Продолжение Докаюрон

Дока не ответил, он мучительно соображал, каким путем они могли пройти на поляну. Если бы он был один, то попробовал бы спуститься по отвесному обрыву, цепляясь за ветви кустов и за многочисленные каменные выступы. Это давало бы хоть какую-то надежду. Но с подружкой из затеи вряд ли бы что получилось. Между тем, она встала на самый край пропасти, принялась оглашать окрестности звонким голосом. Гулкое эхо тут-же подхватило его, с удовольствием постучало им по бокам ущелья. Долгое время слышна была только эта перекличка, наконец, то же эхо принесло едва различимый ответ. Но такой далекий, что в груди у Доки невольно шевельнулось чувство новой опасности. Едва ли уловивший крики о помощи обратил на них серьезное внимание, скорее всего подумал, что развлекается еще одна группа туристов с другого маршрута. Так оно и произошло, когда девушка в очередной раз подала с каждым разом становящийся глуше призыв о спасении. В ответ прилетел слабо различимый смех. Больше ждать милостей от кого бы то ни было не стоило. Конечно, их бы нашли и спасли, но сколько на это потребовалось бы времени, и какой позор предстояло бы испытать потом. Поднявшись с корточек, Дока направился к пропасти. Встав на краю, долго изучал отвесные утесы, соображая, где может находиться та незаметная тропинка, приведшая их на поляну. А она должна была быть, иначе могло почудиться, что сюда они переместились по воздуху. Неспешно продвигаясь вдоль обрыва, он старался зацепиться за любую корягу, уступ или трещину. Иногда казалось, что путь к свободе найден, но цепочка удобств то заканчивалась не начавшись, то доводила лишь до середины обрыва, дальше предлагая спорхнуть на заваленную камнями тропку невесомым перышком. Не добившись должного результата, осипшая подружка за спиной упала на присыпанную листьями каменную россыпь и зарыдала в голос. Дока отрешенно подумал, что природа старается оградить женщину от перегрузок, в критических ситуациях предоставляя ей возможность воспользоваться стравляющим клапаном. В мужчину же она наоборот нагнетает эмоций до упора. И есть только один выход избавиться от этих эмоций– послать все к чертовой матери.

Он уже в какой раз взялся за пристальное обследование обрыва перед небольшой поляной, на которой они оказались. И вдруг обратил внимание на кучку тощего кустарника, росшую сбоку огромного валуна. Каменная глыба как бы нависала над пропастью, загораживая дальнейший обзор отвесной под ней стены. Неожиданно вспомнил, что вчера ночью, зацепившись за что-то на тропе, они изменили направление и по тесной щели стали подниматься в гору. Дока наклонился вперед, развел жиденькие ветви кустов. За ними удобными отшлифованными ступенями до самого низа сбегала узкая шершавая трещина, та самая, на которую они тогда наткнулись в кромешной тьме. Усмехнувшись в душе, он распрямился, провел ладонью по осунувшемуся лицу и только после этого негромко позвал к себе по прежнему лежащую ничком невесту на одну ночь.

Но и в этот раз данному друг другу на поляне обещанию не суждено было сбыться. Не успели они спуститься в лагерь, как жена летчика подхватила подружку Доки под руку и потащила к себе в палатку. Примерно через полчаса та вышла совершенно в другом настроении. Отозвав пристроившегося было с кружкой чая возле костра Доку, девушка в упор воззрилась ему в лицо:

- Однако, ты шустрый, - сузив губы в жесткую нитку, оскорбленно процедила она сквозь нитку жемчужных зубов. – Я думала, что заимела тебя первая, что мы будем неразлучны до отъезда с турбазы, а ты всего за пару дней успел завести себе гарем.

- Какой гарем, о чем ты? – вильнув зрачками в сторону, оторопел от прямого попадания тот. – Ты у меня одна и я хотел бы быть только с тобой.

- А с подружкой из другой группы, которая отправилась в Цейское ущелье, почему расхотел? – подбоченилась недавняя партнерша. – С темненькой украиночкой в белой блузочке? А с вон той женщиной у палатки с чего решил разорвать отношения?

- Кто тебе наплел такую чушь? Эта дура за тридцать лет, с которой ты потащилась сплетничать? – сознавая, что жена летчика решила пойти до конца и что отвертеться вряд ли удастся, прищурился Дока. – Больше она ничего не накрутила?

- Пока достаточно этого, - не спускала с него ревнивого взора партнерша.

- Тогда пусть расскажет и про себя.

- У тебя и с ней что-то было? – ахнула она.

- Спрашиваешь, - не скрывая хлынувшего на щеки веселья, дерзко ответил он. – Только я пришел к выводу, что ей впору трахальный станок императрицы Екатерины Второй, а не мои скромные потуги.

- Постой, ты говоришь правду? Не может бы-ыть!..

Но Дока уже не слушал, отвернувшись, он подался к костру продолжать чаепитие, опять красивый и свободный, такой, какой необходим был всем девушкам на турбазе. Одного он не учел, что жена летчика оказалась далеко не подарком. Вскоре и на турбазе, и за ее пределами каждый знал, кого представлял из себя Дока.

Лишь перед отъездом, когда надежда найти новую пассию потихоньку приобрела несбыточный образ, он вдруг снял на танцах крепкую узкоглазую девушку, оказавшуюся навеселе. Поначалу он не обратил на нее никакого внимания, но когда та в который раз больно толкнула его локтем, присмотрелся повнимательнее. Подружка сморщила нос-кнопочку и превратилась в смешного нанайца или эскимоса из мультфильма про быт народов севера. Недоуменно хмыкнув, Дока все-же решился подхватить ее под руку и войти в круг танцующих. Партнерша оказалась стройной, невысокого роста со скуластым лицом, довольно общительной Не переставая теребить его то за плечо, то за рукав рубашки, она рассказывала и про то, и про это, и еще про что-то, которое ему сто лет не снилось. Под конец разоткровенничалась, заявила, что маршрут у них проходит по всем кавказским республикам, после которого на пароходе они отправятся в Турцию, а оттуда в кругосветку.

- Богатая у вас организация, - с сомнением покачал головой Дока. – Такое путешествие стоит больших денег.

- Да-а, очень больших, - с радостью согласилась партнерша. – Мы из Якутии, целая группа. Золотодобытчики мы, алмазники, оленеводы.

- Так ты якутка?

- Ну да, я радистка из города Тикси, что на берегу моря Лаптевых. Красиво у нас, особенно зимой.

- Само собой, тундра, ягель, полярные совы, - невольно передернулся он.

- Это каждый день, а вот полярное сияние бывает не часто.

- А что оно из себя представляет?

- Это происходит тогда, когда градусник начинает показывать выше пятидесяти градусов мороза, когда ночь соединяется с ночью, - обстоятельно взялась за пояснения якутка. – Тогда с неба каскадом спускаются как бы тронутые белым инеем длинные палочки, или полые трубочки В какой-то момент они начинают играть разноцветными огнями, переливающимися от края до края. И кажется, что это дед Мороз подключил к невидимому солнцу гигантскую небесную елку. Подобной красоты я не встречала больше нигде.

- Потому что, больше нигде не существует таких сильных морозов, - ухмыльнулся Дока. – А если бы они были везде, вряд ли люди сумели бы выжить.

- Но мы-то еще не умерли?

- Вы – народ особенный.

После танцев Дока пошел провожать новую знакомую до ее домика, расположенного в самом низу ступенями построенной на стесанной вершине горы турбазы. Дальше начинался крутой обрыв с бегущей по дну ущелья громкой речкой. Они шли по утонувшей во тьме дорожке и дурачились. Вернее, не знала что делать с охватившим ее чувством бестолковой радости якутка, а Дока лишь посмеивался на ее выходки. Она то повисала у него на руке, то, обхватив за шею, старалась пригнуть к земле, или принималась толкаться, хапая руками за все подряд. Он позволял ей делать что она хотела, подогревая себя мыслью о новом сексуальном приключении теперь с представительницей малого северного народа. В голове постепенно зарождался план о том, что неплохо было бы переспать с женщинами всех национальностей огромной страны, или довести количество подружек до сотни. Как-то бывшая супруга с затаенной ревностью поинтересовалась на этот счет. Тогда он лишь почмокал губами, не желая оглашать не столь большую цифру. Теперь же, в связи с приездом на место, в котором собирались туристы со всего государства, исполнение мечты показалось реальным.

Пока добрели до домика, якутка полностью созрела. Открыв дверь в пустую комнату, она включила свет и, не успел Дока войти, щелкнула замком и выключателем одновременно. Он тут-же поволок ее к постели в углу, на ходу стараясь содрать с нее узкие брюки. Но это оказалось не просто. Точно так-же, как цеплялась от переполнявших ее чувств за все подряд по дороге к домику, подружка принялась отбиваться с яростью попавшего в западню полярного песца. Она брыкалась, царапалась, кусалась, не давала расстегнуть пояс на брюках. А когда это получилось, стала выворачиваться наизнанку, мешая стащить их с ног. Она сумела раззадорить Доку до такой степени, что остановить его теперь не смог бы никто. С одной стороны комнаты за дощатой переборкой смолкли громкие голоса, с торца включили посильнее магнитофонную музыку. Но посторонние звуки перестали играть для него какую-либо роль, он твердо решил добиться своего. В конце концов, просто придушил партнершу по танцам подушкой, и пока та приходила в себя, сорвал брюки с трусами, вошел членом во влагалище. Судя по неприметной комплекции девушки, он ожидал встретить что-то необыкновенное, если уж не очередную девственницу, то во всяком случае половую щель «с мышиный глазок». Но член почувствовал, что привечать его настроились так-же, как принимала охотников далекая полярная тундра, о которой с упоением рассказывала якутка – просторно, враждебно и холодно. Меж тем, девушка забилась под ним пойманной куропаткой. Залопотав что-то по своему, выгнулась коромыслом, на несколько минут замерла в состоянии новой автомобильной рессоры, затем захлестала ладонями по одеялу, затопала пятками по кровати, одновременно мотая большой головой с короткой прической, словно по меньшей мере настроилась рожать. Притихший Дока покусал верхнюю губу, не решаясь вмешиваться в чужеродный процесс получения сексуальных удовольствий. Заметив, что страсти потихоньку улегаются, поднажал низом живота, доводя работу до естественного конца. Когда кончил, оперся на локти, весом тела боясь задавить миниатюрную партнершу под собой. Немного погодя прислушался. Хозяева соседних комнат, кажется, собрались отходить ко сну, музыка смолкла, голоса утихомирились. Осторожно перевалившись на край кровати, он свесил ноги на пол, успел поддернуть трусы. Тут девушка очнулась, с новыми силами вцепилась в его волосы с ушами, перетащила на себя, слюнявыми губами обцеловывая все, до чего дотягивалась. Доверившись окончательно, пустилась в странные признания, что давно его ждала, полюбила с первого взгляда и отныне они никогда не расстанутся. Дока молча слушал этот бред, выбирая момент, когда можно будет спрыгнуть с партнерши, одеться и уйти. На другой день он должен был уезжать в свой город.

