Паруса 2

ПАРУСА 2.

По семейным обстоятельствам я осенью 1937 года переехал на постоянное место жительство в город Елгава, который от города Рига находился на расстоянии всего то 40 км. Между городами было хорошее автобусное и железнодорожное сообщение.

Поступил я в Петровскую гимназию на второй курс. Жили мы в не большой квартире не далеко от школы.

Когда наступили летние каникулы, я решил заработать собственные деньги. В нашем городке на главной улице располагался магазин – фотолаборатория. Он принадлежал братьям Лейбовичам, которым в Риге принадлежала фабрика радиотехнических изделий. Младший из братьев, Моня Лейбович, был заведующим этого магазина. Но он же был, и яхтсменом, и членом Балтийского яхтклуба. Он плавал на скутере под названием "Флай" вместе с братьями Якобсонами. А также занимался спортивным плаванием на швертботе "Кобальт" класса 10 со своим напарником, Маневичем.

В магазине продавали радиоприемники, мотоциклы марок Харлей и Цюндап, фотоаппараты и разные фотопринадлежности. Кроме этого, при магазине имелась фотолаборатория. Клиенты сдавали туда на проявление свои пленки. Также там печатали по их заказу фотоснимки.

В этот магазин и принял меня по знакомству Моня Лейбович в качестве подсобного рабочего. В основном я занимался промывкой фотоснимков и их сушкой на глянцевателе. Хоть работа и не была трудной, но очень однообразной и нудной. Проявлением пленок и фотопечатью занималась дама средних лет, с которой у Мони были и любовные отношения. Еще в магазине работал механик. Он налаживал радиоприемники и выполнял расконсервацию мотоциклов при их продаже. В свободное от моих занятий время, я наблюдал за тем, как этот парень налаживал приемники и мотоциклы. В этой технике я не имел никакого понятия, и поэтому мне было все это интересно наблюдать. Я и не предполагал никак, что с мотоциклами обеих марок столкнусь в 1948 году. А с радиотехникой досконально еще позже.

Когда появлялись у меня перерывы от работы по сушке снимков, Я напрашивался в темную комнату к лаборантке, чтобы посмотреть на то, как она печатала и проявляла фотоснимки. Она даже разрешала мне самому проявлять снимки и перебрасывать их в закрепитель. Но как следует ознакомиться с азами фотографирования, мне не удалось.

В один из июльских дней в наш магазин внезапно заявился Оскар, мой капитан и приятель, которому принадлежала яхта "Хубби", на которой мы плавали в прошлом году долго вместе.

Он попросил Моню Лейбовича отпустить меня с ним, чтобы опять повторить плавание на его яхте. Оказывается, он уже посетил моих родителей и получил их согласие на это. От них и узнал, где меня искать. Я, конечно, очень обрадовался этому, ибо не мечтал в этом году о каком то плавании совсем. Правда, мне было немного жаль покидать работу в магазине, где я надеялся подзаработать немного денег для личных нужд. Но предложение Оскара просто затмило все.

Оказалось, что он уже приплыл на яхте в наш город Елгава. И при этом не один. На борту его ждет его пассия, симпатичная дама лет 30-35 по имени Зента.

Мы отправились сперва ко мне домой. Надо было собрать одежду и прочее, а также попрощаться с родителями. Как не странно, на сей раз, никаких препятствий с их стороны не последовало. Они нам пожелали хорошего плавания.

По пути в гавань мы еще заходили в магазины. Оскар там покупал дополнения к тому запасу провианта, который имелся на лодке, так как появился третий член экипажа.

Когда прибыли в гавань, нас очень приветливо встретила Зента. Она сразу подала мне руку и сказала, что ей Оскар про меня наговорил много лестного. Она надеется, что мы будем друзьями.

Как выяснилось, Оскар за зиму успел сдать экзамены на право вождения судов спортивного типа, в том числе и парусных яхт, по внутренним водным путям. Мне отводилась роль штурмана и матроса первой статьи. Зента считалась коком и матросом второй статьи. Чтобы не мешать, этой парочке миловаться, я обосновался в носовой части яхты за перегородкой. Там было и просторно и удобно.

Время было после обеденное когда мы подняли паруса и поплыли вниз по реке на север. Погода была прекрасной. Ветерок тоже ласкал наши тела и наши паруса были полностью надуты. Яхта развивала не плохую скорость. Мне разрешили рулить. А Оскар с Зентой удалились в каюту.

Мне было уже 15 с лишним. И я прекрасно уже понимал, что к чему в любовном деле. Но сам я еще не имел ни разу возможности испытать любовные чары, переспав вместе с женщиной. Конечно, во мне уже давно бурлили гормоны, требуя их утоления. Как и все пацаны, я занимался для этого онанизмом.

