Проект Xep-65

В шестьдесят пятом году Колыбель Октябрьской Революции посетил известный французский литератор и заядлый коммунист Луи Арагон.

Приём, конечно, был организован по высшему сорту. Коньячок, балычок, икорочка – полная культурная программа. В те времена у советских, как констатировал поэт, ещё водилась собственная гордость. А выражалась она – в умении ублажать интуристов. Магазины «Берёзка», валютные рестораны, всякое такое. Да непременный эскорт из парочки ненавязчивых ребятишек в серых шляпах. Чтоб, не дай бог, не случилось чего с дорогим гостем в «колодцах» и промзонах страны развитого социализма.

Ну и ясное дело, что, удовлетворившись гастрономически, мсье Арагон возжелал творческого общения с советской молодёжью. Конкретно – запросил трёх пионерок в школьных коричневых фартучках и чтоб непременно при алых галстуках.

Отнеслись с пониманием: хоть и не юноша он уже, Луи, а всё-таки – француз. К тому ж – великий поэт. А значит – маньяк и извращенец. Но – большой друг Советского Союза. Как не пойти навстречу?

Выделили трёх симпатичных миниатюрных комсомолочек со знанием французского, переодели пионерками – и презентовали в номера.

И всем были хороши девчушки, но одно обстоятельство повергло корифея галльской словесности в культурный шок.

«Мон дьё! – восклицал он. – Советские девушки никогда не делают этого губами? Кель орёр! Кель барбари! »

И тотчас бросился восполнять пробелы в сексуальном образовании. Но, хотя все три тщательно отобранные кандидатки были беззаветно преданы Партии и Родине, и готовы на любые жертвы, - сердцу не прикажешь, а непривычной гортани – тем более. Одну мадмуазель стошнило прямо на атласную простыню. Литератор очень огорчился.

«Упущение! » - заявил на другой день инструктор питерского ВЛКСМ на закрытом пленуме.

Ему возразили:

«Так что ж, прикажете прививать нашей молодёжи всякие буржуазные… излишества? А как же «Моральный кодекс строителя коммунизма»? »

На самом деле, помянутый документ был из числа тех, что не читались никогда и никем. Возможно – даже составителями. Но отчего-то все знали, что такое действо, как минет, – там точно не упоминается, однако решительно осуждается.

«Перегиб! – согласился инструктор и разъяснил свою мысль: - Нет, всей молодёжи – не надо. Но кадры – нужны. Школа – нужна. Одна школа! »

Так и зародился эпохальный эксперимент по подготовке специфических кадров для работы с иностранцами. Проводился – в рамках отдельно взятой школы. Разумеется, не случайно взятой школы, а специальной и специфической. Привилегированной, «французскоязычной», где учились детишки важных партийных и советских работников, нацеленные на дипломатическую карьеру.

Была проделана изрядная работа. Сначала - потрудились психологи (под наблюдением «теологов» диамата, разумеется). Попутно – было защищено от науки семь кандидатских и две докторские диссертации. В результате – родилась идея:

«Прямой разврат, конечно, недопустим, но главное – избыть комплексы. Методом символического эвфемизма».

«А этот… «евфемизм», когда с малолетками – точно не статья? » - озадачился полковник КГБ, координатор проекта от ВЛКСМ.

«Нет, - успокоили его. - «Эвфемизм» - это, считайте, игра. Это понарошку. Тренажёр, так сказать».

На создание тренажёра были брошены лучшие научные умы и технологические ресурсы. Дело государственной важности, как никак. Ради него – даже советскую «Лунную программу» пришлось поприжать, уступив приоритет американцам. Потому что размыслили резонно: если янки таки долетят до Луны – всегда можно обвинить их в использовании муляжей, мухлежей и прочем шельмовстве. И кто опровергнет? Кто проверит, были они на той Луне – или врут? Кроме нас и них – всё одно ведь никто в космос выходить не умеет. А им – веры нет.

Так что, решили ответственные товарищи, Луна – пусть себе на небе висит, а «народная дипломатия» - куда важней. Все силы – на проект… Кстати, как, бишь, проект-то обзовём, чтоб зашифроваться от недреманного шпионского ока?

«Сексуально-Воспитательный Тренажёр» - предложил кто-то.

«СВТ»? – нахмурился полковник-координатор. – Неблагозвучно. Да и слишком очевидно. Лучше – Хореографический Евфемистический Робот».

