Сен-Санс. Часть вторая. Глава 11

Глава 11. Власть не просят, ее берут руками, берут в руку и…

- Ты долго еще пыхтеть будешь? Все, закончили и забыли. Залазь в окно и подай руку, только потише, предков разбудишь.

Он ловко перемахнул через подоконник и, ухватив меня за запястья, одним движением вознес вверх! Здоровый черт! Так бы и взвизгнула от восторга, но нельзя. Даже если предки еще не спят, капать им на мозги лишний раз не стоит.

А от удовольствия сходу обвить ногами его сильный торс и впиться в его горячие и желанные губы, я отказаться, конечно, не могла. Пусть попробует на меня дуться, когда мой язычок у него во рту хозяйничает. Ну вот, теперь другое дело. Раз он вспомнил про свою любимую игрушку, мою попочку, все в порядке. Ладони у него! Все, все…

- Подожди меня здесь, я сейчас…

Сейчас, это значит: сполоснуться в ванной, прихватить с собой таз и кувшин. Из холодильника, что под руку подвернется... В комнате у предков тишина. Ну, умора! Интересно, долго они мои выкрутасы молча терпеть будут?!

- Ты еще не заснул?

- Ну, ты и вредина! - Он моментально подымается с кресла и берет у меня из рук все, что я притащила, полотенце, конечно, разматывается и падает на пол…

- Нечего пялиться на меня, все равно темно. Лучше возьми вон то одеяло, в оконной раме есть гвоздики…

Теперь занавесим окно, пусть думают, что мы тут фотографией занимаемся. И вообще зевакам нефиг думать, нормальные люди в это время должны спать, а не в чужие окна подглядывать. Защелочка на дверях щелк, вилку лампы в розетку…

- Теперь можешь смотреть!

- Шурка!!!

- Руки! И когда ты хорошим манерам научишься, Бегемот несносный!

- Виноват, моя королева…

- Не королева, а принцесса, увалень. Стой здесь, открой рот, шире… И смотри, не слопай это яблочко, другого у меня нет.

- М-м-м…

- Ну и ремень у тебя на брюках… И прекрати надувать живот, так я пряжку не расстегну. Смир-рна. Руки по швам, салага!

- М-м…

- А теперь ручки вверх. Ты что, в майке мыться будешь? Ножками через плавочки переступим. И прекрати меня лапать!

- У-м-м…

- Ну хорошо, только разик…

Я вынимаю у него изо рта надкушенное яблоко, слизываю слюну с уголков губ, прижимаюсь всем телом к моему голому бегемоту и мы долго и самозабвенно целуемся, пока…

- А ну-ка шире рот, так держать! Да-а, зря я с тобой целовалась. Что мне теперь с этим безобразием делать?!

«Безобразие» нагло торчало в положении «по-боевому» и, стоило слегка пригнуть его вниз, весело вырывалось и шлепало моего Николеньку по волосатому животу. Умора! Я добросовестно прячу улыбку, чувствуя, как он пожирает меня взглядом. Теперь поставим эту волосатую статую командора в таз и начнем мыть губкой. Как бы мне ни хотелось начать с «безобразия», но я все-таки начала с плеч. Спина, грудь… Не удержавшись поцеловала, чмокнула его сосок, а потом посильнее втянула в рот.

- М-Му-у-у… Яблоко тыкается мне в темечко, его ноги переступают в воде на дне таза. Ладно, ладно, к этому мы еще вернемся, наверняка ему понравилось. А теперь, наконец-то, возьмемся за «безобразие». Удобная рукояточка, немного толстовата для моей ладони. Я просто обхватываю его у корня и поворачиваю моего Бегемота то влево, то вправо… Здорово! А правая рука добросовестно протирает мокрой губкой его задницу. А ведь она у него красивая! Конечно, возможностей для сравнения у меня было немного, но эта… Я бросаю губку и просто глажу, ласкаю, тискаю ладонью его крепкие ягодицы, которые то сжимаются, то расслабляются под моей рукой. Да, в этом что-то есть, если он уделяет столько внимания моей тощей жопке. Так, потихоньку продвигаюсь сверху вниз, то возвращаюсь обратно, спешить-то мне некуда. Наконец спохватываюсь, вдруг он уже замерз, и начинаю растирать полотенцем. Потом толкнула его на кровать и продолжила свои исследования.