А пока наша лодка плыла хорошим ходом. Я сидел за рулем и был польщен оказанным мне доверием. На ум приходили шлягеры из виденных в последнее время фильмов. Я их напевал в полголоса и чувствовал себя прекрасно. Очень удачно я разминулся со встречным рейсовым пароходиком. Очень редко попадались на встречу моторки или гребные лодки. Время шло незаметно и не успели мы оглянуться, как наступили сумерки, и надо было остановиться на ночлег. Мы еще не достигли села Калнциемс. Правый берег был крутой, что свидетельствовало о хорошей глубине там. Мы подрулил к нему. Сбросили якорь и багром подтянулись кормой к берегу. Накинув трап, спустились на берег и закрепили кормовой швартов за дерево.

Пока мы выполняли эти маневры, Зента успела нам приготовить вкусный ужин. После него совсем не хотелось спать. Мы спустились на берег. Натаскали сучьев и разожгли костер на берегу. Присели около него и просто балдели. Однако, усталость взяла верх и мы, погасив костер, отправились спать.

Утром меня разбудил Оскар. Пора было сниматься с якоря и продолжить путь. Он хотел к полудня приплыть в город Слока. Там у него были какие то дела по бизнесу, которые он должен был непременно уладить. Поэтому мы очень быстро снялись с якоря и продолжили плавание. Хороший бриз подгонял наше судно вместе со слабым течением в северном направлении. И мы, без особых происшествий прибыли в Слоку через три часа. Отшвартовались около городской гавани. Оскар удрал по своим делам, предупредив нас, что вернется не скоро.

Погода была не очень привлекательной. Небо заволокли тучи, Солнце спряталось. Настроения бродить по городу у меня не было. У Зенты тоже. Она достала сверток из своей сумочки и начала заниматься вязанием. Я же опустился через носовой люк на свою койку. Решил просто поваляться. Несколько минут спустя ко мне, через внутреннюю дверцу в перегородке, пробралась Зента. Она прилегла рядом со мной и начала меня целовать. Я стал ей отвечать взаимностью. Затем она расстегнула мои шорты и руками начала ласкать мой член. Но он уже от одних её поцелуев встал по стойке "Смирно". Убедившись в моей готовности, она стащила сперва с меня шорты , а потом все это же с себя. Я увидел её совсем голой, лежащей рядом и призывающей к любовной игре. Она мне ко рту подсунула свою грудь. Попросила меня пососать её соски. А сама взяла мой член и стала его ласкать. Через пару минут она села верхом на меня, и направила мой член в свое лоно. Это было для меня настолько восхитительно и приятно, что я невольно стал издавать томные вздохи. Показав мне, как дальше действовать, мы принялись заниматься любовью. И я пришел очень быстро к такому возбуждению, что не смог более удержать выброс спермы. Она это почувствовала и спокойно мне говорит: " Кончай! Не бойся!". Когда произошло извержение спермы, я весь был в напряге. А затем, когда мой член стал слабнуть, я сам расписался без сил. Она только надо мной посмеялась, вытерла моего героя тряпицей и прижала мое тело к себе. Начала меня опять целовать и я ей отвечал своими поцелуями. Так мы пролежали с полчаса. И я стал чувствовать, что у меня опять возникает потребность в продолжении любовной игры. Мой член стал опять твердым. Тогда Зента легла на спину и потянула меня на себя. Её ноги раскрылись, и мой член сам вошел в её лоно. Он стал там двигаться туда, сюда, создавая все большее возбуждение. Зента при этом тоже подбрасывала свою попочку в такт моим движениям. Одновременно наши губы прижимались друг к другу и мы целовались. Внезапно Зента сильно изогнулась и застонала. Это оказывается её охватил оргазм. Но через минуту, другую она продолжила двигаться в унисон со мной. И когда созрело мое достоинство для окончания любовной игры, она тоже была готовая к этому. По совместной договоренности, мы кончили одновременно, и за полученное удовлетворение, стали благодарить один другого ласками и поцелуями. Так я впервые познал ласки женщины и прелесть любовного сношения с ней.

Конечно, после этого мы разошлись по своим местам. Продолжали свои занятия, она по вязанию какого то изделия, я по ремонту шкота. Когда на палубе появился Оскар, мы уже на столько успокоились от проведенного любовного сеанса, что вели себя спокойно и непринужденно, ничем не выдавая своих симпатий к друг другу.

Было уже 18-00 и мы снялись с якоря, чтобы продолжить наше плавание. Теперь путь лежал в Майори, в родную гавань нашего яхтклуба.

Свежий бриз позволил нашей яхте развить приличную скорость. Не успели мы оглянуться, как оказались в излучине, ведущей в Майори. Через полчаса мы уже причаливались в родной гавани.

Тут Оскар нам и объявил, что поручает нам самим плыть дальше до поселка Булдури. Там переночевать и утром рано пройти под обеими мостами. Затем отшвартоваться в гавани Латвийского яхтклуба, и ожидать его появление. Он обещал прибыть туда часов 10-11 утра. Сам быстро собрался и побежал на станцию, чтобы вечерним поездом уехать в Ригу. Мы с Зентой не мешкая отдали швартовые и продолжили путь вниз по реке.

Зента присела в кокпите рядом со мной. И так как после выхода из речной излучины плавание продолжалось по прямому курсу, то особых затруднений в управлении лодкой не было. К тому же, в это вечернее время, да в будний день, очень редко встречались нам плывшие на встречу лодки, а рейсовые пароходы и совсем не попадались.

