Страшная сестра Жопотама. Эротические рассказы брат и сестра

- Кто это там? В зеленовом берете?

- Моя сестра!

- Не знал, что ты сестрат! (с)

Вообще, Котя имеет много претензий к науке генетике. Отчего это, например, у одних и тех же родителей (котиных, естественно) есть двое детей столь отличных друг от друга? Котя, между прочим, родилась на восемь лет раньше! И недоумевает, почему этот полезный дивайс, который некоторым позволяет отливать стоя, достался не ей, а ее брату? Это во-первых.

А во-вторых, как-то обидно старшей сестре с ветерком сновать под мышкой у младшего брата, который в неполные 14 лет был на голову выше папы, на две выше Коти и на три выше мамы. Итого, получается шесть. Крыть это Коте было нечем. Кроме мата. Но при родителях матом было нельзя, а без родителей все равно не получалось. Поскольку брат с младенчества обладал характером особо мерзким и вид котиных страданий вызывал в его маленьком сердечке пароксизмы счастья.

Однажды Котя за уроками опрометчиво поросила брата не шуметь и говорить шепотом. Юный разведчик моментально побежал докладывать командованию, что его только что назвали Жопотом, для убедительности размазывая сопли по стенам. В тот раз родителей пробило на "хи-хи" и шоу "Не виноватая я, он сам дурак!" не получилось. Поэтому чудище о трех годах вернулось к Коте и загрустило.

- Котя. Купи мне мавоженава.

- Мама сказала - тебе мороженого нельзя.

- Купи. А то я во двойе скажу вебятам, что ты насиськин носишь.

Это был удар под дых. Чудесный лифчик нулевого размера был тайной гордостью Коти и надевался только по торжественным случаям. Два раза в неделю. На физкультуру. Потому что некоторые девочки в раздевалке уже полтора года демонстрировали пренебрежение к тем, кто ничего, кроме майки на зарождающихся сиськах не носил. Поговаривали, что у кое-кого из них даже были уже месячные, но Котя этому не верила. С месячными ходят не в школу, а замуж. Это все знают!

- Жопотам, ты что - подглядывал, когда я переодевалась?! - взвизгнула Котя.

- Купи мавожена-ва-а-а-а!- заревел брат.

Котя лопатками почуяла, как напряглись родители за стеной и поддалась на провокацию:

- Ладно! Куплю. Завтра.

- Чийча-а-а-ас! - брат продолжал издавать параходные звуки.

- Хорошо, хорошо, сейчас - лихорадочно одевалась Котя, нащупывая мелочь в кармане курточки. Рев прекратился.

Фугасным снарядом просвистев мимо родителей, таинственно шуршащих в кухне, Котя оказалась на улице. Туманные сумерки облепили Котю со всех сторон. Дорога к гастроному лежала мимо мусорных баков, где хищно копошились желтоглазые длиннозубые тени. Котя закрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха и попыталась проделать тот же маневр, который только что так удачно получился на кухне. Ноги ее практически не касались земли, но помойные дворяне все же нашли котину пробежку подозрительной и дружно ринулись следом. Особо активная помесь таксы с кирпичом все норовила урвать свежего подросткового мясца, поэтому Коте на лету приходилось высоко подбрасывать ноги и размахивать руками. То есть, Котя была совсем не готова встретить совю Мечту.

Мечта тем временем возвращалась из гастронома с батоном. Она была на два года старше Коти, жила в соседнем подъезде, была черноволоса и голубоглаза и звали ее Мурат. Понаблюдав четыре секунды происходящее, парень поднял с земли горсть гравия и несколькими точными движениями обстрелял Котин кортеж. Помесь таксы с кирпичом получила в нос, визгливо оскорбилась и увела всю свору обдумывать планы мести обратно к помойке.

- Ты мимо них не бегай. Ты что-нибудь в мусорный бак кидай, хоть камень, хоть что. Они туда побегут, а ты пройдешь.

В это воплощение голубоглазой мудрости Котя влюбилась безоглядно и безответно. Машинально добрела она до гастронома, совершенно не запомнила дороги обратно и очнулась только тогда, когда брат обиженно заметил, что не собирается "куфать мавоженае на пову". Котя отдала изрядно подтаявшее крем-брюле брату, вытерла молочную лужу под собой и задумчиво вывела в тетрадке по русскому языку замысловатый вензель.

Не успел последний кусочек мороженного исчезнуть в щекастой мордахе, как проклятье рода человеческого понеслось к родителям и отрапортовало:

- А вот Котя... А вот Котя... А вот Котя меня мавоженым наковмива!

- КОТЯ!!!

- Да, мам!

- ТЫ ЕГО МОРОЖЕННЫМ НАКОРМИЛА?!

- Мам, я ему скзала, что ты не разрешаешь, а он все равно...

