Женщина не моих снов 8. Старые друзья. Из книги Зрелые женщины рассказы

1.

Самой первой вещью, которая показалась мне подозрительной, был запах. В своей спальне я постоянно держал различные благовония, так как порой запахи еды или чего-то другого не давали мне уснуть. Теперь же пахло медицинским спиртом, какими-то лекарствами, стерильными бинтами. Не то поликлиникой, не то аптекой.

Я открыл глаза и оглядел совершенно незнакомую комнату. Мою спальню она не напоминала даже отдалённо. Мало того – через пару секунд я предположил, что нахожусь в больничной палате. И теперь без ответа оставался только один вопрос. Как я тут оказался?

В помещении было прохладно. У меня болела голова, и мучительно хотелось пить. Будто я прошёл по пустыне пешком добрую сотню километров. Я осторожно попытался пошевелить сначала руками и ногами, потом – пальцами. Немного болело правое плечо, но в целом результат проверки меня удовлетворил – моё тело функционировало исправно. Если я здоров, то что делаю в больнице? Не по ошибке же меня сюда привезли?

Я снова посмотрел вокруг. На одном из стульев у кровати лежали мои вещи. Сумка и аккуратно сложенная одежда. Может, я ударился головой и потерял память? Эта мысль меня развеселила, и я улыбнулся. Забавно, конечно, но больше похоже на сюжет «мыльной оперы», чем на правду.

И всё же следует вспомнить. Я опоздал на работу. Поругался с полковником. Поехал пить кофе. Говорил по телефону с Иганом, потом – с мадам. Ел творожный пирог. Заехал домой за кошельком. Переоделся. Отправился в гости к Лизе. Мы поговорили. Потом я поехал домой. А потом? В этом месте логическая цепочка обрывалась до обидного резко.

Провалов в памяти я за собой ещё никогда не замечал. С утра всё шло наперекосяк – и вот, пожалуйста. Я оказался в больнице, причём не понимаю, почему.

Чудесная история, приятель. Что мы будем делать?

Увлечённый размышлениями, я не заметил, что в комнате я не один. Тут находился врач, человек лет сорока в белом халате, немного усталый и осунувшийся. Он, явно сделав над собой усилие, улыбнулся. Правда, немного натянуто – но искренность в этой улыбке явно присутствовала.

- Мистер…? – уточнил он, назвав мою фамилию.

- Верно, - тут же подтвердил я и, прежде чем умолкнуть в ожидании продолжения, добавил: - Но вы можете обращаться ко мне по имени.

- Брайан, - поправил врач сам себя. – Как вы себя чувствуете?

Доктор говорил так спокойно, что я начал злиться. Может, ситуация кажется ему вполне нормальной, а у меня есть несколько вопросов.

- Я чувствую себя отлично, доктор. Но не объясните ли вы мне, что я, собственно, тут делаю?

Мой собеседник присел на свободный стул.

- Вы попали в аварию, Брайан. И, хочу вам сказать, легко отделались. Вывих плеча, лёгкое сотрясение мозга, пара синяков и царапины. Вы – счастливчик, друг мой.

- Что? – переспросил я, уже почти не стараясь скрыть раздражение. – Какая авария? О чём вы? И где, в конце концов, моя машина?

Врач поморщился – видимо, он был недоволен беспокойством пациента.

- Вашей машине придётся побыть некоторое время в гараже. Поверьте мне, она пострадала гораздо серьёзнее, чем вы – даже если учесть, что вы всего лишь съехали в кювет. А вам следует некоторое время побыть здесь. Сотрясение мозга – это не шутки.

- Доктор, - не унимался я, - мой водительский стаж насчитывает почти шесть лет, и ни разу за это время я не попадал в серьёзные аварии. Я достаточно крепко держу руль в руках, чтобы…

- У вас что-то случилось, Брайан? – Врач неожиданно поменял тему разговора.

- Простите? – не понял я.

- У вас низкое давление, плохой цвет лица. Впрочем, вам, наверное, это ни о чём не говорит. Кем вы работаете?

- Я арабист. Занимаюсь, в основном, аналитической работой.

Врач понимающе кивнул.

- Держу пари, вы никогда не спите достаточно. Пьёте много кофе. Вы курите?

- Да. Но какое это имеет отношение…

- В вашей больничной карте не упоминаются какие-то серьёзные болезни, которыми вы страдаете. Пожалуй, кроме мигрени, которую я могу назвать профессиональной болезнью. И я сделал вывод, что… хм. У вас вид человека, который находится в депрессии. Может, у вас проблемы на работе? Или в личной жизни?

Нет, доктор, вы перепутали профессии. Выводы делаю я. А вы должны ставить диагноз. И, по возможности, не совать нос в мои дела. Личный врач у меня уже есть. Второго мне пока не надо.

- Не понимаю, к чему вы клоните, доктор, - наконец, заговорил я. – Вы говорите загадками. Или у вас есть для меня какой-то сюрприз? Да, у меня небольшие проблемы на работе – но когда их не бывает? И у меня… – Я помедлил, подбирая нужное слово. - У меня некоторая неопределённость в личной жизни. Но для меня это – не повод, чтобы впадать в депрессию.

- Видите ли, Брайан. – Врач немного задумался, и я вздохнул, предчувствуя длинную и нудную проповедь о сохранении здоровья. – Порой человек без помощи специалиста не может разобраться в себе. Проблемы копятся, и когда-то вы просто решаете убежать от всего этого и…

- Подождите-ка, доктор. Вы что, думаете, что таким способом я решил отправиться на тот свет?