Мне плевать на все и на всех. Я наслаждаюсь, приводя в порядок лучшую часть моего сокровища, которую я сегодня уберегла. Ей богу, мужики меня не поймут, не дано. Вы видели, как Анка-пулеметчица в Чапаеве протирает свой пулемет! Осторожно, любя, как милый сердцу комод или буфет с дорогим фарфором. Присмотритесь! А этот увалень кинулся бы в драку, и теперь пришлось бы зализывать раны, его и свои. Не умеют они распоряжаться своим телом. Поэтому сегодня я его и нейтрализовала. Пусть лежит себе на спине и не дергается, даже когда я пальцы его ног в рот беру. Что хочу, то и делаю, сегодня все это мое!

Не знаю, комоды и фарфоры меня не возбуждают, а вот подобные исследования тела моего Николеньки довели меня до точки. Точки кипения. И довольно быстро. Сгорая от нетерпения я взгромоздилась на кровать и оседлала его ноги. Божечки, я только теперь прикинула размеры его атомохода! Здоровенная, налитая кровью головка торчала где-то на уровне моего пупка, а может быть и выше. Намного позднее я прочитала меткое определение, что ствол это средство доставки головки по назначению… Так вот, этот самый ствол… Прямо «сердце захолонуло», как говаривала бабуля. Лучше даже не думать! И как это безобразие вчера во мне помещалось, уму не постижимо!

- Обещай мне, ничего не говорить! Меня не лапать! Без разрешения не кончать! Понял?! Спустишь ненароком – убью! Тогда выну кляп…

Он радостно закивал головой, а я аккуратно переместила свою попку над его атомоходом, стараясь не задеть возбужденной киской за его головку. Задела блин, он оказался длиннее, чем я рассчитывала или этот Бегемот подыграл своим задом, но она скользнула по моей промежности, вызвав чувственную дрожь внизу живота! Нет, так я долго не продержусь. Я впилась в яблоко зубами, чтобы извлечь эту импровизированную затычку. Ну, разбойник! Он просто откусил свою часть и радостно захрумкал, восторженно пялясь на мои маленькие сиськи… Пришлось и мне откусить ту часть в которую впились мои зубки. Надкушенное яблоко брякнулось ему на грудь. Ну и кислятина! Хорошо же, я просто наклонилась и затолкала губами и языком свой обслюнявленный, не разжеванный кусок ему в рот. Получай! Ну вот, у него опять рот до ушей. Боже, с кем я связалась!

Связалась, вязалась, вступила в связь …преступную и порочную-ую!

Я нанизывалась на него осторожно и медленно поводив перед этим головкой по моим скользким от смазки губкам. Слава богу, мистера Боба не задела, а то бы обкончалась еще до того как…

Ну почему его так много-о-о?!… Я даже задом слегка повиливала, вкручиваться вроде бы удобнее! Казалось, он заполняет меня всю, все мое тело. Ух-х… Мои ягодицы так неожиданно коснулись его волосатых ног, что я непроизвольно сжала мышцы. Получилось!

Я замерла, вцепившись ногтями в его бока и пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Но из всего запомнилось, как волосики на его ногах щекочут мои ягодицы. Выдохнула воздух и опустилась до конца. Ни боли, ни особого кайфа.

Я тогда решилась подвигаться, но не вверх-вниз, а тихонечко вперед-назад, при этом даже не чувствовала, как член трется о стенки влагалища, они настолько плотно прижались к нему всеми клеточками. Еще немного таких движений и… Сквозь сладкую пелену наплывающую на меня я еще успела заметить точно перекошенное от наслаждения лицо моего…

- Не смей кончать, Колька! Не смей…

Оргазм начал подтапливать меня как вода в половодье, снизу и пошел по всему телу, да так пошел, что мои руки начали сами собой подниматься вверх!!! Я только выдохнула вместе с горячим дыханием: «Не смей кончать! Убью…»

Меня охватила непомерно сладострастная жадность, я отчаянно вонзила в его бока ногти, изо всех сил сдерживая крик, опасаясь, что вместе с ним понапрасну расплещется часть такого несравненного оргазма, а мое тело так и ходило ходуном, собирая с обалденного члена моего желанного мужчины всю мыслимую сексуальную энергию.

