Негромкое московское танго

- Да и хрен бы с ней, - говорит мне мой хороший приятель. – Сбежала – лечи подобное подобным. Или – бесподобным… - и смеется. – Как древние говорили, не помню кто. И не дергайся особенно. Либо само наладится, либо вообще - не стоит на эту тему и думать. Разве мало вокруг тем, о которых стоит думать? Вот, например…, - и он показывает глазами на целый выводок из тем - сидящих за соседним столиком.- Что ты дергаешься...

***

В общем, а я и не собираюсь дергаться особенно. И не собирался. Вокруг – действительно достаточно подручных лекарств. Чем можно дезинфицировать душевные царапины и синяки.

И действительно, за соседним столиком сидят аж четыре штучки, на любой вкус. Любая из них годиться, чтобы о них подумать. Приглядеться, подумать, и заняться ими - поактивнее.

- Видишь, стреляют… Пора и нам ответный огонь открывать. Чтобы – не застаивались. В стоиле... – И приятель поднимается из-за столика.

Ну что же, лечиться – так лечиться. Коли, доктор прописал.

***

Лечусь тем же поздним вечером. Лечусь, как прописано, - подобным, точнее – бесподобным. Пьем кофе - у меня с одной из девушек. Из кафе. Где мы сидели с приятелем и обсуждали деловые вопросы. А, попутно, и его приватную жизнь.

А потом, он уехал с одной из них – за какими-то семенами из его зимнего сада, которыми одна барышня очень заинтересовалась. У приятеля - никогда никакого зимнего сада не было и в помине – насколько мне известно. И куда же это они, хотелось бы узнать, направились? Думаю – на его съемную квартиру, без мебели – кровать, телевизор и чайник электрический. Чайник – в разговоре был предметом его особой гордости. Правда, посуды нет. Да и чай вряд ли найдется. Вместо семян из зимнего сада. Но это уже такие мелочи, такие мелочи…

Главное – что электрический чайник наличествует.

***

Эта, снятая на днях квартира, у приятеля в его программе максимум уже несколько раз в разговоре фигурировала. В качестве альтернативы угнетающей его обыденной жизни. В которой – непутевая дочь, и жена, которая эту дочь терпеть не может. Впрочем, ее тоже можно понять. Жену его.

Милейшая дама. Как только она с моим приятелем уживается? Особенно в периоды, когда он не совсем в адекватном к окружающей его действительности состоянии находится? Я – и то несколько напрягаюсь в его обществе. Хотя не вижу его каждый вечер и всю ночь. Да еще и утром – в придачу.

А она - видит.

***

И я уехал - с другой барышней, Дашей. В кино. На последний сеанс, на комедию.

Последний сеанс был в десять. А мы, естественно, подъехали к половине одиннадцатого вечера. Как и было задумано.

Делать нечего, поехали ко мне пить кофе. Не по улице же шляться.

Кофе, почему-то, решили выпить прямо в постели. Без сахара. Не заваривая. И без кофейных чашечек. Опять – моя инициатива.

А тоже ничего - крепко получается. И от разных дергающих мыслей отвлекает. Или, почти – отвлекает.

Мало этого, что-то мне моя свинтившая вчера подруга даже и не вспоминается особенно. Хотя, сначала, после того, как сказала, - что больше меня видеть не хочет – не по себе немного стало. Пустовато как-то. Неуютно, что ли?

Сказала на прощание – староват я для нее. Говорит, поинтереснее варианты есть. И жениться на ней я явно не собираюсь. А ей бы хотелось. Но – на нет, и суда нет. Могу в одиночестве погибать. Среди простых мужских радостей со шлюхами и разрухи в доме. А с нее – хватит. Ее другие берега ждут.

***

Вот я и погибаю. Среди простых мужских радостей. Как ты и заказывала, деточка.

И чего я так поначалу огорчился? Чего это закручинился и раскурился? Ну, действительно – не жениться же на ней? Нрав у нее – хороший, вроде. Но вот мелочи, мелочи – достают порой. Да так, что хоть без оглядки беги. Так что, даже и слава богу, что сама сбежала.

