Афоня

В тот далекий июльский вечер я заехал в гости к тете Лизе. Валентина, ее младшая дочь, моя двоюродная сестра, спортивного сложения девушка, зная мою постоянную озабоченность поисками приключений, в том числе и любовных, предложила мне воспользоваться ее новыми связями по училищу.

- Хочешь, познакомлю с одной девчонкой?

- Хочу. А кто она?

- Мы с ней  в педучилище вместе учились. Афоней ее прозвали. А имя - Наташка.

- Она хоть, это, на морду-то... Не корявая?

- Да нормальная девчонка. Тебе понравится. Я немного знаю твой вкус.

- Наша, деревенская?

- Нет, из Коршуновки. Поехали?

- Я завсегда готов. И бензина полный бак.

- Подожди, я сейчас брюки надену.

Валентина зашла в дом, переодеться.

Я подошел к своему вишневого цвета мотоциклу марки "Восход", который был мною переименован в "Закат". Время - конец семидесятых. Самый застой. Густой такой, ложкой не провернешь. Беззаботное время. Еще довольно молод. Полон оптимизма. О перестройке как-то и не догадывались. Бензин стоил дешево. "Восходы" промышленность выпускала. И даже "Жигули", но о машине я и не мечтал. До машины еще ехать и ехать, на мотоциклах.

Вышла Валентина. Фигурка ладная. Не будь она мне сестрой...

- Садись!

- А заводить не будешь?

- С толкача заведется. Смотри, какой тут у вас спуск.

Валентина села, обхватила меня руками за талию, так как я специально ликвидировал лямку на сидении, предназначенную для рук пассажира. Мотоцикл плавно покатился вниз по Нагорной улице. В конце спуска включил скорость, отпустил сцепление. Затарахтел, касатик. И понесся, сначала по улице Советской, затем по улице Димитрова. Легко въехали на Больничную гору. Справа осталась больница, где этим летом, 21 июля, уйдет из жизни мой отец, с которым в последние дни мы были в размолвке. Это наложит отпечаток терпкой грусти на центральный месяц лета. Но в тот вечер кто бы мог об этом подумать? Шестьдесят шесть лет - еще не время умирать, даже если болен.

Улица Димитрова от автовокзала сменилась улицей Валикова. Дальше - трасса. Здесь можно ручку крутить но себя до отказа. Спидометр уже не работал, и трудно сказать, с какой скоростью мы летели на встречу с Афоней.

- Ты потише немного, я боюсь.

- Не бойся, асс за рулем.

Но ассы ассами, а ямы ямами. Почти сразу после выезда на трассу, переднее колесо наскочило на небольшой камень. Мотоцикл "поскользнулся", пошел юзом. Но обошлось. Не упали. Хотя, бывало, летишь плашмя, лицом по гравию. Мотоцикл через тебя пируэты выделывает. Встанешь, подойдешь к нему. А он лежит на боку, тарахтит, как ни в чем не бывало. Возьмешь его за рога, поднимешь, и снова в дорогу.

До Коршуновки надо миновать два озера, которые образовались в логах при строительстве дороги. Дамбы большие, и пруды получились громадные, расходящиеся рукавами, повторяя извивы ложбин.

Сразу за вторым Коршуновским озером, справа, ферма, на которой и работали летом коршуновские девушки доярками. И Афоня тоже. Но об этом я узнал позднее. С дояркой знакомиться я, может быть и не поехал бы. На доярок пришлось насмотреться на калыме, в соседнем районе, после чего и был куплен мотоцикл.

За животноводческим комплексом, расположенном на холме, шел спуск. Деревня вытянулась одной улицей в логу, почти до Оби влево, и с километр вправо от дороги.

- Сейчас влево, - сказала Валентина.

Проехали немного по деревенской улице. Вечер. У многих домов на лавочках сидят старухи, да и молодежь кое-где. Подъехали к указанному дому. На лавочке сидело несколько девушек.

- Привет, Афоня! - поздоровалась Валентина.

- Ну чо ты "Афоня, Афоня", - обиделась Афоня. - Меня Наташкой звать.

- Познакомься с моим братом... Антон, иди сюда, - обратилась она ко мне.

Я поставил мотоцикл на подножку, подошел к лавочке. Присел, закурил. Успел заметить загорелые ножки Афони. И мордашка смазливая. Тоже тонированная солнечными лучами. К сожалению, точного портрета за давностью лет восстановить не могу...

На другой день я снова поехал в деревню, без Валентины. Но Афоню мне найти не удалось. Это, конечно же, огорчило. Подтвердился тезис о том, что Афоня и ее подружки, не очень серьезные девушки. Их в деревне называли "лотерейными". То есть, кому повезет, кому кто достанется. Но моему упорству мог бы позавидовать Сизиф. Снова вечер. Мой железный вишневый конь гарцует по Коршуновке. Афоню мы нашли, на автобусной остановке. Она была там одна среди молодежи мужского пола. Надо отдать должное моей смелости в ту пору. Я подъехал, остановился, подозвал ее. Она подошла. Подошел и один из молодых людей, настроенный агрессивно.