Все кончилось так внезапно, точно обрезали ниточки у куклы марионетки. Я попросту повалилась ему на грудь как куль с мукой, чудом не разбив своим пылающим лбом ему губы. Он даже не стал мешать моему «отпаду», а только вытянулся солдатиком, изо всех сил стискивая свои волосатые ноги, чтобы сдержаться. Глупенький, он отчаянно пытался выполнить мой приказ, и это ему пока удавалось.

Мое же потрясение было так велико, что я не смогла даже слова сказать. Он сжал мою голову ладонями, приподняв ее со своего плеча, внимательно посмотрел на мое залитое слезами лицо, и принялся нежно целовать мои глаза. Когда я немножко очухалась, то почувствовала, что внутри меня по-прежнему пребывает его боевая дубина ничуть не потерявшая в твердости и упругости. Кажется, будь она еще длиннее, после оргазма я бы повисла на ней как бабочка на булавке. Он-то не кончил! И мне было плевать! Я с усилием приподняла свою смертельно усталую задницу ровно настолько, чтобы ОН неохотно, с плотоядным чмоком, упруго высвободился из моей мокренькой киски, и уф-ф, завалилась рядом.

И мне было плевать! Сегодня я чувствовала себя коварной эгоисткой, сохранившей это прекрасное, сильное мужское тело в целости и сохранности и имела полное право распоряжаться им, как захочу. А я хотела удовольствий, сразу и много. В мои планы не входил вялый сон рядом с обкончавшимся парнем. Умора, он едва не скрипел зубами, сдерживаясь, боясь даже пошевелиться. Я тщательно спрятала улыбку и подавила навязчивое желание погладить его налившееся молодой неудержимой кровью, готовое к бою орудие, поджавшиеся волосатенькие яйца… И козе понятно, стоит мне их коснуться, чуть-чуть, самую малость, багровая, маслянистая от моих соков головка, немедленно выстрелит длинными неудержимыми струями и придется ловить их ртом или майкой, валяющейся на краю постели, чтобы они не разлетелись по всей комнате на стену, на ковер, и не влипли засохшей корочкой в самых неожиданных местах. Во блин, во мне так неожиданно заговорила такая практичная женщина, что я тихо прыснула от смеха и чмокнула его в макушку.

- Ты просто класс! Потерпи еще, мой сладенький, хорошо!!!

Он только молча хлопал ресницами, удивленно наблюдая, что еще выкинет его сумасшедшая девчонка. До него просто не дошло, что его только что безобразным и наглым образом оттрахали, поимели, использовали, не дав ничего взамен, а это и было частью моего неожиданного желания. Я не фига не делала, просто лежала рядом подперев голову рукой и любовалась его античным телом. И совершенно не античным большим, торчащим, возбужденным членом. Это было конечно скотство, лежать вот так, даже не пытаясь погладить его в знак благодарности за испытанный кайф, но…

Я смотрела и все еще удивлялась своей наивной мысли о том, как это красивое «безобразие» помещается в моей такой маленькой и аппетитной киске! А этот потрясающий оргазм, который длился совсем недолго, но что это были за ощущения! Как прикосновение к чему-то божественному… Я хотела сказать, как тот самый золотой дождь из греческой мифологии! Но теперь это понятие уже носит совершенно иной смысл. Тьфу ты!

Николенька, похоже, понял, по моим восторженным глазам, что со мной произошло, а я просто лежала и глазела на это чудесное горячее тело. С тех пор я заметила, что особенное удовольствие мне всегда доставляет первый раз, когда я чувствую его страстное желание и его отчаянные усилия сдержаться. Даже внешне это выражается по-особенному: его член твердый, тугой, упругий с разбухшей от напряжения головкой. Мошонка тоже вся "поджатая". В общем, хищник, агрессор, зверь - да и только! Поэтому бурный секс первых секунд мне всегда нравится больше, чем последующий, после расхолаживающих пауз.

Мне доставляло удовольствие мучить его, я что-то говорила об энергетических линиях пронизывающих его тело, (сама не ожидала, что я такая умненькая) рисовала эти линии на его коже и украдкой следила, сколько же ОН так может стоять!

- Вот здесь расположена точка Даньтянь, твой главный энергетический центр, - и мой пальчик надавливал чуть ниже его пупка.