И потом – как волка не корми – он все в лес глядит. Женская натура, видимо, такая. Либо все, либо ничего. А посредине – не получается.

Ну и пусть себе к другим берегам плывет. В темпе танго. Которое звучит в ночи негромко из приемника. Негромко и очень к месту. Пока мы с Дашей дышим тяжело и удовлетворенно.

Свои натуры проявляем.

***

А, в целом - так нравилась мне очень, подруга моя прошлая.

Привязался здорово. Разоткровенничался. Слишком, видимо, границы открыл. А этого с женщинами никогда делать не стоит. Любое, сказанное слово, может быть в итоге обращено против вас.

Я ведь ей тоже сказал - катись, вокруг получше есть. Как в воду глядел в сегодняшнюю ночь...

Но урок – совершенно очевидно - нельзя так сближаться с женщинами. Что бы потом так не по себе не было. особенно - в первый момент неприятного открытия. Нельзя, чтобы человек так тебе нравился. Лишнее это - совершенно!

Или только мне казалось – что нравится? Наверное – второе, казалось только. Если все так сейчас легко далее течет и разливается.

***

А мы даже хотели прихватить с собой и двух оставшихся барышень из кафе.

Но – у одной что-то там дома было не в порядке. С мужем, кажется. Проблемы какие-то. Не любит, оказывается, когда жена домой поздно приходит. Даже как-то странно… Разве такие мужья еще встречаются? Не все – повымерли еще?

Оказывается, нет – не все. Ну, да ладно, пусть себе живут на здоровье. Пасут свое стадо.

Стадо, думаю. такими методами вряд ли упасти можно: не позже девяти чтобы дома! Стаду это надоесть может. Свобода личности – самое важное, что есть у человека. Все можно отнять - а вот этого отнимать не стоит. Этого не прощают.

Не позже девяти? Ладно, не позже девяти… Мы и до девяти – все, что надо успеть можем. И в ладошку усмехаться будем потом. Над пастырем – дураком ревнивым.

«Декамерон»-то ведь не зря уже давным-давно написан. Не на пустом месте - просто из фантазий мастера Бокаччио. С натуры списывал, маэстро, с натуры.

***

Другая барышня вообще - несколько нерешительной оказалась. И в кино ей хотелось, и за семенами. Сразу в два места. И туда интересно, и сюда – заманчиво. Куда поехать? Что выбрать? Так и не решила – куда больше тянет. Потом, как выяснилось – домой, к маме с папой тянет.

Если тянет – тянись. К маме с папой. Так что, обе оставшиеся сами по себе разбежались.

***

Когда в кафе обсуждали его приватную жизнь, приятель изложил свою программу максимум, подведя итоги выполнения программы минимум.

Итоги выполненного в жизни – прямо, скажем, были удивительные, не очень радостные. По нему внешне судя – никогда не скажешь. Успешный человек. А вот – на тебе… Вот уж – где, по-моему, дергаться можно…

Не то, что мне – с моей убежавшей в лес, то есть, к другим берегам, волчицей.

Все просто и не очень хорошо в его уже выполненной жизненной программе минимум: жена – есть. Вторая. Дети есть. Дочь от первого брака. Но…

Дочь не очень путевой вышла, живет с наркоманом. И, кажется, сама периодически употребляет.

Институт бросила, несмотря на деньги, заплаченные за обучение. И взятки преподавателям – чтобы сессии сдавала. И декану – чтобы не отчислили раньше, еще до очередной сессии. За полную неуспешность и дерзкий характер. И даже в Англию учиться не поехала – хоть и предлагали. Наркоман – дороже английских газонов.

Появляется она на горизонте, как зыбкий неубедительный мираж - периодически. Когда деньги нужны.

