала ножки, ощущая влажную ткань трусиков. Словно в тумане она видела подходившего к ней голого мужчину, прикрывавшего ладонями свой член.

- Прекрати! Я же тебе говорила: она это видела много раз.

Сергей улегся на колени Тамары и Галина, взяв ее руку за кисть, стала показывать, как надо пороть мужчину.

- Все в порядке. Ты прощен. Я тебя очень люблю, - прошептала Галина громко в ухо мужу. – Но, пока, постой, пожалуйста, в углу. Пока мы, женщины, немного посудачим.

Галина еще и рассказала, что она член одного клуба - клуба жен, наказывающих мужей.

В клубе было около двадцати семейных пар, и там встречались раз в неделю.

Женщины садятся полукругом, и мужья по очереди входят в трусах и рассказывают, что они сделали плохого за неделю и женщины коллективно решают, сколько ударов полагается. И тогда жена провинившегося спускает с него трусы, укладывает на колени и наказывает массажной щеткой с деревянным основанием, в то время, как остальные наблюдают. Наказание варьируется от 50 до 250 ударов.

А выпоротый мужчина должен стать в угол, с трусами, спущенными до колен, и показывать всем свой красный зад. Потом порка продолжается лопаточками; на этот раз другими женщинами до тех пор, пока мужчина не попросит пощады. Но каждый мужчина старается продержаться как можно дольше, потому что за это полагается приз. Женщины же бьют изо всех и очень долго; засекается время, и тот мужчина, который позже всех начнет скулить и взмолится о пощаде, признается победителем. Его жена освобождается от расходов на фуршет, во время которого он может быть в трусах, а все остальные обязаны прислуживать женщинам голыми. Нечего и говорить, что жены, болея за своих мужей, стараются, чтобы именно тот мужчина, которого она порет, как можно быстрее сдался.

- И у нас очень весело, - сказала Галина и добавила, улыбнувшись, - правда, не для мужиков.

Тамаре это все понравилось, но она не знала, с чего начать. Тогда Галина дала совет.

Через день Галина позвонила Юре и попросила заехать днем к ней домой: ей нужен был совет по очень важному делу.

Галина была в шортах и прозрачной блузке без лифчика, и это отчетливо было видно. Шорты так туго обтягивали ее выпуклую попку, что невольно хотелось погладить рукой. И вся она выглядела так невыразимо сексуально, что Юре трудно было сосредоточиться на том, о чем она говорила.

И вдруг она попросила помочь ей: что-то случилось с краном в ванной комнате.

Как только они вошли туда, она вдруг обхватила голыми, пахнувшими яблоками руками шею Юрия и прильнула в поцелуе.

И у него там страшно отвердело.

Как в тумане мужчина увидел, что она снимает блузку.

- Целуй, - томно прошептала Галина и выпятила свою шикарную грудь; он прильнул лицом в это царство нежности и сладострастия, осыпая поцелуями и облизывая все, что попадалось.

Потом она опустилась на колени и расстегнула ремень.

И, когда брюки и трусы упали на пол, именно в этот момент открылась дверь, и влетели Тамара и Сергей. Они оба орали, как сумасшедшие. Сергей кричал, что убьет Юру, а Тамара же вопила в истерике.

Бедняге и в голову не пришло, что все это подстроено. Единственное, что он понимал, это то, что оказался в очень серьезной ситуации. Правда, вряд ли бы он овладел Галиной, даже если она этого хотела; ему казалось, что в последний момент он бы остановился. Впрочем, кто знает.

Как бы то ни было, налицо был факт измены, и было бессмысленно это отрицать.

- Тебе лучше уйти домой, - сказала ему Галина. Она была странно спокойна и, как ни в чем не бывало, надевала блузку. - Я здесь с Сергеем сама все улажу.

Но Сергей в тот момент совсем не волновал Юру; для него проблемой была Тамара. Она всхлипывала, закрыв лицо ладонями, и была очень похожа на обиженного ребенка.

Он вышел, завел машину и надеялся, что Тамара выйдет; не будет же добираться домой своим ходом отсюда из Строгина в Медведково.