-Здесь… - По глазам его было видно, что ему совершенно наплевать, где и что находится, единственное что ему доставляло удовольствие, это мягкие касания моих пальцев. Скажи я ему, что в животе находится ядерный реактор, он и с этим бы согласился. Я вертела им, как хотела: заставила подогнуть ноги и развести колени.

- Так можно ослабить эрекцию. - Я перехватила пальцами мошонку чуть выше яичек и сильно потянула вниз. Черта с два ее может что-нибудь ослабить! Но я еще не закончила…

- А это точка «Миллион золотых монет»! - Мой палец легонько погладил твердое место между мошонкой и анусом, поближе к сжавшейся темной розеточке, и мне в голову пришла совершенно бредовая идея!

- А это… - Я выразительно облизала палец, - Я хочу познакомиться с твоей предстательной железой!

Палец можно было и не облизывать, ниже яиц и так было еще мокро от моих соков и его смазки. Я все-таки успела вонзить, ввернуть палец на всю длину в неожиданно податливое, почти не оказывающее сопротивления колечко сфинктера, прежде чем он выстрелил в потолок сильной и упругой струйкой. Она ушла куда-то вверх и, судя по тому, что я не почувствовала ее на своей спине и на грудь ему тоже ничего не капало, на землю она уже не вернулась! Я умудрилась ухватить головку измученного ожиданием члена губами, вторая струя оказалась уже у меня во рту! Похоже, что он совсем перестал себя контролировать, его лапища сжала мою руку державшую член так, словно он хотел остановить это безумное извержение. Но я уже присосалась, как пиявка, и теперь не хотела останавливаться. Под подушечкой пальца, вызвавшего такую бурную реакцию, пальца, который я и не думала вынимать из его ануса, я ощущала нечто похожее на поверхность грецкого ореха и не забывала потихоньку тереть ее, вызывая нечто такое, отчего он дергался еще сильнее и фонтанировал, фонтанировал, фонтанировал…

Вот чему мне так и не удалось научиться, так это отсасыванию этой драгоценной влаги до капельки. Я пытаюсь уловить все свои ощущения и забываю или глотать вовремя, или плотно сжимать губы. Зато есть что потом размазать по груди…

Пока он приходил в себя я наградила его таким поцелуем! И он героически все проглотил. Но у него был такой свирепый вид!

- Ну, как боевое крещение, мой адмирал, понравилось?!

- Причастила, называется… Все равно это приятнее, чем стакан морской воды и целоваться с кувалдой.

Ну разбойник, никогда не поймешь, в какой момент его юмор плавно перетекает в сарказм. Не успела я обидеться на «кувалду», как он уже вылизывал все, что еще осталось у меня во рту и на губах!

- Это тебе за то, что не выполнил условий и кончил без разрешения!

- А если мне понравилось?!

- Что понравилось?

- Наказание…

- Ну ты блин даешь, кот Матроскин! - Моя рука звучно опускается на его ягодицу.

- А теперь, по второй!

Он нагло подворачивает мне свою задницу, и мы начинаем мутузить друг дружку по чему попало. Когда в ход пошли уже подушки, мы разом опомнились, предки могут услышать, и, зажав рты подушками, давились от смеха.

- Все, теперь без команды не кончу!

- Кончишь, салажонок.

- От салажонка слышу!

- А проверим.

- Проверьте, моя принцесса, проверьте…

Он шустро вытягивается на спине и его член почти моментально поднимается в боевое положение. Это так смешно, что мы давимся от смеха.

- Он, он… Видишь, он тебя совсем не слушается!

Мой ангелочек поднимает ясны очи к потолку и смиренно складывает руки на груди. Наблюдать это: невинный взгляд, сложенные ручки и колом торчащий член - нет никаких сил. Я зажимаю рот подушкой и, содрогаясь от гомерического хохота, валюсь рядом. Насмеявшись почти до икоты, я выползаю из-под подушки, отмахиваюсь от его попыток вытереть слезки на моих ресницах и принимаюсь за его сосочки. Это удовольствие я пообещала себе еще тогда, когда мыла его в тазу. Они такие масенькие, намного меньше моих, потешные. Я старательно ласкаю их губами и языком, грею дыханием, чувствуя, как он ежится подо мною, как от щекотки. Когда его руки начинают гладить и ласкать мою худенькую спину, до меня доходит, что это ему нравится. Но хорошего помаленьку. Похоже, я и сама уже потекла от возбуждения, переношу через него ногу, сажусь. Вау! Все получается так ладненько и приятно, я одеваюсь на него как теплая удобная перчатка на руку. Это так невероятно, что я едва не забываю о нашем пари. Минут пять все-таки двигаюсь вперед и назад, вверх и вниз проверяя свои новые ощущения. Классно! Он тоже не прочь поразвлечься, даже глазки прикрыл от удовольствия, тюлень эдакий.