Учитывая эти обстоятельства, она начала со мной заигрывать. Расстегнула ширинку в моих шортах и полезла туда руками, чтобы поласкать мое юношеское достоинство. Я же в свою очередь сделал тоже самое, и своими пальчиками массировал бугорок Венеры, а также губы влагалища и клитор. Обоим это было очень приятно. Иногда мы прерывались, чтобы целоваться. Её мягкие и сочные губы были очень вкусны, и создавали неописуемые чувства в моем теле.

Мы и не успели заметить, как прибыли до места следования. Перед нами был автомобильный мост. Надо было здесь причалить и до утра пережидать, пока не наступит утром время, когда раздвигают пролетное строение моста для пропуска судов. Обнаружив у ближайшего правого берега мостки, я направил лодку к ним. На тихом ходу мы подошли к ним. Зента успела выбросить якорь, лодка развернулась кормой к берегу, и помогая багром, я направлял корму по ближе к мосткам. Затем удалось нормально закрепить там швартов.

Мы спустили паруса и принялись готовить ужин. При этом Зента все время пыталась, то поцеловать меня, то погладить по голове или спине, а то и слегка шлепнуть меня по попочке. Так мы весь вечер дурачились.

А затем устроили в каюте настоящую спальню. Убрав откидной столик, вместо него между диванами установили специальную вкладку. Теперь оба дивана превратились в сплошное широкое и удобное ложе на котором уж заниматься любовью было просто классно.

Закрыв входной люк в каюту, Зента сняла с себя всю одежду, и совершенно голенькая улеглась на ложе. Я, не мешкая, последовал за ней. Но прежде, все же, завел будильник чтобы утром не пропасть нам пропуск судов под мостом.

После этого началась восхитительная возня любовной пары, в которой я познал многое, о чем раньше и не имел никакого понятия. Милая и приятная молодая женщина, у которой опыт любовных сношений уже был богатым, выдумывала всякие новые позы и ласки. Заставляла меня целовать и лизать не только её грудь, но все остальное тело, в том числе и её гениталии. Ей больше всего нравилось, когда я лизал и сосал её клитор. Она при этом сама вся вздрагивала и ласково прижимала мою голову к своему лону. Понимая, что и моему телу надо передать по больше её ласок, она легла со мной валетом таким образом, что мой рот оказался против её влагалища, а её рот напротив моего члена. Меня она попросила продолжить ласкать её клитор и губы влагалища ртом и языком, как и пальцами. Сама же принялась сосать мой член. Сперва слегка облизала головку, а затем, взяв её в рот, начала сосать мой член. От этой ласки через меня проскочила сильная волна возбуждения. Я готов был лопнуть от предельного желания извергнуть все свое содержимое в моем члене в наружу. Но Зента зажала мои яички таким образом, что мои непроизвольные потуги извержения не могли осуществиться. Сама же она приходила в полный экстаз тогда, когда мои губы сосали её клитор, а мои пальцы ласкали её лоно проникая туда все глубже.

Но после этих ласк, начался самый приятный секс, во время которого, мой жаждущий её лона член, проникал в него при

нашем соитии, в разных положениях и позах. Это было настолько для меня восхитительно приятным, что, несмотря на частые извержения спермы, мой член быстро восстанавливал свою работоспособность. Все же свежесть молодого и хорошо атлетически развитого организма, позволяло мне довольно долго заниматься любовью без особого утомления.

Но в конце концов наступило утомление, требующее обязательного и полноценного отдыха. Обнявшись и прижавшись друг к другу, мы вскоре предались безмятежному и сладкому сну. В нем мы мысленно продолжали заниматься любовью.

Неумолимый звон будильника заставил нас проснуться, и заняться подготовкой для проводки лодки через мост.

Подняв паруса мы на тихом ходу подошли к проходу и удачно его миновали. Пока лодка преодолевала промежуток русла реки между двумя мостами, Зента успела убрать постель и принялась готовить завтрак. Мы приплыли ко второму мосту как раз вовремя тогда, когда уже начали приподнимать пролетное строение для пропуска судов. И этот мост мы пересекли удачно и оказались в акватории реки близко от гавани Латвийского яхтклуба. Найдя у его мостков свободный прогал , мы в него втиснулись и пришвартовались. Было еще только 8-00 утра. Оскар обещал прибыть около 10-11 часов. Осталось время, чтобы продолжить свой отдых. Если признаться честно, то бурно проведенная ночка в любовной игре с Зентой меня все же сильно утомила без привычки. Мы оба были единодушны в том, что не мешало продолжить спанье.

Мы расположились каждый на своих обычных местах. Я в носу, Зента в каюте на диване. Разбудил нас около 11-00 громкий голос Оскара, который приехал утренним поездом из Риги.

