Гинекологический этюд. Обрывок из повести aka Эротические повести

…С утра, опоздав на важное свидание, ищу чек об оплате нового будильника.

Эта сука, новый будильник, ужасно подвел меня – я опоздал, из-за него.

Всюду сразу! Бесповоротно.

Все пропало, кажется...

Одни – потери, черт подери!…

Хочется заорать – как орет потерпевший.

Надо, думаю, срочно отнести будильник обратно в магазин. Не нравится мне он. И как звонит – тоже не нравится. Решительно не нравится.

Не слышу его просто-напросто, урода такого.

Только вот купил вчера – а уже не нравится. Проблемы создает в моей личной и общественно-политической жизни.

Опоздал из-за гада такого… и жизнь опять на сегодня не задалась. Личная и общественная.

***

Говорят, кстати, что я могу вернуть вещь, если она мне не подходит – без объяснения причин. Интересно – это правда, или нет? Насчет – без объяснения причин?

Если это правда, то и хорошо даже, я и не буду объяснять причины. Не охота мне им объяснять – эти самые причины.

А тоже ведь, ушлые ребята – продают чёрте чего. Беззащитным гражданам.

Под гнетом коррупции и жажды наживы.

И тоже ведь – безо всякого объяснения причин продают. Не объясняют, почему продают такую лабуду.

Молчком все, молчком, как обычно.

А могли бы и объяснить.

***

Ищу чек, ругаю сам себя последними словами – какой же я неорганизованный малый.

Все у меня по каким-то неудобным мятым файлам прозрачным рассовано, и перемешано. Ничего не найдешь, что нужно. Только – то, что не очень. Или – совсем уже не нужно.

Бог ты мой – тут и счета, и квитанции какие-то, и банковские чеки, напоминающие – сколько, и кому, и чего я еще должен!

Нет, определенно, жизнь поломана.

Натыкаюсь на целую семью квитанции об оплате - счетов, чеков, кредита на телевизор, еще чего-то.

И везде - одна и та же фамилия. Знакомая очень.

Этой самой Тули.

Тут совсем меня начинает жаба душить. Прямо – искры из глаз, как душить начала…

Подумать, посчитать - сколько денег на нее, эту заразу, потрачено... Сколько нервов.

Я, конечно, не виртуальную жабу имею ввиду…

А она, в ответ на хорошее отношение, просто кинула меня.

Неужели ничего оптимистичного у нас и не было - думаю?

Пытаюсь вспомнить.

Кстати, уже года два-три, как пытаюсь вспомнить – хорошее.

И не вспоминается.

А вот дурацкие квитанции зачем-то все хранятся. И периодически на глаза попадаются.

Как дятлы – между глаз тюкают. Неприятное ощущение. Или – просто чистой воды мазохизм.

И вспоминается, почему-то, только нехорошее.

***

Вспоминается только - как собрались куда-то мы с ней. Выгулять ее надо было.

Приезжаю, мыкаюсь у подъезда на проспекте Мира, звоню, звоню, мобильник ее молчит. Не берет она его.

Потом соседка по городскому отвечает - она умотала уже. С часик, как умотала.

Даже не позвонила. Из вежливости, хотя бы.

Но это - проблемы с провинциальным воспитанием. И не только, конечно.

Это вообще очень дурной признак. Когда любимая девушка или, там, домохозяйка какая-нибудь малоприрученная, искательница развлечений, мобильник не берет.

Хотя – он включен.

Да что тут долго об этом говорить, наверное, любой это знает – кто такие штуки в жизни проходил.

***

На следующий день выясняется - с каким-то хреном вареники поехала в Жуковку есть.

Раньше, оказывается, уже обещала, а про меня и не вспомнила. Про то, что я ее выгулять, собственно говоря, хотел.

Ну, естественно, а почему бы и не поехать – в Жуковку на Рублевке? За варениками? С хреном каким-то?

Там и вареники – точно вкуснее. Что очевидно. И не каждый день такие богатые дяденьки с собой приглашают.

Не валяются такие вот дорогие дяденьки на дороге так просто. Даже - пьяными. Все больше по ней, по дороге, на «лексусах» или «BMW» прокатываются. Или - еще на чем-нибудь, более крутом и интимном.

Мимо, обычно.

Обычно, - с другими вареники в Жуковке хавают.

А тут ведь - во как, какая карта счастливая выпала.

- Да он и пальцем до меня не дотрагивался! И не дотрагивается. Дружим мы...,– и весь ее провинциальный сказ.

И что ей на это ответить?

Не по физиономии же выписывать?

Как в песенке известного поэта: «Я женщин не бил до семнадцати лет…»

И после семнадцати – тоже не доводилось.

Хотя, иногда, очень хотелось. Ну просто – ужасно хотелось.

И как только удерживался?

***

Вспоминается также - выходит она из самолета, прилетев из своих КавМинвод. И явно - с каким-то мужиком.

А я ее в Домодедово встречаю, значит. Предвкушая горячую встречу.

А она идет с мужиком, и делает вид, что его не знает. Даже, прямо – будто в первый раз в жизни видит. Ничего такая актрисуля была. Из погорелого театра.

Как бы – она впереди, а он, что твой негр-носильщик – позади, с ее сумкой чапает. Подносит сумку, так сказать, чтобы девушке помочь. По простому, по нашему, по джентельменски.

А мне-то совершенно очевидно, что неплохо она его уже знает. Что знакома с ним.

Впрочем, может быть эта каланча просто ее в самолете и сняла.

Если так, тогда - мой у него непоседливый характер – это точно. У каланчи этой.