- Ты кто, откуда? - интересовался он, проводя, видимо, разведку перед боем.

- Да ладно тебе, - сказал кто-то из толпы, и я узнал парня, с которым был знаком.

Наташка, пахнущая вином, села на сиденье пассажира, положила руки мне на плечи.

Я отъехал от теплой компании.

- Куда поедем? - спросил я, обернувшись к ней.

- Мне все равно.

- Тогда - ко мне.

- А вино у тебя есть?

- Есть.

И вот мы подъезжаем к широким воротам двора восьми квартирного учительского дома. Немного стеснительный момент. Кто-нибудь, да увидит. Не доезжая до дома, где-то у автовокзала, я заглушил двигатель. Какое-то расстояние он катится бесшумно, по инерции. Дальше мотоцикл веду, держа за руль.

- Шуметь не хочу.

- Боишься, что увидят? - съязвила Наташка. -Каждую ночь, наверное, ****ей возишь.

- Где ж их наберешься, на каждую-то ночь?

Мотоцикл бросил у сарая. Прошли по деревянным скрипучим ступенькам на второй этаж. Отец в больнице. Комната его свободна. Мы - в комнате. Дверь на ключ. Стол, этажерка, стул, кровать. Вот и вся обстановка. Главное, кровать. Скрипучая, предательская. Бутылка емкостью 0,8. По четыреста граммов на каждого. Выпиваем. Ложимся. Здесь уже можно прервать рассказ, потому что как было дальше, в деталях не помню. На среднем уровне. Это "до того" у всех по разному. Например, вот так, на"Восходе-2М" мог привезти себе девушку только я, и только в тот вечер. Причем, увезти ее от группы жаждущих. Это тоже деталь своеобразная. А когда уже приехали, выпили, легли... Конечно же, разделись. Далее по общеизвестной схеме. Физиология. Процесс, как говорится, пошел. Заканчивается он тоже почти одинаково, особенно через девять месяцев...

Впрочем, смутно, все же что-то помнится из той ночи...

Утром я повез Наташку на историческую родину. Оказалось, ей надо на работу. Она - доярка.

- Ты ко мне не хочешь подняться? - спросила Афоня. - Мы с сестрой на крыше спим.

- Я не против.

Сестра спала, или делала вид. Под пологом. Кровать широкая, еще человек пять поместится.

- Залезай сюда, покурим.

Мы покурили. Наташка соблазнила меня своей хорошенькой фигуркой еще на один акт любви. На рассвете. На крыше. Рядом с юной спящей сестрой. Да еще на протрезвевшую голову, да еще на ее территории, где не надо было глушить скрип кровати. Наташка превзошла мои ожидания. Она мне особенно понравилось в то утро...

Проснулся я, когда Наташки уже не было. Ушла на работу. Привалившись ко мне, спала ее младшая сестра Сима. Сима - тоже прозвище. Сима симпатичная. Мне показалось, что она и не спит, притворяется. Затем она "проснулась", удивилась, откуда я здесь взялся. Мы с ней покурили, и я уехал.

Вечером вновь примчался за Афоней. Вновь ночевали у меня. Она была в этот раз трезвой, зато я накушался "Нурека", и почти сразу уснул. Утром она сказала, что хочет отоспаться. На два дня - антракт.

Запись из дневника:"Недавно вернулся из.... Думаю, что больше туда не поеду. В час ночи я искал ее по всей деревне, и не нашел..."

В тот день я встречал Наташку днем, в своем селе. Я шел с рюкзаком на рыбалку, к брату Владимиру, с которым должны были поехать неводить. Наташка встретилась по дороге. Поговорили, недолго, о разных пустяках.

Надо было договориться о встрече, а, возможно, о чем-то более серьезном. Разошлись. И мне сразу же захотелось вернуться, догнать ее. Предчувствовал же, что рыбалка сорвется. Так и вышло. Володя с племянником уехал без меня.

В следующий раз Афоня упоминается в дневнике почти через месяц:"Только что вернулся из..... Зарекаться не буду, но мне кажется, что там мне больше делать нечего. А насчет беременности Афоня с..... ла, кольцо ей, по ее же просьбе, отдал. На кой мне пьющая, курящая матершинница. Я и сам такой...

... Когда собирался уезжать, Афоня подняла на крыше такой вой, что мне даже дико стало. Каково было тем, которые под крышей.? Мотоцикл, как назло, не заводился, и мне с минуту пришлось слушать этот ночной концерт..."

21.01.97