Семья рабов или Семья нудистов рассказ

Давид Бален

dbalen@mail. ru

***

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ АВТОРА!!

Эта литературное произведение предназначено только для взрослых, поэтому лицам, не достигшим 18 лет, читать его запрещается.

Все события, о которых рассказывается в произведении, являются плодом фантазии, ни в коей степени не отражают действительность и написаны для удовольствия взрослых.

***

СЕМЬЯ РАБОВ

Глава первая

Зинаиде было десять лет, когда она стала понимать кое-какие вещи из того, что происходило у них в семье.

С детства она привыкла к тому, что всем заправляла тетя Света, которая приходилась двоюродной сестрой ее матери, Лидии Петровны. Родители ее беспрекословно слушались и при этом обращались к ней по имени-отчеству или называли госпожой.

Но у нее стали возникать вопросы.

- Мам, а почему нами так командует тетя Света? – спросила девочка. – И даже папа ее слушается.

- Это великое счастье, что у нас такая хозяйка.

Зина удивилась:

- Она наша кто?

- Чуть-чуть подрастешь и все поймешь.

И в тот же вечер мать сказала дочери:

- С тобой хочет поговорить наша госпожа.

Она отрывисто дышала, и было видно, что от волнения вся вспотела.

- Когда войдем в ее комнату, делай как я, пожалуйста. Я тебя очень прошу.

Лидия робко постучала в дверь, потом открыла ее и прямо на пороге плюхнулась на колени, увлекая за собой изумленную дочь.

- Ты, Зиночка, можешь стоять, - ласково сказала тетушка. Она полулежала в пеньюаре на кровати и листала красочный журнал. – Подойдите поближе.

Не вставая, мать Зины поползла, держа девочку за руку и делая ей умоляющие гримасы.

- Ты сегодня спрашивала у нее, почему я ваша госпожа?

Тетушка взяла из коробки, лежавшей рядом с журналом, конфету и протянула девочке.

- И что она тебе ответила?

- Что когда подрасту, тогда и узнаю.

- Она, конечно, не права. Ты уже большая девочка и все прекрасно понимаешь. Ты со мной согласна? – и дала Зине еще одну конфету.

Девочка важно кивнула, запихивая лакомство в туго набитый рот.

- Так что, моя милая, получай то, что тебе за это полагается, - сказала тетушка матери Зины, которая подползла к кровати вплотную, задрала подол и выпятила верх заплывшую жиром задницу.

Тетя Света стала шлепать ладонью по ягодицам матери, которая громко считала удары и при этом скороговоркой выпаливала:

- Спасибо, госпожа, за ум-разум. Можно получить еще?

- Хочешь попробовать? – спросила вдруг тетя девочку, но была явно шокирована увиденным.

Потом мать поцеловала руку тетушки, которая показала ей на угол, а сама привлекла к себе Зину.

- Садись вот сюда и я тебе все объясню.

Она говорила какие-то странные слова, их смысл почти не доходил до девочки, безотрывно смотревшей на стоявшую к ним спиной коленопреклоненную мать.

- Рабство – это величайшее благо. Человек может быть счастлив только, когда он в рабском подчинении у того, кто его любит и заботится о нем.

- И папа тоже? – Зине показалось, что тетя Света имеет в виду ее отца.

- Особенно он, - хмыкнула женщина. – Мужчина самой природой предназначен быть рабом. Причем всех женщин, начиная от маленькой, как ты, девочки и кончая столетней старушкой.

- Папа должен быть моим рабом? – хихикнула Зина.

- Скоро ты не будешь на него смотреть как на отца. Он будет в твоих глазах недостойным самцом, предназначенным только для того, чтобы ты, как высшее существо, использовала его, наказывала и наслаждалась им. Очень и очень скоро он будет и твоим послушным рабом. Как он слушается меня и маму.

- Маму? – удивилась Зина и посмотрела на Лидию, покорно отбывшую наказание в углу.

- Мама, ты и Катя – вы все мои рабыни, но, будучи женщинами, являетесь его естественными госпожами. Я понятно объясняю?

Девочка надула губки, подумала и отрицательно замотала косичками.

- Что тебе не ясно?

- А почему мы рабыни?

- Вы этого так захотели.

- Я!?

- За вас решила ваша мама. Пожалуйста, если ты против, то можешь не быть моей рабыней. Но тогда ты не научишься тому главному, что должна уметь любая женщина.

- Госпожа, я ей потом всю растолкую, - подала голос Лидия.

- А разве я тебе разрешала говорить?

- Ой, простите меня, госпожа. Я больше не буду.