- Как хорошо, что я тебя встретила, теперь мы будем только вместе. Я поговорю с начальником, он возьмет тебя на станцию радистом, и по закованному льдами морю Лаптевых мы будем проводить большие суда с продовольствием и оборудованием, поддерживать связь с пролетающими через северный полюс самолетами, - обдавала она его порывистым дыханием. Но и дыхание у якутки было таким же холодным, как ее любимые ледяные просторы.– А завтра с утра я пойду договариваться с командиром нашей группы, чтобы тебя внесли в списки и ты поехал в кругосветку с нами. Деньги есть, денег очень много.

- А кто даст разрешение внести меня в списки, - насмешливо хмыкнул он. – Для этого, как минимум, нужно несколько лет поработать в вашей бригаде, потом получить добро из самой Москвы. Или родиться на Севере, на какой-нибудь льдине.

- Все сделаем, ты не беспокойся, - поспешно заверила она. – Деньги пробивают стены и потолще.

Вздор продолжался до тех пор, пока он не начал отстраняться с недовольным видом. Она поняла это по его вялым движениям с нечленораздельным отрицательным мычанием. Он и не думал верить в бредовые росказни про мешки денег, про всесильного начальника их сплоченного коллектива, особенно про кругосветное путешествие. Подобное имело место быть лишь в якутских заунывных сказаниях, а Дока сказки слушал только в детстве. Резко откинувшись на подушку, девушка забилась вдруг в визгливом плаче, пальцами разрывая на себе одежду, ногами стараясь скинуть недавно горячо любимого партнера на пол. Перемены в настроении происходили у нее настолько непредсказуемо, что Дока не знал, к чему готовиться в следующую минуту.

- Подлец, ты взял меня насильно и за это ответишь, - в полный голос зарыдала минуту назад жадно обцеловывавшая его лицо сексуальная партнерша. – Ты отнял у меня мою честь.

- Зачем зря наговоривать, - стараясь не повышать голоса, принялся убеждать он. – Думаю, если у тебя не было хорошего мужа, то парочка любовников из русских радистов периодически наскакивала обязательно.

- Не знала я ни мужа, ни любовников, я была девушкой, - брызнула она слюной. – По нашим законам теперь ты обязан на мне жениться, иначе позора мне не пережить.

- Если ты говоришь правду, то распространяться про нашу встречу не следует, - вспоминая прохладный тоннель между ног у подружки, продолжал ухмыляться Дока, одновременно прислушиваясь к неясному говорку, возобновившемуся за дощатой стеной. Судьба словно нарочно норовила подкинуть ему приключения на грани фола. На всякий случай он еще раз провел ладонью по одеялу, оно оставалось сухим. Повернув голову к соседке по ложу, откровенно улыбнулся. – И тогда никто не догадается, что тебя лишили невинности.

- Да, ты обесчестил меня.

- Хм, так легко и быстро? Считаешь, что я такой способный?

- Ты все равно ответишь. Или женишься, или тебя убьют наши полярники.

- Пусть попробуют, я тоже не подарок...

Партнерша уткнулась в подушку и зашлась в заунывном плаче. Воспользовавшись моментом Дока взялся застегивать пуговицы на рубашке и натягивать собственные штаны. Его возня не осталась незамеченной. Якутка вскочила с кровати, бросилась к выключателю, затем, когда комната наполнилась светом, тем же шустрым песцом нырнула под постель напротив, вышвырнула из-под нее просторную адидасовскую сумку со множеством замков и ручек. Дока уже встал на ноги, каких-то несколько шагов и он оказался бы по ту сторону двери, и пускай тогда якутка проклинала бы судьбу, позволившую ей упустить крупную добычу. Он суетливо оправил на себе одежду, сделал шаг вперед. В этот момент скуластая девушка раздернула замок и рывком раскрыла сумку. Объемистое, крепко скроенное, вместилище битком было набито пачками денег. Вперемежку с красными десятками виднелись углы сиреневых четвертаков, зеленых полтинников и желтовато-песочного цвета стольников. Сцена походила на щекочущие нервы кадры из фильма про ограбление банка.

- Ты не веришь мне? Вот, смотри, сколько здесь денег,- черными узкими глазами продолжала пожирать Доку партнерша. Сдув с потного лица метелку жестких волос, еще шире раскрыла сумку. – И это только часть нашей общей кассы, есть еще.

- Не нужно мне вашего богатства, - растерялся он от такого количества невиданных доселе банковских упаковок. – Что с ним делать?

- На них мы будем жить, - нервно всхлипнула подружка. – Поженимся, купим дом, машину, поездим по миру. Я стану тебя любить, кормить и обстирывать. У нас будет много детей.

Дока неловко переступил по полу ботинками, постарался проглотить застрявший в горле сухой ком. Он не знал, что предпринимать, то ли присаживаться на корточки перед богатой якуткой и просить прощения за грубое обхождение, то ли уносить ноги по добру, по здорову. В конце концов, неизвестно, кто она и откуда у нее чуть не половина мешка настоящих денег. А вдруг она член преступной группировки, гастролирующей по всей стране. Тогда и правда по одному ее слову в любой момент может придти крышка. И еще одно, зачем ему скуластая и узкоглазая представительница малых народов Севера, если даже у своих, что на лицо, что по фигуре и характеру, идеальных южанок он постоянно выискивал изъяны. Пока он размышлял, якутка стала приходить в себя. Вытерев слезы, застегнула замок на сумке, быстро затолкала ее обратно под кровать, бросила косой и настороженный взгляд в его сторону. В этой позе на корточках она так походила на присевшую у степного костра первобытную монголку из империи Чингисхана, что невольно по телу пробежала морозная судорога. Разве смогут сокровища заслонить собой физические недостатки? Вряд ли.

- Уходи, - непримиримо сдвинув брови, со свистом прошипела осознавшая свою несостоятельность уговоров якутка. Повторила. – Проваливай из этой комнаты.

Дока с облегчение протолкнул вовнутрь царапающий горло ком, взялся за ручку двери. За ним тут-же звонко защелкнулся замок. Огромная луна зависла над одной из черных вершин, обливая первозданное ущелье мертвенно-бледным светом. Где-то далеко в горах взвыл шакал, послышался звук камнепада. Наверное, медведь прогонял непрошенного гостя из своих владений.

В день своего отъезда Дока увидел узкоглазую ночную партнершу еще раз. Вместе с большой группой таких-же скуластых соплеменников, она сгиналась под тяжестью объемных рюкзаков, направляясь к фуникулеру. Только что закончился завтрак, до отчаливания Доки с затерянной в горах турбазы оставалось больше половины дня, потому что его поезд отправлялся с вокзала в столице кавказской республики только вечером. Скинув рюкзак на землю, якутка скосила черные зрачки на него, и отвернулась, ни слова не сказав. Пожав плечами, Дока скользнул равнодушным взглядом по крепким сумкам и пошел готовиться к подъему на вершину ближней горы, чтобы еще раз полюбоваться воистину дикими, оттого изумительно прекрасными, видами вокруг. На душе у него было легко и свободно.

Глава восемнадцатая.

Зябко передергивая плечами, женщина прятала подбородок в обмотанном вокруг шеи легком шарфике за широким воротником длинного черного плаща. Осмотр достопримечательностей был окончен и она уже собиралась отряхнуть зонтик от дождевых капель и уходить. На ногах у нее были высокие темно-коричневые сапожки со шнуровкой до середины икр, на голове красовалась такого же цвета шляпа с опущенными полями. Несмотря на омывающее британские острова теплое течение Гольфстрим, осень в Соединенном королевстве всегда была прохладной с нескончаемой чередой мелко моросящих дождей, отчего окрестности превращались в унылые пейзажи со скучных английских картин, ко всему представляясь в подвешенном состоянии. Наверное, мельчайшие брызги от падающей на землю воды скапливались в призрачный туман, как бы приподнимающий горизонт с островками леса, полями и строениями, в воздух. Вот и мегалитическое сооружение из поставленных на попа, расположенных небольшим кругом, прямоугольных камней, возле которого с ноги на ногу переминалась женщина, тоже словно вибрировало над мокрой, но до сих пор изумрудной, травой вокруг. Казалось, еще немного и оно засверкает разноцветными прожекторами, вознесется в мглистое небо невесомой тарелкой, на которых посещают землян космические пришельцы. Так это было правдоподобно вкупе с пространными слухами об истинном предназначении одного из загадочных чудес света, что женщина невольно оглянулась на неясные очертания зданий небольшого городка Стоунхендж, маячившие за сплошной пеленой дождя. В отдалении, на дороге, дожидался ее возвращения вишневый «БМВ». Еще раз окинув быстрым взглядом тесанные каменные плиты, она повернулась и быстро зашагала прочь. Она всегда уходила отсюда без оглядки, будто кто-то могущественный обладал неземной силой оставить ее в магических кругах навсегда, ведь предложенная людям больше двух тысяч лет назад загадка до сих пор не была разгадана.

