Реалити-шоу. Попытка отделить литературу от жизни. Из сборника Эротическая литература часть третья

Уважаемый Читатель, если ты читаешь сие творение впервые, то советую тебе всё-таки начать сначала – «Реалити-шоу. Попытка отделить литературу от жизни. часть первая». Ну а потом естественно часть вторая и только потом читать это. Во-первых ты сразу всё поймешь и не будешь задавать мне глупых вопросов в рецензиях. А во-вторых то же что и во-первых.

Сразу оговорюсь, что это еще не конец. Четвертая часть подрумянивается и окончательно дожаривается и совсем скоро будет радовать ваши ясны очи.

Спасибо за внимание.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Это было как крепкий кофе и сигаретка с утра и натощак. Знала, что плохо, вредно, что не надо оно мне, а все равно делала.

Началось всё с Вики, а закончилось калейдоскоп женских лиц в моей постели.

Случайно пойманные знакомства, переписка в Интернете на соответствующих сайтах, однажды даже я сняла шлюху, просто так, ради интереса.

Но была одна загвоздка, которая не давала мне полностью с головой пуститься в свободное плавание. Пупс была хранительницей традиций и блюстительницей морали и поэтому Вика в срочном порядке была переселена в мою квартиру.

-«Вы должны вместе жить – это главное», - железно аргументировала Пупс.

Я не была против.

С Викой было легко и это было самое главное.

Я восхищалась её сноровкой ежесекундно.

Она умела всё – я же не обладала таким ценным качеством.

Она ни перед чем и не перед кем не робела - я же после аварии как-то замкнулась и старалась меньше сталкиваться с внешней средой.

Она водила машину - я же прибывала в предобморочном состоянии, когда она на секунду выпускала руль из рук со словами: «ну, давай, рули! »

Она читала мне стихи. Я же о существовании некоторых авторов я узнавала впервые.

Она дарила мне самые неожиданные подарки.

Она целовала меня утром.

Она отлично варила кофе – у меня всегда убегал.

Она спорила со всеми кто был по её мнению не прав. Я редко шла на конфликты.

Она защищала меня.

Она не сводила с меня глаз.

Она могла быть слабой и лежать на моем плече воробушком.

Она могла расплакаться из-за того, что увидела на улице замершую бродячую собаку.

Она разводила цветы.

Она принесла в дом котенка.

…

-«Маш, можно…? »

-«Да», - отвечала я, даже не дослушав её просьбу до конца. Я была уверена в ней на сто процентов.

…

-«Я не приеду сегодня ночевать. У подружки задержалась. Ну, ты помнишь, я тебе про неё рассказывала»

-«Хорошо Маш»

А наутро скандал.

Она ни в какую не соглашалась меня с кем-либо делить.

Я доказывала ей, что на самом деле была у подружки, и что мы просто мило беседовали, а она не верила. Еще бы! Никто бы не поверил, если б на вопрос: «а как подружку зовут? » услышал бы невнятное: «мммм… ну как это…».

Я даже имени её не запомнила, а придумать, еще не успела.

-------------------------

Я никогда не верила самоубийцам.

Я презирала людей, которые пилили тупым лезвием свои запястья, слегка надрезая кожу и падали в обморок от вида двух капелек крови, выступивших из жалкой царапины.

Вика не угрожала мне и не устраивала показные выступления.

Я даже не заметила её «состояния предшествующего суициду», как выразился доктор.

Я была поставлена перед фактом: «Вика в больнице. Состояние тяжелое. Приезжай»

Тогда я первый раз в своей жизни поняла, что натворила.

Я впервые почувствовала себя виноватой.

Пока добиралась в больницу, перебрала все возможные варианты развития событий: она уедет, мы никогда больше не будем общаться и как итог – долгая и нудная беседа с Пупсом.

Я несмело заглянула в палату. У окна стояла Пупс. На краешке постели сидела женщина. Это оказалась её мама. Я даже представить не могла, каково ей сейчас вот так сидеть около полумертвой дочери.

Пупс зыркнула на меня и вывела в коридор.

-«Вены вскрыла… Дурочка маленькая… Ты где была? »

…

-«Куда ты бля смотрела? »

…

-«Игрушки нашла сучка! »

Я впервые видела Пупса такой.

