Эпилог

«И почему мы оба так снисходительны к Содзабуро?…» ("Табу" Нагисы Осимы)

- Я пью за Вас, Адмирал!

Тяжелые хрустальные бокалы соприкоснулись над маленьким круглым столиком с высоким чистым звоном, сверкая радужными гранями в отсветах огня. Лощеный темноволосый мужчина, лет сорока, сидящий в кресле напротив, поднес бокал к губам и с наслаждением отпил терпкого старинного вина.

- Скажу вам честно, адмирал я очень рад, что вы сегодня здесь. Как бы двусмысленны не казались мои слова со стороны. Вы не поверите мне, да и я сам бы вряд ли поверил, скажи мне об этом полгода назад, но я рад. Я доволен тем, что мою империю завоевали именно вы. И, тем не менее, я понимаю ваше скептическое выражение лица, …

Сантерс натянуто улыбнулся, тем временем, равийский император продолжал свою речь:

- Мне сложно объяснить вам, почему я рад, возможно, это не слишком достойное чувство для правителя, в руках которого судьбы народа, но возможно, вы поймете меня когда-нибудь. Впрочем, вы были так великодушны, что оставили меня Императором Равы. Вы не могли не осознавать рискованности такого шага, но вы пошли на это, во имя дипломатии и уважения к нашему миру. Это шаг, достойный истинного Правителя.

Возможно из-за того, что в комнате горел камин, согревая наполненную свежими ароматами океана комнату…возможно, из-за этого…Сантерс почувствовал, как щеки его пылают. Он ничего не мог с собой поделать.

- Я никогда не стремился быть завоевателем, государь, - даже не поднимая глаз, он видел, как тень улыбки скользнула по четко очерченным полным губам мужчины напротив, смягчая строгие черты его красивого лица. - Все чего хочу я - это вернуть нашим народам мир, которым они обладали всегда, и укрепить и преумножить былую мощь Империи Четырех Галактик. И я более чем уверен, император Гетон, что наши с Вами цели полностью совпадают. Поэтому я безмерно рад, что вы правильно поняли мои намерения, и так высоко оценили мои усилия.

Гетон улыбнулся шире.

- Если бы вы позволили мне маленькую фамильярность, адмирал, я бы сказал, что вы пугающе мудры для своих лет, - с легкой насмешкой в голосе проговорил император, - Однако, вы совсем не пьете.

Сантерс вздрогнул, будто очнувшись от задумчивости, и залпом выпил вино.

- Я не очень-то искушен в дворцовых манерах, государь. Да что я говорю, я и не жил во дворце толком. Потому мне очень трудно понять, льстите вы мне или издеваетесь. Впрочем, - Сантерс посмотрел в глаза Гетону и улыбнулся, мягкий свет очертил ямочки у него на щеках, - Мне даже не хватает ума понять, так ли разнятся между собой лесть и насмешка, как это принято считать.

Император рассмеялся, качая головой:

- Ну что вы, адмирал, я бы никогда не позволил ни себе, ни другим выказать какого-либо неуважения к вам. Нет, мой неумелый комплимент хотел послужить совсем иным целям. Еще вина, мой адмирал?

Сантерс поставил бокал на стол, не отнимая от него одеревеневшей руки. Император вновь наполнил его доверху. Потом улыбнулся и положил свою руку на руку Сантерса, заставляя молодого парня подскочить от изумления. Теплая большая сильная ладонь мягко поддерживала его руку, вроде бы по-дружески и доверительно поглаживая большим пальцем его кисть, и почему-то ему стало вдруг немного труднее дышать. Сантерс невольно заерзал на месте. И бархатный голос императора продолжал обволакивать его уши соблазнительной сетью лести.

- Я бы хотел, сделать для вас гораздо больше, чем просто говорить вам приятные слова, в которые вы при вашем недюжинном уме все равно не поверите. Конечно, если вы позволите. Вы понимаете, о чем я говорю?

Нет, не то, что бы он и вправду не понимал, почему рука Гетона равномерно поглаживала его руку, теплыми волнами успокаивая его, почему его голос был таким тихим и соблазнительным, и не то чтобы сильная крепкая мужская ладонь поверх его собственной не вызвала бы в нем никакой ответной реакции. Он просто несколько опешил от такого поворота событий.