Если жить с наркоманом, по-моему, деньги будут нужны довольно часто. Чуть ли не каждый день будут нужны. И можно еще вполне залететь, и родить совершеннейшего дебила. А под кайфом залететь легче легкого, говорит мой приятель.

Не знаю, не пробовал, но охотно этому верю.

Ну – а дебилы выходят уже сами собой. По определению. В любой детский интернат заглянуть и на них полюбоваться можно… Эх, беда…

Или - также легко заразиться какой-нибудь дрянью – вроде СПИДа. Или гепатита. Подозрительно напоминающего тот же иммунодефицит.

Что на это скажешь? Все верно он говорит…

***

С неделю после таких появлений юного, подпорченного жизнью, миража, приятель ходит сам не свой. Болеет. И дома – скандал. И жена - тоже в транс впадает. В довольно агрессивный транс. Хоть и приятная во всех отношениях дама. Но ситуация кого угодно достанет, даже и милейшего человека.

Все у приятеля в такие дни из рук валится. Дела делать – он совершенно не годен. Вот и программа максимум – как-то ситуацию и разряжать. Тоже – с помощью подручных средств. Для этого он и квартиру снял. С некоторым финансовым, напряжением. Но – за спокойствие души никаких денег не жалко, думаю.

По большому счету – это не выход. Квартиру, конечно, всегда не лишнее иметь запасную, если в семье живешь. Но вот ситуация от этого никак не разрядиться, а только еще ухудшиться может. Если вдруг его жена пронюхает об этом.

- Я думаю, она уже давно пронюхала. Молчит – очень умная попалась. Куда ей деваться в случае чего? Некуда.

***

В общем, я его понимаю, даже и не осуждаю за некоторую рассеянность, и не злюсь.

В девятнадцать лет – это самое оно – подхватить такую дрянь, как синдром иммунодефицита, – размышляю я, размеренно и плавно занимаясь тем временем любовью с Дашей. Которой, судя по всему, процесс и приятен, и не надоедает – судя по ее одобрительному дыханию. Хотя мы занимаемся с ней любовью уже, как минимум, часа полтора.

Конечно, медицина сейчас творит чудеса, – так говаривали в мое юное, советское время. Скоро, может быть, она, медицина, вообще, нанесет смертельный удар по вирусу.

Правда, когда она нанесет этот удар, почему-то, не сообщают. Видимо, все же не так скоро, как хотелось бы. Надо потерпеть.

А пока в арсенале медицинских чудес - удлинение срока жизни заболевшим беднягам. Но – стоит это удлинение жизни денег, и немалых. Не у каждого бедняги они есть. А сколько неудобств при этом возникает!.. И особенно - для окружающих. Просто, не сосчитать, не передать, словами не сформулировать... Чего об этом не скажешь – все мало будет.

Поневоле задумаешься, что выбрать - если вдруг в такую ситуацию попадешь.

Может быть, лучше – с балкона и за борт? С десятого этажа… Чтобы медицину не ждать - неторопливую. Особенно, когда об окружающих подумаешь - терпеливых.

А терпеть им, этим окружающим, большие неудобства – лет пять-десять. Может быть даже больше – благодаря медицине, или, даже, вопреки ей. Пока любимое существо не загнется, наконец, - от обычной простуды. Или от чего-нибудь в этом же роде, от какой-нибудь ангины тривиальной…

***

Или, правда, - с балкона, за борт? Или – голову в духовку? Или – веревку прикупить покрепче?...

***

- Как тебе, ничего? - спрашивает Даша, тыльной стороной ладони вытирая нежные губки, и садясь на мое, разбитое некогда футболом, колено.

- Очень даже…, - отвечаю я, и нежно глажу ее по коротким волнистым волосам. Даже в полутьме комнаты видно, как раскраснелись ее щеки, как блестят ее глаза.

Хотя, через презерватив никаких особо непередаваемых ощущений от ее стараний губками, зубками и язычком я не испытываю. Чтобы так кончить через резину – тут надо еще с полчаса потрудиться.