«Хореография» пришла ему на ум, потому что прежде он служил в особом отделе военного округа. А там все бордели, ради сохранности военной тайны, обзывали «хореографическими ансамблями». Вроде – и верно, и «бля» присутствует, а вроде – и не подкопаешься.

«Евфемизм» - просто слово глянулось: загадочное.

Ну а про роботов – он в кино видел. «Его звали Роберт». Кино – понравилось. И про электронику, и про любовь.

Так и порешили: Проект ХЕР-65.

Что же он собой представлял? Во-первых, это был супермозг, самый мощный компьютер, какой только сумела создать советская кибернетика, недавно вышедшая из небытия, но покамест не канувшая в забытье.

Компьютер был огромен и занимал целую классную комнату. Он обрабатывал информацию с сотен разных датчиков, анализировал и, удовлетворившись результатом, выдавал… скажем так: выдавал импульс.

Сам компьютер, конечно, был сокрыт от посторонних глаз: секретность! Да и нечего смущать юные кадры его гудением и умным видом. Не такого рода дело их! Их задача – определённым образом воздействовать на те самые датчики. Которые были скрыты в особом устройстве, торчавшим из стены на уровне головы коленопреклонённой восьмиклассницы среднестатистического роста.

Своей фактурой устройство в точности имитировало (и на вид, и на ощупь, и на вкус) человеческую плоть. Разумеется, ту самую, которую мальчики видят с рождения, а девочки – только с детского садика и не у себя.

И не говорите, будто не было в СССР высокоразвитой химической промышленности и всяких латексов-композитов делать не умели! Была промышленность – но вот всю её на ХЕР-65 и пустили. Зато «симулятор» получился – загляденье.

Долго думали, как бы поделикатнее обозвать эту самую, выпирающую, наружную часть тренажёра – и сошлись на опять же «евфемистическом» варианте, отражающем функциональное назначение. Только – по-английски, чтоб никто не догадался: «Интерфейс».

Что буквально значит «внутрь лица». Термин прижился, сделался международным – и то был, пожалуй, самый весомый вклад СССР в кибернетику. Но и по сию пору далеко не все знают, откуда ноги растут у этого «внутримордия». И только посвящённые ветераны «органов» да старенькие программисты хмыкают всякий раз, когда слышат про «новый и удобный для пользователя» интерфейс какого-нибудь очередного Windows.

Тот же Интерфейс, снабжённый тонкой гидравлической машинерией, умел очень правдоподобно висеть и еще правдоподобней – вставать, реагируя на стимуляцию. Причём – компьютер вдумчиво оценивал степень мастерства начинающей «дипломатки». А через несколько минут «уговоров» - мог поставить пятёрку и выдать тот самый, помянутый импульс. В виде порции украинской сгущёнки с сахаром, извергаемой «естественными» затухающими залпами.

«Нужна увлекательная идея, нужен стимул! - утверждал главный психолог проекта, защитивший на нём докторскую. – А все дети любят сладкое».

Заметим, в те времена сгущёнка ходила в дефиците. Очень так незаметно ходила, кралась, можно сказать, в тени и под прилавками. Конечно, привилегированные дети, учившиеся в той школе, пробовали сгущёнку, и не единожды в год. Их родители на каждый праздник притаскивали домой продовольственные заказы с заветными бело-синими жестянками. Но тренажёр – дело другое. На халяву ведь и уксус сладок – а уж тем более сгущёнка, которая сладка безотносительно способа добычи. Расчёт оказался верным: аппарат заинтриговал пытливые детские умы.

Занятна была и дислокация интерфейса – он торчал из стены аккурат над ухом бюста Ленина. И тоже неспроста, а по идейным соображениям: чтоб пионерки и комсомолки, занимаясь «непотребством», ни на секунду не забывали о великом вожде и его учении.

Психологи и «теологи» объясняли, подводя базу:

«Получается позитивный ряд восприятия: сгущёнка – Ленин. Вырабатывается рефлекс: сгущёнка – от Ленина. Истинное коммунистическое воспитание».

Но детей было не обмануть: в их разумении сгущёнка происходила всё-таки от ХЕРа, а не от Ленина.

Поначалу иные девочки немного стеснялись. Как сообщается в журнале эксперимента (Архив УКБГ по г. Ленинград, опись 18/206):

«Десятиклассница Валя М. обычно отпрашивается среди уроков будто бы в туалет. Но когда возвращается – класс непременно приветствует её радостным возгласом: «У тебя на щеке чего-то белое! » По прошествие недели Валя М. перестала краснеть, а потом - и утираться. Налицо – фактор коллективного воспитания».