- Поймите, Брайан…

- Да нет, теперь вы поймите меня, доктор! Пусть у меня на данный момент две женщины, и я никак не могу выбрать одну из них. Пусть у меня на работе постоянные конфликты с коллегами. Пусть я никогда не сплю достаточно, слишком много пью и курю – но я люблю свою жизнь. Люблю её такой, какая она есть, со всеми плюсами и минусами. А, если и решу покончить с собой, то, поверьте мне, выберу более оригинальный способ. На фантазию я никогда не жаловался.

Закончив говорить, я откинулся на подушку, и всем своим видом дал врачу понять, что разговор о самоубийствах закончен.

- Тебя ждут наверху, Мэт, - вдруг послышалось со стороны двери.

Я повернул голову и увидел своего старого знакомого, Майкла. Он стоял, опершись на косяк, и внимательно слушал нашу беседу.

- Я говорю с пациентом, Майк, - сказал доктор.

- Ничего. Я тебя заменю. Поднимись.

- Не скучайте, Брайан, - бросил мне врач и удалился.

Майкл тут же занял его место на стуле.

- Ну и духота тут, - не преминул пожаловаться он. – Не злись на Мэта. Он нудный малый.

Я кивнул в знак согласия.

- Да. Я это уже понял.

2.

Майкла я знал ещё с университета. В те времена наша небольшая компания постоянно искала приключений. И, разумеется, их находила. Майкл всегда был душой компании, но авантюры не любил и, по возможности, держался от них в стороне.

В отличие от нас, он учился на медицинском факультете. Мало того – был, наверное, самым примерным студентом в группе. Его имя находилось на пятом месте в списке отличников факультета, что, разумеется, являлось предметом всеобщей зависти. Майкл просто любил учиться – и обладал очень ценным умением делать всё в свой срок. Именно поэтому во время сессии он находил время и для учёбы, и для развлечений. Пока мы дни и ночи просиживали за книгами, пытаясь хоть как-то восполнить пропущенный на лекциях материал, Майкл гулял по барам и водил в кино девушек из нашей группы. И добрая половина мужчин считала его если и не врагом, то, конечно, потенциальным противником.

Девушек в нашей группе было мало. Впрочем, как и на всём факультете. Востоковедение они явно не жаловали. Девушки прекрасно понимали, что занимают в группе положение крайне выгодное, и, может быть, поэтому их критерии при выборе спутника жизни были жёсткими. Наших девушек нельзя было подкупить цветами, подарками или же внешностью Брэда Питта. На первое место они всегда ставили интеллект. А на второе – внутренний мир. Внешность оказывалась не у дел.

Нельзя сказать, что мы жаловались на отсутствие ума – студенты факультета востоковедения были знамениты во всём университете как люди со светлой головой и обширным кругозором. Но Майкл до странного удачно сочетал в себе и ум, и привлекательную внешность, и манеры джентльмена. И, видит Бог, умел отлично пользоваться всем вышеперечисленным. Высокий, с тёмно-медными волосами чуть выше плеч, большими зелёными глазами и совершенно чарующей улыбкой, которая не оставляла равнодушным никого – что он делал лучше всего, так это располагал к себе. Причём и женщин, и мужчин.

3.

Теперь Майкл сидел передо мной в обычно непринуждённой позе и с немного мечтательным выражением лица. В накинутом на плечи белом халате. Ничуть не изменившийся, всё тот же Майкл.

Подумав об этом, я не смог сдержать улыбку.

- Что такое? – спросил он, тоже улыбаясь.

- Вспомнил университетские годы. Ты ничуть не изменился.

- А ты ужасно поправился. Разумеется, совсем забросил спорт и ешь по ночам?

- Что?! Да как ты только смеешь? – обиженно воскликнул я.

Майкл расхохотался.

- Я шучу. Ты отлично выглядишь. Даже лучше, чем раньше. Правда, у тебя цвет лица человека, который не отдыхал месяцев шесть. Ну, как ты? Голова не болит?

- Немного, - признал я. – Ума не приложу, как меня угораздило попасть в аварию. Наверное, уснул за рулём. Двое суток почти не спал. А вообще – я не помню, когда последний раз хорошенько высыпался.

- Всё гуляешь? Пора бы тебе жениться.

- Ха-ха. Очень смешно. – Я посмотрел на его руки, и взгляд мой остановился на кольце. – О нет, только не говори, что ты оставил клуб холостяков. Когда случилось это душераздирающее событие?

- Пока что я только помолвлен, душераздирающего события ещё не случилось. Ну, так как дела?

- Неплохо. Я теперь живу за городом. Наконец-то нашёл тихое место.

Майкл снял халат и повесил его на спинку стула, оставшись в форменных брюках и футболке с надписью «Мы хотим мира на Ближнем Востоке». У меня возникло чувство, что он ожидал увидеть меня тут, и именно поэтому одел эту самую футболку.

- На тебя не похоже, - сказал он. – Ты всегда стремился быть в гуще событий.

- Просто иногда нужно поработать в тишине.

- Ах да. – Он приложил ладонь ко лбу. – Вот о чём я забыл у тебя спросить. Ты получил то место, которое хотел? Страна может спать спокойно?

- Да. Теперь я, можно сказать, уже начальник.

- И когда же будет мир на Ближнем Востоке? – спросил он, прищурившись.

- Господи, ну почему все так любят спрашивать этот вопрос?

Майкл подошёл к окну и открыл ставни.

