знакомство

Жара стояла уже третью неделю, плюс тридцать без ветра превратили его город в раскалённый лабиринт, и даже ночь не приносила спасения от духоты и изнуряющего, липкого зноя. Он был вынужден ходить в формен-ных полушерстяных брюках и с завистью и злобой смотрел на прекрасную половину человечества. Они прикрывали тела клочками ткани, утверждая, что это юбка или шорты, топ или блузка. Прозрачные невесомые белые хала-ты лаборанток на голое тело, когда загар оттенял тонкое эротичное бельё или совсем без него. Такое безобразие вызывало раздражение и естественную ре-акцию здорового организма.

День с утра выдался жарким и не только из-за жары. Время было после по-лудня, всё вокруг было разогрето до предела ярким солнцем и мысли только о воде, тени и прохладе. Зелёный свет, переход, шаг вперёд и … визг тормо-зов и белая «Тойота» цепляет его за ногу. Он встал из придорожной пыли, пошёл сказать всё, что думает ездюку из этой белой тачки. Рывком открыв дверку машины он собрался смачно выругаться но…Это была ОНА, да – да именно она, испуганная, вся в слезах и не в силах, что либо сказать. «Двигай-ся! » - резко сказал Он, бросив папку и фуражку на заднее сиденье, сел за руль и помчался зализывать раны в свой офис.

К счастью в соседних кабинетах двери были закрыты, и никто не видел его рваные, изрядно измазанные пылью брюки. Затолкнув Её в кабинет, Он наконец поздоровался и глухо буркнул: «Смотри, кого давишь». А она всё ревела и ревела, она не могла остановиться, слёзы ручьями текли из её глаз. Она что-то пыталась сказать, но получалось лишь: «Я, я, я. А там ты». Он ку-да-то позвонил по телефону, что бы его ни ждали. Затем снял рваные брюки, и сев на край стола стал осматривать ссадины на ноге, потом достал из стола спиртовые салфетки и начал обрабатывать рану. Увидев кровь, Она прошеп-тала: «Прости» и поцеловала его раненое бедро, и слёзы с новой силой поли-лись из её глаз. В этот момент она была похожа на маленькую девочку. Неиз-вестно почему Он выразил мысль в слух: «Когда ты кончаешь, ты всегда плачешь». Он положил животом на стол, задрал коротенькую юбочку и, не снимая её плавок, вошёл в неё. «Необходимо разрядить обстановку, снять напряжение, расслабиться»: - этими словами он сопровождал свои энергич-ные толчки. Она, держась руками за края стола, в такт его движений всхли-пывала: «Я не-пла-чу. Я не-пла-чу». Но она не смогла сдержать нахлынув-ших чувств, и слёзы наслаждения залили её лицо. Он сидел на стуле, а Она обняв его за шею, ощущая его в себе, сидела лицом к нему и взахлёб расска-зывала как и зачем она здесь, что яркое солнце и в глаза, что пыль на лобо-вом стекле и светофор плохо видно, мысли о сыне и…и ещё несколько сле-зинок выкатились из её зелёных заплаканных глаз.