Он привез с собой кое что из вкусностей и мы принялись их уплетать. Оскар объявил, что дальше мы должны поплыть вниз по реке до её устья. Затем по обводному каналу Бульупе продолжить свой путь до реки Даугавы. Там придется направиться в Андреевскую гавань, где предстоит подготовить нашу яхту к морскому походу по Рижскому заливу. Оскар объяснил, что хочет доплыть до города Пярню, ближайшего Эстонского порта, а затем вернуться обратно. Эта поездка нужна для того, чтобы обеспечить себя двойным бондом, а также, проверить свое умение в штурманском деле и мореходность лодки.

Бондом называли комплект разных продовольственных товаров, спиртных напитков и табачных изделий, которые разрешалось приобретать командам судов на складах таможни без таможенной наценки на них. Квота предусматривала на каждого члена экипажа судна определенный объем этих товаров. Но главное условие при этом было то, что пользоваться этим бондом можно было только в том случае, если в судовом журнале появиться отметка о посещении любого иностранного порта. А ближайшим таким портом и был город Пярну. Там Оскар предполагал приобрести второй комплект бонда, которым при возвращении в Ригу, и получении об этом отметки в судовом журнале, мы имели право пользоваться.

Это было все очень заманчиво и интересно. Мы не стали долго задерживаться, и подняв паруса двинулись в путь. На сей раз нам, просто очень повезло. Погода стояла отличная. Хороший ветерок позволили нам скоро оказаться у входа в обводной канал. По нему мы скоро достигли Даугавы и уже вечером отшвартовались в Андреевской гавани Рижского яхтклуба.

Оскар сказал, что у него имеются опять срочные дела по его бизнесу. Вернется на лодку он утром часов 8-00. И он тут же убыл на шлюпке боцмана.

Зента с ним не пошла. Мне можно было пойти навестить моего шурина и племянницу, но большой охоты в этом я не испытывал. Посмотрев лукаво и просительно Зенте в глаза, я спросил её, чего она хочет. Тогда Зента предложила мне пойти к ней домой. Оказывается, она проживала одна в маленькой, но уютной квартире. Она сказала, что ей надо обязательно искупаться, да и мне не мешало бы этого тоже. Мы быстро собрались и отправились к ней. По дороге успели забежать в магазины и приобрести съестное. Жила она на окраине города. Туда мы добирались на трамвае.

Когда прибыли к ней, она сразу же принялась готовить ванну. Мне она тоже приказала снять с себя все белье, Она его хотела простирнуть. Как только ванна была готовая, Зента велела мне первому помыться. Когда я уже сполоснул с себя первую грязь, она зашла ванную совсем обнаженная, и не мешкая полезла ко мне в ванну. Сперва мы мылись вместе. Я тер её спину и мыл ей голову. Она же ухитрялась в это время ласкать мои гениталии. Ей надо было вызвать мою эрекцию. Я же мимоходом ласкал её груди. Таким образом мы возбуждали друг друга к соитию. И решили это попробовать сидя в ванной под водой. Я уселся первым и спиной оперся о стенку ванной. Она же села ко мне спиной но мои бедра. Затем взяла мой член и заправила его во влагалище. Ощущение при этом, в теплой ванне, было очень восхитительным. Но при этом было очень трудно увеличить скорость движения члена. Мне просто не хватало для этого опоры. Понежившись в таком положении некоторое время, мы все же приподнялись. Она стала ко мне спиной. Наклонилась и уперлась руками в стенку ванны. Я без промедления приспособился, и заправил свой член в ее лоно. Теперь ничего не препятствовало нормальному соитию. Зента же меня подзадоривала. Она просила то по быстрее двигаться, то достать по глубже. При этом она начала постанывать и охать. Темп постепенно возрастал и вдруг она мне говорит, что уже кончает. Давай мол вместе закончим. Поднапрягшись, я изо всех сил развил бешенную скорость и это привело к извержению семени из моего члена. Но и у Зенты в этот момент потекли её соки. Обессиленные от усердия, мы опустились опять в воду и расслабленно предались целоваться и ласкаться. Спустя минут 15-20 мы окончили сеанс мытья. Зента принялась заниматься не большой постирушкой, а я начал на её кухне готовить ужин. Усердное занятие любовью израсходовало весь запас килокалорий. Надо было подкрепить силы. Тем более, что предстояло провести с ней приятную ночь в постели в нормальных, домашних условиях.

Ужин был не очень мудреный, но все же аппетитный. Мы с удовольствием поглощали все приготовленное. Быстро убрали посуду и прибрали на кухне. А затем, обнявшись, направились в комнату на её тахту. Зента успела уже постелить на ней спальное белье. Я сразу же упал на тахту. В уме мне мерещилось предстоящее удовольствие переспать с Зентой. Она же, с торжествующим криком победителя, тоже бросилась на меня. Она сказала мне, что этой ночью она не позволит мне спать. Она выжмет из меня все мои соки. А когда я спросил её, как же я смогу завтра тогда заниматься работами на яхте, она мне сказала, что это завтра не потребуется. Недоуменно, пожимая плечами, я уставился на нее вопросительно. И тут она мне пояснила следующее. Перед выходом в море, Оскару надо оформить судовые документы и разрешение на получение бонда. На это уйдет вся первая половина дня. Затем надо будет получить сам бонд. Это тоже потребует часика два как минимум. Так что подъем парусов ожидается не раньше, чем после обеда.

