Дети не плачут, а. Из сборника Эро рассказы дети

***

В универмаге много людей... или мало... но все что-то ищут.

По эскалатору вверх-вниз... туда-сюда... из отдела в отдел - перемещаются толпы взрослых.

Пара детишек начально-школьного возраста шепчутся у стойки с мороженым - им скучно, и хочется сладкого. Продавец с красным чепчиком подает холодный конус в стакане. Детские руки шаловливы и неосторожны...

Конус плюхается на пол, а мальчишка с "ежиком" на голове поскальзывается и бац... уже лежит, но не мертвый - а лишь с зареванными иссиня-красными глазами.

Подбегает растрепанного вида женщина с авоськой, как из советских времен, и гулко вопия на продавца, поднимает лежащее дитя.

Второй малец смотрит скупыми глазами на тетю, а в голове уже созревает план побега... нет, он не знает этого трусливого слова. План нападения - вот оно.

Пока женщина в неудобном положении - полусидя - отряхивает мальчугана, второй с идеей, с разбега врезается в нее, и взрослое тело пускается в танец по эскалатору. То руки вверх, то ноги вбок, то головой о ступеньку...

Лежит переломанная женщина этажом ниже - то ли мертвая, то ли нет. А мальчики смеются своей умности - они с опытом клоунов подшутили над взрослой тетей, а заодно убили скуку...

***

В ночи без яркого лунного ока просвистел пугающий вой, переплывший в вопль, а после в жуткий ор. Ангелине стало не в уют. По ногам, снизу, поползли мурашки, а в горле запершило, как при ангине. Ступая по-кошачьи, она оказалась меж гаражей и усмехнулась собственной трусости. Там сидел дед Анатолий в белой фуфайке и выл - на руках свисал то ли живой, а то ли нет, рыжий пес. Дед морщился, глядя на пса, и причитал. Девочке стало смешно от своей трусости, а он услышал ее и как заорет волчьим голосом. Не успела моргнуть, как почувствовала ватность в ногах и, мокнув рукой в теплую кровь из бедра, завопила, что есть мощи... Мощи было не много, и звук холодцом застыл где-то в горле...

... Ночь стекалась в черную точку. Ангелина сидела на пригорке, частенько проваливаясь в полубессознательное состояние. Где-то со стороны слышались всхлипывания деда. Она уже перестала чувствовать ногу, а с ней боль, и даже водянистая пелена в глазах постепенно уменьшилась, и спустя некоторое время исчезла...

Девочка аморфным веществом расплылась по пригорку. Темная ночная точка сжалась до губительных размеров, и Ангелина индифферентно приняла...

***

Оля набрала полную ванну горячей воды и плюхнулась туда. Вода забурлила, как в исландских гейзерах, фонтанчики закапали стены, выложенные плиткой. "Горячо", - подумалось ей. "Уж, извините" - вполне могло подуматься воде. Взаимовежливо, они перестали думать друг о друге в негативе, и каждый занялся своим делом. Вода остановилась, а Оля заимела с полочки приготовленное лезвие. Не долго думая - резанула...

- Ааааа... - вырвалось из груди, - По телевизору никто не говорил, что будет так больно... аа-ААА-ааа... Специально горячую воду пустила, думала, будет сладко, как после наркотиков (Сашка рассказывал), а тут... - она хотела реветь, боль была невыносимой, струйки крови смешивались с водой и растекались до стенок ванны.

Если смотреть под микроскопом, то вспомнится море - пенистое, бушующее, под возбужденным небом, влюбленное, опускающее вольные волны на золотистый берег. Но, микроскопа нет, а боль старается забить все другие мысли, чувства, желания. И если честно, это у нее получается на отлично...

Вдруг резко, Оле стало дурнеть, голова закружилась, тело забилось в конвульсиях.

То ли живой, то ли мертвой, она мельтешила на грани между водой и воздухом...

***

Очкарик тихим зайцем штурмовал подвал. Внутри засела компания юных разбойников - похитителей школьных портфелей. Очкарик плакал и исступленно умолял отдать его вещь - но то ли живая, то ли нет - тишина из-за двери не исчезала - дети притаились...

Очкарик в отчаянии присел на холодную бетонную плиту и уставился понурым взглядом в единственную точку на противоположной стене. Эта точка - карикатура на толстого пацана из соседнего класса. Он сидит на корточках, и что-то ест с земли, а рядом стоит взрослый парень и готовится пнуть его под зад...

С томительным упорством, проводя тридцать минут возле закрытой двери, очкарик изучал срез детской жизни, и...

Дверь отварилась, и коалиция молодых ребят вывалилась наружу. Впереди стоял нахохлившийся раздолбай с красным в черную полоску портфелем очкарика, позади трое более младших ребят: один - с подбитым носом, второй - с сигаретой, третий - с пустыми глазами.

Очкарик протянул руку за портфелем, но получил оплеуху от раздолбая, и осекся. Присел на землю и заплакал, как девчонка.

- Подфартило нам... очкарик быстро сдался... ха-ха-ха, - засмеялся главарь, а с ним остальные пацаны.

- Бери, нытик, - они кинули портфель в стену - замок сломался, и все содержимое вывалилось наружу - тетрадки, ручки, учебники...

Очкарик, было, засобирался к портфелю, но это была уловка - два пацана подскочили к нему и заехали ногами в живот, а главарь плюнул в заплывшее от слез лицо очкарика.

- Хватит с него... он чмо, - наигравшись вдоволь, пацаны ушли, а очкарик остался лежать на теплой... или холодной... земле... в собственных слезах.