«Пойдём, я покажу тебе своё хозяйство»: - предложил он. «Сейчас я тебя переодену и ни каких вопросов»: - ответил Он на не заданный её вопрос. Её плавки были влажными, от бурной и эмоциональной разрядки, а бюст-гальтер Он снял с Неё преднамеренно. Теперь грубая ткань камуфляжа её, касаясь сосков и без того раздразнённой киски. То, что показывают в Амери-канских боевиках, даже близко не лежало с его хозяйством. Хитросплетение труб и переходов, какие-то огромные аппараты и приспособления, шум, жара как в парной и высокая влажность делали это место сущим адом. По её телу катились огромные капли пота, они бежали по груди и животу, срываясь с лобка падали на бёдра, или торопливо сбегали по спине и прятались между ягодиц. В первое время ей очень хотелось сбросить эту грубую робу. Но «комок» был скроен и пошит на столько удачно, что Она ощущала его при-сутствие там, где пояс брюк плотно обхватил её талию, а куртка касалась плеч. А в остальном складывалось впечатление, что она идет голая. Она шла за ним и размеры того, что она видела вокруг, давили на неё, Ей было страш-но и интересно одновременно. Она ни когда раньше не видела ни чего подобного. Он подвёл её к какой-то стене с окошечком и открыл его. Она взглянула во внутрь, и смешанные чувства страха и неописуемого восторга охватило её. Внутри горели огромные языки пламени, с грохотом вырываясь из стены, как будто огромный самолёт или ракета пытались вырваться из этой комнаты. Комната поражала своими размерами, но, что было самое странное – стены комнаты были сделаны из труб. Всё внутреннее простран-ство комнаты было до бела раскалено бушевавшим за тонкой стенкой пламе-нем. «Это котёл»:- сказал он и повёл её дальше. Двигаясь за ним, в этих технологических джунглях, она потеряла счёт времени и утонув в окружающем пространстве, ощутила себя маленькой букашкой. Наконец он привёл её на какую-то площадку и придвинул её к краю, вид был захватывающий и жутковатый. Как будто на вершине скалы. Ей очень захотелось крикнуть, но его губы закрыли ей рот страстным поцелуем, а руки стали брюки камуфляжа. Она визжала от восторга и желания отдаться, тем, кто её хочет. Резким движением он перегнул её через поручень, и она увидела огромную пропасть, в которую могла сорваться в любой момент. А он таранил её сзади, вгоняя свой горячий лом в её раскалённый горн, молча и грубо. Поручень, на котором она висела, предательски качался и скрипел. От страха сорваться в тёмную бездну, всё её тело напрягалось. Влагалище сжималось делая контакт на столько тесным и чувственным, что она расслаблялась и плыла по волнам сладострастия. Это был на столько экстремальный секс, что придумать, что-либо более опасное и необычное представляется невозможным. Это было именно с ней и именно для неё. Оргазм накрыл её как огромная волна, оглушил как взрыв сверхновой звезды. Ей казалось, что она мчится, где-то в пространстве, с бешеной скоростью, и в глазах пролетают мириады звёзд, в ушах стоял непонятный шум или гул. Грудь как будто сдавили обручем, она не могла дышать. Ей хотелось полететь, и она уже полетела, но его сильные руки вернули Её в реальность, поставив на колени, а его ещё «дымящийся» член оказался у неё во рту. «Оближи, пожалуйста»: - произнёс Он.

Когда Она отдышалась и оделась, заметила, что ходить в мокрых брю-ках, особенно когда по ногам стекает коктейль из «секретов», малоприятное занятие. «Хорошо! »: - ответил он: «Идём». Он привёл её в какую-то комнату, снял комок, открыл краник, торчавший из стены и со словами «я скоро», вы-шел из комнаты, оставив её совсем голую (если не принимать в расчёт туфли и форменную кепи) в странной комнате из труб. Здесь было прохладно и сы-ро, пахло мочой, сыростью и дешевым алкоголем. Комната была не только странной, но и страшной. Всё убранство этой каморки было сделано из труб, разных размеров, стол, лавка, непонятный шкаф. Из стены, почти под потол-ком, торчал обрезок огромной трубы, а в соседней стене было окошечко из не откуда в никуда. Когда Она поняла, что это очень похоже на «котёл», ко-торый Он показал ей не так давно, по коже побежали «мурашки».

Её положение очень глупым: во первых дверь в каморку закрывается только снаружи, во вторых она без одежды, в третьих куда ей идти, в четвёр-тых если сюда кто-то войдёт. Вопросы вопросами, но жизнь берёт своё, Она подошла к торчащему из стены кранику привела себя в порядок, на сколько это возможно в этом гадюшнике. Затем она стала осматривать комнату и об-наружила замызганный и засаленный топчан. Наверняка здесь трахают мест-ных баб, подумала она, заглянула в «шкаф», маленькую клетушку сделанную из тоненьких трубок, воздух внутри был затхлый и её едва не стошнило но… За дверью послышались голоса и шум, дверь кто- то открывал. Она маши-нально вошла в эту зловонную клетушку и закрыла за собой дверь. В это время в каморку вошли трое: молодая пышная деваха с арбузными грудями, длинный и худой парень, лицо его измазано чем-то чёрным, крепкий, с фигу-рой античного героя мужчина, державший в руках две бутылки водки. Атлет обратился к девахе: «Пей Натаха! » и налил полстакана водки.