- Пока есть конфликты и война, у вас есть работа. – Он вернулся на своё место. – Но можешь считать, что я не спрашивал. Я далёк от всего этого. Знаешь, я ужасно рад тебя видеть. Но обрадовался бы ещё больше, если бы наша встреча произошла не при таких обстоятельствах.

- Сказать тебе честно? Я жутко хочу домой, Майк, - сказал я, делая скорбное лицо. – У меня как раз отпуск.

Он покачал головой.

- Думаю, тебе следует побыть тут хотя бы до завтра. Просто будет неприятно, если ты где-нибудь свалишься в обморок.

- Да, твой коллега сказал мне, что сотрясение мозга – это не шутки.

Майкл сделал неопределённый жест рукой.

- Я бы не говорил, что он мой коллега. Мы с ним почти не общаемся. Не люблю таких людей. Слишком много о себе думает. Ты, наверное, хочешь покурить?

- Не отказался бы.

Майкл поднялся и снова одел халат.

- Идем, пройдёмся до конца коридора. Заодно сможешь выпить кофе.

4.

Вырваться из цепких лап врачей мне удалось только через двое суток, когда они убедились, что моему здоровью уже ничего не угрожает. Приступы тошноты наконец-то прекратились (и это было только к лучшему, так как я уже начинал чувствовать себя женщиной в положении), головные боли меня уже не мучали, ровно как и постоянная жажда. Больницы я не любил – наверное, потому, что в детстве был слабым и больным ребёнком, и самую счастливую пору своей жизни провёл в окружении людей в белых халатах. Гораздо позже я опять попал в больницу из-за проблем с сердцем. Бесконечные проверки, постельный режим и постоянные вопросы о моём самочувствии раздражали меня чрезвычайно. И теперь я был несказанно счастлив, что выдержал очередное испытание.

- Давай-ка обменяемся телефонами, - предложил мне Майкл, проводивший меня до дверей. – А то опять потеряешься. Я тебе этого не прощу.

Я написал на клочке бумаги свой телефон и адрес.

- Заходи в гости, - прокомментировал я написанное. – Только лучше меня об этом заранее предупреди – иногда я допоздна на работе, иногда отсыпаюсь. И у меня бывают незапланированные выходные.

5.

Не знаю, есть ли на свете что-то лучше, чем вернуться домой. Для меня дом был чем-то особенным, непередаваемо ценным. Если мне случалось ночевать в гостинице или же у друзей, то у меня пропадал аппетит, я становился беспокойным и раздражительным. Кроме того, я всегда привязывался к своим квартирам, и первое время после переезда для меня было очень тяжёлым. Будучи студентом, первое время я жил в общежитии университета, но потом нашёл работу официантом в неплохом ресторане. Платили мне хорошо, приезжие и туристы давали хорошие чаевые. Деньгами я разбрасываться не привык – не разбрасываюсь и теперь, когда они у меня есть – и в скором времени я решил, что моих средств вполне хватит для того, чтобы снимать небольшую квартиру.

Комнату в общежитии я делил со своим сокурсником. Надо сказать, что отношения наши нельзя было назвать очень уж тёплыми. Личная свобода всегда много для меня значила, и поэтому меня жутко раздражало, что я не могу ни на минуту остаться наедине с самим собой. Порой мы с моим соседом ссорились из-за мелочей – он не возвращал на место мои книги или канцелярские принадлежности, переставлял вещи на моём столе. А иногда вообще приводил друзей, которые располагались на моей кровати (после этого, разумеется, забывая поправить покрывало). Но, пожалуй, самым гадким моментом были его постоянные свидания. Из-за них я был вынужден полночи гулять по городу или же сидеть в кино, просматривая дважды один и тот же фильм.

В день моего отъезда мы с моим сокурсником попрощались довольно прохладно. Приехав, я, прежде всего, разобрал свои вещи. Их было немного – рюкзак с одеждой и разными полезными мелочами, небольшой пакет с продуктами из супермаркета, куда я зашёл по дороге, и – самый ценный груз! – сумка с книгами. Я сел у стены (мебели тогда у меня, разумеется, не было) и с наслаждением подумал: «Вот она какая, свобода».

Проснувшись наутро, я снова оглядел своё новое жилище, и мной овладело чувство какой-то отчаянной опустошённости. Всё тут было чужим, воздух – враждебным. Слишком много площади на одного меня.

Я закурил натощак, вздохнув, положил в отдельный пакет прокисшее молоко и опустошил свои карманы – найденной там мелочи мне должно было хватить на стакан кофе. Потом я вспомнил, что у меня сегодня первые пары в университете и, бросив безуспешные попытки наскрести мелочи на автобус, пешком отправился до ближайшего банка.

Но время шло, и квартира становилась всё уютнее. Мой хозяин неизвестно откуда раздобыл старый холодильник и телевизор и был несказанно удивлён, когда я отказался от последнего.

- Лишнее, - коротко объяснил я.

Позже я разжился письменным столом, книжной полкой, платяным шкафом и диваном. Квартира была настолько крошечной, что туда, помимо вышеупомянутой мебели, поместились лишь обеденный стол и два кресла. Плита, разумеется, не работала, как и духовка – они служили уютным домом для тараканов. Я трудолюбиво вытравил всех квартирантов, после чего купил электрическую плитку и новый чайник – и решил, что теперь пришло время праздновать новоселье.

С тех пор я поменял бесконечное множество квартир – и постоянно тосковал о прошлом.

6.