- Я знаю, что вы ищете оружейные терминалы, скрытые после войны, адмирал, а так же карту с планами повстанцев, - тихо сказал Гетон, - Я могу вам помочь.

- Да ну? - Сантерс удивленно изогнул бровь и приблизил свое лицо к лицу Гетона, новый поворот темы внезапно привел его в чувство, - вы тоже находитесь в заговоре с повстанцами против меня, мой император? - ласково проговорил он.

- О, нет, что вы… - теперь настала очередь Гетона смутиться, но лишь на секунду. На долю секунды. Он пришел в себя гораздо быстрее, чем можно было ожидать.

- Не лгите мне, император, я этого не люблю, - резко оборвал его адмирал. Гетон задумчиво посмотрел на пылающий камин, в бирюзовых изразцах, Потом повернул голову к Сантерсу опять. Они так и не разняли рук за это время.

- Хорошо, я начну по-другому, - кивнул равиец, - Я знаю о заговоре. Знал о нем уже некоторое время назад, и не буду от вас скрывать, что мне пришлось перебороть в себе искушение выступить против вас. Однако по известным вам причинам, я никогда не сделаю этого.

Желтые глаза Сантерса сощурились.

- Однако, я понимаю, что вы думаете по этому поводу. И я не стану отрицать своей вины, Адмирал. Более того, я сейчас же готов искупить ее перед вами. Я выдам вам имена всех заговорщиков, оружейные терминалы и вот это… - император Гетон в задумчивости снял с безымянного пальца странного вида перстень с коронованным осьминогом на черной сверкающей глазури, и положил его на стол.

- Что это? - нахмурившись, переспросил Сантерс.

- Звание Главнокомандующего Равийской Армией, ранее оно могло принадлежать только императору Равы, но я отказываюсь от своих полномочий в вашу пользу.

- Вы полагаете купить меня, Император? - тихо спросил светловолосый парень.

- Я полагаю предложить вам сделку, для того, чтобы отдать свою искреннюю преданность, и все козыри в эти прекрасные сильные руки, которые мне посчастливилось держать в эту минуту. Во-первых, мне искренне хотелось бы, и я надеюсь, что вы не откажете мне в нижайшей просьбе…ведь мы же с вами породнились, - чуть насмешливо проговорил Гетон, оторвав его руку от бокала и сжав своими ладонями, словно бы в умоляющем жесте, - Не откажите бедному императору в этой просьбе, милорд? Не откажите мне в просьбе возглавить мою армию. Это самое большее, что я могу вам дать в ответ за то, что сделали для меня вы.

Сантерс молча смотрел на их соединенные руки, и хмурился.

Теперь или никогда, подумал Гетон, он взял кольцо в руки и медленно надел его на руку молодого парня. Кольцо оказалось как раз впору и сверкнуло платиной на его среднем пальце.

- Породнились? - почему-то переспросил Сантерс, чтобы хотя бы как-то скрыть охватившее его смущение, под парализующим его темно-синим взглядом опытного мужчины. И дело было не в равийском флоте, и совсем даже не в кольце, когда горячее дыхание равийца, одевающего перстень на его руку, обожгло его кожу, и отозвалось томительной волной удовольствия от его умелых и чувственных прикосновений по всему его телу. То, почему сидел он здесь сейчас, не имело ни малейшего отношения ко всему их разговору. Гетон совсем не об этом просил его сейчас. Он просил его о другом. Внезапная догадка пронзила его против воли горячей волной неожиданного возбуждения.

- Я знаю, вам пришлось немало потрудиться и над этим, - Гетон приложил его руку к своим губами, и за секунду до того как жарко прильнуть ртом к ладони юноши, проговорил еще одно слово, - вчера.

- О, Боже…. - простонал Сантерс, и неизвестно, к чему в большей степени относился его возглас. - Черт, я опять все испортил? - спросил он.

- О нет, - рот Гетона - Нет, что вы, боюсь, вы покрыли непобедимой славой род Правителей Эотеллы. Не то, что бы я пытался принизить значение всех прочих побед, адмирал, но со вчерашнего дня вся Рава у ваших ног.

- ****ь, - отчаянно воскликнул Сантерс, с расстройства позабыв обо всем и вырывая свою руку из рук старшего мужчины, - вы все знали, да?