Да, всё правильно я тварь…

…и сука…

…и скотина последняя.

Всё верно.

Как же так?

Почему?

Зачем?

И как приговор: всё из-за меня.

------------------------

Я дико хочу есть, а в голове: «кошики-кошики-кошики». Сначала шипящие отдаются протяжными гласными, а потом ударяются об острые «ка».

И снова: «кошики-кошики- кошики».

Микроволновка звякнув подает сигнал и я иду на кухню. В прозрачной тарелке ненавистная мною еда, но есть надо. На плите чайник. Возвращаюсь в комнату. И опять: «кошики- кошики-кошики». Я не могу спать уже второй месяц. Ложусь в постель и наворачиваю в ней километры с боку на бок. Я успеваю перебрать все более или менее легко выговариваемые числа вплоть до четырехзначных, чтобы уснуть. Я чувствую себя советником президента, потому как стоит мне лечь в постель, как тут же моя голова становится тесной от присутствующих в ней мыслей.

Лежала и думала о том, что будет дальше.

В ответ мучила себя вопросом: а чего ты хочешь?

И опять вопросом на вопрос: а для чего это надо? И понеслось...

Дошло до того, что на грезы о моей дальнейшей жизни сползли серые мутные пятна, и она мне показалось абсолютно бесперспективной. И я тут же захотела есть. Да еще эти: «кошики-кошики-кошики».

Надо отвлечься. Музыка? Книги? Сигарету? Поцелуй? Да, пожалуйста, заверните всё, я всё хочу! Мне одинаково не хватает каждого из вышеперечисленного.

Перебираю диски, сидя на полу. Всё это я уже слышала. Все книги прочитаны. Курить я не хотела, а целоваться не умею. Вот и лишилась в одночасье всех земных радостей.

Чем же унять эту томительную бессонницу?

Меня раздавливала тишина. Я бродила из комнаты в комнату и везде натыкалась на ошметки прошлого.

Её случайно забытая в впопыхах быстрых сборов футболка… В ванной зубная щетка осталась… На кухне её любимый бокал… В прихожей тапочки.

С тех пор как она уехала, мне стало невыносимо.

Я сдирала с себя кожу…

Ковыряла этот толстый слой пыли, который налип на меня…

Я заново училась жить. Это невыносимое чувство щенячьей преданности изменило меня, да так, что я сама себя узнавала с трудом.

Километры смс, тонны мыслей и всего лишь один грамм надежды в противовес и именно этот грамм давал мне силы жить дальше и улыбаться в ответ.

Кому сказать – не поверят, что я, которая с завидной периодичностью слышала от мужчин: «я люблю тебя», «будь со мной» и с такой же периодичностью отшвыривающая их всех, теперь влюбилась сама, да так, что готова валяться в ногах и умолять о встрече.

«Вика… Викуля… Как же так вышло что вся моя жизнь в одночасье закрутилась только вокруг тебя? »

А она молчала.

Я возненавидела телефон.

Я разбила свой сотовый, но легче мне не стало.

Купила новый, поменяла симку и продолжала досаждать ей.

Я не могла смириться со своим одиночеством.

Я не привыкла, что бросают меня, а не я первая указываю на дверь.

Это моей привилегией было снисходительно разрешать любить!

Я ненавидела себя.

Я плакала по ночам(!).

Я каждый день напивалась до чертиков и висела на балконе, выкуривая по две пачки за вечер.

-------------------

Утром я проснулась со словами из глупого старого стишка:

«Повалили мишку на пол,

Оторвали мишке лапу,

Наступили на кадык,

С корнем вырвали язык,

Пооткусывали пальцы,

Истоптали мишке яйца…»

Потом шел мощный провал в памяти и осталась только концовка, которая в самом ярком цвете описывала моё состояния весь последующий день: «Делать нечего с похмелья…»

Делать было действительно нечего, точнее даже не хотелось и не моглось. За что бы я не бралась всё заканчивалось катастрофой.

Вечером пришла Пупс и привела Вику…

Она вернулась.

Пришла вот так запросто, и сказала: «я вернулась.

…Можно? »