- Ну что, начнем, салажонок.

- Слушай ты, салажиха, а разве мы не начали… - Он лыбится, не открывая глаз и кладет руки мне на бедра…

- Только без рук, мой капитан! Хватайся за что-нибудь покрепче. Ставлю бочку рома, что ты не продержишься и минуты!

- Ну и вредина ты, Шурка. Ящик шампанского, что через десять минут ты умаешься, и лапки вверх.

Ящик шампанского он действительно припер перед отъездом. Предки еще очень удивлялись!

- Минута пошла, - это не я, а он вредина, без комментариев не может. Когда-нибудь уши ему оторву, лучше, во время поцелуя. Я легла ему на грудь, устраиваясь поудобнее, все-таки чувствовать себя растянутой до предела этим атомоходом немного не то…

Первая, легкая волна ощущений была для него настолько неожиданной, что он моментально раскрыл глаза и непонимающе уставился в мои зрачки. Было так интересно смотреть на то, как он реагирует, а я всего лишь сжала несколько раз его головку своими интимными мышцами. Все, он был мой! Я его подловила! Не двигая ни рукой, ни ногой я умудрилась играть с его головкой так... Это же не каменное яйцо, много податливей, отзывчивей и, конечно, приятнее. Проблема состояла лишь в том, чтобы самой не кончить раньше него. Я как могла, сдерживала свою попочку, чтобы она не задергалась раньше времени и легкими волнами обжимала его восторженное «безобразие», меняя ритм и силу сжатия. Описать все это трудно…

Скажу одно, его хватило на полминуты! Он рывком перевернул меня под себя и в последующие полминуты, заработал с такой скоростью, что пользуйся мы презервативами, запахло бы горелой резиной. Потом он бесконечно долго и сладко кончал. Как однажды, глубокомысленно заметил Витька Сало-Масло: «Настолько хороша деваха, что ее парень раза три, четыре за ночь в обморок валится…».

На этот раз мы кончали синхронно и долго. Невероятное удовольствие, когда в тебя толчками вливается мужское семя, спермы много, она хлюпает во время последних, отчаянно судорожных фрикций, сочится по промежности на простыню и кажется, что она пенится взбитая этим громадным, пока еще упругим миксером. Но вот он становится мягким, выскальзывает из моей сырой и горячей норки… И нет уже ни слов, ни желаний, нет сил пошевелить любой из конечностей.

- Квас будешь?

- А есть?

- Чего есть?

- Квас…

- Теплый, давно из холодильника.

- Налей.

- Фигушки, проигравший наливает.

- Проигравший проиграл шампанское, а не квас.

- Ящик!

- Ну, не два же…

- Пей и шагай.

- Я хочу еще, видишь.

- Ничего не вижу. Вижу, что он не хочет…

- Сейчас захочет.

- Давай вали, завтра… Ой, уже сегодня, в одиннадцать утра, в смокинге и как штык. Надо же тебя с предками познакомить!

- А может еще…

- До вечера перетопчешься! У меня и так завтра черные круги под глазами будут, как у привидения.

- Как у очень очаровательного и сексапильного привидения.

- Не надо очаровательного, не надо сексапильного, совратил отличницу, и теперь хочешь, чтобы комсомолка, спортсменка и просто красавица смотрела на всех волооким ****ским взглядом?

- Красавица не может смотреть таким взглядом.

- Может, может… После трех ночей с таким мореманом – точно может.

- Значит и третья будет?!

- И третья, и четвертая, давай вали…

Гаснет свет, падает занавес, точнее одеяло с окна, герои целуются стоя на фоне ранней зари.

То жаворонок, нет соловей.

Увы, жаворонок…

© Иван Басев