- Если у него опять начнется насморк, Я ТЕБЕ ГОЛОВУ ОТОРВУ!!!

Голова котина, почему-то осталась там же, где и была. А вот брата посетили какие-то особо противные сопли, из-за которых он почти неделю не выходил гулять. Брат развлекался тем, что крошил на балконе булку, а когда отобедать собиралось все пернатое население округи, поливал птиц из ковшика. И заливисто хохотал. По крайней мере, про "насиськин" младенец, кажется, счастливо забыл.

Котю же всю неделю донимали мелкие неприятности: то галстук забудет, то сменку потеряет, то на политинформацию опоздает. Кроме того, одноклассники, которые вспоминали про Котю исключительно в связи со "списать домашку", стали подолгу задерживаться у ее парты. От этого у Коти портилось настроение и пропадали ручки из пенала.

Судьба столкнула Котю с Муратом в школьных дверях, где восьмой-бэ дежурил, проверяя наличие у советских школьников сменной обуви и красного галстука. На этот раз сменка у Коти была - кеды для физкультуры в полиэтиленовом пакете. Но галстук... Аккуратно поглаженный, он остался висеть на спинке кровати. Котя опустила голову, предчувствуя, что придется возвращаться домой или писать объяснительную пионервожатой.

- Проходи, проходи скорей, прошипел Мурат, подталкивая Котю в спину.

- Спасибо, - только и успела ответить счастливая Котя, уносимая потоком школяров к широкой лестнице.

Последним уроком была физкультура, после которой в раздевалке девчонки щебетали все одноременно и домой не слишком торопились. Котя, отвернувшись лицом к стене снимала пропотевшую футболку.

- А ну-ка покажи свой насисьник, - раздался вдруг голос Ленки.

- Не "насисьник", а "насиськин", - назидательно поправила Сойка, котина соседка по парте. Котя медленно повернулась.

- Не жмет? - деловито поинтересовалась Ленка, щелкнув резинкой котиного белья.

- А то наши мальчики уже извелись, гадая, почему ты в нем грудь не носишь - девчонки радостно заржали старой шутке.

Под общий хохот Котя медленно оделась, вязла сумку, пакет с кедами и вдруг припустила по школьному коридору так, как будто это не она только что подыхала от усталости после двадцатого приседания. Столкнувшись с кем-то на лестнице, Котя упала на задницу и весь пролет до первого этажа скакала мягким местом по скользким ступенкам, издавая диафрагмой звук типа "ъа-ъа-ъа-ъа-ъа!". Так Котя и въехала в вестибюль: с широко расставленными ногами, выпученными глазами и отвисшей челюстью. Прямо к ногам Мурата.

- Ты в следующий раз лучше по перилам съезжай, - сказал он, помогая Коте подняться.

- Угу,-кивнула Котя.

- Ты что, плачешь?

- У-у,- помахала Котя челкой из стороны в сторону.

- Погоди, я сейчас пионервожатой повязку сдам, вместе домой пойдем, - прокричал Мурат уже на бегу. Котя протерла глаза, высморкалась и только тогда заметила перед собой Сойку. Подруга виновато топталась вокруг.

- Котька! Котька, не обижайся! Мы пошутили. Это все твой брат. Весь двор целую неделю слушал, как он с балкона песенку орал:

"У Коти есть сиськи,

На сиськах насиськин!"

- Убью гаденыша! - вскипела Котя, выхватила зачем-то из сумки длинный узкий пенал и ринулась из школы вон, с твердым намереньем задушить брата его же колготками, а после отрезать ему язык пеналом.

- Котька! Постой! Меня подожди! Котька!- закричала Сойка, но Котя не собиралась останавливаться. Звериная ярость клокотала в ее горле, заставляя тело двигаться со скоростью паровоза Черепановых. Неожиданно кто-то легко толкнул Котю в плечо.

- Я же просил подождать, - отдышавшись, произнес Мурат.

- Извини. Я подумала...

- Так это тебя Котя зовут?- парень улыбнулся. - Брат у тебя забавный! Поет хорошо.

Котя вспомнила о своей миссии по избавлению человечества от единоутробного подонка и сжала пенал до хруста в суставах.

- У меня тоже есть брат, продолжил Мурат. - Но он совсем мелкий. Ты своего выгуливаешь?

- Да, мать постоянно мне эту обузу навязывает.

- Меня тоже припахали. Каждый вечер, как дебил, за коляской присматриваю. У тебя карты есть?

- Есть.

- Выходи вечером в беседку, поиграем. И малого своего бери. Будем из него человека делать.

Котин брат до сих пор не подозревает, какая страшная участь его миновала. И не знает, кого он дожен благодарить за то, что таки вырос на шесть голов выше всех членов семьи, умеет играть в "дурака" и плевать на три метра.

Сердце у старших сестер - не камень!