Страсть, секс и надежда aka Секс с училкой

Военные специалисты НАТО мечтали о сексе с девочками; славянские бандиты из Киевского Сопротивления пили пиво, но американские разведывательные службы на время выбросили секс из головы, запломбировали его в подсознании и внимательно следили за мегаполисом, который с минуты на минуту должен был взлететь на воздух от ядерного заряда.

Вот это, для военных, и был настоящий секс. Его ждали со страстью любовника, влезающего по лестнице на седьмой этаж, и сжимающего в руке пачку презервативов. И все органы были уже наготове.

Оперативный дежурный центра ССБР, спрятанного в ущелье пустыни Невада, пил чай маленькими глотками и смотрел на большой экран монитора. Помешал ложечкой в стакане и спросил помощника, худого невротичного полковника, курившего длинную сигарету чёрного цвета.

- Джеймс, а что это там в центре Киева за сборище собралось? - Он кивнул на экран. - Вы посмотрите, весь город мёртв, а в самом центре стоят столы и, похоже, никто не собирается эвакуироваться. Это что, украинские камикадзе? И самолёт рядом стоит. Неужели, водку пьют. Если да, то они издеваются над нами.

- Они расположились прямо возле входа в метрополитен, - ориентируясь по карте, сказал полковник.

- Ну и что? Почему нельзя пойти пить пиво в метро?

- Наверное, хотят на свежем воздухе.

- Этот воздух может им поддать жару.

- Они ещё и поют.

- Что?

- Поют, говорю. Спутниковая антенна одного из наших офисов даёт звуковую картину на Крещатике. И песня какая-то знакомая. - Полковник вывел звук на динамик. В помещении зазвучало:

«Весь мир насилья мы разрушим

До основания, а затем

Мы наш, мы новый мир построим

Кто был ничем, тот станет всем»

- Что за песня? - спросил, вслушиваясь, дежурный.

- Что-то знакомое. По моему, фрагмент рок-оперы «Мировая компиляция». На русском языке.

Дежурный связался со штабом, доложил ситуацию и скинул по локальной военной компьютерной сети файл с песней.

- Пусть разбираются, кто, и что там поёт перед смертью.

13.

- Значит, по версии Дубины, бомба хочет, чтобы ей спели песню?

- Да

- Ну, хочет так хочет. Будем петь. А откуда такая любопытная информация?

- От Ликвидатора. Он уже почти друг полковника.

- И что?

- Звуковая трансляция должна начаться, когда бомба включит «уши».

- Уши? А когда она включит уши?

- Тогда, когда начнёт сканировать звуковое пространство вокруг себя, непосредственно перед взрывом детонатора. В схеме этой штуки много блоков. Один из них - «Интернационал».

- Это сказал Ликвидатор?

- Да.

Муссолини откинулся в кресле и насмешливо глядя на Седого, прокомментировал:

- Он просто издевается. Хочет, чтобы город взлетел на воздух, да ещё под звуки «Интернационала»! Неужели не ясно? Эта морда издевается над всеми. Неужели он до сих пор в Киеве?

- Издевается, не издевается, но рисковать нельзя, - ответил Седой и отхлебнул из своей бутылки безалкогольное пиво. - Всё уже доставлено и готово к транслированию. Правда, в данный момент идут ожесточённые споры между мэром и Дубиной.

- А что, мэр не слинял?

- Представьте себе, он на месте. Один. Всех остальных отправил самолётом. Просил нас оставить ему пива. Да вон, его окно отсюда видно! Светится. Так вот, у мэра оказалось в наличии две версии «Интернационала». На украинском языке и на русском.

- Исполнять «Интернационал» на украинском языке? - спросил художник, оторвавшись от своего ватмана. И ответил сам себе: - Бомба может до конца не дослушать.

- Да, но это ещё не всё. У него в запасе оказалась ещё одна версия. На третьем языке, - продолжал Седой. Все молча посмотрели на него. - Но мэр принял разумное решение транслировать русскоязычный вариант, учитывая, что бомба не знает об отделении Украины от России. Однако он требует оформить это решении документально и вынести его на голосование местного совета и Верховной Рады, чтобы впоследствии не было негативных для мэрии инсинуаций.