Через несколько минут она и, вправду, вышла; Юра выскочил из машины, открыл ей дверь и стал что-то говорить в свое оправдание.

Но в ответ получил увесистую пощечину.

Тем не менее, он хотел ее обнять, однако она впилась ногтями ему в руку и так расцарапала, что пошла кровь. Юра крепко схватил ее руку, чтобы она больше его не ранила, и тогда она плюнула ему в лицо. Но, тем не менее, ему удалось впихнуть жену в машину.

В машине Тамара все время набрасывалась на мужа, и он только и делал, что уворачивался от ее ударов. Хорошо хоть, машин было не так много и они из-за приступов ярости Тамары не попали в ДТП.

Когда супруги вошли в квартиру, Тамара стала собирать вещи.

Юра уже себе не представлял, как будет жить без своей дражайшей половины и стал ее умолять не делать этого.

- Только не бросай меня, - сказал он, ползая за ней на коленях. - Я сделаю все, что ты не скажешь.

- Все? - вдруг она остановилась и спросила, глядя на него сквозь слезы. Прядь волос сбилась и так соблазнительно свисала со лба, чуть закрывая глаз, что юноша действительно был готов на все.

- Все! - решительно заверил он ее.

- Хорошо, - заявила она, перестав плакать. - Мы это увидим.

Юрий был уверен, что таков был эффект его уговоров, хотя он только потом понял, что ей так неосмотрительно обещал.

Тамара перестала с ним разговаривать, но он был рад, ибо это означало, что она не собирается его бросать.

На следующий день Юра пришел с работы и принес Тамаре цветы, которые ей явно понравились: она их поставила их в вазу, а потом, повернув голову и глядя на мужа поверх обнаженного плечика, вдруг заговорила ангельским голосочком:

- Я решила, что будем делать относительно твоего поведения.

- Ну, пожалуйста, Томулечка, я готов на все лишь бы сохранить наш брак, - мальчишески умоляющий тон в голосе супруга еще больше укрепил решимость Тамары, а слова были весьма уместны в свете того, что она собралась сказать.

- Я хочу, чтобы наша семья наконец-то стала семьей.

- И я тоже этого очень и очень хочу! - поспешно поддержал ее Юра и потянулся даже обнять, но она отстранилась.

«Это ничего! – обрадовано подумал муж. – По всему видно, что она меня любит как раньше».

- Ну, это мы посмотрим, - сказала Тамара и добавила жестко. - Пожалуйста, больше не перебивай меня. Сегодня ты должен закрыть рот, открыть уши и слушать меня внимательно.

- Я очень стараюсь, чтобы у нас все наладилось, но ты все делаешь, чтобы все портить.

Она стала методично перечислять все его ошибки и прегрешения, удивляя его своей памятью, а точнее злопамятством. Он пытался что-то тоже вспомнить, он точно знал, что были такие факты, но ничего не приходило на ум. Тамара акцентировала внимание на тех компромиссах, на которые она шла ради сохранения семьи, подробно цитировала его обещания, которые он же не выполнял. Ни одного!

Юрий знал, что она права. Конечно, она была права. Все это он уже неоднократно слышал от нее, что и говорить. И всегда он обещал измениться, чтобы больше не слышать, но увы...

- А твоя последняя выходка переполнила мое терпение.

«Да, это тоже правильно», - сокрушенно подумал он.

- Но я тебе хочу сказать, Томочка. Она сама меня позвала, сама полезла целоваться и сама сняла с себя блузку. Ты мне веришь?

Тамара знала, что Юра говорит правду, потому что сама участвовала в разработке заговора. Но она это делала ради сохранения семьи, а для этого Юра должен всегда ощущать себя виноватым.

- Но ты, что, маленький ребенок? “Она сама это сделала, а я тут не при чем”, так?

- Нет, конечно, но...

- Но сегодня все изменится. И я собираюсь сделать так, что это действительно изменится. Я собираюсь кое-что изменить в отсутствие в тебе самодисциплины и чувства ответственности.

- А что ты собираешься сделать? - робко спросил он.

Она еще долго его корила и он, весь вспотел, ощущая себя в роли виноватого ребенка.

- Итак, или брак по моим правилам, или развод.