И тут же Зента начала меня яростно целовать. Она так неистово обволакивала мои губы, что мне поневоле пришлось отвечать ей тем же. Мой язычок стал проникать в её ротовую полость и принялся там лизать её десна и небо, а также перламутровые зубки. Она при этом все туже меня обнимала и прижималась грудью все теснее. А её лобок непрестанно терся о мой член и яички, стараясь его возбудить по сильнее. Такая игра была очень приятная. Губы её влагалища обволакивали мой член. Клитор тоже терся о него. И, волей, не волей, мой член твердел все сильней и сильней. Его уже не устраивало нахождение вне лоны Зенты. Изловчившись, я сумел направить головку члена во вход влагалища. Следом туда полностью вошло все тело члена. Теперь, продолжая пока целоваться, наши гениталии тоже принялись за любовную игру. Так приятно было получать одновременно ласки её поцелуев, и ласки её лона, когда там скользил мой ударник в обстановке удивительно приятного ощущения. Оно вызывала все время новые ощущения. Новые желания, еще и еще продолжать это соитие.

Но Зента, которая насытилась поцелуями так сильно, что её губы уже начали пухнуть, вдруг отстранилась от моего рта, приподнялась на колени, а затем присела на корточках. При этом мой милый ударник выскользнул из влагалища. Но Зента, сидя на мне верхом, направила мое копье обратно в свое лоно. Она начала двигаться как наездница на лошади при беге рысью, все время подпрыгивая в определенном ритме. Я же пытался ей в этом помочь. Но при таком положении тела, лежа на спине, мне это было сделать весьма трудно. Её верховая езда вызывала большое возбуждение. Мой член все время упирался при каждом толчке о шейку матки, так как очень глубоко погружался во влагалище в этом положении. Зента выбрала эту позу умышленно, именно для того, чтобы сильнее возбуждаться. При таком страстном её танце на моем животе, естественно очень скоро появились потуги начала вызова извержения. И когда мне уже казалось, что я больше не смогу сдерживать себя, головка моего члена вдруг почувствовала, что вход в матку в её шейке приоткрылся, и моя головка просунулась еще глубже, и тут же ее обволокли какие то секреции. Они так сильно возбудили моего члена, что я судорожно выбросил свою сперму в это пространство. А Зента при этом стала сперва стонать, потом откинув голову назад, вскрикнула и затем застыла, как в экстазе, не шевелясь. Через минуту она возобновила свои движения. При этом мой милый член покинул гостеприимство её матки. Он вернулся в основной канал влагалища и постепенно стал терять как упругость, так и твердость, становясь все меньше и меньше. Обессилев, мой член наконец выпал из лона Зенты. Но именно в это время она наклонилась ко мне, и мы опять стали целоваться. Но теперь её поцелуи были нежными и легкими. Мои тоже. Она лежала на мне, целовала меня и смотрела на меня. Я делал тоже самое. Этим мы выражали друг другу благодарность за полученное удовольствие. Во время этого сеанса любви, как ни странно, мы почти не разговаривали между собой. Иногда проскакивали отдельные реплики в виде команд и предложений, выполнять то, или иное, действие. Но теперь, когда все окончилось, мы начали говорить друг другу ласковые слова и комплименты. Они были такими же, как у всех влюбленных, у которых соитие происходило впервые. В них было много нежности, благодарности, восхищения и признания.

Как мы не старались быть бодрыми, нам это не удавалось. Устав от любовных чар, мы и не заметили того, как на нас напала сперва дрема, а затем нас одолел сладкий сон во взаимных объятиях.

Нас разбудил будильник, которого Зента установила на 5 часов утра. Она, хитрая, предполагала, что после сна было бы не плохо еще разок заняться любовью. Ведь дальше было не известно, как сложатся обстоятельства с морским походом в Пярну, и когда опять обстановка позволит нам испытать снова чары любовной игры.

Она выскользнула из кровати и убежала в ванную. Скоро там я услышал плеск воды. Я не стал ждать и тоже направился в ванную. Зента стояла в ванной и плескалась под душем. Я перелезь к ней, и тоже принялся ловить струи душа. При этом в тесноте положение наших тел вызывало постоянное соприкосновение то о мои гениталии, то о её лоно, ее груди о мою, или наших ртов и щек. Мы стали дурачится и я, посадив её на стенку ванны лицом ко мне, стал своим возбужденным членом елозить по холмику Венеры, дразнить её клитора, и ласкать её губы у входа в лоно. Она от этих ласк вся возбудилась и стала меня целовать. Я же тогда вошел в её лоно и наш сеанс любви продолжался под душем. Мы меняли положение наших тел. И когда эти занятия насытили нас так сильно, что больше невозможно было удержаться, мы вместе кончили. Обессиленные, мы опустились тут прямо в ванную и стали отдыхать под теплыми и приятными струями душа.

Приняв водные процедуры, мы быстро позавтракали и отправились в Андреевскую гавань к назначенному сроку.