- Я сейчас буду наказывать твою маму плеткой. Хочешь присутствовать при этом?

- Не надо бить мою маму!

- Детка! Ей же это очень приятно: спроси ее сама.

***

- Так уж получилось, что мы все ее рабы. Ничего не поделаешь.

У мамы вся попка была в кровавых полосках, и Зина делала ей влажный компресс.

- Но она очень мила со своими рабынями, фактически она нас опекает и учит женскому доминированию. Единственно кому достается от нее, - при этом Лидия заулыбалась, - да, впрочем, от всех, - это папа.

- А почему мы все это терпим?

- Потому что мы беженцы.

С перестройкой и последовавшей за ней развалом страны в некоторых обретших независимость республиках начались национальные конфликты. Семье Зины пришлось бросить все нажитое и бежать в Россию; им еще, можно сказать, повезло, так как все другие, кого они знали, были вырезаны разъяренной толпой.

- Спасибо хоть, тетя Света нас приютила, а то, я не знаю, что бы мы делали. У тебя, что, снова разболелась головка? – забеспокоилась Лидия.

От пережитого в те январские дни у девочки случилось психическое расстройство, и она долго лечилась в специализированной клинике, куда ее пристроила, пользуясь своими связями, тетушка.

- Нет, я просто устала.

- Полежи, отдохни чуток.

- Может, нам уехать куда-нибудь?

- Ты, пожалуйста, не удивляйся, но мы с папой очень счастливы от того, что являемся рабами тети Светы, - Лидия глубоко вздохнула и добавила. – Есть вещи, которые ты поймешь только, когда станешь взрослой женщиной.

Зина уже заметила, что папа дома переодевался в девчачье платье и тетя Света время от времени шлепала его по попке, а он низко кланялся, ловил ее руку и благоговейно целовал

Она спросила:

- Папа такой же твой раб, как и мама?

Тетушка подумала и ответила:

- Вообще-то да, но ему предстоит следующий этап - кастрация.

Девочка искала в словарях термины, которые употребляла тетушка, но большинство просто не находила.

Каждый вечер у них дома происходили сценки, от которых она испытывала сладостное томление внизу живота и, когда папа осторожно просил тетушку и маму, чтобы те не наказывали его при Зине, девочка первая протестовала против этого. Она как загипнотизированная смотрела на голого отца, потому что впервые видела мужские особенности, но из рассказов подружек прекрасно знала их предназначение.

Мама обратила внимание дочери на то, что половой орган папы в ходе каждой экзекуции, получаемой от тетушки, твердел и неизменно выбрасывал белую жидкость.

- Это говорит о том, - поделилась мама секретом, - что его возбуждает дрессировка нашей госпожи, а, значит, очень нравится.

Впрочем, Зине тоже было приятно, когда тетушка секла ее с матерью. Они стояли перед ней со спущенными трусиками, держали ладони на макушке и сами просили, чтобы тетя Света их наказала.

Как раз в эти дни у Зины началась менструация, и все ее поздравляли с тем, что она перестала быть маленькой девочкой, а превратилась в молодую девушку.

Последним об этом важном событии узнал папа.

Когда он пришел домой после работы, они попили чай, а потом тетушка ему сказала:

- Ждем тебя здесь ровно через десять минут.

Папа с ужасом посмотрел в сторону девочки и умоляюще надул губы.

- И не проси. У нее сегодня праздник, - улыбнулась тетушка и погладила девочку по плечу, - первая в жизни менструация. И ей уже пора научиться правильному обращению с мужчинами.

- А, может, не надо, а? - просительно посмотрел папа на маму, но та, немного красная в предвкушении предстоящего, подняла руку и закричала:

- Не начинай снова, пожалуйста. Госпожа раз велела, иди и выполняй без разговоров.

- А он за это получит, - пообещала тетушка, подкладывая девочке еще один кусок чудесного пирога.

- Рано или поздно через это надо пройти, - ласково, как ребенка, утешила папу мама.

- Ну! - строго взглянула на папу тетушка. - Что я тебе приказала?

- Слушаюсь, госпожа Света, - промямлил папа и, удрученный, вышел из комнаты.

Тетушка с мамой переглянулись и звонко расхохотались.

- Мужчины, - мама взяла ручку Зиночки, положила на свою и сверху стала поглаживать ладонью, - низшие, по сравнению с нами, существа.

- Их единственный смысл в этой жизни - подчиняться женщинам, - добавила тетушка.

- Когда тетя Света дрессирует папу, я незаметно мастурбирую, - призналась мама. - Вот так, - и она чуть приподняла подол своей коротенькой белой юбочки и прикоснулась пальцем к волосатой промежности.