- Но я не хочу развода, я тебя очень люблю.

Ей было приятно это слышать; она даже боялась, что он предпочтет развод, которого, честно говоря, больше опасалась, чем сам Юрий.

- Тогда остается брак по моим правилам, - быстро сказала Тамара.

- Хорошо, как скажешь.

- Я очень рада, что ты это понимаешь правильно, - она позволила, чтобы мягкая, теплая улыбка округлила ее губы. И закинула ногу на колено, чтобы он с удовольствием посмотрел на свою женщину в предвкушении безумной ночи.

Тамара принесла стул и поставила посреди комнаты. Он наблюдал за ней, немного успокоенный: он же убедил ее, что согласен на все ради сохранения семьи.

Она села и подобрала подол выше колен.

- Так как ты ведешь себя как безответственный маленький ребенок, то я собираюсь поступить с тобой именно как с безответственным ребенком. Я знаю, что тебе, моему супругу, это не понравится, но тебе придется лечь ко мне на колени и получить хорошую порку.

- Что-о-о?! - у него даже отвисла челюсть от удивления, и он стал смеяться, не зная как отреагировать.

- У тебя только одна минута: или ложишься ко мне на колени, или уходишь из дома, и завтра идем подавать заявление о разводе.

Юра стал убеждать, что он уже давно вышел из этого возраста.

- Надо было об этом раньше думать, молодой человек, прежде чем поступать как похотливый подросток.

- Но я не выношу порки!

Она не знала, когда и кем он уже был выпорот, но знала, что сейчас он будет выпорот ею.

- Все! Минута истекла! - заявила она, хотя прошло намного больше.

“Ты должна заставить его почувствовать, что теперь всем командуешь ты, - вспомнила она слова Галины. - Чувствуешь ли ты это или нет - это неважно. Мужчины - всего лишь большие дети и, как таковые, им иногда нужна строгая любовь и... саднящая задница».

Она немного была возбуждена и пьяна необычностью ситуации. Юрий, ее супруг и, как в старину говорили, повелитель, получит сейчас от нее порку; он выглядел, вел себя и звучал как набедокуривший ребенок, но он же еще и был ее мужем и любовником!

Она уцепилась за его брюки и привлекла в свои раздвинутые ноги.

“В первый день надо еще и применить слегка силу, потому что сам он никогда не отважится. Он будет готов к порке, но у самого рука может так и не подняться, чтобы спустить с себя брюки”.

Несмотря на слабые протесты, Тамара достаточно легко спустила с него брюки и трусы.

Она успела заметить его член, которого она часто чувствовала внутри себя, но редко рассматривала при дневном свете. Но она удивилась тому, что Юра двинул свои руки и прикрыл от нее свой интимный орган. Она много раз держала его в руках и даже брала в рот, а сейчас он стесняется, что она его видит.

- Ложись на колени! - строго, подражая Галине, приказала Тамара.

Ей не терпелось отшлепать эту податливую задницу, но ведь Галина советовала сначала установить правила и прочитать нотацию.

- Не надейся, ты не будешь наслаждаться поркой, - к своему ужасу, Тамара видела, как инструмент мужа неумолимо увеличивается в размере. - Если ты на это надеешься, то я тебе обещаю, что будет очень больно. И ты будешь лежать и терпеть до тех пор, пока я не разрушу тебе встать. И ты не имеешь права никак вмешиваться в процесс порки. Если попытаешься, я сделаю так, что ты об этом пожалеешь. Ты меня понял?

- Угу, - кивнул муж, и это наполнило ее грудь такой радостью, что, казалось, сердце сейчас выпрыгнет: она одержала победу, и он ей подчинился. Тамара не стала его больше держать на ногах, потому что сейчас главным было выпороть его и этим, так сказать, приобщить к статусу подчиненности. Поэтому она не стала требовать, чтобы он ее называл “госпожой”, а заставила улечься на колени.

Увидев перед собою ягодицы мужа, она не отказала себе в удовольствии хихикнуть, правда, сделала это беззвучно.

- Неужели это я? - Тамара никак не могла привыкнуть к тому, что ей удалось обуздать

своего мужа. - Только бы не кончить! - испугалась она, почувствовав, что начинает течь.