Здесь нас ждал уже наш капитан Оскар. Мы перебрались на нашу яхту. Переодевшись в привычные робы, нам пришлось сперва заняться кое каким новым обустройством. Оскар принес гирокомпас. Его надо было прикрепить на специальную лавировочную доску в кокпите. Раньше, когда мы курсировали только по рекам и Киш-озере, такой прибор не был нужен для навигационных манипуляций. Кроме того, Оскар принес собой еще и секстан, штурманскую линейку и карту Рижского залива. В каюте на стене были уже некоторые приборы первой необходимости. Это хронометр и барометр. Теперь Оскар хотел установить в каюте маленький откидной штурманский столик. Это было возможно сделать по правому борту около собачьей койки. Он и принес уже приготовленную столешницу с обортовкой и кронштейны для её крепления. Оскар дал поручение Зенте проверить и почистить рундуки, чтобы в них можно было положить бонд. А мы вдвоем принялись мастерить. Через часок лавировочная доска с компасом уже находилась на своем месте, как и штурманский столик.

Мы подняли паруса и отправились по Даугаве вниз по течению. Нам надо было зайти в протоку, именуемую Саркандаугава, чтобы там, в главном офисе Рижской таможни, зарегистрировать свой выход в море и получить разрешение на получение бонда. Примерно через час мы уже пришвартовались к причалу таможни в протоке. Оскар отправился оформлять документы. А мы просто наблюдали за суетой, имеющей место на территории таможни. Через минут 15 Оскар вернулся и велел нам взять сумки и идти за ним. На территории таможни находились склады, в которых хранились не растоможенные, не портящиеся продовольственные товары, напитки и табачные изделия.. Это были в основном консервы разного рода, а также сушенные и прессованные фрукты, галеты, печенье и др. Из напитков, там были конъяки, вина и водочные изделия. В соответствии с разрешенной квотой на каждого члена экипажа, общий вес всего бонда составлял примерно килограммов 25. Его упаковали в коробки, которые опечатали сургучной печатью. Мы поместили эти коробки в наши сумки и понесли их на яхту. Бонд смогли мы разместить в двух сухих рундуках.

На этой же территории находились и несколько магазинов, в которых можно было свободно купить продукты и кое что из промтоваров, имеющих спрос у моряков. Мы воспользовались этим, и пополнили наши запасы.

Теперь оставалось произвести девиацию нашего гирокомпаса. Для этого пришлось Оскару пригласить эксперта из Рижского пароходства. И мы отправились в русло Даугавы для выполнения этих работ. У эксперта были соответствующие пеленги на суше. При их совмещении можно было получить точное направление для определенного румба. Сравнивая его с показаниями нашего гирокомпаса, получали ошибку при девиации. Мы становились судном на разные пеленги, с тем чтобы иметь полную картину отклонения нашего гирокомпаса от правильного показания румбов во всех направлениях. Эта работа заняла довольно много времени.

Было уже около полудня, когда мы наконец, высадив эксперта на берег, смогли взять курс к устью реки Даугавы для выхода в море.

Пока лодка плыла сравнительно спокойно по руслу реки, Зента принялась приготовить обед. После выхода в море, эту работу выполнять было бы гораздо труднее.

Мы успели пообедать еще задолго до того, как миновали выходные молы и вошли в морской фарватер. Старт плавания по морю был дан. При хорошем боковом ветре наше судно шло с приличной скоростью. Мы миновали ревущий буй и взяли курс на Пярну. Волнение было не большое, около 3-х баллов. Сила ветра тоже в пределах 3-4 баллов. Мы с Оскаром по переменке сидели на вахте. Пока солнце не скрылось за горизонтом, Оскар решил проверить свои способности определения места положения судна по измерениям на секстане. Он взял собой штурманское пособие, справочник, в котором были данные для штурманских расчетов.

Что касается самочувствия, то я, занятый управлением яхтой, не чувствовал симптомов морской болезни. А вот Зента не могла находиться в каюте. Она тоже сидела в кокпите, в состоянии полулежа. Нас защищал от брызг при ударе волн о борт тент, который находился над выходом из каюты и прикрывавший половину кокпита. Для того, чтобы иметь через тент обозрение акватории, в нем были из плексигласа встроенные иллюминаторы.

Надо сказать, что плавание по морю не отличается большим разнообразием. Картина, наблюдаемая вокруг, довольно однообразная. Но ослаблять наблюдение нельзя. По пути могут встретится рыбацкие сети. Их место положения обозначали вертикальные вехи. И лучше их обойти стороной, так как на не больших глубинах легко можно было запутаться килем в сетях. На нашем пути мы повстречали только один раз одну яхту, которая плыла нам на встречу. Также не встречались пароходы, маршрут которых тоже не совпадал с нашим.