Теперь путь лежал через Виндзор с родовой резиденцией правящей королевской династии в самую престижную школу Великобритании Итон, которую она по настоянию родителей закончила много лет назад. В ту пору вместе с посольским корпусом они кочевали из страны в страну, из одной части света в другую. А потом сделать крюк, чтобы под небольшим городком Майнхед омыть руки в Бристольском заливе, если не осталось времени пересечь Англию с Шотландией и добраться до пенных волн самого Атлантического океана. Все равно воды залива смешивались с океанскими. Вечером же, вместе с мужчиной они поедут в аэропорт, чтобы перелететь через Ла-Манш на самолете и приземлиться уже в альпийской Швейцарии. Второй раз заглянуть в переполненные моряками пабы вольного английского Дувра, как и снова пройти на пароме по штормящему морю до французского Дюнкерка, она наотрез отказалась.

- Вы не замерзли? – открывая перед женщиной дверцу, спросил шофер.

- Не знаю, надеюсь отогреться в салоне, - складываясь за заднем сидении, пробормотала она посиневшими губами.

- Я включил печку и приготовил кофе.

- Спасибо, это как раз то, что сейчас надо.

Звонко щелкнул замок, взвизгнув колесами на скользком асфальте, машина сорвалась с места и вонзилась в призрачную пустынность великолепного шоссе. Когда скорость автомобиля выровнялась, женщина выдвинула столик, отвинтив пробку на стеклянной фляжке, плеснула в чашечку хорошего коньяка. С удовольствием сделала пару небольших глотков и поставила чашку на столик. Вместе с выпитым кофе, коньяк быстро разогрел в сосудах кровь, вернув на лицо прежний румянец. В голове неторопливо стала развиваться мысль о том, что приславший букет господин наверняка ждет от нее ответа, с каковым она задерживалась третий год подряд. Но о чем можно было рассказать на середине путешествия в неведомое, которое она начала с таким интересным спутником. Странно, но пройденные с ним расстояния все больше отдаляли ее от того партнера со стабильным жизненным укладом, теснее придвигая к считавшемуся ее друзьями и ей самой темной лошадкой претенденту. По всему выходило, что результаты этого круиза станут известны лишь в конце пути. Вздохнув, она твердо решила не спешить с решением жизненно важного вопроса, протянула руку к чашечке с напитком, затем сунула уже пустую посудину на дно небольшого холодильника за спиной. За окнами машины проносились ухоженные английские пейзажи с сытыми коровами и добротно построенными вдали от шумной дороги домами.

Вечером мужчина и женщина были уже на аэродроме. Когда заняли места в салоне класса «люкс» «Боинга-747» женщина повернулась к иллюминатору, увидела ярко освещенные здания международного аэропорта. Возле одного из них продолжала поднимать руки вверх маленькая кучка ее бывших однокашников по учебе в Итонском колледже. Чуть в стороне стоял высокий мужчина в шляпе с букетом точно таких-же, которые принес в гостиницу негр-лакей, цветов в руках. Он так и не решился подойти и выяснить причины ее молчания, он все еще надеялся на лучшее, этот богатый английский сэр с русскими корнями. Женщина усмехнулась, зная неорганиченный возможности господина, она была уверена, что встретит его на их маршруте еще не раз. Мельком взглянув на соседа по креслу, снова прильнула к окошку, непроизвольно подняла ладонь вверх и пошевелила пальцами над высокой прической. Она ни на что не рассчитывала, она сделала на первый взгляд странный жест только для себя. В этот момент импозантный сосед повернулся к ней и участливо спросил:

- Как ты себя чувствуешь, дорогая?

- Спасибо, милый, я ощущаю себя прекрасно, - внутренне вздрогнув, живее, чем обычно, отреагировала она на вопрос. Засунула руку под ремень безопасности. – Знаешь, мне все больше нравится это путешествие именно с тобой. Ты такой внимательный.

- А я все сильнее влюбляюсь в тебя, - под приглушенный рев запущенных двигателей признался мужчина. – С каждым разом я нахожу в тебе что-то новое, заставляющее любоваться только тобой.

Воздушный лайнер вырулил на взлетную полосу, разогнался и оторвался от земли. Откинувшись на спинки кресел, собеседники на несколько минут замкнулись в себе, не сгоняя с лиц похожих благодушных улыбок.

Проведя ночь в уютной гостинице при аэропорте, ранним утром оба спутника скорым шагом двинулись на выход. Столица маленького альпийского государства, Берн встретил их прохладной, но довольно солнечной погодой. Освободившись от теплых свитеров, накинув на плечи легкие курточки, они на аккуратной площади перед зданием аэровокзала пересели в поджидавший их шестисотый «Мерседес». За тонированными стеклами замелькали красные черепичные крыши в большинстве своем построенных из камня домов. Сооружения конического типа были видны везде, словно жители крошечной страны все как один задались целью быть поближе к небу, вознося хвалу Богу в католических с протестантскими молитвах.

- Вот еще один пример того, что восточные страны намного приземленнее, - указывая на дома с церквями, задумчиво проговорила женщина. – А ведь веры, что русская, что западная, пытаются доказать обратное.

- Что ты хочешь этим сказать? – повернулся к ней сидящий рядом мужчина.

- Вера у нас православная, она больше духовная, нежели католическая или упрощенные протестантская с лютеранской. У них все воззвания к Богу идут от тела, потому что святые находятся как бы перед глазами - и дева Мария, и сам Езузус. Вот они, здесь, прямо в костеле. От истового поклонения у молящегося могут образоваться кровавые стигмы - язвы на руках и ногах, в тех местах, через каковые был прикован к кресту Иисус Христос, что опять указывает на веру в первую очередь плотскую. А нам к своим святым в молитвах надо возноситься на небо.

- Здесь ты права, наши церкви врастают в землю основательнее, небо куполами луковкой не протыкая, а вроде бы скользя по нему, передавая мирские просьбы и принимая божественные благословения навороченными крестами-антеннами. Разве через навороты то и другое дойдет быстрее? И не значит ли это, что нам еще рано стрелой вонзаться в небо и разговаривать с Богом, который у них перед глазами, напрямую и с такой же откровенностью? Не оттого ли они живут лучше, думают разумнее, поступают мудрее?

- Не знаю, может быть, здесь ты и прав, - не выходя из задумчивости, призналась собеседница. – С этой точки зрения я еще ни разу проблему отсталости России от остального мира не рассматривала. Выходит, сначала необходимо найти свое место на земле, а уж потом возноситься, пусть мысленно, на небо.

- Думаю, так будет вернее и принесет православным во всем мире лучшие результаты, что и доказали передовые развитые страны, проповедующие христианство упрощенное, - мужчина поудобнее устроился на сидении. – Представь себе, даже в сказках немцы с французами стараются работать, а не летать на коньках-горбунках с коврами самолетами. Кстати, ковры-самолеты, это истинно восточный сказочный образ, азиатский. А все азиатские страны опять отсталые, что в быту, что в передовых технологиях.

- Карлсон у Астрид Линдгрен тоже летает, - хмыкнула себе под нос женщина.

- Вокруг банок с вареньем, - засмеялся собеседник. – Даже Кай с Гердой в Снежной Королеве надеялись не на волшебные палочки-выручалочки, а исключительно на себя. Посмотри вокруг, все это великолепие построено и сохранено их руками, а не вымышлено иванушками дурачками с царевнами лебедями. Ты со мной согласна?

- Спорить я не собиралась, - женщина развела руками. – Одно маленькое но: всеми силами мы обязаны помогать своей нации выбирать правильный путь.

Теперь пришла очередь собеседнику откинуть голову на спинку сидения и тоже молча развести руками. Когда машина проскочила очередное чистенькое поселение и помчалась по широкому автобану, проложенному по склонам пологих альпийских гор, он выдернул из-за пояса мобильный телефон, перекинул ногу за ногу, вновь обратился к спутнице:

- Мы нигде не будем останавливаться? Надо заранее забронировать места в гостинице.

- Я бы не хотела, дорогой, к тому же, время в пути летит незаметно. Расстояния здесь не столь велики и, судя по скорости на спидометре, во второй половине дня мы прибудем уже в Венецию, - откликнулась снова погрузившаяся в созерцание окрестностей собеседница. – Разве что в каком-нибудь придорожном брасри перехватить горячего, чтобы не сбивать желудок с привычного ритма.

- Ты как всегда права, дорогая, швейцарские кантоны-области по размерам сравнимы с городскими районами областного центра в России, если этот центр взять и раскидать на небольшом расстоянии. От Берна до границы с Италией мы проедем за каких-то часа три.

- Иногда мне кажется, что вся Швейцария не больше Москвы с пригородами. Странно, что на этом маленьком пространстве люди разговаривают сразу на нескольких языках, находя один общий и умудряясь достойно делать одно дело, получая от него немалую выгоду, - продолжила рассуждения спутника женщина. – Кроме всего, это крохотное государство в мировой короне сумело предстать крупным именным бриллиантом.

- Да уж, богатыри – не мы.

На считанные минуты задержавшись у пограничного поста с упитанными пограничниками, шестисотый «Мерседес» снова понесся по размеченному широкому автобану с указателями и услугами через каждые пару сотен метров, вглубь горных массивов. Пологие склоны вокруг словно кто культивировал – такими ухоженными и подстриженными казались деревья с кустарником на них. Если встречались небольшие горные селения, то дома спускались вниз опять же ровными полукруглыми рядами, как цветные бусы на груди у исторической пьемонтки или ломбардийки, а до этого у швейцарских гельветки или бургундки.

Наконец, и горы отошли назад, разбежались по сторонам. Впереди размахнулась желтовато-коричневая возвышенность с убранными квадратами полей, с одинокими кипарисами и платанами с зелеными кронами вдоль обочины. В раскрытое окно автомобиля пахнуло летним теплом, словно Альпы являлись границей между холодом и жарой. Скинув курточку, женщина осталась в платье без рукавов, еще больше опустила боковое стекло вниз. Спутник последовал ее примеру, забросив пиджак за спинку сидения. Водитель включил вентилятор.

- Чем выше по стволу к вершине европейского дерева, тем ближе Африка, - доставая из холодильника бутылку с минеральной водой, насмешливо похмыкал носом мужчина. – Скоро будем лакомиться марокканскими апельсинами.

- Если считать Англию корнями, то да, - отозвалась женщина. – Но демократические устои все-же пришли в Европу из Римской империи...