- Дяденьки, я не пью.

- Пей сука. Урою!

- Не надо, дяденьки.

- Ты ещё папе с мамой пожалуйся.

- Пей! – ехидно оскалился худой.

- Пей, пей, легче будет – сказал атлет и поднёс стакан к лицу перепуганной девахи.

Давясь и проливая водку она осушила стакан, и закашлялась.

- Ну как?- спросил длинный.

- Ничего.

- Теперь раздевайся, - властно произнёс атлет.

- Нет, ты сама попросишь.

- Но я же … дяденьки.

- Не дяденьки, а коллеги и наставники. Раздевайся.

- «Зуб», а давай хором, а потом в котёл.

- Нет!- пискнула Натаха.

- Я боюсь…

Зуб, как назвал его длинный, подошёл к перепуганной девице и предложил ещё выпить.

- Я же говорю, легче будет.

Пока дама пила из стакана Зуб расстегнул её штаны. Натаха допила водку и слегка покачнулась, её штаны безвольно упали на пол, оголив белые, как сметана ляжки. «Вот и хорошо»: - уже мягче произнёс Зуб, он толкнул захмелевшую деваху к столу. Та сделав несколько шагов, вышагнула из ле-жащих на полу штанов. Расстегнув робу Зуб уложил её спиной на стол, плю-нул на ладонь и увлажнив свой прибор, без лишних церемоний вошёл в это белосметанное тело. Зуб совершал ритмичные движения и пышные груди двигались в такт его толчкам. Натаха начала стонать. «Зуб! Ей нравится! »:- зашипел длинный. Заткнись Фитиль. Зуб остановился: «Маруха, встань к ле-су задом, ко мне передом». Фитиль запрыгнул на стол и поставил уже опья-невшую «деву» на колени, так, что бы Зуб мог воткнуть свою пику ей в рот, а он, Фитиль овладеть задницей. Так вдвоем они обхаживали эту тёлку, не ме-няя позиции, пока вдоволь не потешили свои концы. Закончив своё дело, они отправили свою даму умыться и подмыться, а сами усевшись на лавку не по-трудились застегнуть штаны. ОНА видела этих мужланов и страх овладевал ей, если они меня найдут, то… Она рассматривала Зуба – это был крепкий, загорелый мужик. Рельефные мышцы, короткая стрижка, доброе и властное лицо и член (настоящий нефритовый фаллос) делали его привлекательным. «Ну что! Натали! Как тебе наставник? »: - ухмыляясь, спросил Зуб.

- Хорошо, - шмыгая носом, ответила та.

- Ей хорошо! – съязвил фитиль.

- Ещё хочешь? – спросил Зуб.

- Водки, точно нет, да и попа болит.

Фитиль взглянул на неё и воскликнул: «Ох, ты! Ёп! », и как ужаленный подпрыгнул: «Она ссыт! » Подойдя к ней, он вложил ей в рот свой увядший пестик и громко скомандовал: «Соси чупа-чупс». Зуб отхлебнул водки из горлышка и будто, что то уловив подошёл к шкафу. Видя как этот монстр идёт к её укрытию, Она напряглась от страха как струна. Зуб, подойдя к шкафу открыл дверку и сам остолбенел. Перед ним стояла абсолютно голая изящная, хрупкая женщина, в нелепых (в данной ситуации) модельных белых туфельках и армейской кепи. Она даже не пыталась прикрыть свою наготу. Это было виденье из другого мира, чистое и светлое создание, среди этой грязи и вони.

Зуб протянул ей руку:

- Иди сюда.

- Ты кто? Ты откуда? – почти шепотом произнёс он.

