Дура

Отрывок из повести «Оботрите, пожалуйста, кровь. » ( 1 часть)

Я заскочила за санчасть в беседку, Лёня меня уже поджидал с гитарой

- Начнём?

- Давай.

- Давай «дембеля» с начало научимся.

- Я перебором хочу научиться.

- Бой с начало научись. Запомни, как на гитаре бьешь и по спичечному коробку

дома тренируйся, тренируйся.

- Я в это воскресенье хочу на барахолку сходить, купить гитару.

- Кто гитару – то продаёт, да ещё на барахолке. Ты видела когда – ни будь гитару, чтоб продавали на барахолке?

- Ну, тебе же как – то досталась?

- Мне моя воспитательница привезла с Москвы.

- С детского сада и сразу в армию?

- Нет, с детского дома сразу в армию. Вот так руку держи, вот так, а теперь бей,

не так напрягай, свободно бей, не напрягай, говорю. Расслабься.

- Покидают узбекские края,

Старики, дембеля, дембеля – а – а.

- Ну, аккорд – то меняй....

- Я не успела..., тут на этой руке сконцентрировалась, а про аккорд забыла.

- Давай с начало. Знаешь, у меня такое чувство, когда я к твоей руке прикасаюсь,

как тогда...

- Когда?

- У нас где – то в третьем вроде классе утренник был, и я должен был танцевать с девочкой. Я её за руку держать был должен. Сейчас к твоей руке прикасаюсь и тоже чувство, такое трепетное...

- А ты что, никогда с девочкой не дружил до армии?

- Нет, как – то у нас смеялись там, над такими, женихом и невестой называли, как – бы комплекс такой остался, чтоб, мол, не смеялись....

- Ты можешь меня поцеловать.

Лёня серьёзно посмотрел мне в глаза:

- Правда, можно?

- Почему нет, я же от этого не забеременею?

- Тогда ты целованная будешь.

- Ты с луны свалился? Я уже траханная давно.

Мы начали целоваться, он положил ладонь на мою грудь и сразу отпрянул:

- Ты что, пацан?

- Как пацан?

- А где сиськи?

- Может тебе ещё и писку подать? Я худая очень, вот поправлюсь, и будут.

Целовать девочку «под сомнением» Лёне расхотелось:

- Давай заниматься. Руку держи правильно, не напрягай, вот - так, вот – так,

не забывай про аккорды.

- Покидают узбекские края,

Старики, дембеля – а, дембеля – а – а ...

Когда я вернулась в кабинет, там уже ждало несколько офицеров, чтоб выписать им полагающее обмундирование. Подходили по очереди, кто за кем пришёл, и я им выписывала по их карточкам: портупеи, сапоги, ботинки, нижнее бельё, кителя, галифе, брюки. В это время зашёл Ненахов и сидел, писал свои бумаги. Как вышел последний офицер, я откинулась устало на спинку стула:

- Фу, весь день идут и идут, шея уже болит, на обеде не была, схожу хоть подышу свежим воздухом.

- А я ведь тебя искал, красавица народная, ты, где это шлялась, Виталька сказал

в туалет пошла? Тут чуть ли митинг не произошёл. У мужиков, что, дел больше нет, как тебя дожидаться по пол дня? Сиди уж, в туалете ты уже была и на свежем

воздухе тоже. Не будет дел, за собой таскать буду. Вот, например, сейчас пойдём вместе.

- Куда?

- Знакомиться с частью, на свинарнике ты не была, в сауне не была, в столовой,

где ты пробу обязана снимать, не показываешься.

- Да там ведь всё на бараньем жиру, и так аппетита нет, совсем пропадёт.

- А я пробую. Теперь вместе кушать будем.

- Светка, или Любашка бы с Вами кушали с удовольствием, может, им предложите?

И в баньку бы тоже с удовольствием, если им там Гейша волосы не повыдирает

- А причём тут библиотекарша?

- Она там командует, считай, что живёт, каждую неделю парится..., с кем ни будь

- Пойдём. Теперь ты будешь командовать в бане.

У Витальки вытянулось лицо, потом он заулыбался и уткнулся в бумаги. Наверно он представил, как я там гоняю Гейшу и генералов. В коридоре нам навстречу бежал Цинкалов:

- Сан Саныч, подпишите, поеду получать жиры и масло.

Ненахов подписал на подоконнике бумагу, и мы пошли по коридору все к выходу из штаба. Ненахов открыл дверь: первая комната была очень красивая. Было что – то типа охотничьего хуторка. Там были стены обделаны полированными поленцами, как в русской избе, камин каменный, посереди бильярдный стол, на столике с колёсиками было несколько бутылок вина, бокалы большие два и штопор. Возле камина диванчик бархатный и большая медвежья шкура, везде по стенам висели рога и голов животных. На камине сидела чучело - белочка. Посереди медвежьей шкуры стояла корзина со свежими фруктами. Там была дверь, которая вела в сауну, такие лавки, камни, бочёк с водой, веники, подвешенные под потолком. Ненахов пригласил меня в комнату за бархатными шторами: там была постель почти во всю комнату, застеленная

красивым атласным покрывалом.

- Теперь я Гейшу понимаю.

