Её разорванная в клочья грудь. Глава Отчим трогает грудь

(Вот такая штутка жизнь.)

Ты разрываешь ей в клочья грудь! Грудь, вскормившую твоих отпрысков…

Отпрыски – как точно! Ты только и делал, что отпрыскивал… Ты отпрыснул семя, которое взошло в ней. Опять же - в ней! Ты отпрыснул его от себя, ограничиваясь добыванием для семьи пропитания, когда оно, семя, взрастало. Ты, наконец, отпрыснул всех совсем, насовсем.

Они питались за счет тебя, но вос-питывались ею. Они росли рядом с нею, хоть и за счет тебя. Всходы семени твоего созрели и покатились своей дорогой. И ты остался один.

Почти один… Ты остался один на один с нею! Что дальше? И что делать с каждодневно недоеденной тушей мамонта?.. Что?

И ты принял решение. Что ж, теперь добытое тобою сверх меры тратится на себя… На себя, любимого. И только на себя. Ты чувствуешь, как растет твой аппетит! Ты чувствуешь, как возрастает твой удельный вес. Тебе жаль делить себя такого бодрого с ней такой увядшей. Ты можешь! Ты можешь еще очень многое и с очень многими, а она?.. Она может только готовить твои любимые котлеты из того самого мамонта... И что ещё? Ах да! Ещё она умеет работать оператором бытовой техники, управлять различными механизмами, такими как: стиральная машина и пылесос… Да разговаривать по телефону, вкратце вываливая в тебя содержание своих бесед с укатившимися вдаль отпрысками…

Уйти! Как не просто… Ведь вы проросли друг в друга… Тебе не хватает сил оторвать себя от неё. Нужно ещё хоть какое-нибудь содействие и с противоположной стороны…

И ты разрываешь ей грудь! Ты извлекаешь из неё такое знакомое, такое нежное сердце и вгрызаешься в него зубами. Ты отлично знаешь, как попасть клыками в то место, откуда вытечет особенно много крови. Боль течет из него… Боль течет в неё. Боль переполняет все поры её сущности. Раздувает её. Делает её похожей на выловленного со дна утопленника. Это становится невыносимо...

Целое прекращает свое существование. Целое рушится на две неравные половинки.

Ты, многосильный любитель котлет из мамонтятины, гордо уходишь за горизонт…

Существо похожее на утопленника превращается в русалку…

Её дыхание уносит ветер зыбких болот. Её дыхание проникает под высокую молодую грудь и широко распахнутые ресницы, за пределы юных губ и густых волос, в длинные ноги и сочное влагалище.

Наполненная тем духом, безупречная свежеиспеченная красота чувствует тебя, видит тебя, слепит тебя, впитывает тебя, перешагивает через тебя. Ты, павший под неё, уползаешь за нею следом. Влачишься… влачишь…

Ядовитое дыхание болот душит твоё я, иссушает, а голос, рожденный этим дыханьем, заставляет верить, что ты счастлив.

И льется кровь на алтарь жестокой богини. Но тебе сладостно засыпать в приступе помутнения от потери крови.

И не хватает тщетных потуг твоих натренированных мышц, чтобы выплыть из этого пре-красного омута. Но ты и не пытаешься очнуться.

«Я дарю себя без остатка, я такой, я этим… я для этого теперь и живу», - так думаешь ты…

Ты так думаешь. Ты тонешь в пре-красном омуте! Тебя затягивает в этот глубокий омут… Глубокий, как женский внутренний мир между ног… Тебе начинает приходить в голову, что ты кажется, все-таки живешь с русалкой. Ты пока еще живешь… Ты сам в этом виноват… Ты больше не сможешь разорвать ничью грудь…