- Я…

Натаха от удивления плюхнулась задницей в ту лужу, в которую она недавно мочилась. Фитиль открыл рот, его шишка уже дымилась. Рванув-шись к Ней, он хотел завалить её на стол или лавку, но Зуб резким и сильным ударом в грудь отбросил его на пол.

- Ты чья? – опять тихо спросил Зуб.

- Офицер её привёл, его шапка, - потирая ушибленную задницу, гундо-сил фитиль.

- Зуб, дай её в очко трахнуть, а?

- В очко, сам очки протри, не по тебе герла.

- Как меня ****ь так можно всем, а её нельзя! – возмутилась Натаха.

- Усохни короста, помой жопу и дай чистую тряпку, - скомандовал Зуб.

- Фитиль! Толстая твоя со всех сторон и до утра.

Натаха принесла какую то видавшую виды серую тряпку, наверное, это когда то была простыня, и отдала её Зубу. Фитиль сразу же хватил её за зад-ницу и бросил на топчан в углу комнаты, оттуда стали доноситься сопенье, чавканье и дурацкое хихиканье.

Зуб расстелил простынь на столе и как праздничный торт посадил Её на край стола. Она была подавлена его волей, бесцеремонностью и не огра-ниченной властью над ней. Зуб сел на лавку перед ней, он широко раздвинул её ноги, уперев каблучки её туфелек в край стола. Он часто и глубоко дышал, жадно вдыхая носом аромат её уже влажного влагалища. Он смотрел на её набухший алый клитор и шептал – мечта идиота. Затем нежно поцеловал её влажные раскрытые губы, те губы, которые всегда молчат. Его язык был на столько учтив, что она поплыла от наслаждения, груди налилась, соски стоя-ли торчком. Она уже хотела этого дикого зверя, Зуба, хотела отдаться ему целиком, вся без остатка и дурацких комплексов. Ей хотелось грязного секса, как это сказала Натаха – ебли, пусть даже и с фитилём. Но в это время в дверь вошёл Он, молча достаточно грозно посмотрел на Зуба. Зуб заметил соперника. Встал. Они долго молча смотрели друг на друга, два самца гото-вые биться на смерть из-за самки, из-за Неё, готовой отдаться победителю.

- Офицер! Ты неправ.

- ???

- Её нельзя оставлять здесь одну! Даже одетую!

- ???

- Я ей… Я ни чего…Я неправ.

Он подошёл к Ней, поцеловал её в губы и положил перед ней. В углу сопел фитиль и повизгивала Натаха. Зуб стоял молча, он был убит морально и наверняка унижен. Его ноздри раздувались при каждом вдохе, кулаки были плотно сжаты, а из штанов торчал бедный медный мужичок, ему сегодня не суждено было поиметь эту, неизвестную, упавшую с небес, женщину. Ей ка-залось, что вот-вот Зуб бросится на нещадно избивать «офицера», но они ра-зошлись, грозно сверкая глазами.

В его офисе она переоделась, но из её одежды остались только блузка и юбка, всё остальное исчезло самым загадочным образом. Он, не давая Ей опомниться, усадил её в машину и повёз в автосервис, машина нуждалась об-служивания, бортовой компьютер зудел: «Смени масло. Смени масло». Он вёл машину и совсем не обращал на неё внимания, а она… У неё всё кипело и клокотало внутри, он, скотина, бросил её на растерзание грязным мужла-нам, он же прервал такой нежный и сладкий секс с этим диким Зубом, он спрятал трусы и лифчик, а сейчас не обращает на её ножки ни какого внима-ния. Одно слово, сволочь! Но она любила его, ведь Он так точно и ловко, как кукловод дёргал за ниточки её чувств и эмоций. Она не могла сердиться на него.