Таксист был готов довезти меня до самого дома, но я попросил остановить машину чуть раньше – мне хотелось прогуляться пешком. Воздух за городом был, как всегда, чистым и свежим. Пахло свежескошенной травой и какими-то неведомыми цветами. Я подумал, что уже давно не смотрел на свой дом вот так вот, издалека – разве что из окна машины, но тогда не усматривал в этом ровным счётом ничего особенного. Дом стоял на месте. Всё тот же, с тёмно-серой крышей и белыми стенами, окружённый невысоким забором, покраску которого я никогда не доверял посторонним. Немного разрослись кусты.

Никогда отсюда не уеду, подумал я, и открыл калитку, которая поприветствовала меня тонким противным скрипом.

Почтальон, давно упрекавший меня в забывчивости, аккуратно положил не поместившуюся в ящике корреспонденцию на ступени крыльца. Я собрал письма, положил их в сумку и, достав ключи, открыл дверь.

Иногда, особенно вечерами, я злился на самого себя за то, что купил такой огромный дом. В гостиной с успехом мог поместиться полк солдат. Кухня тоже была достаточно просторной. Наверху насчитывалось пять спален, из которых лишь одна служила по назначению. Остальные я переделал в кабинет, библиотеку и кладовку. Последняя же комната являлась спальней для гостей, но так, как гости – а в 99 процентах случаев это были не гости, а гостьи – почему-то находили спальню хозяина дома гораздо более уютной, то пятая комната лишь доставляла мне дополнительные хлопоты при уборке.

В общем, дом был действительно очень большим. Но теперь он показался мне настолько крошечным и уютным, что я чуть было не расплакался от счастья. Моего настроения не испортили даже немытая посуда и полная окурков пепельница.

Совершенно пустой автоответчик только улучшил моё расположение духа. Хорошо, подумал я, что мне не позвонила полковник и не попросила завтра выйти на работу. Это было бы явно лишним. Мне нравилась мысль о том, что хотя бы пару дней я могу спать столько, сколько хочу.

Хотя, конечно, у меня было немало планов. Я давно хотел поискать новую мебель для гостиной, собирался привести в порядок сад. Пожалуй, самое страшное, что мне предстояло – это разобрать одежду в шкафу и выбросить всё ненужное. Возиться со своим гардеробом я не любил до такой степени, что частенько покупал новую одежду, не выбрасывая старой. Возникала путаница, и, в конце концов, мне приходилось терять почти целый день на совершенно бесполезное дело.

Приготовив кофе, я сел на диван в гостиной, и, достав из бумажника визитку гаража, в который отправили мою бедную машину, набрал номер.

Мужчина на том конце провода сообщил мне, что «тёмно-вишнёвая BMW прошлого года выпуска чувствует себя отлично, и хозяин может забрать её уже завтра».

- Ах, всё уже готово, - вздохнул я с облегчением. – Я живу за городом, так что без машины – как без рук. Сколько я вам должен?

Механик назвал такую сумму, от которой у меня стало темно в глазах.

- Вы издеваетесь надо мной?! Это половина моей зарплаты!

- Мне очень жаль, сэр, но ваша машина была в ужасном состоянии…

- Вам жаль! Нет, ну вы только послушайте! Да нет же, это мне жаль, что я с вами связался! Я заберу свою машину сегодня.

- Но сэр…

- Это моё последнее слово!

- Вы можете заплатить с помощью кредитной карточки, сэр, и…

- К чёрту кредитные карточки. Я выпишу чек, - бросил я и положил трубку.

Сумма была астрономической. Я написал её на листке бумаги, словно пытаясь поверить, что это происходит со мной. Перевернул листок, чтобы не видеть написанного, так как верилось с трудом. Я мысленно прикинул, что в этом месяце меня не спасут и сверхурочные, и я получу копейки – дурацкий отпуск! – и подумал, что от новой мебели придётся отказаться.

- Это ради машины, приятель, - утешил я себя. – Не будь таким жадным.

И услышал тихий стук в дверь.

Полагаю, излишне напоминать, что я не ждал гостей. И поэтому я стал напряжённо думать, кто же это мог быть. Никто из моих друзей не стучит так тихо – обыкновенно они ломятся так, словно за ними гонится маньяк-убийца и насильник в одном лице. Мадам? Нет. Уж точно не в такой час. Но тогда кто же?

- Привет. Ты что, не один? Я не вовремя?

Судя по всему, вид у меня был растерянный, поэтому Марика виновато потупилась.

Вот так сюрприз. Я стоял на пороге и не знал, как реагировать на неожиданный визит.

- Ты не отвечал на телефон, - снова заговорила она, - и я подумала, что что-то случилось. Я приехала, а твоей машины нет, но я всё же решила постучать.

- Машина в ремонте, - ответил я, почувствовав, что ко мне постепенно возвращается дар речи. – Проходи. Не стой в дверях.

Марика прошла в гостиную.

- Что с машиной? Ах, Брайан. Какой красивый дом! – последнюю фразу она сказала с искренним восхищением. - И он весь твой?

В вопросе было столько наивности, что я не удержался от смеха.

- Весь. Целиком. Представляешь, какой ужас?

- Почему ужас? Он такой красивый и большой. – Марика медленно оглядывала гостиную. – Вот бы мне жить в таком.

- Для одного человека он слишком большой. Поверь мне на слово – уж я-то знаю. Тут хорошо играть в прятки. Правда, от самого себя спрятаться проблематично.

Марика сняла лёгкий жакет, и я взял его, легко коснувшись её плеча.