Хотя – худющ этот КавМинводовский негр ужасно. Будто их там, в КавМинводах, ничем вообще не кормят.

Что, конечно, никак ситуации не меняет.

***

"К тебе поедем?" - спрашиваю.

"Да",- говорит, - "поедем. Только вот следом мой папа летит. С интервалом в часа полтора. Так что, ты меня сгрузишь у дома - и все. Ты же ведь знаешь, как мой папа тебя любит. А увидимся на неделе. Милый! Я ведь так по тебе скучала..."

Встретились...

***

Бог ты мой, какой папа? Каким - следующим рейсом?

Следующий рейс из КавМинвод – на следующий день только.

Я специально тем же вечером поинтересовался этим вопросом – когда следующий рейс.

***

Ага, а вот, тут же, в этой же семейке счетов - и квитки из гинекологи.

Платной – до безобразия.

Она аборт делала. Искусственный выкидыш.

Но прежде, чем аборт сделать, они у нее еще кучу болезней нашли.

Разнообразных.

Оплатил все я, естественно.

Включая лечение.

Она за это мне свою медицинскую карту даже почем-то оставила. Из гинекологии платной той же.

Со списком бацилл.

***

Почитал я список, и понесся к приятелю, в кожно-венерологический. Приятель прошел военврачом Афганистан, а потом, выйдя на военную пенсию - с двумя ранениями, осел в этом интересном диспансере, и принялся очень прилично зарабатывать.

До сих пор мучаюсь вопросом. Который, тактично, ему не задаю – какие могут быть ранения у доктора–венеролога?

С меня, правда, денег он брать он не стал – по старой дружбе.

Зато поизмывался надо мной неплохо.

Через неделю все мои анализы, включая и самые трагические, были готовы, и я, сильно нервничая, полетел к нему. По телефону он, собака такая, ничего не захотел мне сообщить:

- Приезжай, - сказал только сурово и таинственно. – Поговорим.

Думаю, таким тоном онкологи со своими пациентами разговаривают. Или – патологоанатомы – с родственниками усопшего. Безвременно.

***

С мрачным лицом, нахмурившись, приятель, похожий в своем белом халате почему-то не на доктора, а на кондитера, сляпавшего неудачный торт и снявшего с досады на минуту измазанный колпак, выложил передо мной несколько листиков:

- Читай сам, - сказал.

И отвернулся куда-то вбок, зазвякал ключами железного ящика-сейфа.

На листиках с названиями бацилл везде стояло синее и довольно веселое клеймо – «Отрицательно».

Я поднял глаза – а на его рабочем столе уже поблескивала бутылка докторского армянского коньяка.

- Ну, ты даешь… - сказал я, переводя дух. – Живодер…

- А что – разве мы с тобой не заслужили, девственник? – захохотал он. – Сейчас нам чего-нибудь закусить принесут… Не сердись, пожалуйста, я люблю приятные эффекты… Когда пациент чист и опрятен - как слеза комсомолки.

Ты вот – Джерома читал? «Трое в лодке»? Там – точь в точь, про тебя и про меня.

Но я тебе рецепта с бифштексами и пивом выписывать не буду – так, без рецептов, трахайся на здоровье - и в хвост и в гриву! Если стоит, конечно. А если плохо стоит, можем подлечить. У нас тут специлисты разного профиля собрались. Конечно, про презервативы не забывай – в незнакомой ситуации.

И вообще, если что – всегда заходи!

А сейчас – давай, нальем за встречу…

И – симпатичной, очень полной медсестре, заглянувшей в кабинет:

- Маша, где у нас лимончики? Захватила? Смотри, какой гренадер сидит, весь перепуганный! Можно ли его без лимончика отпустить? Ты же ему мазки и брала – помнишь?

Так вот, он у нас безопасный, оказывается. Девственник, кажется. Угощайся!

***

Я, кстати, потом прикинул - ну абсолютно точно - не мой это был ребенок.

По всем признакам, не мой. К экспертам ходить не надо.

Может быть поэтому, она же сама в тайне, - невзирая на то, что я категорически против был бы, - выкидыш сделать.

Не понимала, дура, что даже, - если бы это и не мой ребенок был, я бы ее остановил...

А она меня просто перед фактом уже поставила.

А про анализы – объясняла, что таким образом клиника побольше денег с пациентов сдирает. Хотя, она думает, что это мой букет ароматный был.

Чистый театр...

Интересно, думал я – а у этой клиники финансовый резерв не предусмотрен? Страховой.

Как компенсация клиентам и их родственникам - на случай инфарктов, инсультов, или просто – членовредительства в ходе внутреннего разбирательства? После такого перечня?

***

Сижу, смотрю на квитанции, дыхание от злости перехватывает.

Надо было, думаю, чтобы та сволочь, тот хрен, с Рублевки, все оплачивал.

Я порвал квитанции, сунул их в помойное ведро.

Нечего им тут больше делать - давно уже нечего делать… Чего людям настроение портить? Особенно, когда вообще – все пропало с самого утра…

Через полчаса после того, как помойное ведро было опорожнено в мусоропровод, а я собрался менять будильник, я вдруг обнаружил, что, заодно – и нашедшийся чек на будильник порвал. И в мусоропровод спустил.

Он туда, в квитанции, почему-то, затесался…

***

Так и остался у меня будильник.

Который – все также мне и не нравится. Звонок – у него просто отвратительный.

А все ведь – из-за нее…

Не будешь же в магазине такие личные истории рассказывать.

Их такой ерундой не разжалобишь, думаю.

Без чека.

Под гнетом жажды наживы.

Повесть опубликована: