Часть первая. Этническая (Первая брачная ночь и секс)

- Дзингер, мой монитор вот уже третий день странную картинку выдает. Вместо твоего одухотворенного лика, чью-то задницу показывает. Может это помехи?

- Неа. Эт я просто веб-камеру забыла чуть ниже направить. А так?

- А теперь твоя голова между чьих-то ног болтается. Причем вверх тормашками.

В голосе связного, по кличке “клоп” застучали тревожные кнопки клавиатуры.

- Что у тебя там происходит?

- Да помидоры я сажаю. Спину гну на ниве сельско-дачного хозяйства, - тяжело вздохнуло мягкое место судьи. – Чего стряслось-то?

- Срочно выезжай. Есть дело, - ехидно захихикал связной. – Интерпол покончит с собой, когда узнает, какое тебе дело досталось.

- Лучше бы он с международной преступностью покончил, - еще раз и не менее тяжко, чем первый, вздохнула гордость Дзингер.

***

- Слушается дело №2 “Народ прозыру против банды Сванидзе”. Общественный обвинитель – Мята Перечная. Защитники по зову сердца – Ольга Чука и Иосиф Лазарев. Им помогает ассистент Читака, восставшая из мертвых гусыня.

- Протестую, ваша честь, - подскочила Читака. – Я утка, а не гусыня.

- Обоснуйте, - терпеливо отвлеклась Дзингер от маникюра.

- Гусыни, они все такие толстые и противные, - безуспешно попыталась сморщить свой длинный плоский клюв Читака. – А утки, они все такие в яблоках, - восторженно добавила она.

- И гусей с яблоками можно приготовить, не аргумент.

- Гуси гогочут, а утки крякают, - жизнерадостно вставил Иосиф.

- Веско, - согласилась судья. – Итак, ассистент – восставшая из мертвых утка.

- Вообще-то, я не желаю принимать участие в этом заговоре, - жизнеутверждающе улыбнулся Ося. – Я разочарован.

- А отчего тогда улыбаетесь? – удивилась судья.

- А чтобы не разочаровывать своих поклонников.

- Прошу прощения, судья. Предпочитаю, чтобы ударение в моей фамилии делали на последнюю букву. Так аристократичнее, - закапризничала Ольга.

- Я запомню. У меня отличная память. Как вам мой лак? – Дзингер протянула длинные костлявые пальцы, покрытые алой краской на ногтях, прямо под нос Ольге.

- А впрочем, называйте, как хотите. Какая разница. Неплохой лачок. Многообещающий такой. И пальцы тоже мне нравятся, - вымученно заулыбалась Чука, пытаясь заглянуть в рукава судьи. – А цвет локтей у вас под цвет ногтей?

- У меня отличный вкус, - невпопад на первый взгляд ответила судья. Но это лишь на первый. – Слово предоставляется обвинителю.

- Гурам Сванидзе является духовным отцом интернациональной преступной группировки, известной в народе как “Принц”. Но в более узких кругах банду называют “Охотники за театральным реквизитом” или “Душители канареек”. Гурам собрал под своим крылом людей разных национальностей и всех возрастов и стал их идейным вдохновителем. В деле фигурируют представители немецкой и еврейской культуры, некая Медея Апрасионовна, вероятнее всего, грузинка, а также цыганский табор, - брезгливо свернула свои листочки в трубочку Мята перечная.

- Вам что-то не понравилось в национальном составе банды? – уточнила судья.

- Да, ваша честь. Мало русских.

- Позвольте, - вмешалась Ольга Чука. – А как же журналист - плохо выбритый, с неприбранной шевелюрой молодой человек? И еще есть внук Медеи Апрасионовны, без всяких указаний на этнические корни и без намека на описание внешности.

- В результате заочного допроса Гурама Сванидзе, выяснилось, что журналист и есть сам Гурам, - победно заявила Читака.

- Вы его пытали! Показания добытые, я бы даже сказала – добитые, неправомерным путем, считаются недействительными, - зашлась в крике защитница.

- А внук Медеи Апрасионовны никак не может быть русским. Генетика наука точная, - не обращая внимания на истерический припадок адвокатессы, продолжила Мята.

- А если он сын приемной русской дочери, бедной несчастной малютки, оставленной в роддоме жестокой бессердечной матерью, и усыновленная Медеей - предположила Ольга.

- Ну конечно. Если русские, значит обязательно плохо выбритые, бессердечные… - обиделась обвинительница. – Судья, это геноцид. Занесите в протокол.

- Не надо в протокол, - заволновалась Ольга. – Я всего лишь фантазирую. Шуток не понимаете что ли? Я предлагаю подробно рассмотреть улики и подвергнуть их глубокому окололитературному анализу.

- Секретку! Секретку! Секретку! – заскандировал зрительный зал, соскучившийся по скандальной критике и кулачным прозарузским боям…