Я Просто Убью Их Раньше По Ж. -П. Сартру 1905-1980

ЭПИГРАФЫ:

"Раз, два, три, четыре, пять -

Вышел зайчик погулять."

- Федор Миллер.

"Колобок-колобок

Закатился за лобок."

- Константин Кедров.

"Наконец Авотин встал с колен, достал платок, вытер лицо и сухо проговорил:

— Да... ну, в общем, это, конечно, твое дело. Ты ведь у нас эгоист. О себе только и думаешь. А я вот о тебе подумал.

Он подошел к письменному столу, выдвинул средний ящик и достал сверток, перевязанный розовой ленточкой:

— Вот. Подарок тебе.

Он подошел к Коломийцу и бросил сверток на подоконник:

— За все хорошее.

Коломиец взял сверток, положил себе на колени и развязал ленточку. Потом он развернул бумагу и бросил на пол. В руках его осталась продолговатая пластмассовая коробка.

Коломиец открыл ее.

В коробку была втиснута грубо отрубленная часть мужского лица. Края рассеченной ссохшейся кожи были покрыты запекшейся кровью, единственная небритая щека ввалилась между посиневшей лоснящейся скулой и вывороченной челюстью; из-под разрубленных губ торчали прокуренные зубы, два из которых были золотыми; белесый глаз, выдавленный из почерневшей глазницы, лежал в углу коробки.

В изумлении уставясь на содержимое коробки, Коломиец приподнялся с подоконника.

Авотин сдержанно улыбался.

Вдруг Коломиец швырнул коробку на пол и бросился на шею Авотину:

— Сережка!

Авотин ответно обнял его. Коломиец восторженно целовал лицо Авотина:

— Сережка... Сережка...

Успокоившись, он покачал головой:

— Сережа!

Лицо его сияло восхищением."

- Источник: Владимир Сорокин, "Деловое предложение", Сборник рассказов «Первый субботник», 1979-1984.

***

1. ПРОСТО:

А мороженое твое, оба стаканчика – в жопу, пока не растаяло! В жопу - просто и со...

Я просто...

2. НА РЕВОЛЬВЕР:

Чтобы поддержать нравственное превосходство, я бедром ощутил ее холодок, но от соприкосновения с револьвером я попробовал поискать приключений меж моих ног. Я грубо поднял ее, чтобы поупражняться, - когда я почувствовал, что мои кальсоны, пожалуй, в икры, и необходимо заставить ее немного поплясать все еще черным слепящим алмазом.

Мне стало легко выдерживать животное: ты находишь тон неуловимым органическим процессам, скромным завивкам, и это больше, чем ее глаза. Они – процессы, а не глаза! - неприятно слезятся, охваченные каким-то непонятным затылком. Я начал страшно потеть: мои рубашка и глаза смотрели. То. На. Нее. То. На. Затылок. То. На. Револьвер.

Судя по шарканью ног по полу, их там целая толпа… Кальсоны пульсируют в икры…

Я...

3. ТРИ:

В понедельник за мной шли три старухи… Я отступил назад, зловещим и немного смешным. Они что-то готовили и говорили. Я побежал…

Если бы они могли знать самую нелицеприятную часть правды, которая терпела бы меня, подавляя в себе отвращение! В первую субботу каждого месяца ванная комната была пуста. Мы залезли в умывальник и стали молча смотреть друг на друга. Кожа их покрылась, и по их ковыляющим походкам и лиловым пупырышкам я попытался представить, как они будут готовить… Досуг свой я заполняю теперь, чтобы они - старухи - не пытались сделать ЭТО со своим умывальником. Напротив, я очень спокоен и прошу принять от меня мою неудержимую роковую тяжесть, вот только не знаю, что делать с мороженым…

И я сделаю все, чтобы в этот час подойти к окну и погасить свет. А затем настанет тишина…

ОЧЕНЬ ГРОМКО!

Я просто...

4. ЯЗЫКИ:

Она носит соломенную шляпу каждый вторник, в один и тот же час, битком набитую сухими языками. Эти языки, смущенно покашляв, бывают у нее каждый вторник, а также в ночь на четверг, и все же не хотят верить, что ей необходимо начать жизнь заново…

Хорошо, хочешь их повидать?

Она их ест, в нос ей ударяет запах кастрюли, и я думаю, что она похожа на трагическую актрису. Я даже точно знаю, что через полгода ее пришлось бы насильно держать при себе. Борьба, которую она затеяла, обречена, говорю я себе, выходя из нее... Крошечная, она изо всех сил будет стараться преодолеть это сопротивление, я ее полностью из себя вывел, с любопытством оборачиваясь к тридцатилетней кастрюле: на ней начертаны мгновения…

Я прислушался: она осторожно засеменила маленькими шажками, прижав локти к телу, чтобы не отвечать, поскольку это может быть ловушка. Надо дать ей денег на протез. Это ведь игра, всего лишь игра, - подумал я, на мгновение расплывшись в полуобнаженной улыбке.

Голова ее чуть склонилась.

Шляпа свалилась на паркет и покатилась, а языки...

Я просто их...

5. В БОРОДУ:

Четверг был ее днем: она отправлялась на часок в парк, как правило, в бороду, и принималась ее разглаживать. Она почти не разговаривала с ней будучи раздраженной. Со стороны бороды здесь больше упрямства, чем чего-либо еще… Эти шмары не могут оставаться у мопеда долго – представляю себя на их месте, по длинному-длинному коридору… Напрасно было бы требовать от них малейшего достоинства разума – ясность, вразумительность, точность только что осенили меня. Но то, что ты собираешься сказать мне, что ты его любишь, я в это не поверю. Значит, нет? Не вспомнила глаза?! НЕТ?! (Без теней, без запаха, где она ожидала, чтобы к ней вернулась дверь, и она бы вошла в комнату, а ушла в гостиную… Она уже трогала, целовала его головку, ей казалось, что он просто положил руки ей на голову и…)

КАК ОНИ ЭТО ДЕЛАЮТ, ВЕДЬ ОНИ НИ РАЗУ НЕ ОШБЛИСЬ?!

Испуганными зверьками они могут часами что-то бормотать, повиснув у меня на плече, но я делаю вид, что ничего не замечаю… Это сильное и слепое утверждение: до завтра они не вернутся.

Я ПРОСТО УБЬЮ ИХ РАНЬШЕ!

***

10 декабря 2005 г., г. Хи(хи)мки, РоSSия.