Она повернулась ко мне.

- Как мама? – спросил я, инстинктивно почувствовав, что надо что-то сказать. – Мы ведь с тобой не говорили после… после… ну, да неважно. Я думал, ты злишься.

- Я не злюсь. Просто ты задел меня за живое, вот и всё. Но уже всё в порядке. Я забыла. – Она помолчала. – У мамы всё в порядке. Надеюсь, что так и продолжится. Я о тебе думала. Мне было одиноко.

Мне вдруг показалось, что, если я не прикоснусь к ней, то она уйдёт навсегда, и наши пути никогда больше не пересекутся. Он этой мысли меня охватил непреодолимый страх.

- Я так скучал, милая. Ты просто не представляешь. Я только сейчас это осознаю. Мне так тебя не хватало.

Марика приподнялась на носки, поцеловала меня, обняла за плечи.

- Где ты был так долго? – спросила она, глядя мне в глаза.

- Какая разница? Господи, какое это имеет значение?

Я легко подхватил её на руки.

- Куда ты меня несёшь? – деловито полюбопытствовала она.

Туда, где никого не будет. Никого-никого. Только мы с тобой. Туда, куда никто не знает дорогу, потому что это место существует только для нас двоих.

- Сюрприз, - ответил я не менее деловито. – Ведь ты меня удивила. Теперь я возвращаю долги. Поступок, достойный джентльмена, неправда ли?

7.

К реальности меня вернула мысль о том, что уже пятый час, и пора бы собираться в город. Я открыл глаза и глянул на часы. Четыре двадцать. Ничего себе – совершенно неожиданно уснуть на два часа! Я повернул голову – Марика дремала рядом со мной, завернувшись в одеяло. Но, стоило мне потянуться за сигаретами, она тут же открыла глаза.

- Который час?

- Четыре двадцать, - ответил я, закуривая. – Тебя никто не учил, что невежливо засыпать сразу после того, как ты получила удовольствие?

Марика внимательно посмотрела на меня, и по хитрому выражению её глаз я понял, что дело тут не чисто.

- Кто бы говорил, - сказала она, наконец, со смехом. – Я хотела извиниться, но не успела – ты так сладко спал. Просто прелесть.

Я хмыкнул с видом человека, который ровным счётом ничего не понимает.

- Ну, будет. Мне нужно забрать машину и кое-что купить. Поедешь со мной?

- Конечно. Только потом ты отвезёшь меня к мадам.

Я потушил сигарету и покачал головой.

- Нет. Я отвезу тебя домой. К себе. Обратно сюда.

Марика широко открыла глаза.

- Что ты! Мадам меня убьет.

- Я поговорю с Надин и всё ей объясню.

- Правда? Что именно?

- Как что? Я скажу, что я тебя никуда не пущу.

- Никуда-никуда? А в ванную?

- И в ванную тоже.

Марика сделала попытку подняться, но я потянул одеяло на себя.

- Прекрати, - проговорила она сквозь смех, изо всех сил стараясь выпутаться.

- Не хочу. – Я обхватил её за руки сзади. – Вот. Все попытки к бегству пресечены.

- Это незаконно, я не буду говорить без своего адвоката!

- Адвокат тебе не поможет, - убедительно заявил я и поцеловал её в шею. – Тебе было хорошо?

- Ну конечно, - ответила она вполголоса, чуть расслабившись. – А тебе?

- До или после того, как я уснул?

- Негодяй! – снова рассмеялась она и опять попыталась вырваться. Я убрал руки, и Марика, окончательно запутавшись в одеяле, скатилась на пол.

- Вот это дела! – расхохотался я. – Не стоит так нервничать, это всего лишь моё одеяло.

- Негодяй, - повторила Марика, тщетно пытаясь распутать одеяло ослабевшими от смеха руками.

- Душ – напротив, - сказал я, поднимаясь. – Я пока оденусь и приготовлю кофе. Пятнадцать минут на борьбу с одеялом, двадцать минут в ванной – времени у меня вагон.

- Мне – ложку сахара.

- Так в одеяле и пойдёшь? – поинтересовался я, глядя на неё.

- Не хочу тебя смущать. Где полотенце?

- В ванной, в шкафу. Когда зайдёшь – увидишь сразу, - ответил я, одевая халат. – Надеюсь, хоть с моими полотенцами ты останешься в хороших отношениях. Удачи.

8.

Марика появилась через полчаса – кофе давно был готов, а я выкуривал вторую сигарету и размышлял о том, как же следует себя вести в гараже. На первых порах я твёрдо решил закатить концерт, который бы там запомнили на всю жизнь – благо, машину я чинил совсем в другом месте, и возвращаться мне не пришлось бы. Но теперь у меня было настолько умиротворённое состояние, что о скандалах думать хотелось в последнюю очередь.

- Ну и чёрт с ними, - проговорил я. – Выпишу чек – и пошли они лесом.

- Что-что? – недоумённо спросила Марика.

Я обернулся.

- Ничего. Думаю вслух. Ты есть хочешь?

- Не очень.

- Ну, тогда пей кофе – а я пока закажу такси.

Марика обхватила кружку ладонями и мечтательно подняла глаза к потолку. На ней было лёгкое платье василькового цвета, короткое и без рукавов, в котором она выглядела пятнадцатилетней девочкой.

- А что мы будем делать в городе? – после короткой паузы поинтересовалась моя гостья.

- Для начала – заберём мою машину.

- А потом? Пойдём по магазинам?

При этой мысли мне стало нехорошо, но я совладал с собой.