- Да, - ответил Гетон, - Признаюсь, я даже позавидовал принцу Риану, если не сказать, что даже несколько приревновал.

- Теперь точно издеваетесь, - сказал Сантерс, смешно наморщив нос.

Гетон хитро улыбнулся, темные глаза его вмиг казалось, стали еще глубже.

- Нет, просто пытаюсь вас соблазнить. Какие у вас планы на сегодняшний вечер, мой адмирал?

Сантерс пожал плечами и улыбнулся ему в ответ.

- Я полагал, что ужинаю с императором Гетоном, я что-то пропустил?

- Отлично, - Гетон встал, и подошел к нему, протягивая руку, - Тогда может быть вы не откажетесь.… Посмотреть коллекцию равийского холодного оружия…в моей спальне, милорд?

Сантерс покачал головой и встал, на секунду оказавшись практически в объятиях взрослого мужчины, стоявшего в невероятно опасной близости. Рассчитано опасной. Голова приятно закружилась от холодного, острого запаха его одеколона. И не только от него, но и от сочетания ощущения какой-то невыразимой силы и уверенности, которая исходила от него, и это сочетание, показалось ему удивительно сексуальным. Будто желая ему помочь, Гетон придержал его за талию. Светловолосый адмирал посмотрел в лицо красивому равийцу. Старший мужчина не сводил с него глаз. Он впился взглядом в губы молодого парня, и будто бы завороженно, и ни на секунду не желал их отпускать из своего плена. И этот взгляд заставлял Сантерса терять контроль. Он уже дышал гораздо чаще, чем должен бы был.

Рот Гетона дрогнул, в явном наслаждении открывающейся ему картиной, и Сантерс ощутил едва не физическую боль оттого, что его губы так близко, но, тем не менее, он не может их почувствовать. О нет, император вовсе не хотел разочаровать его, как ему, было, показалось несколько секунд назад, он просто и сам испытывал почти невыразимое наслаждение от существующей между ними недосказанности. Но и он не смог выдержать этого долго, потому что шелковистая мягкость губ легко и одновременно жадно коснулась его рта, оторвалась, будто бы не поверив в возможность их соединения, и коснулась вновь. Расстояние между ними практически не сократилось, только лишь губы теперь касались друг друга в коротком дразнящем танце.

Сантерс с удивлением отметил, что оказывается такой легкий замедленный сладкий поцелуй умелого рта, может возбуждать так же сильно, как и разнузданные ласки. Он с каждой секундой все с большим уважением начинал относиться к тем лишним двадцати годам, на которые императору Гетону удалось позаниматься любовью больше чем ему. Интересно, черт, его напрягающееся все сильнее тело все больше интересовалось, чему еще император научился за столь внушительный срок. Сантерс сжал руки на сильных запястьях мужчины, и слегка повернул голову, в последний момент, заставляя губы Гетона скользнуть по его щеке.

- Император Гетон, я уже скоро просто взорвусь от желания увидеть …ваше оружие…в спальне, - тихо проговорил он у самого его уха.

Гетон удовлетворенно вздохнул, и с силой прижал его тело к себе.

Растянувшись на огромной императорской кровати чуть позже Сантерс неоднократно и со всевозрастающим удовлетворением отметил тот факт, что предчувствия его не обманули. Гетон действительно, не зря прожил эти годы. Крепкий красивый зрелый самец занимался с ним любовью не торопясь, словно бы упиваясь каждой лаской, каждым касанием, поглаживанием и проникновением, и более того, упиваясь так же и той благодарной реакцией, которую неизменно вызывала у его молодого любовника каждое его движение.

Невыносимо долго, как показалось Сантерсу, он целовал его шею, и грудь, щекоча языком впадинку между развитыми мышцами. Теплые ладони ни секунду не прекращали своих медленных сладострастных движений по обеим сторонам его груди, то и дело соскальзывая вниз и с упорством маньяка, настойчиво и ритмично задевали большими пальцами маленькие отвердевшие темные ягодки сосков. Он сделал это опять, и Сантерс застонал, выгибаясь под ним, и рефлекторно двинулся бедрами вверх, не соображая уже, что именно он делает, из-за невыносимого жара охватившего его напряженный, покрасневший член. В ту же секунду Гетон подался назад, хватая его бедра и резким движением припечатывая их обратно к кровати. Не без повода опасаясь, что дополнительная стимуляция окажется для молодого пацана слишком сильной.