А мне не хочется Дашу напрягать так для первого раза – она, собственно, неплохая девочка. Очень меня обезболивает… Если бы еще и мысли, ни к месту лезущие, куда-нибудь заземляла…

И давление в трубопроводе не падает – это уже хорошо. И разбитое колено, что ныло с утра из-за дождя, в общем, не очень-то болезненно реагирует на ее приятную горячую влажную тяжесть, которой она нежно трется по колену.

Даже наоборот – вполне правильно колено реагирует – мурашки удовольствия бегут вверх по ноге.

Сейчас мы наше давление в трубопроводах поддержим и упрочим. Доступными нам методами:

– Ну-ка, ложись на спинку, - я сейчас тоже кое-что поисследую. На предмет сладких ощущений…

- Только нежно… Я очень чувствительна… Не царапайся…, - Даша проводит рукой по моей щеке, по верхней губе, - нет, ничего, вроде, не очень в ночи шершавая. - Но все равно – понежнее… Умеешь?

Эх, нравится мне эта грамотная юная поросль. Лет двадцать пять – двадцать семьей, а все уже понимает.

- Умею. Можешь не сомневаться. Сейчас продемонстрирую.

***

Может быть, медицине стоило бы подумать как раз не над удлинением, а над сокращением сроков жизни заразившихся бедолаг? – продолжаю я свои размышления, опускаясь к Дашины нежным глубинам. Над безболезненным, и даже радостным укорачиванием срока жизни?

Впрочем, это явно негуманно. Попробуй такое вслух скажи – мизантропом прослывешь. Человеконенавистником. Или, что еще хуже – настоящим нацистом. Которые – за чистоту расы и особей очень ратовали, и практические шаги в этом направлении предпринимали. Правда, весьма неудачно закончившиеся – и для них. И для окружающих.

Не хотелось бы. Определенно, не хотелось бы. Я лично – вообще большой гуманист. Кошечек, собачек, детишек – люблю, и даже очень. Правда, только – не у себя дома. А вот гостях – очень даже люблю. Жизнь без них какая-то пустынная выходит.

А это, насчет сокращения сроков, так, – оно ж само по себе в воздухе не одно столетие крутится. Без всяких нацистов. Разве нужно его лишний раз озвучивать?

Особенно – близким людям, вроде моего приятеля. Оно у них у самих в голове сидит. Только они тоже редко эту идею вслух высказывают. Тоже боятся, что их не правильно поймут.

К счастью, кажется, пока таких проблем у его дочери нет. И, постучим по собственной голове, - и не будет!

***

- Что-то не так, - спрашивает Даша, приподнимаясь на локтях.

Я отрываюсь от нее:

- Нет, это я так… Так вкусно, что за голову хотелось схватиться. Вот я и схватился…

- Ах… Еще, пожалуйста!… Еще…

***

Но что ему, моему приятелю, с дочерью делать-то?

Пороть – бессмысленно. Денег не давать – тоже не лучший метод.

Если денег не давать - воровать начнут со своим наркоманом напару, или сделаются мелкими распространителями. Их - с ее дорогим сожителем, которому тоже лет двадцать, - конечно, быстро поймают. Потому что ловят обычно мелких рыбешек. И – понятно, почему. Откупиться не могут.

А продадут их свои же, такие же. В качестве мзды. Чтобы конкурентов на корню извести.

И далее – тоже все понятно. Либо большие деньги, чтобы отпустили. Хоть – на какое-то время. Либо колония, где они уже станут дилерами настоящими – если выживут, конечно.

А если и не поймают сразу – большой риск что свои же, мелкие, и заклюют. До смерти.

И найдут их зарезанными в каком-нибудь вонючем, кошками и бомжами загаженном подъезде. Или – на помойке. В мусорных черных мешка. Какой-нибудь бомж и найдет - по радостному оживлению бездомных собак, кошек и деловитых крыс.

Как девушку из утреннего телесюжета. Который, почему-то, вот запал в голову, и с утра все крутиться. Даже сейчас, пока я с Дашей занимаюсь любимым делом.