- Мы пойдём в ресторан.

- В ресторан?! – неподдельно ужаснулась Марика. – Да нас туда в таком виде не пустят!

Я критически оглядел свои джинсы и рубашку и подумал, что в чём-то она определённо права.

- Пустят, - уверил я её очень оптимистичным тоном. – Пусть только попробуют не пустить! Мы им покажем.

9.

По глупости своей, я забыл визитку с адресом гаража дома, и поэтому нам с Марикой пришлось кружить по городу минут тридцать-сорок. В конце концов, мы нашли то, что искали. Механик оказался очень милым парнем, он много говорил и улыбался. Я совершенно не был настроен точить лясы. С каменным лицом выписал чек, расписался, и, сухо поблагодарив молодого человека за всё хорошее, удалился.

- Так быстро? – удивилась Марика.

- Да. Выписал чек. Конечно, можно было и в кредит. Но чёрт с ними. Нет никакого желания с этим возиться.

Машина моя и правда была в великолепном состоянии – точно такая же, как в день покупки. Вмятина на одной из задних дверей волшебным образом пропала, краска там же восстановилась. Даже «дворники», которые я давно грозился починить, теперь работали исправно. Я уже подумал было, что следует извиниться перед механиком за гневную тираду по телефону, но вовремя себя осадил – извинения извинениями, а платить всё же придётся. Кроме того, они слышат такое каждый день. Рано или поздно приобретают иммунитет.

- Дело сделано – теперь можно и отдохнуть, - сказал я.

- В ресторан, в ресторан! – воскликнула Марика и, как ребёнок, которому купили давно желанную игрушку, захлопала в ладоши.

10.

Когда я припарковал машину у ресторана и положил в карман ключи, то мной овладело странное чувство. Точнее, это было предчувствие, и подобные предчувствия меня редко обманывали. Я мерзливо повёл плечами и подумал, что же это может быть.

- Тебе холодно? – спросила Марика тоном заботливой жены.

- Тут действительно прохладно. Пойдём внутрь.

И вдруг я услышал откуда-то со стороны:

- Никогда бы не подумала, что ты меня сюда приведёшь.

Низкий, немного грубоватый голос говорившей женщины был мне отлично знаком.

Я обернулся – и тут же встретился взглядом с Лизой.

Боюсь и предположить, сколько выражений сменилось на моём лице за короткие пять секунд. А Лиза сначала смотрела на меня с каким-то отвращением, потом – испуганно, потом – удивлённо. И только после этого, будто придя в себя, улыбнулась. Стоявший рядом с ней Иган тоже заметил меня и недоумённо уставился в моём направлении.

- Вот это встреча, - тихо сказал я. – Ну, если уж так получилось - идём-ка, я тебя кое с кем познакомлю.

Когда Иган и Лиза подошли к нам, Марика смущённо улыбнулась, разглядывая незнакомцев.

- Добрый вечер, - заговорила Лиза. – Вот уж не ожидала тебя тут увидеть, Брийян!

- Это Лиза, - поспешил представить я. – А это – Марика. – После чего мы с Иганом обменялись рукопожатием. – Добрый вечер, дружище.

- Марика, - задумчиво проговорил Иган. – Ваше лицо мне знакомо. Вы работаете у Надин, я прав?

- Ты, - поправила его Марика.

- Ты очень милая девушка, - сделала Лиза комплимент моей спутнице, чем заставила её покраснеть. – Вы – великолепная пара. Очень хорошо смотритесь вместе. Это правда, я не растрачиваю комплиментов впустую.

- Вы пришли поужинать? – спросил я, пытаясь хоть как-то исправить дурацкое положение, и понял, что вопрос мой в данной ситуации был не менее дурацким.

- У меня отличная идея, - сказала Лиза. – Давайте-ка отужинаем все вместе!

Вот, этого мне точно не хватало для полного счастья!

Я усилием воли сдержал так и просившееся на лицо выражение страдальца и улыбнулся, попутно отметив, что Иган от «отличной идеи» совсем не в восторге.

- Хорошая мысль! – Я вложил в эти слова весь оптимизм, на который только был способен. – Ну, так почему мы до сих пор стоим здесь? Я голоден, как стая волков!

На входе мы с Иганом, как истинные джентльмены, пропустили наших дам вперёд, и я получил возможность в очередной раз хорошо разглядеть Лизу. Она была одета в своём обычном, очень женственном, стиле. Никаких брюк – длинная юбка и довольно-таки прозрачная кофта. Высокий каблук. Волосы не собраны. Ни грамма косметики – только розовый, почти невидимый блеск на губах. Теперь она была похожа на ту, прежнюю Лизу. На мою. Хотя не стоит обманывать себя. Моей она никогда не была. А теперь она уж точно не моя.

Я вдруг почувствовал желание задушить Игана прямо тут, у всех на глазах. Как этот сукин сын только смеет прикасаться к моей женщине! К моей. Ну, или к той, что когда-то я считал своей.

Иган, словно прочитав мои мысли – наглец, на моих глазах! – обнял Лизу за талию.

Она, почувствовав мой взгляд, обернулась, и я поспешно отвёл глаза.

- У тебя задумчивый вид, - сказала она таким тоном, будто слова, произнесённые ею, должны были быть совсем другими.

- Не задумчивый, а голодный, - сказал я, проклиная себя за то, что никогда не мог ничего скрыть от этой женщины.

- Нормальное состояние для мужчины, - констатировала Лиза, усаживаясь за столик.