- Тише, тише, котик, - прошептал он, улыбаясь расстройству, разлившемуся на миловидном лице, - так не надо, мой мальчик.

Гетон продолжал удерживать смуглые бедра своими руками, в то время как звонко и влажно поцеловал его в живот, прикусил нежную кожу у самого пупка, потерся щекой о прижавшийся к животу член. И высунув язык, прошелся по дорожке из светлых волос по животу вниз. Сантерс всхлипнул, хватаясь за толстые деревянные прутья в изголовье кровати. Гетон теперь не смог удержаться и сам, резко освободив бедра, тут же сжал жадной рукой напряженный ствол его теллярский щеночек и вправду не продержится долго.

Он взял его в рот, слыша удовлетворенный вздох. Императорский язык чертил мокрые узоры по нежной и шелковистой поверхности адмиральского ***, повторяя рисунок проступивших вен. Он не смог обойти вниманием его покрасневшую головку, бесстыдно открытую ему, бриллиантовую чуть горьковатую капельку в углублении налитого кончика. Языком, прямо туда, и еще, упиваясь его вкусом, настоящим его вкусом. Умелый равиец взял в сладкий плен всю головку разом, разогревая и дразня губами. Опускался по нему все ниже и ниже с каждым разом. Обхватил мокрый ствол рукой, припадая ртом к яйцам, по очереди надолго нежно засасывая каждое из них. Потом вернулся обратно, убыстряя темп, и чувствуя, как напрягается до невозможности все тело юноши, и бедра и живот. И дрожь, проходящую по нему, усиливающуюся в разрывающемся от напряжения члене, истекающему молочными потоками экстаза и заполняющего его рот собой.

Сантерс оторвал голову от подушки, с интересом разглядывая императора, который, тем не менее, несмотря на только что произошедшее, члена его изо рта не выпустил, продолжая вылизывать его медленно, и словно бы в задумчивости, посасывать ритмично. Сочетание увиденного с теплыми мокрыми движениями, моментально опять вернуло молодому адмиралу невиданную бодрость духа, и Гетон не удержавшись, хмыкнул довольно, чувствуя, как он оживает в жарких объятиях его рта.

- Будьте любезны, не могли бы вы раздвинуть ноги пошире, мой юный друг, - оторвавшись на секунду, сказал Гетон, щекоча дыханием чувствительную кожу мокрого ***, - Настало время заняться любовью.

- Как прикажете, ваше императорское величество, - хмыкнул Сантерс, выполняя просьбу Гетона с невероятной старательностью. Рот мужчины вернулся на свое законное место, и Сантерс опять откинулся на подушки, глубоко вздыхая и закрывая глаза, он почувствовал, как сильные руки приподняли его бедра выше для собственного удобства. Предчувствия опять не обманули его, и он довольно застонал, когда язык коснулся его задницы. Ну, если бы все эти настойчиво нежные не прекращающиеся поглаживания вокруг и ритмичные проникновения можно было бы описать словом "коснулся". Сантерс закусил губу, возбуждение нарастало с каждым движением ласкового языка в нем, обжигая каждым скользким движением, казалось, разом все его тело, широко раздвинутые бедра, крепко сжатую руками вылизывающего его мужчины задницу и покалывающим наслаждением пронзая его член. Нет, он не станет его просить. Не станет. Точно.

- Еще, - простонал он, раскрываясь навстречу своему любовнику.

И он выполнил его просьбу ровно столько, сколько она звучала, а повторялась она, видит бог, совсем неоднократно, пронизывая тела их обоих волнами экстаза. До тех, пор, пока молодой парень не понял, что этих сладких ласковых мокрых прикосновений уже слишком мало для него. Гетон оставил его лежать на спине, и отклонился назад, забрасывая ноги юноши себе на бедра, и с невероятной серьезностью на покрытым потом лице, сжал свой член, направляя его так, как это было нужно.

- Вот черт, - с опаской проговорил Сантерс. Возбужденный толстый *** равийца уткнулся прямо в его зад, и у него против воли перехватило дыхание от мысли, какой величины штуковина теперь будет пытаться его на себя насадить.