- ... и успели перевернуть первобытно-общинные принципы общежития с ног на голову, - все так-же усмехаясь, продолжил мысль спутник. – Как там в Библии: все течет, все меняется. И все возвращается на круги своя.

- Экклезиаст, царь Соломон, Сократ, Лу Синь и другие мыслители здесь ни при чем. Эти мудрецы просто констатировали окружающую их изменчивость якобы стабильного мира, пытаясь объяснить круговорот воды и разума в природе, - собеседница закинула ногу на ногу. – Но мы снова из ничего создаем себе проблему. Тепло, которое врывается в салон нашего автомобиля, всего лишь влияние близкого Адриатического моря, с одной стороны омывающего благословенную и неповторимую страну Италию. С другой ласковыми волнами плещет море Тирренское, тоже не очень холодное.

- Поздравляю с прекрасным знанием географии. Значит, скоро мы опять пересядем на паром и с материковой суши отправимся с экскурсией на острова Мурано, Бурано и так далее, на одном из которых неторопливо уходит под воду мировая жемчужина – Венеция.

- Ее построили на острове Мурано. Лишь бы море было спокойным...

- Это я тебе могу обещать, потому что в здешних местах штормы бывают только по прихоти сильных мира сего.

Они стояли на устланной темной плиткой площади Сан Марко и с ладоней печеньем кормили забывших про испуг голубей. Шустрые птицы усаживались на плечи, на головы, под несмолкаемую трескотню фотоаппаратов и кинокамер туристов со всего мира громко хлопали крыльями, стараясь когтистыми лапками и твердыми клювами испробовать на прочность заодно и кожу на человеческом теле. Так это у них получалось забавно, что громкий смех вокруг не обрывался ни на минуту. В начале площади возвышался приземистый разноцветный собор Святого Марка со множеством небольших, конических вверху, с фигурками святых внутри, каменных шатров по всей крыше, с похожей на заточенный длинный и квадратный коричневый карандаш колокольни рядом. По бокам пространство замыкали трехэтажные здания двухсот летней давности с узкими сотами окон по фасаду, конец площади ограничивало строение с колоннами в два яруса. На всей территории для людей со всех концов земного шара не находилось даже мгновения для грусти и печали, на лицах отображалось счастье созерцать неповторимое чудо света, боготворить его и запечатлевать вместе с собственной персоной со всех сторон. Ведь по прогнозам ученых красоте этой недолго оставалось радовать землян бесподобными линиями уходящих под воду, похожих на дворец Дожей, старинных дворцов, причудливых мостиков над бесчисленным множеством каналов, несмотря на все усилия мировых умов.

Поиграв кнопкой на японской видеокамере, женщина обернулась к разглядывавшему какую-то надпись на древнем литом фонаре спутнику:

- Милый, ты не хотел бы поводить меня по этому чудесному городу сам, не прибегая к услугам вальяжных, как гондольеры, местных гидов?

- Разве ты боишься здесь заблудиться? – поднял голову мужчина. – Городок не столь велик, как нам кажется, а я бы пока осмотрелся в гостинничном номере.

- Я про это знаю, но именно сейчас на меня нахлынули романтические чувства. Я бы с удовольствием полюбовалась еще раз Дворцом Дожей, постояла бы с тобой на мостике Вздохов, прошлась бы по мосту Риальто. Кстати, в этом городе жило немало великих людей, в честь которых благодарные итальянцы прикрепили на стены домов памятные доски.

- А если нам воспользоваться услугами гондольеров? С прекрасно бегающих по каналам узких лодочек открывается великолепный обзор всех старинных дворцов и зданий. Церковь Санта Мария Делла Салуте, дворцы Ка, Пезаро, Ка, Фоскари, Кавалли Франкетти, Ка, д, Одро на Большом канале, проплыть под мостом Риальто, мостом Вздохов. Выйти из гондолы и пройтись по узким гранитным тротуарам на Рио Сан Барнаба. На острове Бурано полюбоваться свисающим с балконов разноцветным нижним бельем обыкновенных венецианцев.

- Если еще посадить на корму голосистого итальянского певца с гитарой, то лучшего подарка придумать невозможно, - засмеялась женщина. – Нет, милый, несмотря на то, что вода в каналах не отдает затхлыми запахами, я бы все-таки совершила пешую прогулку. Она бодрит тело и успокаивает нервы.

- Тогда я к вашим услугам, сударыня...

За окнами приспособленного под гостинницу стариннного особняка, построенного в стиле барокко, неторопливо опускалось в Венецианский залив жаркое красноватое солнце. Лучи от него проторили блестящую дорожку по морской глади, зачернив множество рыбацких суденышек, между которыми лавировали двухпалубные катера с туристами. Но главный фарватер никто не занимал, по нему медленно тащился утыканный снизу до верху множеством иллюминаторов океанский лайнер, совершающий круиз вокруг земного шара. Рядом с ним рыбацкие лодчонки казались брошенными в воду детьми игрушечными корабликами. Постояв у подоконника, женщина поднесла ко рту бокал с местным слабеньким кьянти, отпив пару глотков, направилась на просторный балкон с каменными перилами на каменных же толстеньких колоннах, почти копию балкона зала большого совета. Внизу, прямо под стенами, плескались маслянистые волны, по которым одетые в причудливые костюмы гондольеры, лениво шевеля будто лакированными веслами в таких же отшлифованных уключинах, неспеша прогоняли похожие на греческие или арабские древние суда лодки с высоко загнутыми носами, с разноцветными фонариками под загогулинами. Изредка с кормы доносилась негромкая песня на певучем итальянском языке. Прислуга уже вынесла на середину балкона стол на кривых буковых ножках, накрыла его белоснежной скатертью и даже успела поставить несколько блюд с холодными закусками и ваз с фруктами. Оставалось украсить пустующий в середине пятачок парой бутылок вина из Тосканы и выдинуть из-под стола крепкие буковые стулья.

Наконец, все было готово. Придирчивым взглядом окинув сервировку стола, женщина прошла в апартаменты, легонько толкнула ведущую в угловую комнату дверь. Ее спутник, как всегда, изучал кучу разложенных перед ним документов, поминутно сравнивая полученные выводы с цифрами, мелькающими на мягко светящемся экране ноутбука. Помедлив, приятным голосом она оторвала его от бумаг:

- Милый, тебе не кажется, что сегодня ты умудрился забыть не только про оговоренные нами перед путешествием правила, но даже про меня?

- Прости, дорогая, получил факс из Сеула. Кажется, там решили присоединиться к моему проекту, который я огласил корейцам еще в Париже, на рандеву у нашего хорошего друга господина де Корнуэля, - мужчина откинулся на спинку стула, смахивая усталость, ладонями провел по лицу, затем по волосам.

- И который ты подтвердил еще раз всем посвященным в него в Лондоне, на светском рауте в резиденции королевы Англии Елизаветы Второй в Букингемском дворце.

- Именно так.

- Тогда это хорошая новость. Но позволю себе напомнить, что ничто не должно нарушать порядок вещей.

- Тысячу извинений, я уже у ваших ног, моя госпожа...

Мужчина немедленно встал из-за журнального столика и пошел в спальню переодеваться, на ходу бегая пальцами по кнопкам сотового телефона.

Под несмолкаемые всплески волн Венецианского залива на погружающийся в море неповторимый город опускалась теплая ночь с легкими дуновениями ветерка, прилетающими из необозримых просторов Адриатического моря. На темно-синее бархатное небо выкатилась огромная луна, в лучах которой воды залива покрылись расплавленным серебром, а забытые хозяевами рыбацкие суденышки с габаритными огнями по бортам превратились в неясные очертания романтических каравелл, качающихся на рейде средиземноморского порта. На балконе электричество включено не было, но в комнате за открытой дверью горела хрустальная люстра. Усмиренные тонкими цветными занавесками, блики покрыли стол и сидящих за ним людей ровным голубоватым светом, создавая уютную обстановку. Собеседники насытились, оставалось завершить трапезу хорошим тосканским вином из высокого графина, закурить сигарету с прекрасным турецким табаком и настроиться на мирную беседу о любви. Но женщина еще не все успела отпробовать, взгляд ее скользил по тарелкам, не зная, на какой из них остановиться. В конце концов она взяла серебряную вилку, наколола на ее зубцы кусочек отваренного мяса в остром итальянском соусе и поднесла ко рту:

- У-у, прелесть, - запив кушанье глотком полусухого виноградного напитка, через некоторое время сказала она. – В Европе так готовить не умеют.

- Надо признать, что итальянцы преуспели не только в спагетти, - откладывая столовые приборы в сторону, согласился собеседник. Промокнув губы салфеткой, он облокотился о край стола и посмотрел на спутницу. – Итак, дорогая, я готов продолжить повесть о нашем приемном сыне, мечущемся в поисках сексуального удовлетворения. На чем мы остановились в прошлый раз?

Он с удовольствием прошелся по женщине влюбленными глазами. Сегодня на ней был надет шикарный арабский халат розовых тонов с широкими рукавами и серебристого цвета поясом вокруг тонкой талии. Вся она представляла собой только что покинувшую спальню, наспех успевшую привести себя в порядок, непокорную пленницу царских кровей, не по своей воле оказавшуюся в султанском дворце. Вид ее возбуждал, тревожил затаенные уголки разума, заставляя высвечиваться необузданным фантазиям. Эротичности добавляли воткнутая в золотистые волосы, оправленная в серебро, крупная розовая приколка ввиде раскрытого рапана, длинные сережки из панцирей речных моллюсков в серебре, простенькие бусы из покрытых серебром же мелких ракушек. Запястье украшал серебряный браслет со вставками из того же материала. На щеках играл яркий румянец хорошо отдохнувшего человека, создававший в сочетании с блеском жемчужных зубов романтический образ прекрасной незнакомки. Из-под полов халата виднелись расписанные серебряными цветами загнутые носы маленьких розовых туфелек. Мужчина тоже успел переодеться в прекрасно сшитый домашний халат светло-коричневых оттенков с пространными отворотами фигурного воротника и на рукавах. На ногах у него красовались обверложенные коричневым мехом мягкие парчевые шлепанцы. Сама атмосфера за уставленным яствами столом говорила, что впервые за время путешествия оба собеседника настроились на создание между собой семейного взаимопонимания.