- Он что, сумасшедший? - тихо спросил Муссолини.

- Да нет, он политик, - ответил Седой.

- Какой совет, какая Рада? - пробормотал Аркадий.

Но ожесточённый спор Дубины и мэра продолжался, долетая криками до столиков с пивом.

- Насколько я понимаю, ставка сделана на то, что бомба поверит «Интернационалу» и заблокируется, - сказал Муссолини.

- Да, смысл именно в этом, по версии полковника.

- Мне нравится ваш неистребимый оптимизм, - серьёзно сказал Муссолини Седому. - Попытаться повесить лапшу на уши ядерной бомбе - чисто русская идея и русский ход мысли. Посмотрим, что из этого выйдет. Не думаю, что всё произойдёт как в сказке. - Муссолини отставил пиво и закурил сигарету. - Короче, вы собираетесь вгрузить не бомбу, а кого-то ещё.

- Как это понимать? - спросил Седой.

- А я сам не знаю, - ответил Муссолини. - Понимайте, как хотите. Я знаю случаи, когда заклинали ураганы, и они утихали. Это не метафора, это факт. Я лично знаком с индейцем, который занимается этим бизнесом в дельте Амазонки. Я видел, на что он способен. Если ваш «Интернационал» имеет ту же силу, что индейский колдун брухо, то всё в порядке.

- Сколько времени? - спросила Леся.

- Уже час ночи, - ответил Француз.

- Ох, Слава. Я так устала. Эта роль секретарши выматывает полностью и делает из тебя куклу без мозгов. Это ужасно.

- Садись ближе ко мне. Я угощу тебя пивом.

- Я не против. Только скажи мне, что мы больше не полетим на этой реактивной трубе.

- Не могу обещать, дорогая. Я не очень верю, что бомба заслушается «Интернационалом» и забудет сработать. Но надеюсь, что в самом деле так и произойдёт.

Темное летнее небо нависло над Крещатиком, ощетинившись бриллиантами созвездий. Освещения в городе не было, но природного света хватало. Брусчатка Крещатика чем-то напоминала поверхность Луны.

- Не надо TUBORG , налей мне «Оболонь», - попросила Леся и, взяв бокал, стала глядеть в небо.

Наконец, ругань в кабинете мэра смолкла, и через минуту над ночным Киевом потекли набатные волны «Интернационала» на русском языке. Стало ясно, Дубина одержал верх.

Оба оппонента сразу же появились у «круглого» стола, составленного из четырёх столиков.

- Ну, как тут без нас, не соскучились? - поинтересовался полковник.

- Да куда же без полковника Дубины. Только в омут, - ответил сквозь папиросу во рту художник, не отрываясь от малювания. - Название картине уже есть, - сообщил он и объявил его, указав на составленные столики: «Ночной квадрат».

- Это хорошо, - сказал мэр. - Давай, Дубина, ставь своё пиво в «Ночной квадрат». Но спроси автора.

- Я не против, - согласился художник.

К мэру подбежал хозяин столика с ящиком пива.

- Сергей Сергеевич, вам лично от фирмы в счёт дружеских отношений.

- Как мне? А остальные? Лицензия на торговлю в условиях особого положения имеется? Я её не проверяю.

Продавец принялся таскать пиво, приговаривая:

- Я так рад, так рад, что вы с нами. Когда капитан на корабле, судно ко дну не пойдёт. И такую вы музыку хорошую включили. Прямо детство вспоминается: красные трамваи, синий Днепр, я пионер - в отряде иду, металлолом по дворам собираем, милиция честь отдаёт, пирожки бесплатно раздают…

Но мэр долго не гулял. Подъехал бронеавтомобиль с усатым комендантом Киева, свирепо глянувшим на компанию, но ничего не сказавшим. Только поздоровался с Дубиной. Мэр попрощался.

- Дубина, - сказал он полковнику. - Или улетайте из города, или идите в метро. Охране страшно глядеть на вас в мониторы. А если всё пронесёт, - мэр перекрестился, - жду тебя завтра к десяти утра у себя в кабинете. Ко мне прибыли представители из Глухова и мы сейчас будем вести в Конча-Заспе переговоры. Кроме меня больше некому. Все ушли в Париж.

Броневик отъехал.