Шкатулка с сексом. Из книги Учительница и ученик занялись сексом

Чо Сунь была не красива, но обладала какой-то комической привлекательностью. Она была коротышкой с довольно кривыми ногами и одевалась посредственно. Тошно о ней вспоминать.

Еблась она виртуозно. Предпочитала, когда ее дрючат три мужика – один в рот, другой в задницу, третьего она ублажала своей миниатюрной ручкой. Вагинальным сексом она не занималась ни с кем. Это ее правило.

У Чо Сунь с детства хранилась маленькая, полированная, с выцветшим рисунком, шкатулка. Вот, что хранила она в шкатулке: различные штучки, которые ей напоминали о тех парнях, с которыми ей довелось переспать. Там лежали фотографии пенисов, сцен половых актов, и все то, что другим могло показаться дикостью. Например, там еще лежал конверт, в который когда-то кончил один ее поклонник и прислал конверт по электронной почте.

А однажды, она попросила одного парня по имени Ху Йень сдрочить на краешек шкатулки. После чего шкатулка не переставала плохо пахнуть, и комнату приходилось проветривать по десять раз на дню. Ху Йеня она любила. Влюбилась с первого взгляда. Ему же только и хотелось, что трахать ее по выходным, снимая все на видеокамеру. А потом смеяться с друзьями над тем, как она пищит, когда он кончает.

Вчера Чо Сунь умерла. Ее нашли мертвой на унитазе. Загадочная смерть на унитазе. Унитаз был не виноват, а был лишь молчаливым наблюдателем ее нелепой смерти.

Ее брат – Жа Пуен. Он молод. Почти никогда по долгу не работает на одном месте. После шкатулка досталась ему. Прочтите как это было.

Во время бурного полового акта со своим школьным приятелем, он сильно ударился головой о полку, висевшую над кроватью, и ему на член упала эта шкатулка, нечаянно открывшись и рассыпав на пол все-то, что Чо Сунь так тщательно собирала и скрывала. В порыве сексуального возбуждения, смешанного со злостью и болью в члене, Жа Пуен просто собрал в нее весь хлам, который высыпался, закрыл шкатулку поплотнее и выкинул в окно. Оргия продолжилась, но прежнего наслаждения достигнуть не удалось.

Посудомойка Янь Мень переехала в штаты десять лет назад, хотела опять устроиться посудомойкой, но сейчас она моет сортиры в школе (сортиромойка). О, сколько же там похабных (и возбуждающих) надписей на стенах. Ей 49, выглядит она на 40, но устала от жизни, и детей бог не дал ей. Соседка Жа Пуена, Янь Мень нашла шкатулку у себя во дворе и, уже было хотела спросить о находке у Жа Пуена, но передумала, решив взглянуть, что там внутри.

Шкатулку она открыла. «Боже мой! » – вскрикнула она и упала как бы замертво. Она потеряла сознание от увиденного, доселе невиданного. Ее представление о сексе перевернулось.

«Ах, вот как можно еще ее использовать! » - очнувшись, воскликнула она, и побежала в туалет. «Нет, сначала в сексшоп, а потом в туалет! » - подумала она. В общем, она пошла сначала в сексшоп, а потом уже в туалет.

Муж Янь Мень, Чан Йонг, работал на рыборазделочном заводике, получал копейки, возвращался всегда поздно и к тому же в пьяном виде. Лицо его было опухшим, и глаза были похожи на две тонкие щели. Пил он безбожно, ведь есть было практически нечего.

И вот придя сегодня домой, он был обескуражен увиденным до глубины души. Он понял, что всю свою паршивую жизнь он так и не смог узнать свою жену. Жизнь показалась ему бессмысленной чередой цветных картинок с тупым вербальным сопровождением.

Пока она, запрыгнув в койку,

Баловалась с резиновым пенисом,

Засовывая вибратор то между ног,

То в попку,

Он повесился с видом на помойку.

Перед тем, как жизнь Чан Йонга угасла, он услышал истошный вопль жены. Она кончила. ОРГАЗМ по настоящему, не притворяясь.

На похоронах Чан Йонга было совсем не много человек. В основном сослуживцы и соседи. Но среди них выделялась одна молодая особа, то ли племянница, то ли еще кто-то. Не важно. После того как гроб опустили на дно могилы, Янь Мень подошла к ней и сказала:

- возьми это, мне теперь ненужно – она протянула шкатулку.

- но зачем мне это?

- нет, возьми. ты молодая, тебе это нужнее.

- да не надо мне. Она воняет чем-то!

- нет возьми! я приказываю!

- ладно.

Ее звали Мини Пи. У нее была маленькая, миниатюрная ****енка. Поэтому ее звали Мини Пи. Но, еблась она, как ни кто в этом мире, черт подери! Она управлялась с мужиками так, что сам дьявол спускался посмотреть на то, что она вытворяла. Шкатулка ей была на *** не нужна. Когда Янь Мень отвернулась, Мини Пи бросила шкатулку на гроб вместе с парой горстей влажной землицы и ушла.