- На том, как Докаюрон отправился в горы реализовывать незаурядые свои сексуальные способности, - потянулась за сигаретами спутница. Прикурив, прищурила в усмешке зеленые миндалевидные глаза. – Кстати, после того, как бывшая супруга поинтересовалась об успехах в обхаживании молоденьких девчат, конкретно, о их количестве на его душу, у него появилась мысль, что неплохо бы партнерш по сексу начать коллекционировать. Кажется, до сотни трахнутых баб ему еще было далеко.

- Ты перестала его уважать?

- Почему ты так решил?

- Потому что в твоих словах начало проскальзывать равнодушие, - мужчина щелкнул зажигалкой, с интересом воззрился на собеседницу. – Коллекционер, сотни трахнутых баб... До этого к Доке в твоем голосе присутствовало некоторое сочувствие.

- Совсем наоборот, мне нравится целеустремленность, пусть даже она проявляется в порно похождениях главного героя, - не согласилась спутница. - Весь смысл заключается в том, чтобы суметь реализовать себя за отпущенное нам на земле время. Неважно в чем, но обязательно реализовать.

- Думаешь, там это зачтется?

- В первую очередь, наши подвиги зачтутся нами самими. Для себя, - она смешно выпятила губы. – Ну и там посмотрят не косо. Ведь Дока рвался только вперед, а женской половине населения и там, и тут, скажем так, это не безразлично. Мне, во всяком случае.

- Спасибо, тогда продолжим со спокойной душой.

- Прежде, чем ты углубишься в повествование, милый, я бы попросила тебя прояснить важную для меня деталь.

- Я весь внимание.

- Когда и где ты купил этот шикарный бухарский халат? – спутница на мгновение как бы затаилась в чувствах, одновременно небрежно указывая пальчиком в сторону мужчины. – Или тебе кто-то его подарил?

- Я купил его в магазине своего друга в Москве, - собеседник недоуменно похмыкал себе под нос. – А в чем дело, дорогая?

- На халате до сих пор красуется ярлычок с простенькими инициалами на русском языке и сердечком посередине. Вон тот, на воротнике, рядом с петелькой для вешалки.

- Ах, этот, разве я не рассказывал, что халат делали на заказ? - мужчина закинул руку за шею, нащупав ярлычок, спокойно оторвал его и бросил на стол. – Магазинчик с небольшой швейной мастерской поностью в руках жены моего друга, она пришивает ярлычки со своими инициалами на те вещи, которые под ее чутким руководством и с ее участием шьются только для избранных. Одним из таковых оказался твой покорный слуга.

- Тогда все в порядке, хотя эту вещь ты старался надевать лишь в исключительных случаях. В Москве я видела тебя в ней всего раза два, а здесь впервые, - снимая внутреннее напряжение, собеседница подергала плечами и перевела потеплевший взгляд на ночной залив, начинавшийся прямо от стен гостиницы. Добавила с игривой усмешкой в уголках губ. – Прости, мне показалось, этот халат нравится тебе потому, что не дает забыть одну из моих предшественниц.

Некоторое время мужчина молча крутил в пальцах зеленую из уральской яшмы серебряную зажигалку. Затем со вниманием присмотрелся к окутавшейся лунным светом золотоволосой своей пассии, чуть дрогнувшим голосом с хрипотцой негромко произнес:

- Спасибо, дорогая, если любимый человек начал замечать мелочи, мимо которых ты сам равнодушно проходишь, значит, вера в обоюдную любовь не напрасна. Я люблю тебя и постараюсь, чтобы ты во мне не разочаровалась.

- Вот и хорошо. И давай-ка не будем больше о грустном, иначе даже вечно голубое небо над благословенной Венецией начнет хмуриться, - окончательно избавилась от сомнений спутница. Отпив глоток вина из высокого хрустального фужера, промокнула салфеткой выразительные свои губы. – Итак, Дока Юрон покинул высокогорную турбазу, весть о его недюжинных способностях вознамерились разнести на все четыре стороны света сразу четыре доверивших ему свои чувственные желания женщины. Что же было дальше?

- Ты снова иронизируешь? – добродушно засмеялся ее собеседник.

- Ничуть, просто у меня поднялось настроение.

- Тогда в путь, как бы ни был он тернист...

После того, как Дока вернулся домой, сексуальные желания у него увеличились многократно. Теперь он согласен был трахнуть даже пробегающую мимо собаку. Для общего счета. Он вдруг открыл для себя, что на отдыхе люди расслабляются, что сил для победы над женщиной требуется меньше, нежели в пропитанном выхлопными газами, вечно суетливом городе, в котором озабоченное выражение на лицах партнерш не сходит даже во время полового контакта с ними. Значит, при любой возможности нужно пользоваться предоставляемыми профсоюзом путевками и работать, работать в поте лица, чтобы поскорее достичь заветного рубежа в сто женщин. Его удивило, что простая деревенская бабенка – бывшая жена – додумалась до этого раньше, каждый год уезжая на отдых в южные санатории. Он давно оставил надежды на то, что она сохраняла ему верность, хотя они не растаяли окончательно. Ведь жена выросла в деревне, в которой до сих пор поклонялись патриархальным устоям, к тому же, к сексу относилась с прохладцей. Но по приезде из очередного отпуска, бывшая супруга каждый раз лукаво поводила ****скими глазками и с прозрачными намеками на его нередкое половое бессилие заводила разговор о том, как хорошо заниматься кустотерапией с горячими и настойчивыми кавказскими мужчинами. В связи с этим он не мог отвязаться от мысли, что давно настало время догонять в счете теперь ее. Запоздалые думы только подхлестывали заманчивые мечты.

На следующий сезон Дока уже сам напрашивался на поездку к берегам Черного моря. Отмечая прилежный труд, профсоюз пошел навстречу, и в конце лета снова выписал путевку подающему надежды начальнику смены, теперь на морской курорт. Дока никогда не видел моря, поэтому с волнением влезал в скорый поезд до Адлера. А когда состав потянулся вдоль присыпанного крупной галькой побережья, когда у самых шпал заплескались зеленовато-синие с кипельно белыми гребешками пенные волны, у него невольно перехватило дыхание.

Когда распаковался и получил ключи от номера в похожем на белоснежный океанский лайнер здании санатория, немедленно сбежал по крутым ступенькам и устремился к берегу.

Морской простор открылся внезапно, сразу за стеной продуктовых палаток с продавцами-кавказцами в них. Так же неожиданно показался заваленный голыми телами пляж, который тянулся по побережью аж до выступающего в море скалистого мыса. На всей этой усеянной людьми узкой полосе отыскать свободное местечко оказалось проблематично. Дока растерянно осмотрелся вокруг, множество женщин любого возраста с удовольствием подставляли кругленькие, плоские, квадратные – разные – попы палящему в полную силу ослепительному в чистом небе солнцу. Мужских комковатых задниц он старался не замечать. В этот момент звонкий девичий голос весело позвал:

- Эй, парень, ты играешь в карты?

- Играю, - живо обернулся Дока.

- Тогда подсаживайся к нам, у нас одного игрока не хватает.

Девушке на вид было лет двадцать, напротив лениво наблюдала за отдыхающими ее подруга одинакового с ней возраста. Обе успели загореть до стойкого коричневого цвета, открытые купальники закрывали интимные части тела узкими полосками, едва удерживаясь на бедрах и на спине за счет тонких завязочек. С третьей стороны наброшенного на гальку покрывала с колодой карт посередине поджимал под себя ноги настороженно бегающий глазами вокруг худощавый мужчина лет сорока пяти. Оценив обстановку, Дока бросил на землю сумку с полотенцем, шустро расстегнул пуговицы на рубашке и брюках, обратился к позвавшей его девушке:

- Я только окунусь и сразу обратно, хорошо?

- В первый раз, что-ли? – снисходительно засмеялась та.

- Да вот же, - не стал спорить он.

- Тогда тебя на берег бреднем не вытащишь.

- Сам прибегу, - уже на ходу отозвался Дока.

Вода оказалась удивительно теплой, ласковой и как бы тягучей, она стойко удерживала на поверхности, не давая возможности заглянуть под нее. Дока с удовольствием помахал руками и ногами возле берега, побаиваясь заплывать далеко – все-таки немерянный морской простор заставлял относиться к нему с уважением. Наконец, изловчившись, он сумел погрузиться на небольшую глубину, сразу широко раскрыл глаза. Заметил вдруг между навалами все той же пестрой гальки прятавшегося под нее маленького краба, перед носом шевелила отростками совершенно прозрачная медуза, рядом с ней другая. А вдали, в туманной глубине, ворочалось неясное с отлетающими от него вверх серебристыми пузырями. Оно медленно приближалось. Дока хотел уже вылететь наверх, когда вдруг выяснилось, что это торопилась к берегу женщина в разноцветном купальнике. Ходуном ходили полные под бюстгальтером груди, выпуклый лобок под плавками то вспухал бугорком, то выпячивался двумя большими половыми губами, продолжавшимися аж до ягодиц на другой стороне тела. Из-под воды так красиво было наблюдать за ритмичными движениями незнакомой пловчихи, что он едва не забыл про иссякающий запас воздуха. Выскочив пробкой наверх, сморгнул ресницами и увидел почти рядом красивую девушку в том самом разноцветном купальнике, которая примеривалась взобраться на крутой береговой откос. Очередная волна подтолкнула ее под попу, но пловчиха не удержалась, опять оказавшись в воде.

- Вам помочь? – выворачивая ступни на неровном дне, подался Дока к ней.

- Спасибо, я справлюсь, - заметив, что добровольный помощник сам едва держится на ногах, улыбнулась девушка. – Надо только успеть оседлать следующий вал.

Так они и вылезли на высокую галечную насыпь вдвоем и на карачках, помогая друг другу зацепиться за любой удобный выступ, уселись у воды. Пляжники вокруг одобрительно заулыбались, наверное, вместе они хорошо смотрелись.

- Вы уже давно здесь? – сдувая с губ влагу, поинтересовался Дока. Он успел забыть, что его ждут в компании для игры в карты.