Мужчина ощущал ягодицами непривычный холодок, он напряг мускулы в ожидании удара и все же дернулся, когда раскрытая ладонь Тамары с силой опустилась на него.

- Меня порет собственная жена! - от этой мысли у Юры началась неожиданная эрекция, и он с ужасом понял, что ему это нравится.

Ее рука опускалась все сильнее и один из ударов прямо пришелся по заднему проходу, от чего он буквально взвыл.

- Все! Все! Я все понял! Больше не надо! Уже хватит.

- Совершенно очевидно, что не хватит, - у нее чуть сбилось дыхание, и она делала усилие, чтобы говорить спокойным голосом. Теперь она наловчилась и вполне уверено била по мягкому месту любимого мужа - правая ягодица, левая ягодица, правый верх, левый низ, центр. Несмотря на всю свою серьезность и решимость, Тамара почувствовала быстрое и приятное покалывание внизу живота. Это ее немного смутило, и она про себя хихикнула: “издержки производства”.

Юре было не столько больно, сколько унизительно лежать голым на коленях жены и терпеть ее шлепки по заднице, словно маленький мальчик.

Но что-то в нем как бы переключилось и он действительно почувствовал себя тем маленьким мальчиком на коленях любящей и заботливой матери, когда жизнь была такой счастливой. Ему стало тепло и уютно, и он почувствовал себя странным образом защищенным.

Тамара уже хорошо приноровилась: восемью ударами она покрывала всю поверхность задницы мужа и добавляла два удара изо всех сил по тому месту, которое, как она узнала от Галины, было самым чувствительным к боли - поперек глубокой расщелины между выпирающими ягодицами.

Кожа заметно порозовела, а потом стала краснеть. Юра задерживал дыхание, чтобы не стонать, затем стал взвизгивать, пинался и крутил бедрам, пытаясь вырваться, но Тамара схватила за запястье дальнюю от себя руку мужа и, хотя он сопротивлялся, но болевым приемом Галины завела ее за спину и держала, время от времени скручивая. Почувствовав безнадежность сопротивления, Юра заплакал, потому что боль уносила последние остатки его мужской гордости. Слезы застилали его глаза, а из горла вырывались позорные мольбы.

Тамара чувствовала силу любовного контроля над мужем, и от этого у нее увлажнились трусики, и она сжала ножки, чтобы Юрий этого не заметил. С каждым ударом, с каждым вскриком своего мужа она ощущала оптимизм в отношении своего брака, своего будущего и совместной жизни с Юрием.

- И я буду пороть тебя даже в день твоего 50-летия. Ты понял меня, Юра?

- Да, да, - вскричал она. - Только хватит на этот раз, хорошо?

- Хороший мальчик, - Тамара погладила кожу, горячую и очень мягкую под ее ставшей сверхчувствительной ладонью. Но она знала, что не остановится и будет его шлепать до тех пор, пока не будет уверена, что Юра понял урок.

И теперь она стала бить ниже.

“Ляжки требуют особого внимания, - советовала Галина, и Тамара быстро убедилась в ее правоте. - Но не бей по его ляжкам так же сильно, как по ягодицам, - предупреждала подруга. - Этого и не надо: легкие шлепки тут кусают так же больно. Но, главное, не останавливайся до тех пор, пока он по-настоящему не заплачет и не станет умолять о пощаде”.

Бедрами она почувствовала, как у мужа прошла эрекция. Потом он стал рыдать и просить сжалиться, громко и не стыдясь.

Слезы и рыдания мужа убедили Тамару, что пора заканчивать. И тогда она улыбнулась:

«Ну не стерва ли я? - улыбнулась она. - Собственного мужа, будущего отца моих детей сама загнала в ловушку и сама же за это его выпорола по жопе!”

Но Тамара тут же напомнила себе, что он, конечно же, заслужил порку и это для общего блага их семьи. Ни их любовь, ни их брак долго бы не продлились, если бы Юра продолжал свое поведение, что и стало причиной этой порки.