Через 6 часов показался впереди берег, и теперь надо было понять, правильно ли мы идем, или отклонились от заданного курса. На карте Рижского залива были помечены ориентиры, по которым можно было определиться. Взяв морской бинокль, Оскар вел наблюдение за берегом в поисках нужных ориентиров. И к нашему счастью довольно быстро определил, что мы на подходе к Пярну идем правильным курсом. Но до захода в порт еще было далеко. Но теперь и пейзаж был по живее и интереснее. Оскар сам взял управление яхтой в свои руки. Не прошло и часа, как мы подходили к бухточке, где располагался порт города Пярну. Миновав створ входных молов с маяком, мы вскоре подошли к пирсу и стали искать место для швартовки нашей яхты. И тут нам по громко говорящей связи прокричали на английском языке, чтобы мы швартовались у южного причала, где уже на стоянке находятся суда нашего класса.

Мы подошли к пирсу. Отдали якорь, и подтянулись кормой к берегу, выбросив предварительно линь от швартового конца на берег. Его там подхватил рабочий порта, и притянув швартовый конец, набросил его петлю на береговой кнехт. МЫ оказались в спортивной гавани Пярну. Но, не успели мы закрепить швартовые, как к нам пожаловали работники таможни и береговой охраны. Тут же они потребовали предъявления судовых документов и удостоверений наших личностей. Мельком осмотрев судно, и убедившись в том, что мы не везем никаких товаров и грузов для продажи, нам сделали отметку о прибытии в порт и разрешили сходить на берег. Был уже поздний вечер, и мы решили сперва подкрепиться, а уж потом отправится побродить по берегу. Убрав и зачехлив паруса, мы переоделись в приличные костюмы, и отправились в ближайшее кафе, чтобы там поесть. Оказывается, Оскар еще при выезде из Риги там поменял часть латов на эстонские марки прямо в валютной кассе таможни. Поэтому мы не испытывали никаких затруднений при оплате за нашу трапезу. Затем мы пошли побродить по прибрежному бульвару, где в это вечернее время гуляло много народа. Эстонским языком никто из нас не владел. Я знал только несколько слов и умел считать до десяти. Но Оскар говорил не плохо на английском, я же, тоже немного знал этот язык. А как правило, во всех портах люди владеют английским языком, как интернациональным что ли.

Мы не долго гуляли. Усталость от морского перехода по заливу взяла верх. Мы вернулись на судно. Я полез в свой носовой отсек и упав на свое ложе, уснул крепким сном. Оскар с Зентой остались вдвоем в каюте.

Проснувшись утром я сначала недоумевал в чем дело. Выйдя на палубу спросонья не понял почему пейзаж необычный. А тут осенило! Мы же в Пярну.

В каюте уже слышалась оживленная речь. Заглянув туда, я увидел что вовсю готовиться завтрак. Этим занималась Зента. А Оскар сидел за штурманским столиком и что изучал на карте. Пахло вкусно. Просунув голову в люк, я дотянулся до головы Зенты стоящей у камбуза, и тихонько чмокнул её в щечку. Она взглянула на меня и погрозила пальчиком. – Мол какие телячьи нежности. Мы же не одни и незачем раскрывать нашу тайну.

После вкусного завтрака поступила от Оскара команда проверить все снасти и паруса. Предстоял обратный переход в Ригу. И хотя наше путешествие до Пярну было сравнительно коротким, и проходило в благоприятных условиях плавания, вполне могло быть, что где то в снастях что то могло и ослабнуть. К тому же, полагалось привести внешний вид в полный порядок.

Сам Оскар отправился оформлять в таможне документы на получение бонда и решил еще посетить местный яхтклуб. Там по слухам были хорошие мастера по пошиву парусов. А на нашей лодочке не мешало кое что заменить.

Как только ушел Оскар, я прямо таки силком утащил Зенту в свой носовой отсек. Не мешкая ни секунды, мы принялись целоваться и миловаться. На сей раз, наши сексуальные упражнения были очень быстрыми. Надо было взяться за уборку лодки и проверку снастей.

Я принялся сперва мыть палубу и драить медяшки. Зента убирала в каюте. Затем я проверил все фалы для подъема парусов, а также шкоты. Где обнаружились стертости, я их чинил накладкой обмотки из тонкого линя, чтобы эти снасти не застревали в роликах блоков. У грота обнаружился не большой порыв. Зашивать его принялась Зента. Во время этих работ мы беседовали о разном. Время прошло незаметно быстро и мы внезапно обнаружили, что Оскар стоит у самого борта и кричит нам, чтобы принимали на борт полученный им бонд. Еще пришлось сбегать за питьевой водой чтобы пополнить наши запасы.

Перед обедом мы отправились на местный рынок. Там в изобилии торговали зеленью, овощами, мясом и, конечно, рыбой всех видов. Мы закупили зелень и овощи, а так же копченную салаку.

Подкрепившись обедом, мы подняли паруса, отдали швартовые и поплыли в обратный рейс домой. Погода была прекрасная, что редко имеет место в этих краях. Ветер средней силы гнал нашу яхточку с приличной скоростью. Взяв курс на зюд-вест, наше судно плыло точно в направлении Рижского порта. Распределившись по вахтам, меня отправили спать. А Оскар и Зента остались в кокпите. Оскар за рулем, а Зента помогала подтягивать паруса при надобности. Боковой ветер с штурборта не требовал сильного маневра. Поэтому плыли спокойно.