Но я об этом сюжете приятелю рассказывать не стал. Зачем ему настроение опускать? И так – опущено, дальше, вроде, некуда.

***

А Даша, в постели – вполне ничего. Вполне соответствует ожиданиям. И даже – несколько их превосходит. Как в известной рекламе. Несмотря на презервативы даже. Очень неожиданно – так вот, с ходу, попасть на такую замечательную девушку. Которая - однозначно лучше, чем ушедшая подруга. Точно - лучше!

***

У меня проблемы всегда возникают, когда презервативы дома искать надо. То ли они есть, то ли нет. То ли – что? Не запасливый я какой-то.

Ну, не бежать же в этот ответственный момент в аптеку или палатку. А с другими средствами – нет никакой твердой уверенности в завтрашнем дне. Впрочем, и с презервативами – тоже нет. Хотя. я думаю. все же ее больше, чем с другими средствами.

Слава богу, нынешнее поколение, обычно, само тяжело вооружено бывает. В сумочке, помимо баллончика с нервнопаралитическим газом – хоть один презерватив – да наверняка есть. Правда – сомнительного качества, как правило. Черт его знает, держит эта резина – или нет? Кто и где ее сделал?

И газ – если попробовать на ком-нибудь – тоже просто дезодорантом окажется. Глаза пощиплет – да и только.

И – с одним презервативом далеко не уедешь, одни мучения. Очень уж они гнуться, презервативы. Пока раскочегаришься, нужно уже другой надевать. А его –нету. И что делать?

Губками с язычком не каждая так, как Даша, сразу, с первого раза, потрудиться захочет.

Но если не рисковать - нужно тогда просто правильный образ жизни вести. Аскетическо-проницательный. Вот здесь – можно, а здесь – не стоит. Нарвешься.

Мне ведь тоже далеко не каждую барышню так запросто поцеловать захочется. Не к каждой – душа лежит. Не каждая, ведь, достаточно гигиенично себя ведет.

А некоторые – просто доверия не вызывают.

А некоторые – принципиально не бреются и даже, судя по всему, не слишком себя мытьем утруждают. К натуре, как говорится, поближе хотят быть.

***

Наверное – и мужчины такие же существуют, возбуждаются от потных или небритых дам. И, слава богу. Нравится – да хоть залейся. Может быть им также и водка горячая нравится. Так - на здоровье.

Только со своим уставом в чужой монастырь не ходи. Могут попросить. Вежливо. Или даже – не очень вежливо. На порог поставить могут – вот бог, а вот порог. И напрасно – обиды, упреки. Постель – дело тонкое.

Если, конечно, обе стороны это понимают.

***

Но с Дашей все в порядке. С точки зрения гигиены. Губки – нежнейшие, сладкие, горячие и влажные, с легким цветочным ароматом. Правильно мое колено отзывалось. Безошибочно. И я чувствую, как ее бедро, прикасающееся к моей щеке, начинает дрожать.

***

Вообще, это классный способ – зализывать душевные раны. Ну, сбежала от меня моя пассия – да и хрен бы с ней, как сказал уже мой приятель. Когда вокруг такие девушки водятся – пусть бежит, куда хочет. На все четыре стороны. Обратно тут не принимают. И по субботам - не подают.

***

Я чувствую. Как Даша кончает, и еще раз кончает – буквально через минуту. Пора завершать это замечательный процесс. Кажется, уже в районе четырех утра… Хорошо хоть, что завтра - суббота.

Я поворачиваю ее, разгоряченную, очаровательной попкой к себе и вхожу со всей, оставшейся во мне энергией.

- А он уцелел? – только и спрашивает она прерывающимся голосом.

- Думаю, да. Если это так важно…

- Конечно, важно… Мы ведь так мало знаем друг друга…

И под звуки негромкого танго, льющегося из приемника, ночь отступает.

А уже подступает ранее-ранее московское субботнее утро.