- Ах, ты негодница! - с улыбкой вскричала тетушка и шутливо подергала маму за ухо. - Да я и сама тоже это делаю, - добавила она, прижав губки и пригнув голову, и обе они прыснули.

Посерьезнев, тетушка сама продолжила эту страшно интересную тему:

- И ничего с собой не могу поделать: сразу начинаю течь.

Тут раздался робкий стук в дверь, и девочка вся напряглась, увидев, как мама и тетя буквально расцвели на глазах. Но они продолжали друг с другом говорить, только, улыбаясь, перемигивались.

- А ты дашь Зиночке, - мама кивнула в сторону девочки, - его выпороть?

- Обязательно.

Папа за дверью пришлось несколько раз постучать, пока тетушка громко сказала:

- Входи!

Зина ничуть не удивилась, увидев его голым и на коленях. В зубах у него была плетка, и он, глядя перед собой несчастными глазами, подполз к тетушке и, выпрямив спину, стал перед с ней с опушенными ладонями рук, которые прижимал к груди.

Тетя с ходу влепила ему пощечину, на что папа сказал:

- Спасибо, госпожа Светлана, за то, что меня учите уму-разуму.

- А теперь подойди к своей новой хозяйке.

Папа обошел журнальный столик и стал передо Зиной как собачонка. Она не могла отвести глаз от того, что видела между его ногами и чувствовала приятную теплоту во всем теле, и особенно в грудях и внизу живота.

- Сколько раз я тебя учила не поднимать глаза без моего разрешения? - тетушка подошла к папе сзади и очень сильно ударила ладонью по макушке.

- Простите, госпожа Светлана, - плаксиво произнес папа.

Мама и тетя заулыбались друг дружке и обе просунули руки себе под подол. Девочке тоже очень захотелось прикоснуться к своему стыдному месту, но там у нее была прокладка и она побоялась, что случайно сдвинет ее и перепачкает новенькие белые трусики.

- У твоей юной госпожи знаменательный день - она стала женщиной, - торжественно сказала тетушка, взяла у папы изо рта плетку и протянула Зине. - В честь этого дня она тебя выпорет и станет настоящей женщиной, умеющей властвовать над мужчинами.

Мама поощрительно покивала Зине и она осторожно приняла из рук тетушки плетку.

- Так, - сказала тетя Света. – Становись, как я тебя учила: руки на пол, а зад как можно выше.

Девочка не смогла сдержать улыбку, видя с какой готовностью папа сделал так, как говорила тетушка., причем то, что висело у него между ног вдруг сильно увеличилось в размере, приподнялось и при каждом его движении раскачивалось из стороны в сторону.

- А для того, чтобы ты не кричал и не беспокоил нас, мы закроем тебе рот чудесной затычкой, - и тетушка сказала девочке. - Зиночка, деточка, достань, пожалуйста, прокладку из своих трусиков.

Та в ужасе ойкнула и закрыла обеими ладонями рот, а мама восхищенно похлопала тетушке.

- Тебе нравится такой кляп? - спросила тетушка после того, как запихнула папе в рот окровавленную тряпочку, которую сама вынула из опешившей девочки.

Он замычал и, как ни странно, утвердительно покивал головой.

Тетушка показала Зиночке, как надо замахиваться плеткой и куда целиться, чтобы добиться нужной боли.

Когда девочка подустала, подбежала мамочка и, выхватив у нее плетку, стала тоже пороть папу.

Они все дружно захохотали, потому что стояли полукругом вокруг голого папы, который показывал им свою попку, уже красную от порки, и стонал от боли, а у каждой из их рука была под подолом и им было очень приятно. Папа этого не видел, потому что ему было предназначено терпеть от женщин все, что им захочется с ним сделать.

Зина облизывала губы языком и чувствовала внизу приятную пустоту, которую надо было во что бы то ни стало заполнить.

Но тетушка сказала, что сегодня Зиночкин день и потому должна наказывать только она. Тетушка забрала у мамы плетку и, передавая девочке, шепнула ей:

- Я горжусь тобой!

А, когда Зиночка уж совсем не могла поднять руку, тетушка объявила папе, что экзекуция закончена. Он поцеловал туфельку девочки и сказал:

- Спасибо, госпожа Зинаида, за то, что поучили меня уму-разуму.

Девочка смотрела, как он с упоением лижет ее обувь, и не могла сдержаться от смеха. Приятная волна тепла прошла по всему ее телу и стала скапливаться между ногами, и она подумала, что как хорошо, что у нее там дырочка, а не такой глупый отросток, который можно отрезать.