- Пошла вторая неделя, так быстро летит время, - зыркнула на него круглыми синими глазищами девушка. Сунув руку под ногу, поправила края плавок. – А вы, наверное, первый день?

- Вы угадали, - невольно проследив за действиями новой знакомой, он откинулся на спину, протянул ноги под накаты волн. – Хорошо здесь – море, чистый воздух, горы вокруг.

- А где вы остановились?

- В санатории, который на вершине горы за нашими спинами.

- А я дикарем, так интереснее.

- Почему?

- Потому что сама себе хозяйка.

Дока наморщил лоб, он уже успел ознакомиться с внутренним распорядком курортного общежития. Ранние подъемы на завтрак и отбои в десять часов вечера его не устраивали. Рядом остановилась какая-то отдыхающая, погремев камушками под ногами, намеренно развернулась так, чтобы тень от нее накрыла Доку. Он вскинул голову и узнал позвавшую составить компанию в карты подружку.

- Одежду не забудь, курортник, - так-же весело, как приглашала, посоветовала она. – Я сразу сказала, что тебя назад и бреднем не заловишь.

- У вас до сих пор не хватает четвертого? – приподнялся на локтях он. – Тогда я мигом.

- Теперь я решила искупаться, - усмехнулась девушка и с берега прыгнула в воду.

- Я тоже пойду, - встала с места и пловчиха.

- Постойте, мы даже не успели познакомиться, - вскочил на ноги Дока.

- Разве вы до сих пор один? – ладно сбитая пловчиха скосила ярко-синие зрачки на море. Между полненькими ножками четко выделился выпуклый лобок. – Кажется, в том коллективе недостает одного человека.

- Я вообще только пришел, штаны с рубашкой к ним подкинул, и все.

- Ах, вот как. Правда, я уже собираюсь, потому что днем загорать вредно, - девушка на несколько мгновений ушла в себя. – Ну, хорошо, тогда вечером приходите на танцы.

- А где они будут?

- При санатории есть своя танцплощадка, но мы в горы не поднимаемся, а ходим в шестую поликлинику. Она сразу за этим пляжем, через дорогу.

- Понял, за высоким фигурным забором с фонарями на кирпичных столбах.

- Все правильно, начало танцев в восемь часов вечера.

Глава девятнадцатая.

Проводив ее масляным взглядом, Дока постоял еще немного и снова вошел в море. Теперь ему не терпелось отыскать приглашавшую на игру подружку, но среди множества разноцветных резиновых шапочек и непокрытых голов с плотно уложенными волосами отыскать кого бы то ни было представлялось проблематичным. Поплескавшись, он вылез на берег и потопал на место первого пристанища. Там все уже были в сборе, даже колода карт роздана. Через некоторое время поступило предложение размочить сухой счет, с которым Дока с напарницей оставляли противников. За вином побежал худощавый мужчина. Когда он принес несколько бутылок розового портвейна, Дока успел основательно познакомиться с подружками с одинаковыми льняными волосами и курносыми носами. Обе оказались из Подмосковья, на курорт приезжали не впервые, поэтому знали все ходы и выходы. После первого стакана разговор пошел откровеннее, та девушка, которая пригласила в компанию, доверчиво прилегла на колени, шелковой шоколадной кожей возбуждая у Доки эротические чувства. Она была одновременно мягкая и упругая, словно гуттаперчевая воздушная гимнастка из цирка. Ее землячка, по виду, тоже не скрывала намерений завязать дружбу с ним, потому что мужчина рядом с ней оказался скованным что в мыслях, что в желаниях. Незаметно подоспело обеденное время, Дока собрался покинуть компанию, но подружка вдруг притянула его голову к своей груди, негромко прошептала:

- Не уходи, разве тебе с нами плохо?

- С вами хорошо, но я боюсь опоздать на обед. Не хотелось бы с первых дней нарушать распорядок дня, - поцеловал он девушку в щеку. Он успел почувствовать себя хозяином, загадывая, что вечером обязательно поведет новую пассию на природу. – К тому же, на таком солнце запросто можно обгореть.

- Сама упарилась, - она теснее прижалась к нему, поводила губами по соскам. Не поднимая глаз, обыденно сказала. – Давай уйдем вместе? Надоели оба, и мямлят, и жуют сопли.

- Согласен, - легко вскакивая на ноги, живо откликнулся Дока. Он словно ждал этого предложения – Собирайся, иначе недолго обуглиться.

- Куда это вы? – навострила сонную физиономию вторая девушка. Скользнула завистливым взглядом по Докиной фигуре. – А мне с вами можно?

- У тебя есть свой ухажер, - жестко отрезал тот под застывшей мимикой на лице ее обожателя.

- Какой он ухажер, мастер переливать из пустого в порожнее.

- Тогда выбирать надо было раньше.

Быстро одевшись, Дока помог своей подружке застегнуть со спины пуговицы на платье и влезть в босоножки, затем подцепил под руку, припустил к выходу с пляжа.

По узкой улице курортного поселка они поднимались в горы все выше и выше, пока дома не остались позади, пока не дошли до жиденького ручейком водопадика, журчащего с обрывистого склона поросшей густым лесом скалы. Свернув с тропы, Дока углубился в заросли, помогая идущей следом девушке вскарабкиваться наверх. Наконец, между кустами завиднелась небольшая полянка с неброскими цветами. Смахнув с лица капли пота, он на ходу расстегнул ширинку и тут-же увлек подружку на жесткий зеленый ковер, одновременно правой рукой задирая подол платья и стягивая с ее мокрой попы не успевшие просохнуть плавки.

- Да подожди ты, надо бы осмотреться, - попыталась оттолкнуть его она. – Кажется, в той стороне хрустнули ветки.

- Это кабаны, - отбрасывая плавки на траву и нашаривая головкой члена вход во влагалище, отрывисто пояснил он. Торкнулся задницей вперед. – Или мед-ве-ди-и...

- Да ты что! – пугливо взвизгнула партнерша. – А если сюда притащатся? Загрызут...

- Не ус-пе-ю-ут...

Ягодицы Доки заработали паровозными маховиками, в уголках рта начали скапливаться первые пузыри тягучей слюны. Он успел ощутить, как, забыв про медведей, принялась быстро подстраиваться под него подружка, как активно взялась она подмахивать, стараясь не упустить и своего. И тут-же закостенел всем телом, трепеща лишь кончиками пальцев на руках и ногах. Яйца сперва сморщились, а потом взорвались обильным потом, член задергался словно в приступе обильной рвоты. На какое-то время он потерял контроль над собственным существом, тыкаясь в пылающее лицо партнерши несмышленным кутенком. А когда стал приходить в себя, первой мыслью было та, что снова вернулась застарелая беда – быстрое извержение семени. Сколько из-за нее он пережил насмешек от многочисленных подружек и даже от своей жены, вспоминать было противно. Вот и сейчас Дока приоткрыл глаза, с испугом покосился на бурно задышавшую под ним партнершу. Но она ничего пока не замечала, исправно подмахивала задом, не забывая острыми ногтями пощипывать и его ягодицы. На плотно сомкнутых веках трепетали длинные крашенные ресницы, на сочных губах стерся слой краски, обнажив тонкую бледно-розовую кожу, на аккуратном носу подрагивали крупные капли пота. Невольно Дока отметил про себя, что подружка попалась почти красавица. В этот момент она еще выше задрала довольно длинные ноги, водрузила пятки ему на поясницу. Он понял, что нужно продолжать работать и дальше, несмотря на сникающий член, иначе может получиться крупный скандал, потому что на женщину с покладистым характером новая пассия никак не походила. Чтобы возбудиться снова, он продвинул руку между ее бедрами, поскользил ею по покрывшимся обильными выделениями половым губам. Потом запихнул указательный палец в тугое влагалище, под свой член, отвлеченно отметив, что новая знакомая еще не рожала. Внутри у девушки все кипело и чавкало, температура стояла такая, что кожу на руке пощипывало будто от жаркого пламени. Скорее всего, она успела кончить не раз, но не подавала виду, стараясь оторваться на полную катушку. Дока просунул вовнутрь еще один палец, подушечками придавил уздечку на члене и принялся ритмично двигать всю конструкцию взад и вперед. Партнерша уже изгибалась коромыслом, хапая горный воздух короткими жадными порциями. Сегодня она явно была в ударе. Но, как и в начале полового акта, из раскрытого рта не вылетало ни одного стона, лишь беспрерывные всхлипывания со всхрипами, перекликавшиеся с маслянистыми звуками, идущими снизу. Скоро и Дока почувствовал некоторое оживление в собственных половых органах, головка очнулась от забытья, уздечка натянулась, ощущая всю прелесть занятий сексуальными упражнениями. Ко всему, напарница поиграла мышцами влагалища, постаравшись сузить его до размера мышиной норки. Вздыбив ягодицы, Дока с удовольствием взялся за пахоту удобренной извержениями рыхлой пашни во второй раз.

Так, с небольшими перерывами на короткий отдых, продолжалось до тех пор, пока где-то в стороне снова не послышался хруст сухих ветвей. Оба партнера с неохотой отвалились друг от друга, пытаясь восстановить запальное дыхание. Никто из них не подумал отреагировать на громкие звуки явным беспокойством, будто в этом лесу на их поляне так и должно было быть. Через несколько минут, глядя прямо перед собой, по тропинке скорым шагом прошли мужчина и женщина средних лет. Они скользнули по крутому откосу на следующий виток стежки вокруг вершины горы и исчезли в зарослях дикого шиповника. Единственное, что постаралась сделать лежащая рядом девушка при виде незнакомой пары, это одернуть подол платья вниз, но Докина рука так и не дотянулась до сброшенных штанов. Он отвернул голову набок, поймал губами высохший стебелек и с довольной усмешкой взялся его бездумно жевать. Впервые за долго время он чувствовал себя полностью удовлетворенным.