Сервис находился на окраине города, рядом полуразвалившимся здани-ем, в полуподвале. Внутренне содержание ни как не увязывалось с внешним видом, оно поражало своей чистотой и богатством внутреннего убранства. Это зало, где на подъёмнике красовалась её девочка «Тойота», напоминало операционную. Они сидели не далеко от подъёмника в двух почти театраль-ных креслах, тат, что Её ножки и то, что должна была прикрывать коротенькая юбочка, было доступно взору механиков. Три парня ковырялись в машине, тем не менее, бросали на Неё жадные взоры и что-то обсуждали. Ей казалось, что она слышит их непристойный разговор: «Вот бы её трахнуть. Да, рачком и всё пучком. Вот бы она отсосала. Вдуть бы ей в три смычка». К гостям подошла девушка с длинными ногами, едва прикрытыми юбочкой из-под которой её крохотные трусики. Пышная грудь была едва прикрыта крохотным топиком, грудь была крепкой и не нуждалась в поддержке. Он явно хотел поиметь эту симпатичную девушку, по крайней мере, его взгляд был более чем красноречив.

- Чего желаете? Журналы, напитки, видео, есть взрослое… - многозна-чительно предложила она.

- Взрослое, пожалуйста, Мартини «Битер», а мне апельсиновый сок.

- Мартини с чем?

- Мартини, а с чем чуть позже.

Девушка удалилась, Она же изнемогая без ласк и желая скрыть от взглядов похотливых жеребцов свою томящуюся в ожидании норку, плотно сжала бёдра положив нога на ногу. Вскоре появилась девушка из обслуги. Она катила два столика на колёсах. На одном стояла видеодвойка, на экране переплетались обнажённые тела и доносились соответствующие сюжету, не-замысловатые звуки. На втором были журналы и напитки.

- Мартини с чем? – как будто зная ответ, спросила девушка.

- Со спермой, тебе и ей, - очень просто ответил Он, как будто попросил стакан воды.

- Да, да и с вашей помощью!

Девушка приблизилась к нему и уже хотела расстегнуть молнию брюк, но он остановил её.

- Чуть по позже, это тебе за старание, - сказав это, он спрятал руку в ущелье между её, обслуги, грудей. Задержав руку чуть дольше «прилично-го».

Несколько глотков холодного «Мартини» сняли нервное напряжение… Его рука легла не её бедро, и медленно но верно двигалась вверх. Их взгляды встретились. Она поняла, Он не шутит, и отступать не намерен, да и сопро-тивляться не было не сил не желания.

- Да хоть ослепните, - едва слышно произнесла Она, обращаясь к сле-сарям, нагло глядевших на происходящее.

- Побыстрей мальчики, - уже громче сказала она,- я устала вас ждать.

Она откинулась на спинку кресла, раздвинула ноги по шире, подав тело вперёд. Юбка задралась, и вход в пещеру наслаждений был открыт. Ей вдруг стало легко, хорошо и спокойно, его пальцы нежно ласкали клитор и прони-кали вовнутрь. Её стакан был уже пуст, и она предалась сладкой и долго-жданной неге. Сколько это продолжалось, Она не знала, но когда волна на-крывшего её оргазма отхлынула, она открыла глаза и… перед ней стояла троица слесарей в белых футболках со следами масла и грубых массивных ботинках и членами наголо. Они неистово мастурбировали, медные наконеч-ники их маршальских жезлов венчали первые капельки терпкой влаги. «Не мучай пацанов»: - почти простонал Он:- «Помоги им». Длинноногая делала ему минет, из одежды на ней были только туфли. Её перенесли на низенький стул с высокой спинкой. Ей пришлось широко расставить ноги, а лицо нахо-дилось на уровне жаждущих женской ласки елдаков. Три флейты смотрели на неё, на какой играть первой? Она трогала их прохладной ладонью и ощу-щала напряжение, готовое разорвать эти сладкие карамельки. Мужики стона-ли от прикосновения её нежных рук и губ, изнывая от нетерпения – когда же она начнет их обслуживать? Один из них, стоявший в центре, схватил её за волосы и впихнул, до упора, в рот свою не детскую свистульку. «Ну, соси же, ****ь! Соси! »- неистово выпалил он, двое других стали тереться о её щёки. Пока один трахал её в рот, прижав голову к спинке стула, двое других масси-ровали её лицо твёрдыми как сталь, горячими и нежными фаллосами. Она же, мыча и тяжело дыша, пальчиками нежно массировала их мошонки. «Вро-де одинаковые, а все-таки разные приборы, у этих блудливых кобелей»: - проскочила мысль в её голове. Один зарос как леший, волосы лезут в рот, да ещё и потный. Второй брит налысо и пахнет как парфюмерная лавка. Третий аккуратно пострижен, яйца побриты и запах, как только что из душа.