Через два часа меня разбудили и Оскар отправил отдыхать Зенту. Уже вечерело. И тут на горизонте мы обнаружили силуэт большого парохода, идущего встречным курсом. Когда мы сблизились, то это оказался пассажирский пароход, курсирующий между Ригой и Пярну два раза в неделю. Поравнявшись с ним, мы подняли вымпелы приветствия, а из мегафона прокричали им ура.

На пароходе также отреагировали на встречу с нами. Пожелав по мегафону нам счастливого пути и семь футов под килем, пароход продолжил плыть в сторону Пярну, а мы продолжили держать курс на Ригу.

Примерно через два часа Оскар разбудил Зенту, а сам отправился на отдых. Он приказал нам разбудить его, как только приблизимся к району ревущего буя.

Было еще светло. Яхта имела хороший ход. Примерно через час мы определились, что находимся уже в близи ревущего буя. Разбудив Оскара, он сел за руль. Вождение яхты в потемках в пределах канала фарватера требовало особого внимания. Я и Зента наблюдали за боковыми буями. Ширина фарватера была примерно четверть мили. А за его пределами можно было быстро сесть на мель. Поэтому мы старались строго держаться в пределах фарватера. Отрезок в три морских мили мы проскочили быстро и после входа в устье реки Даугавы пришвартовались у таможенного поста. Нам нужно было получить отметку о прибытии. Тогда мы могли воспользоваться бондом, и не надо было больше ожидать визита таможенников.

Оформив наше прибытие, мы не стали в потемках продолжать наше плавание. Решили тут же переночевать. А утром продолжить плавание по обводному каналу в сторону реки Лиелупе и далее по ней до родного яхтклуба в Майори. Уставшие от морского перехода мы отправились на боковую и заснули без снов.

Утром мы не стали торопиться. Мы же почти дома. Приготовив вкуснящий завтрак с использованием продуктов из бонда, мы наслаждались заморскими яствами. Мне особо понравился компот из ананасов.

А далее, подняв паруса, мы направились в обводной канал. Его пересечение прошло нормально. Скоро мы уже оказались в Лиелупе и еще через часок в гавани Латвийского яхтклуба.

До открытия мостов надо было ждать добрых 5 часов. Оскар посчитал, что провести лодку через мосты и доставить её до родного яхтклуба, мы сумеем с Зентой это сделать и без его личного участия. Он торопился в город по своим коммерческим делам. Пожелав нам доброго пути и семь футов под килем, Оскар собрав свои вещички побежал на станцию к пригородному поезду, чтобы на нем добраться до Риги.

Как только ушел Оскар, мы с Зентой сразу принялись заниматься любовной игрой. Ведь неизвестно было, когда нам еще посчастливиться этим позаниматься в будущем.

Исполненный большой нежностью к этой женщине, которая меня научила искусству любовной игры, я старался в своем обращении с ней использовать все то хорошее, чему она меня научила. Я делал все, лишь бы она от этой игры осталась довольная. Зента, в свою очередь, и меня ласкала очень приятно. Мы полностью растворились в любовной игре и чуть не прозевали открытие мостов.

Спешно подняв паруса и подрулив к мосту, мы проскочили его створ благополучно. До второго моста на сей раз мы добрались быстро. Этому способствовал хороший бриз. Проскочить второй мост нам удалось тоже хорошо. И вот, остался последний отрезок нашего пути до яхтклуба. Умеренный ветерок гнал нашу лодочку не плохо вперед. Через часок мы миновали поворот реки и последние 500 метров до нашей бухты преодолели за 10 минут.

Отшвартовавшись у своего законного буя, мы спустили паруса, уложили в мешки снятые передние паруса. Грот упаковали в чехол.

Затем прибрали в каюте, собрали свои манатки, и, вызвав боцмана, на шлюпке переехали на берег. В такелажной кладовой мы в нашем шкафчике оставили снятую оснастку. И отправились на ж. д. станцию, чтобы на очередном пригородном поезде уехать в Ригу.

В Ригу мы приехали уже поздно. Не имела смысла мне, на ночь глядя, подаваться домой в Елгаву. Зента, посмотрев на меня с улыбкой, предложила провести эту последнюю ночку с ней на её квартире. Я, конечно, и не думал отказаться от такого счастья.

Эту ночь мы практически не спали. Мы провели её в бесконечной любовной игре, но с перерывами для отдыха. За ночь мы исчерпали весь наш арсенал любовных соков и нежности. Эти страстные объятие, и соития наших тел, были настолько интенсивными, что в конце не осталось никаких сил. От усталости все же нас сморил глубокий сон. Мы спали обнявшись. И снились нам наши жаркие поцелуи.

Уже в полдень следующего дня мы очухались от сна. Увы! Больше я не мог оставаться у Зенты. Мне надо было возвращаться в Елгаву. Через две недели начало занятий в гимназии. А у меня еще хвост по физике, который я должен был ликвидировать до этого.

Мы нежно распрощались, и я подался на автостанцию.

Больше мне не довелось встречаться с Зентой. Она вскоре вышла замуж и уехала из Риги.

Но воспоминания о наших пламенных, божественных встречах до сих пор как живые перед глазами.