Марика рассмеялась шутке.

- Вот, старик, видишь, как нас с тобой любят, - улыбнулся я, посмотрев на Игана – но он был серьёзен.

- Прекрати, милый, - сказала Лиза, положив ему руку на бедро. – Давайте закажем ужин. Я тоже голодна.

С минуту все молча изучали меню, потом начали оживлённо спорить – и через некоторое время немного утомлённый ожиданием официант ушёл с внушительным списком блюд.

- Зачем ты заказал белое вино? – спросила меня Марика.

- Как зачем? Потому что с рыбой пьют именно белое.

- Ладно. Ну, а коньяк зачем?

- Для тебя. Ты ведь хотела, разве нет?

- И я, - подала голос Лиза.

- Идём-ка, покурим, дружище, - вдруг заговорил Иган. – Прошу прощения, леди.

Мы прошли на балкон, и я примостился в одном из кресел.

Иган закурил, остался стоять, облокотился на перила.

- Ну, что такое? – спросил я.

- Может, ты мне расскажешь?

- Я не понимаю тебя, старик. Ты говоришь загадками.

- Какого чёрта ты на неё смотришь, Брайан?

Я вздрогнул от неожиданности и обжёг палец огнём зажигалки.

- А что такое? Нельзя?

- Это тебе не музейный экспонат, понятно?

- Правда? Ну, может, ещё табличку повесишь – «руками не трогать»? Для таких непонятливых, как я?

- Успокойся, Брайан. Я не хочу ссориться.

- Что такое, Иган? У тебя был тяжёлый и одинокий вечер? – Я поднялся и подошёл к нему. – И поэтому ты решил объяснить мне, глупому, куда мне стоит смотреть, а куда – нет?

- По-моему, ты меня не понимаешь! Ты можешь смотреть на кого угодно и куда угодно, но только не на мою женщину и не таким взглядом! Ясно?!

Я с размаху ударил его в челюсть, и довольно-таки неудачно, потому что у меня тут же заныли костяшки пальцев.

Иган от неожиданности отступил на пару шагов и приложил ладонь к губам.

- Дурак, - бросил он мне и достал из кармана пиджака платок.

- Пошёл ты, - ответил я, отворачиваясь.

- А мы с тобой всё-таки поссорились из-за бабы.

- Ты первый начал.

- Зато я тебя не бил.

Я закурил снова.

- Детский сад, - проворчал я. – Моё, не смотри, не трогай! Тебе не кажется, что это слишком, а?

- Уж пожалуй! Видок у меня завтра будет ещё тот!

- Чёрт, Иган, я говорю про другое! – Я раздосадовано махнул рукой. – Извини. Я погорячился. Бывает.

Иган сложил платок вчетверо так, чтобы приложить его не испачканной кровью стороной.

- Да уж. Чтобы тебя разозлить, много не надо. Ты способен набить морду тому, кто поцарапает твою машину. Чёрт бы побрал этот ваш восточный темперамент. – Иган помолчал. – Я тоже виноват, старик. Просто меня уж очень это взбесило. Слишком откровенно, понимаешь.

- Я больше не буду. Обещай, что не поставишь меня в угол?

Иган рассмеялся, и тут же поморщился от боли в разбитой губе.

- На этот раз я тебя прощаю.

- Надо лёд, - сказал я, посмотрев на него.

Официант принёс нам лёд и две рюмки коньяка.

Я выпил свою залпом.

Иган, по старой привычке, пил мелкими глотками.

- Господи, когда же ты вырастешь, Брайан? Тебе скоро тридцать, а ведёшь себя как восемнадцатилетний мальчишка.

- Ты говоришь, будто тебе уже далеко за сорок.

- Зато я говорю правду. Ладно, забудь. – Он протянул мне руку. – Мир?

Я согласно кивнул, и мы во второй раз за этот вечер обменялись рукопожатием. Но теперь настоящим – крепким и дружеским.

- Тяжёлая у тебя рука, старик, ничего не скажешь.

- У меня когда-то был разряд по боксу.

- Помню, ты рассказывал, что ты у нас бывший спортсмен. – Иган осторожно пощупал челюсть. – Я чувствую, что мне повезло. Слушай, а она красивая. Марика. Удачи.

- Да, - кивнул я, и меня вдруг переполнила какая-то светлая тоска. – И тебе.

- Вернёмся к ним. А то ужин стынет.

Мы вышли с балкона и уверенным шагом направились к столику, но на полпути одновременно остановились и застыли. Картина, которая нам представилась, была просто замечательной – Лиза сжимала лицо Марики в ладонях и что-то ей говорила. Марика смеялась.

- Глянь-ка, а они не теряются, - недоумённо проговорил Иган. – Слушай, я, конечно, подозревал, но…

- Хорошее начало вечера! – Я толкнул его локтем в бок. – Ты думаешь о том же, о чём и я?

- В отличие от тебя, я никогда о таком не думаю!

- Я пошутил. Не принимай всё так близко к сердцу.

Впоследствии нас с Иганом ждало разочарование – уж слишком многого мы захотели.

- Вот, с этой стороны, справа, - говорила Лиза тоном творца, коснувшись носа собеседницы. – Небольшая – «гвоздик», но можно и крошечное колечко. Тебе пойдёт, малышка, поверь моему опытному глазу!

- Здорово! – восхитилась Марика.

- А мы-то думали, а мы-то… – разочарованно протянул я, занимая своё место. – Если бы вы знали, что можно было подумать со стороны!