- Какие крепкие мальчики, - думала она, о их совсем не малышах, - Я наверно утону если они разом кончат на меня.

Лохматый и бритый бурно и обильно кончили на её лицо, при этом гнусно ругаясь. Затем стали шипеть как паровозы у платформы, растирая своими слегка обмякшими апликаторми, горячий белковый крем собственно-го производства, по горящему огнём лицу, терпкий запах спермы придавал этой процедуре особый шарм. Стриженный и Он кончили в бокалы, длинно-ногая налила в них шампанского и подала один из них Ей, а второй осушила сама. Выпив коктейль в одно дыхание, Она ощутила прилив сил. Бритый и стриженый подошли к ней, держа в руках по бутылке шампанского, и стали поливать её лицо, плечи, груди, живот. Встав на колени, они начали пока робко целовать её соски, постепенно аппетит усилился, и они жадно сосали её грудь. Они то покусывали, то нежно облизывали твёрдыми языками соски, то пытались заглотить грудь, а их руки свободно путешествовали по её телу, лаская, сжимая, пощипывая кожу. Она свысока смотрела, как два её мучителя стоят перед ней на коленях, и услужливо облизывают её тело. Она же запустила пальцы в их волосы и властно заставляла ласкать языками и губа-ми её тело там, где ей хотелось. Обслуга, встав на колени и оттопырив аппетитный зад, вылизывала как сучка щенков её родник сладострастия, истекающий соками любви, ловила губами капельки шампанского, стекающего к вздыбленному клитору. А волосатый вонзив в неё, обслугу, свою окрепшую дубинку, то придерживая за талию, то смачно шлёпая ладо-нью её по заднице, «прочищал дымоход».

Её показалось, что она смотрит на всё происходящее откуда-то сверху. Её тело стало содрогаться от прилива волн оргазма, она стала кричать, что-то очень бранное, упираясь каблуками в спину длинноногой, она бёдрами силь-но сжала её голову, подав тело вперёд, максимально впустила в себя язык этой похотливой сучки. Собрав волосы в кулак, Она так сильно прижала го-ловы механиков, что они едва не задохнулись. Очередной оргазм налетел как ураган или цунами, долгожданный, но от него не было спасения. На крики сил не осталось, Она застонала и обмякла, улетая туда, где тепло и нежные волны ласк проникают в самые потаённые уголки измученного тела.

Когда Она открыла глаза, то они уже ехали по ночному городу. Она полу лежала на переднем сиденье, абсолютно голая, даже без туфель. Всё те-ло пронизывала не понятная приятная боль и усталость.

- Где мы? Куда едем? Который час?

- Мы едем к тебе…

Он смотрел на её расслабленное тело, её развратно притягательную по-зу, на светофоре подал ей с заднего сидения лёгкий плащ.

- Как ты? – спросил он.

- Оденься.

- А? Что?

- Я, не деревянный…

- А почему ты не в форме?

-…

Он на руках отнёс её в номер, усадил в горячую ванну с густой и высо-кой шапкой пены. Он ухаживал за ней как за ребёнком, затем уложив на ши-рокую кровать, сделал массаж, натёр тело каким то маслом, с очень интерес-ным ароматом, потом горячими пальцами, нежно стал массировать пятки…

Утром Его уже не было. Звонок телефона заставил вернуться из мира грёз. Звонивший сообщил, что всё готово, и вы можете ехать домой. Что бы-ло вчера? Сон или явь? Где изверг «ОН»? Где мужлан «Зуб»? Был ли авто-сервис? Внутри была хорошая, чистая и нежная пустота, успокаивающая своей прохладой. Он вычерпал из неё всю скверну, всю похоть, он грешил за неё. А Она, а она даже ничего ему не сказала. Когда же судьба снова соеди-нит их вновь???