Обретение храма

Среди рукописей из Джемдет-Наср я обнаружил следующий манускрипт:

Чтобы узнать путь к храму Экур нужно в темный день, когда солнце померкнет среди времени суток, не похожих на ночь, встать на мосту, через который ехал пророк умирать, и ждать дервиша. Его ты узнаешь по трупному запаха, исходящему от его тележки, полной отрубленных человеческих голов. Следуй за ним и, когда он остановится на перекрестке пяти дорог, схвати одну из голов. Эту голову следует бросить в костер, разожженный среди сосен, выросших на костях воинов, и ждать когда появится Энлиль. Он придет в виде сильного порыва ветра. Куда подует, в какую сторону поплывет дым от костра, туда и иди. Всегда следуй за дымом. Он будет виться среди деревьев и светиться зеленым светом. Следуй за ним и рано ли поздно ли придешь к храму Экур...

Следуя за зеленым дымом, через три дня я вышел к храму - я оказался на Марсовом поле в Петербурге. Здесь дым исчез, его поглотил священный вечный огонь. Я ждал еще три дня, пока мне явится вход в храм. Я сидел на скамейке у вечного огня, не шелохнувшись. Периодически звонил сотовый телефон, но я не обращал на него внимания. Мимо проходили какие-то люди, мой вид, наверно, вызывал у них удивление.

День сменялся ночью, улицы пустели и только подвыпившие подростки приходили погреться у вечного огня. Они пытались говорить со мной, а потом избивали. На четвертый день храм был мне явлен. Я увидел руины, поросшие диковинными растениями и устремился к ним. Светила луна и ее свет освещал тысячелетние ступени храма.

Массивные двери открылись сами собой и я вошел внутрь. Храм наполняло пение. В глубине храма горели свечи, они освещали алтарь, на котором возвышалась рогатая тиара. Вокруг алтаря стояли люди в черных балахонах и пели.

Я медленно пошел по направлению к алтарю, мои шаги гулко отдавались по всему храму. Перед алтарем я увидел золотой топор, приготовленный для жертвоприношения. Адепты прекратили петь и повернулись ко мне, возглас ликования пронесся по храму.

Четыре человека в балахонах скрутили мне руки и бросили на алтарь. Теперь я видел только рогатую тиару, освещенную факелами. Снова зазвучала музыка и по храму разнеслось торжественное пение.

Поющие сбросили капюшоны, скрывавшие их лица, и я увидел звериные хари, злобно улыбающиеся мне.

Сперва меня насиловали под пение псалмов, потом отрубили кисти рук, кровь собрали в золотой кубок и по очереди пили. Руки сварили в котле на разведенном прямо в храме костре. Ели жадно...

Отрубив ноги и руки, выкололи глаза. Они стекли на алтарь, и нервами кожи головы я ощущал влажность того, что еще недавно было моим зрением. Голову отрубали долго и мучительно - лезвие топора постоянно соскальзывало.

Пресытившись, существа в балахонах разбросали мои останки по храму, а головой играли в футбол, гениталиями украсили рогатую тиару.

Потом наступила тишина, три тысячи лет длилась эта тишина, и все это время я сидел без движения на холодных камнях храма, обхватив колени руками, и смотрел на тень летучей мыши на стене.

Еще через пять тысяч лет пришли археологи и выпустили меня. Я сильно проголодался за это время и потому сразу же пошел в МакДональдс, в ближайший - на Невском, заказал обед с Биг Маком, вместо колы взял стакан апельсинового сока. Свободного столика было не найти, поэтому я присел к двум китаянкам и наконец вздохнул с облегчением...