Когда они спустились вниз, на чистеньких улицах приморского поселка зажглись первые ртутные фонари, на верандах многочисленных кафешек зазвенели струны электрогитар, а по ухоженным аллеям заважничали прикинутые отдыхающие. Из шашлычных тянуло вкусными запахами хорошо прожаренного мяса, из пивных запахами свежего пива. Голова у Доки начала покруживаться, во рту быстро скопилась горьковатая слюна. Подружка рядом тоже, видимо, испытывала одинаковые с ним чувства, с усилием передвигая длинные и ровные свои ноги. Дока мельком взглянул на часы, стрелки беспристрастно показали, что сегодня он пролетел не только на комплексный обед, но и на сытый ужин:

- Ты хочешь кушать? – проглатывая застрявший в горле шершавый комок, обратился он к спутнице.

- После такого марафона да кто бы отказался, - бросая голодные взгляды за каждую раскрытую дверь забегаловок, фыркнула та полными губами. – Ты решил меня угостить? – не дожидаясь ответа, добавила. – Ты знаешь, я была бы не против.

Дока сунул руку в карман брюк, наощупь перелистал несколько сложенных купюр. Кажется, взятых с собой денег должно было хватить на бутылку вина и на сытую закуску к ней. Поймав ладонь девушки, он вошел в первую же кафешку. Но цены оказались куда более высокими по сравнению с ценами даже в Докином, не столь северном, городе. Что там, что здесь, вездесущие армяне не стеснялись грабить покладистых россиян, а тем более, курортников. Потоптавшись у стойки, он ограничился не шикарным ужином на две персоны, а парой стаканов крепленого вина, несколькими отварными сосисками с прозрачными ломтиками хлеба к ним и пачкой плавленного сырка на двоих. Под конец трапезы водрузил на высокий столик две кружки с прохладным пивом. Как ни странно, этого угощения оказалось достаточно, чтобы восстановить истраченные силы. Ощутив бодрость духа, сразу за порогом Дока подхватил под руку на глазах взявшуюся хмелеть опять подружку, повлек за собой вдоль оживленного тротуара.

- Куда ты тащишь? – со смехом упиралась она. – У меня уже ноги не передвигаются.

- На карусель, красивая, - весело погремел он мелочью в кармане. – На два билета здесь должно хватить.

- Ни в коем случае, на сегодня приключений достаточно, - уцепившись за мохнатый ствол пирамидального кипариса, запротестовала пассия. Они успели завернуть на темную аллею небольшого парка. – Лучше проводи до дома, и сам ступай отдыхать.

- Но я еще не устал.

- А я бы с удовольствием поспала.

Дока присмотрелся к девушке, плечом прижавшейся к поросшему коричневым мохом дереву, заметил вдруг, что от стакана вина с кружкой пива ее развезло так-же, как днем на берегу, когда она прилегла на его колени. В голове мелькнула озорная мысль. Крепко обняв за талию, он стащил ее с освещенной аллеи на подстриженный газон, по нему доволок до ряда тополей вдоль белой стены здания прибрежного курорта и, прислонив к толстому стволу, рывком задрал подол платья. Наверное, она не успела сообразить, что он собрался делать, потому что, когда Дока воткнул ей член между ног, только и смогла произнести:

- Сумасшедший... От тебя пора бежать, ты затрахаешь меня до потери пуль-са...

Но смысл этих слов до него уже не дошел, не обращая внимания на приостанавливающих за деревьями движение пешеходов, он настырно старался достичь желанного оргазма, пробуя на прочность членом упругие стенки влагалища и стремясь добраться до заветной огненной точки в глубине. Он знал наверняка, что эта точка, от которой многократно усиливается ощущение блаженного полета, существует, она имеется у каждой женщины. Это она держала уздечку под головкой в постоянном напряжении, заставляя тело извиваться в эротических конвульсиях, помогая добиваться неземного экстаза.

Когда закончился каскад сладострастных подергиваний, Дока расслабленно положил голову на плечо подружки, полуприкрыл глаза. Ему было все равно, что кто-то может подглядывать за ними, он давно решил, что будет пользоваться любым моментом для удовлетворения своих сексуальных желаний, потому что начало половой жизни получилось слишком поздним. Теперь следовало наверстывать упущенное, чтобы успеть полакомиться в полный рост.

- Очнись, дорогой, - похлопала его ладонью по щеке партнерша. – Перед нами скоро толпа отдыхающих соберется.

- Пусть хоть вся курортная зона, - с усилием отрываясь от ее груди, промямлил Дока. На сегодня половых игрищ было достаточно, но в мозгу крутился один неразрешенный вопрос. Когда он созрел, Дока застегнул ширинку и взял за плечо оправлявшую платье девушку. – Ты далеко живешь?

- О как, только что умирал, - с удивлением уставилась она на него.

- Пойдем, я провожу тебя домой, - не стал он пускаться в объяснения.

Новая пассия жила далеко, за мостом через бурную горную речку. Обратно Дока почти бежал, он боялся опоздать на танцы, на которых назначила ему свидание пловчиха с огромными густо-синими зрачками. Она сразу понравилась и он не хотел ее упускать, пловчиха была куда интереснее отправившейся отдыхать подружки. С каждым шагом сил прибавлялось, и когда впереди показался освещенный фонарями забор вокруг шестой поликлиники, он вновь чувствовал себя в своей тарелке. Лишь чуть покруживалась голова, да руки оставались сухими. Девушка стояла напротив входа на танцплощадку, всматриваясь в лица выныривающих из темных зарослей парней и мужчин. Дока сходу сунулся лицом в пышную прическу, губами прихватывая кожу на высокой шее. Ему надо было как-то скрыть отразившийся на внешности – он это знал точно – отпечаток бурно проведенного дня.

- Ого, да вы, молодой человек, охамели, - испуганно отшатнулась пловчиха. – Что это вы так сразу!?

- Шучу, шучу, - отскакивая на безопасное расстояние и пытаясь спрятать блудливую улыбку, зачастил он. – Давно не виделись, успел соскучиться.

- Разве? А мне кажется, что вам было не до скуки, - попыталась присмотреться получше пловчиха.

Дока живо вильнул под сень дерева, с тревогой подумал о том, что сексуальная партнерша запросто могла отпечатать на рубашке или на теле следы губной помады. Вот это получился бы номер. Выдернув из заднего кармана брюк мятый платок, он суматошно принялся вытирать пот со лба, заодно стараясь надраить щеки и шею так, чтобы не оставить на них и тени для подозрения. Лупастая пловчиха не сводила с него внимательных глаз, она ждала ответа на свой вопрос.

- Каждый час показался мне високосным годом. – наконец разродился он правдоподобной фразой. Добавил как бы с укором. – И почему сразу на «вы», когда на море мы пообщались на «ты»? Ты успела от меня отвыкнуть?

- Давай на «ты», - пожала плечами подружка. – Но я к тебе еще не привыкала, чтобы начать отвыкать. К тому же, ты опоздал.

- О, это заявка на длинный разговор, - вместо того, чтобы оправдываться, ухватился за последнюю фразу Дока. – Давай сделаем так, я схожу за билетами, а ты подождешь меня еще несколько минут. Хорошо?

- Я на чужие деньги не рассчитываю, поэтому билет себе уже купила, - с достоинством проинформировала пловчиха. – А ты иди в кассу, иначе мы и на танцы не попадем.

- Договорились, - шустро вышел он из тени дерева. Кажется, на сегодняшний вечер ему все-таки удалось предстать девственником.

Танцплощадка была до отказа заполнена отдыхающими, Дока вместе с новой подружкой долго продирались сквозь сплоченные компании, прежде чем сумели найти свободный пятачок. Не успели осмотреться, как раздалась мелодия очередной ритмичной песни. Оказалось, ко всем достоинствам, партнерша неплохо танцует. Дока попытался подстроиться и неожиданно почувствовал, как жутко он устал в связи с переездами, обустройством на новом месте и лазанием по диким горам. Значит, ощущение легкости оказалось мимолетным, оно, как второе дыхание у спортсменов, было обманом для израсходовавшего много сил организма. Ноги заплетались, руки взлетали в воздух обломанными ветками. Все тело казалось набитым сырыми опилками. Но он сам захотел продолжить знакомство с этой красивой девушкой, то есть, пути к отступлению не существовало. Между тем, пловчиха окончательно освоилась, изредка кидая призывные взгляды превратившимися в синие омуты огромными зрачками, закрутила сбитой, будто резиновой, своей фигуркой в полный рост. Высокие груди ладно подрагивали в такт музыке, обтянутая коротким платьем попа сексуально подергивалась. Она словно задалась целью измочалить ухажора до упадка сил, будто чувствовала, что в чем-то ее хотят провести. Молодые мужчины и парни откровенно любовались ее красивыми раскованными движениями, не сдерживая кривых ухмылок по поводу неуклюжих действий явно проигрывающего ей в этом виде развлечений партнера.

И пловчиха добилась своего. Когда зазвучала медленная мелодия, Дока снова с раздражением взялся вытирать платком бежавший с него ручьями пот. В этот момент видный мужчина протянул девушке руку и увел в круг, даже не посмотрев в сторону Доки. Больше они не расставались до конца танцев. Уверенный в том, что его кинули, вслед за другими Дока потащился к выходу. И вдруг за железной калиткой ощутил на плече маленькую горячую руку. Он повернул голову, увидел синеокую красавицу, старающуюся идти с ним в ногу.

- Я подумал, что тебе с новым партнером стало лучше, - замедлил он шаги.

- Этот мужчина прекрасный танцор, - пряча лукавую усмешку, утвердительно кивнула головой пловчиха. – Жаль, что мне с ним не по пути.

- Почему?

- Он живет в другой стороне, - открыто прыснула в кулак девушка.

Дока остановился, растерянно осмотрелся вокруг. Он понимал, что понравился девушке, но тот, похожий на американского актера Стивена Сигала, мужчина выглядел таким представительным и надежным, что в голову не пришло предъявлять ему претензии. Облизнув губы, он снова всмотрелся в бездонные зрачки оказавшейся верной подружки. И утонул в них.

- Наверное, я сегодня перенапрягся, - хрипло сказал он.

- Я тебя понимаю. Когда я приехала, в первые дни только и делала, что отсыпалась, - сочувствующе улыбнулась она. – Не поверишь, на танцы я пришла лишь во второй раз.

- Иначе мы с тобой бы не встретились.

- Иди отдыхать и... приходи завтра на море, - негромко попросила она.

- Спасибо, но ты меня совсем не знаешь, - благодарный за привязанность, заторопился было он с оправданиями.

- Если бы я могла предвидеть, родилась бы гадалкой, - засмеялась она бархатистым смехом. – А так я всего лишь обыкновенная женщина, каких на улицах городов и сел великое множество. Иди, новое утро все расставит по своим местам.

Он пришел ближе к обеду, когда многие отдыхающие нацелились покинуть пляж. Дока стеснялся встречи не с синеглазой пловчихой, а с сексуальной партнершей, с которой"успел полазить по окрестным горам. Он боялся, что та окликнет его и закомство с новой подружкой на этом закончится, ведь места, которые обе выбрали для отдыха на пляже, находились почти рядом. Его тревога оправдалась, не успел он сделать по галечной россыпи несколько шагов, как раздался знакомый голос с хрипотцой:

- Сюда, разлюбезный, заруливай на нашу стоянку, - замахала сразу обеими руками вчерашняя подружка. Она явно успела и опохмелиться, и окунуться в новый кайф. – Только не ссылайся на режим и лечебные процедуры, я уже в курсе, какое у тебя здоровье.

- Я и не думаю оправдываться, на здоровье тоже пока не жаловался, - настороженно крутя головой по сторонам, остановился возле наброшенного на пляж покрывала Дока. Посередине лоскута материи снова возвышались несколько бутылок с портвейном, две банки кильки и буханка хлеба. Сидящая напротив землячка пассии небрежно обнимала за шею того худощавого мужчину в возрасте, который после их вчерашнего ухода в горы оставался с ней. Наверное, сумели договориться. – Но от выпивки категорически отказываюсь.

- А что здесь пить, ослиная моча, - пьяно откачнулась назад подружка. – К тому же, мы не в родной замоскворецкой конторе, а в отпуске.

- Он и вчера губы кривил, - неприязненно покосилась на Доку ее соседка. Мужчина взял девушку за щеку, развернул к себе и демонстративно поцеловал в губы.

- Спасибо за приглашение, ребята, но такой отдых меня не устраивает, - воспользовавшись моментом, Дока живо отвернулся, чтобы по ступенькам взобраться на бетонную эстакаду с раздевалками и душем. Бросил через плечо. – Желаю удачи.

- Ну и дергай, щелкунчик на час, - послышалось за спиной. – Проситься станешь, не пустим.

Поморщившись, Дока полез наверх. На залитой солнцем просторной площадке на деревянных топчанах подставляли жгучим лучам животы и спины курортники в разноцветных плавках и купальниках. Дока направился к одной из раздевалок, он прошел уже половину эстакады, когда вдруг увидел знакомую сбитую фигурку. Оттопырив круглый зад, девушка опиралась на железное ограждение, любуясь раскинувшимся до горизонта водным пространством. Ровные бедра с узкими полосками плавок на них равномерно переходили в полные икры, под коленями играли тенями сексуальные ямочки. Распущенные волосы на гибкой спине слегка шевелил набегавший с моря теплый бриз, в заброшенных на лоб защитных очках играли яркие блики. Вся она представляла из себя не вечно зависимую от разных обстоятельств слабую половину человечества, готовую выйти за кого угодно и нарожать тому кучу детей, лишь бы ее кормили, одевали да изредка замечали. Эта девушка цену себе знала. Женщины данного типа возбуждали Доку больше всего, потому что они были именно женщинами. О такой он мечтал сколько себя помнил и не задумываясь отправился бы за ней на край света. Он сразу узнал пловчиху, подумал о том, что и она видела, как крутился он по пляжу. Наверняка засекла его перебранку с теплой вчерашней компанией. Переступив с ноги на ногу, Дока набрался решимости и подошел к девушке сзади:

- Привет, а я тебя искал.

- Я видела, - помедлив, обернулась она к нему. Критическим взглядом осмотрела всю его фигуру в спортивном трико и сандалиях на босу ногу. Фыркнула под нос полными губами. – Выспался?

- Само собой, даже на завтрак не ходил.

- А на процедуры?

- Там назначили... еще успею.

Пловчиха снова покривила округлые линии лица в веселой усмешке, поиграла искорками в ярко-синих глазах. Облокотившись о перила, положила ногу на ногу, внизу поджарого живота четко обрисовался выпуклый лобок с вылезшими из-под плавок несколькими черными завитками волос. Дока почувствовал непреодолимое желание обладать девушкой, он понял, что она принадлежала к тем женщинам, которых мужская половина человечества прозвала сладкими. Все у нее было к месту: и округлый подбородок, и стоячие груди, и высокий розовый пупочек посередине мягкого живота с плавно переходящей в овальные линии бедер тонкой талией. И выпирающий лобок, вызывающе приглашающий овладеть хозяйкой всего этого богатства и насладиться не только отточенными внешними формами, но и опьянеть от внутреннего содержания, которое просто обязано было быть обильно хмельным. Чтобы сдержать охватившие его страсти, Дока невольно потянулся пятерней к прическе.

- Успевать надо вовремя, - назидательно заметила девушка. Вскинула брови вразлет. – Ты заметил, что люди потянулись на выход?

- Конечно, а что?

- Я, вот, думаю, может, и мне не стоит нарушать распорядок дня?

- В каком смысле? – невольно насторожился Дока.

- В прямом, - изучающе посмотрела на него девушка. – Я еще ни разу не загорала под дневными лучами солнца, которые скоро начнут прожаривать весь пляж. Говорят, это вредно.

- А мы не станем валяться на гальке, а пойдем купаться. Вот солнце до нас и не дотянется.

- Ты так хорошо плаваешь?

- С тобой хоть до Турции и обратно. Я видел, как ты профессионально работаешь кролем.

- Я тоже приметила, как ты тихо сидел под водой и ждал, пока я над тобой проплыву, - с издевкой прищурилась пловчиха. – Признавайся, любишь подглядывать за бабами?

- И в мыслях не было, - отнекался Дока. – Я за крабами и за медузами наблюдал.

- Интересно?

- Еще бы, я их впервые узрел.

- Ну, хорошо, - девушка прикусила нижнюю губу. – Иди переодевайся, и поплыли в Турцию.

Вода была удивительно теплой и мягкой, она обволакивала тело солоноватым рассолом, с глухими всхлипами впуская в себя и отпуская наружу руки с ногами. Большой красный буй, ограничивающий территорию купания, остался далеко позади. Дока старался не отставать от сноровисто идущей впереди девушки, он понимал, что рискует, с первых дней решив отплыть от берега на далекое расстояние, но понадеялся на крепость конечностей и армейскую закалку. Между тем, подружка словно перестала замечать своего ведомого, она прибавила скорости. Дока понял, что его решили проверить на выносливость. Собрав силы, ногами вздыбил пенный бурун, догнав пловчиху, намеренно пересек дорогу перед самым ее носом и, обдав крутыми всплесками воды, повернул обратно. Теперь совесть его была чиста, иначе чувствовал бы себя ущемленным. Какое–то время бравая мысль помогала легко преодолевать расстояние, до тех пор, пока Дока не решился посмотреть в сторону берега. Извилистая линия показалась такой далекой, что в груди шевельнулось чувство беспокойства. Обнадеживающего красного буя не было видно вовсе. Он замахал руками резвее, стараясь не поднимать головы из воды. Между тем тревога продолжала непроизвольно возрастать. Вспомнив случаи из армейской практики, Дока нырнул и надолго затаил дыхание в глубине, на поверхность выскочив только тогда, когда легкие приготовились взорваться от распиравшего их давления. На несколько минут парочка таких упражнений сняла нервное напряжение, позволив продвинуться к берегу еще на тройку сотен метров. Завиднелся качавшийся на ряби маленький красный шар. Пловчихи рядом не было видно, она или продолжила путь дальше, или отвернула далеко по горизонтали. И вдруг в области икры на левой ноге возникла резкая боль, заставившая разом закостенеть все части тела. Быстро погрузившись в воду, Дока пятерней с усилием дотянулся до икры, пытаясь помассировать сократившуюся мышцу, которая превратилась в выпуклый отпечаток окаменевшей буквы «М». В мозгу стрелой пронеслась мысль о том, что иголка, с которой он никогда не расставался, так и осталась приколотой под воротничком рубашки на берегу. Судорога не отпускала, мало того, она притянула голень к бедру напрягшимся сухожилием. Кожа в этом месте едва не разрывалась пополам. Как ни стучал Дока по мышце и по колену, натяжение продолжало увеличиваться. Скоро весь бок вместе с предплечьем занемел окончательно, словно через него продернули колючую проволоку. Загребая правой рукой, Дока из последних сил подтянулся до поверхности, чтобы успеть хапнуть несколько глотков воздуха, и опять камнем пошел вниз. Но молодой организм противился причуде умереть от случая, он боролся за жизнь как только мог. Снова и снова Дока дожимался до черты между небытием и бытием, не переставая отталкиваться от плотной воды правой ногой, помогая себе свободной растопыренной пятерней. Вот уж впереди блеснул скользким боком показавшийся недалеким шар буя, послышался громкий возглас купающегося. Уже можно было бы позвать на помощь, если бы хватило на это сил, если бы кто-то решился обратить на крик внимание. Дока четко понял, что может утонуть на глазах облепивших берег отдыхающих, не вызвав у них к собственной судьбе никакого интереса. Ему стало жалко себя, и эта жалость отобрала еще несколько крупиц драгоценного упорства. До вожделенного буйка оставалось десятка два метров, расстояние казалось непреодолимым, когда вдруг неизвестно откуда возникшая темная тень под водой метнулась к нему. И немедленно острая боль пронзила тело от макушки до пяток. Дока судорожно задвигал конечностями, открытым ртом пытаясь поймать такой желанный воздух. Ощутил, что левая нога распрямилась, каким-то чудом разом отмяк весь левый бок. Он уже имел возможность рвануть к берегу на полных парах. Метрах в пятидесяти в стороне из воды вырвалась одетая в солнечные блики женщина, пошла мерять расстояние широкими сильными отмашками. Поморгав ресницами, чтобы избавиться от влаги под веками, он тут-же последовал ее примеру.