Приписка на полях зелёным карандашом, оставленная невесть кем: «На лице!!! »

Что удивительно, мальчики, как следует из другой записи в журнале, сразу проявили больший прагматизм и меньшую конфузливость. Вероятно, в силу технической грамотности. Как мотивировал, вставая на колени, комсорг Боря Г.: «Хер – как хер, а сгущёнка – это сгущёнка».

А ушлый пятиклассник Владик С. пробовал даже навязать тренажёру альтернативные правила игры и подменить оральную стимуляцию мануальной. Однако ж компьютер был неумолим: ХЕР вставал, но разряжался лишь при грамотном и нежном воздействии языком. «Надрочить» сгущёнки не представлялось никакой возможности.

Владик проворчал:

«Неправильный *** какой-то! »

Но в детали предпочёл не вдаваться, опасаясь быть уличённым в пороке: в те времена секса в СССР не было, а онанизма – не было вдвойне. Пришлось покориться замыслу создателей машины.

Поначалу кураторы немного обеспокоились активностью мужской части школы: эксперимент выходил за всякие рамки, даже за очень гибкие рамки морали спецслужб. В конце концов, до отмены ст. 121 УК РСФСР было ещё безнадёжно далеко: десять раз отсидеть успеешь, в случае чего.

Но разведчики из Первого ГУ сообщили на запрос, что «весьма многие деятели левой оппозиции в западных странах, особенно – из числа творческой интеллигенции, органически протестуя против традиционной буржуазной морали…»

В общем, было решено, что и подготовленных комсомольцев иметь под рукой – тоже не помешает.

Эксперимент набирал обороты, шёл успешно, как мало какой из советских экспериментов. Половые комплексы ломались вчистую. Многие девочки (да и некоторые мальчики – тоже) раскрепостились до того, что решались опробовать свою технику в естественных условиях, с одноклассниками. И сравнить ощущения. Многим – понравилось даже больше сгущёнки. Особенно – комсоргу Боре Г.

«Осталось только в олимпийскую программу отсос включить – и золото наше! » - шутили кураторы из КГБ.

И тут – грянул гром. Слава о смелом образовательном опыте докатилась до самого товарища Суслова, серого кардинала Партии. Человека аскетичного, консервативного и высоконравственного на почве возрастной импотенции. Слава докатилась до Суслова – и отразилась от него, как ударная волна – от бетонной стены.

Из Москвы полетели гневные телеграммы. Из питерских горкомов партии и комсомола – полетели головы. «Похабную машинку» демонтировали. Учащихся – принудительно раскидали по всем школам города, дабы пресечь разврат и оборвать греховные связи.

Однако – не получилось: ребята, связанные узами и устами, продолжали «заниматься дружбой и товариществом». Напротив, разлука способствовала лишь большему их единению. А кроме того – породила неизбывное ощущение, будто у них украли детство. Порушили идеалы.

Но где-то в глубине души и по сию пору теплится в них надежда: стоит лишь найти правильный ХЕР, да простимулировать его, как надо, – и будет счастье. Сладкое, как сгущёнка.

Поиски этого заветного ХЕРа сделались для них, давно уж взрослых и состоявшихся граждан, маниакальным идефиксом. А детские мечтания – переросли в качественно иную плоскость. Философскую, можно сказать.

Кое-кто увлёкся сталинизмом, потому что вождя всех времён соратники звали очень красиво: Сосо.

Кто-то – заинтересовался нефтедобывающей индустрией. Потому что нефть – её тоже вроде как высасывают из земли. Та же сгущёнка, только чёрная.

А третьи – пошли работать в органы государственной безопасности. Из чувства благодарности: ведь именно под патронажем КГБ проходил тот славный эксперимент в их школе…

Все они разные – но всех их роднят радужные детские воспоминания. И мечта о «Правильном ХЕРе», этом Святом Граале новейшего политического рыцарства. И, как это бывает в добрых детских сказках, – наконец они его обрели. В последний год тысячелетия.

И теперь – окончательно счастливы.

«Совместно – мы сосила! » - скандируют они на своих пламенных митингах.

«Россию надо сосать! » - призывают они на парламентских выборах.

«Даёшь стимуляцию вертикали! »

«Едино Солнце, един ХЕР, едина Россия! »

И даже стихи сочиняют (как могут):

«В сердце жар, чело прохладно

Зорок глаз и полон рот

И не всё пусть с честью ладно,

Но зато я патриот! »

Пожелаем им приятного аппетита, что ли?