Тамара держала Юрия на коленях; она провела ладонью по всей поверхности кожи, подвергшейся ее битью, чтобы убедиться, что она так же горяча, какой была задница Сергея.

Она позволила ему встать, но тут же схватила и посадила к себе на колени. Ему было больно сидеть, ощущая израненной кожей жесткую материю юбки жены, но ему было стыдно что-либо говорить и радостно от того, что она перестала его пороть. Она прижала его лицо к себе, он ощущал ее аромат и вбирал в себя тембр ее мягкого голоса.

А в это время она шептала ему в ухо:

- Отныне я буду тебя пороть, когда посчитаю, что ты это заслужил. Я уже больше не буду расстраиваться, терпя твое недостойное поведение. Если ты не хочешь этого, лучше скажи сейчас.

- Да, я заслужил это, - прошептал Юрий в волосы жены, которые как-то по-особому его одурманивали и вызывали в нем любовное благоговение и странную радость от близости к этой восхитительной женской Силе.

Она его поцеловала и, держа за локоть, отвела в спальню. Ей было смешно вести голого мужа со вставшим членом, но процесс перевоспитания был еще не закончен, хотя хотелось заняться совсем другим.

- Теперь ты постоишь на коленях в углу. И положи руки на голову. Вот так. Я надеюсь, что ты не нарушишь моего приказа, и не будешь двигаться: я буду следить за тобой.

Тамара оставила мужа так стоять, а сама помчалась на кухне, позвонила Галине, и они почти два часа проговорили.

А когда вернулась в спальню, с удовольствием отметила, что Юрий покорно стоит на коленях в углу.

“Я выпорола мужа, поставила в угол и он стоит тут, покорный моей воле!”

От этого она почувствовала новое возбуждение и, когда они легли в постель, Тамара была поражена той страстью, с которой муж овладел ею.

И потом, лежа в постели, оба признались, что еще никогда в жизни не испытывали такое сексуальное наслаждение. Он ласкал ладонью мокрое пространство между ног жены, саднившая задница уже не столько болела, сколько возбуждала его, и он прошептал ей в ухо:

Я тебя очень и очень люблю.

- Мой бедненький, - она крепко прижалась к нему и покрывала жаркими поцелуями. “Боже мой, - пронеслось у нее в мозгу, - я в жизни не испытывала оргазма, а сегодня уже потеряла им счет!”

- Какая я нехорошая, - сладострастно прошептала она, прижимаясь к мужу грудями, - выпорола такого мужчину!

- Знаешь, - сказал он, подумав над происшедшим. --- Мне никогда так хорошо не было, как после твоей порки.

И оба радостно засмеялись.

***

Тамара как бы была хранительницей ненаписанного свода законов и их единственной толковательницей, а еще и судьей по применению наказаний. Он получал по 2-3 порки на неделе и улучшение в его поведении, конечно же, было заметным.

Они больше не спорили и не ссорились, у них совсем прекратились стрессы и, что самое главное, их сексуальные отношения стали бесподобными. Оба не могли насытиться ими, и с нетерпением ждали любой возможности заняться любовью, и Тамаре даже приходилось сдерживать мужа.

Юрий не понимал удивительный механизм происходившего, но он никогда еще не был так счастлив. Он чувствовал постоянное любовное возбуждение и, как ни странно, какую-то особую защищенность и уверенность в себе, в своей семейной жизни и в жизни вообще. Он чувствовал в себе звериную силу и ему даже хотелось оказаться в ситуации, когда надо было бы защищать супругу; он знал, что зубами и всем чем угодно разорвет в клочья любого, кто посягнет на ее любимую женщину.

Когда Тамара делилась с Галиной о своей жизни, та выслушивала ее с понимающей улыбкой. Она расспрашивала об интимных деталях и предлагала дальнейшие действия, услышав о которых Юрий бы пришел в ужас. Тамара воспринимала советы подруги безоговорочно; они уже доказали свою правоту. Поэтому бедняга был очень скоро ознакомлен с поркой щеткой, запихиванием мыла в рот и, как апофеоз, поркой в присутствии другой женщины.

Именно этой другой женщиной стала Галина, хотя и Юрий яростно возражал против этого.

Совсем как Сергей...