- Дыши, - донельзя задумчиво проговорил Гетон, он тяжело дышал от возбуждения. Сантерс рассмеялся внезапно над его серьезным видом, и своим внезапным испугом. Но, разумеется, веселье его прекратилось скоро. Он вошел в него. В общем, вошел гораздо более умело, чем Сантерсу казалось это возможным при его размерах. Медленно, но с потрясающей воображение и подчиняющей себе безоговорочно настойчивостью. Возбуждение его почти не уменьшилось в то время, когда он вставлял ему. Даже более того, и тут же многократно возросло, когда *** сильного мужчины начал в нем свои размеренные, сладострастные, наполненные скрытой мощью движения.

Он вставил ему в эту ночь и еще раз. Гораздо более настойчиво и грубо, чем поначалу, впрочем, мокрая от спермы, разъебанная попка, еще не успевшая отойти от предыдущего вторжения, с еще большей готовностью приняла его. Сантерс оперся на руки, подмахивая ему навстречу, чувствуя руки императора, скользящие по его животу и груди, дрочащие его ***, чувствуя, что все его тело сконцентрировано будто бы в одной точке, вибрирующей от удовольствия. Он двинулся назад сильнее, стремясь усилить их контакт и отзывающийся в них обоих невероятными вспышками возбуждения ритм. Он прикусил зубами подушку, когда этот замечательнейший на его взгляд, равийский хуй и руки заставили его кончить в третий раз, и он мог бы поклясться, что у него аж звезды засверкали перед глазами в этот самый момент.

Через несколько секунд, все еще мокрый от пота, он задумчиво отцепил свои сведенные любовной судорогой челюсти от подушки и вздрогнул от холода. Рядом, утомленный и удовлетворенный Гетон устало растянулся на спине, закрывая глаза, и попытался набросить на него одеяло.

- Мне надо выпить, - хрипло возразил Сантерс, и, как и был, в чем мать родила, шлепая босыми ногами по полу, направился в примыкающий к спальне кабинет правителя.

Судя по произведенному им там грохоту, разбил стакан и перевернул пару стульев. Вскоре, однако, адмирал вернулся, держа в руках бутылку вина, из которой он зубами, уморительно скривившись, пытался достать пробку. Наконец пробка с гулким звуком поддалась, заставляя Гетона очнуться от полусна, в который император, было, погрузился, усталый, но довольный.

- Проснитесь, Император, совсем не время сейчас спать, - Сантерс забрался обратно на кровать и потеребил его за плечо.

- Чего еще вы от меня хотите, малыш? - лениво отозвался Гетон.

- Малыш? - фыркнул Сантерс, отпивая из горла добрую половину вина, - Я подумал, что, только что, увлекшись процессом, учинил величайшую на свете несправедливость, с пятном коей на сердце я вряд ли смогу счастливо жить теперь.

- Когда вы уже успели, господин Главнокомандующий?

Сантерс потянулся медленно и со сладострастным наслаждением, словно большая кошка перед охотой.

- Но, я уверен, Вы поможете мне ее исправить, мой возлюбленный император, если я правильно понял вас некоторое время назад.

- Чем я могу вам помочь? - тихо спросил Гетон, все еще не понимая, к чему клонит его юный любовник. Или делая вид, что не понимает. В любом случае, светловолосый адмирал посчитал, что ему будет лучше объяснить свои намерения подробнее.

- Вставайте раком, милорд, - насмешливо сказал он, - и я заставлю вас затрепетать от истинной мощи Теллярских Царей, потомков Правителей Четырех Галактик.

Гетон устало улыбнулся:

- Вы с ума сошли, адмирал.

Сантерс засмеялся и взобрался на него сверху, все так же, не выпуская из рук бутылку с вином.

- Освежитесь, император? - он поднес бутылку к его губам, наклонив чуть сильнее, так, что ароматная жидкость выплеснулась на гладковыбритое лицо императора, пурпурными каплями по гладкой коже скатившись на белоснежную ткань подушек. Гетон замычал, было протестующе, но тут же почувствовал на себе рот своего молодого любовника, и просто сдался на его милость. Он обнял его к себе крепче, побуждая адмирала перейти к более активным действиям. Сантерс благодарно лизнул его в шею.

- Вы еще станете умолять меня о пощаде, милорд. Но в этот раз я не буду с вами