Я посмотрела на Ненахова. Он меня хотел, его глаза мне это говорили, буквально кричали, я ему нравилась и среди этих всех красавиц, он выбор сделал на мне, на той, которую никто серьёзно не принимает за женщину. Саня, будь я выше

сантиметров на десять, да разве я бы этот шанс упустила?

- Тебе здесь нравится?

- Очень.

- Пойдём на диванчик сядем?

- Пойдём.

- Ты с родителями живёшь, или?

- Я одна живу, мама замуж вышла, у него живёт.

- Так тебя никто дома не спохватится?

- Нет.

- Давай останемся, сауну растоплю, время хорошо проведём? Давай?

- Нет, Сан Саныч, мне надо идти. Я здесь потому, что хочу замуж выйти за офицера, и все здесь поэтому, приедет кто – ни будь холостой, понравлюсь ему, а у меня здесь такая слава. Так и буду здесь сидеть стариться.

- Ну, я ведь тоже офицер? Тоже холостой и тебе предлагаю быть вместе?

- Вы слишком высокий, вы за два метра, мы не пара.

- Мне что, теперь ноги отрезать? Давай у меня дома встретимся, я квартиру получил, в центре? А?!

- Давай.

Любка уже ушла домой. Пришлось идти от части одной через степь. Догнал Буянов, идём вместе.

- Ты Коля, почему так часто Гурама бьешь, ты его ненавидишь, да?

- С чего ты взяла, что ненавижу? Я пекусь за Гурама, как за сына родного. Ротный уже просил перевести от нас в южные республики, или на полигон, куда бегать в самоволку не сможет, так он ведь и за сто километров побежит.

- Ну и пусть бегает, завидно? Он ведь патрулю ещё не раз не попался?

- Его мы должны наказывать за самоволки, если его на «губу» отправлять, его бы уже давно там изувечили. А так ходит, улыбается. Кино нам показывает.

- Зачем его наказывать, закрыть глаза на всё?

- Как закрыть, а зима настанет, его вот здесь волки задерут, в прошлом году одного задрали, прям возле части. Как в глаза матери его потом смотреть? Не уберегли, да? Простите мол, живого нам отдали, а по кусочкам получите. Он ведь для неё самый послушный. Командир пообещал, как среди молодняка киномеханик появится, так Гурама постараемся перевести. С рук долой и с сердца вон.

- Ну, ты его хоть не до крови бей?

- Он с кровью не понимает, а без крови как погладил для него.

Мы договорились, что я к Ненахову приду с субботы на воскресенье. Я решила ему сделать сюрприз – привести подружку:

Кого? У меня никого? Кого же? Чтоб так ему понравилась? Так понравилась? Любку он знает, он её не хочет. Гонит из кабинета: отвлекает от работы меня. Кого? Кого? Чтоб не выкаблучивалась, а сразу дала? Галку? Может правда Галку? Да, больше кроме Галки кандидаток я не знаю. У неё личико такое приятное, она киоскёр у нас рядом с остановкой. Всё, Галку... Правда, она деревенская и старше Сан Саныча, замужем была, девочке пять лет, фигура бабская и ходит как утка. Из деревни и в разговоре никакая – молчит. Даёт, только шоферам автобусникам и мечты нет, офицера подцепить. Что делать? Да ему, какая разница, может ему потрахаться просто надо, а я тут голову ломаю. Главное, Галка не ломается, даст. Всё, веду Галку. Вот обрадуется!!!

Галку долго уговаривать не пришлось, она давала всем, не потому, что такая хотящая, а потому, что было скучно одной и это как – бы её был бабский долг: раз баба, то надо давать, а кому, кого Бог пошлёт. Не могли подобрать ей ничего подходящего одеть. Все кофточки были вязанные и впереди на пуговичках Всё аккуратное, но такое сейчас уже в городе бабки старые не носили, а Галка как этого не замечала, такой отсталый ещё и вкус.

Мы подошли к двери, позвонили. Открыл дверь Ненахов в шикарном чёрном костюме. В квартире играла музыка, горели свечи, был полумрак. На столе стояли: свечи, коробка конфет, шампанское, салатик, коробочка, завёрнутая в подарочную бумагу, сверху завязанная большим бантом. Свечи стояли и горели везде: на столе, подоконнике, на полу. На кухне жарилось мясо. Какое у него было лицо, когда он увидел нас, как он на меня посмотрел, я тут же поняла: он сюрпризу моему не рад. Он пригласил нас войти и предложил сесть на диван. Меня он позвал на кухню:

- Ты кого привела, ты зачем её привела?! Я ведь тебя приглашал?

- Сан Сныч, Вы не беспокойтесь, её долго уговаривать не надо, она всем даёт.

- Эта курица ещё и всем даёт?

Я глянула в комнату. Галка действительно была похожа на курочку: маленькая головка с волосами света лица, волосы, закрученные фигушкой на затылке, какая – то вся серенькая, пологие плечи. Их почти не было и жирная расплывчатая попа, такое ощущение, что курочка сидела на гнезде.

- Ты чокнутая, ты ненормальная, ты недоразвитая??? Отошли её, сама оставайся.

- Темно уже, а вдруг её изнасилуют?

- Да она только радоваться будет, она же всем даёт?

- Нет, я не могу, она моя подруга, вместе пришли, вместе и уйдём.

- Уходите. Дура, дура ты, поняла? Ду–у–у–ура....

2005