Вечером Янь Мень отправилась в порт и отдавалась, каждому встречному моряку. Ее ебли, ебли, ебли. Человек 15 ее отъебли, в зад в основном ебли ее. Она заработала 300 баксов. 15 человек и 300 баксов. Ну, это уж лучше, чем наоборот.

Детектив Дик Эктиф терялся в догадках с делом о «мертвой китаянке на унитазе». Этот не молодой мужчина всегда терялся, когда нужно было собраться. Но стоило ему выпить стаканчик «Джемесона» со льдом, как все становилось на свои места. Пить он начал, когда вернулся из Вьетнама, без руки, но с медалью. Жену он бросил, так как удовлетворял ее своей левой много хуже.

После возвращения из Вьетнама, ему каким-то образом удалось поступить в полицейскую академию (над ней тогда еще не глумились в кино) и закончить ее с отличием. Черт, он тогда всех сделал. Одной левой!

Год назад он переехал в район доков. Пил. ****ся. Пил. Когда не пил, любил гулять по пристани, что, в общем-то, сводилось к поиску подходящей для ебли бабы. Лучше ущербной, такой, каким был он сам. Лучше похожей чем-то на обезьяну. Он это любил.

Вечернее небо стало затягивать облаками, будто одеялом из дымчатой органзы. Эктиф гулял по пристани, когда к нему подбежала женщина: китаянка, темные жиденькие волосы, старое серое платье по щиколотку, босая, пьяна.

- возьми меня, возьми меня тут, сейчас возьми! – стала требовать она, норовя повеситься ему на шею. Изо рта несло дешевым виски, селедкой и смертью селедки. Эктиф дал себя обнять. Он сам был немного пьян и явно не в себе.

- ну, ну посмотри же на меня! разве я не хороша собой. я вполне еще. я сделаю, что ты захочешь! всего двадцатка! ну же! – она расстегнула кофточку, оттуда вывалились две маленькие груди с продолговатыми узкими сосками.

- успокойтесь, мэм. я провожу вас домой – он посмотрел на груди. Груди были такими, как он любил: огромные с красными сосками, стоящими торчком.

- НЕТ. НЕТ. НЕТ. ОТЪЕБИ МЕНЯ ПРЯМО ЗДЕСЬ, СУКИН СЫН. ВСЕГО ДВАДЦАТКА!

- вам надо в психушку, – он одернул ее вялые руки. Она упала. Стала рыдать.

- ладно, ладно! Давай отойдем к той стене.

Они отошли к той стене.

- ДАВАЙ, СОСИ! СОСИ, сучка! ах ты сучка ускоглазая! – он достал свою 8-ми дюймовую елду. «ускоглазая ****а, отрабатывай» - с яростью засовывал ей в рот елдень единственной своей рукой.

- оум.. мм.. мм – сосала она.

Эктиф дал залп и отбросил ее на землю. Деньги он не заплатил.

- убирайся туда, откуда вылезла, вьетконговское дерьмо!

Он обтерся краем простыни, которая валялась рядом, и отвалил.

Только Эктиф хотел отвалить окончательно, как услышал вой сирен. ПИУ-УИУ-ПИУ-УИУ-УИУ-УИУ УИУ! УИУ!!! ПАУ-АУУ-У-у. Тишина.

- а, черт! – он закрыл глаза от ослепившего его света фар полицейской машины.

Из машины вышли двое. По порядку: первый, белый толстяк, второй был негр, прыщавый и худой с обветренными губами, отчего они опухли и кровоточили. Безобразная парочка.

- что вы тут делаете, мистер? - спросил первый.

- эктиф, дик эктиф. я детектив. вот…удост…

- руки! – закричали оба, схватившись за их кобуры. Кобуры.

- спокойно парни. я просто хотел показать удостоверение.

Он достал удостоверение. Подошел первый и взял его.

- зачем простыня?

- это не моя.

- а это что за хрень господняя? – второй подошел к простыне и отдернул ее. – Боже ж ты мой, милосердный Господь наш, да святится имя Твое, да прибудет царствие Твое! Буэ…

В общем, негр стал блевать. Его вырвало на то, что он обнаружил под простыней.

- что там? – Эктиф растерялся.

- мать твою, да это мертвая баба! ах ты, сукин сын! руки за спину!

- что… какая еще там баба? тут валялась только простыня! – Эктиф попытался скрыть растерянность.

- господи, да она захлебнулась ИЗЛИШНЕ ВЯЗКОЙ СПЕРМОЙ! СУКИН СЫН!

- ???

Толстый коп надел на Эктифа наручники, Эктиф не стал сопротивляться. А как вы поступили бы на их месте?