- Зная тебя, Брийян, нетрудно предугадать – ты всегда думаешь об одном и том же. Хотя нет. Иногда ещё и о работе. Всё хорошо? – Лиза взглянула на Игана. – Что случилось?!

- Упал, - с готовностью соврал мой друг. – Понастроили тут ступенек – ни пройти, ни проехать! Я пожалуюсь хозяину ресторана.

Я разлил вино по бокалам.

- Ну, за встречу.

- И за то, чтобы больше не было скользких ступенек, - глядя на меня, произнесла Лиза.

- Да-да, - тут же отозвались мы с Иганом, после чего все дружно осушили бокалы и принялись за еду.

11.

Вначале я с некоторой опаской смотрел на принесённый заказ. Это была какая-то экзотическая рыба с труднопроизносимым названием. Надо признать, что я никогда не находился в первых рядах любителей попробовать что-то новенькое, но всё же поддался на уговоры своих соседей по столу. И не пожалел об этом – рыба была чудесной. Островатый соус с лёгким запахом чеснока превосходно дополнял картину, и я решил, что иногда всё же стоит рисковать. Но только иногда и не увлекаться этим занятием.

За едой мы с Иганом перекинулись лишь парой слов – поговорили о работе, о театре, выставках. Наши же спутницы, напротив, болтали без умолку.

- Я хочу две дополнительные серёжки в ушах, - говорила Марика Лизе.

- Конечно, малышка, нет проблем! – Все, кого она так звала, автоматически переходили в категорию её хороших друзей. – Но сначала – то, о чём мы с тобой говорили. Это будет просто чудесно! Глянь-ка. – Лиза продемонстрировала крошечную серёжку с изумрудом с правой стороны носа. – Тебе нравится? Очень сексуально. А, Брийян?

Вопрос застал меня врасплох.

Мы с Иганом как раз обсуждали какой-то новый роман.

- Что? – спросил я.

- Серёжка.

- А! Серёжка. Мило.

На самом деле, красоты подобного я не понимал никогда, и Лиза об этом прекрасно знала. Что может быть ужаснее, чем добровольно нарушать совершенство тела – тем более, женского – блестящими побрякушками?

Пока я думал над тем, почему же Лиза спросила именно меня, а не Игана, последний задал ей вопрос:

- Мне просто интересно, дорогая. Сколько стоит это удовольствие?

- Недёшево. Но с малышки я не возьму ни цента! Ведь она, как ни крути, подруга Брийяна.

- Как мило с твоей стороны, - не удержался я.

- Если бы я брала деньги со всех твоих подруг, то у меня бы уже был дом, причём в пару раз больше твоего.

- А татуировку ты мне тоже сделаешь бесплатно? – спросил я, сделав вид, что не услышал сказанного ею.

- Будешь долго думать – придётся платить.

Иган посмотрел на меня так, будто увидел в первый раз.

- Татуировку? Не пугай меня, Брайан.

- Я собирался сделать её ещё тогда, когда закончил степень. Это вроде традиции, что ли.

Иган повернулся к Марике.

- Он – совершенно безмозглый человек. Тебе следует показать ему верную дорогу. Причём как можно скорее.

Я потушил докуренную сигарету в пепельнице.

- Да. Я слышу это с первого дня нашего с тобой знакомства, старик. Где же эта героиня, которая мне покажет дорогу, где она?

- Я хочу танцевать, - объявила Лиза. – Идём, - обратилась она к Игану.

- Ты же знаешь, что я не танцую, милая, - ответил он. – Ты можешь потанцевать с Брайаном. Я не буду против. Обещаю.

Я посмотрел на Марику – она улыбнулась.

- Всё в порядке, - уверила она меня, и мы с Лизой пошли к центру зала.

- Ну, из-за чего же вы подрались? – спросила она, уже обнимая меня за плечи.

- Это плохая привычка – спрашивать о чём-то, когда ты заведомо знаешь ответ.

Лиза вздохнула.

- Иногда я думаю, что мне не хватает твоего темперамента, Брийян.

- Я прошу тебя, не начинай.

- Нет. Ты не понимаешь. Это правда. – Она сжалась, повернула голову – и я опять вспомнил тот вечер. И опять не вовремя. Ну почему, почему? – Я знаю, каково тебе это слышать, малыш, но я не могу молчать, я и так постоянно молчу, всему есть границы…

Лиза посмотрела на меня, и в этот момент во мне что-то сломалось. Маленькое, крошечное – но важное. О чём я думал, когда дал ей идти? Добровольно отдал её другому? Но уже ничего не вернуть. Всё останется так, как есть.

- Помнишь, ты говорила мне о предательстве? – спросил я.

- Помню.

- Теперь я понимаю, что ты имела в виду.

Лиза сжала мои руки.

- Не отпускай меня, малыш. Слышишь?

Я посмотрел на Марику и Игана – они о чём-то говорили и смеялись.

- Не могу. Увы, я уже совершил ошибку, за которую придётся платить нам двоим.

- Я тебя не виню. Наверное, это всё же должно было случиться. Знаешь... он никогда не позвонит посреди рабочего дня для того, чтобы сказать, что ему ужасно хочется меня изнасиловать.

- Да? А тебе хочется?

Лиза притворно потупилась.

- Иногда. Веришь?

- Правда? Я помню времена, когда тебе этого хотелось постоянно. Держу пари, ты каждый вечер возвращаешься домой тёмными переулками в надежде встретить недвусмысленно настроенную особь мужского пола.

- Ах ты негодник! Откуда ты знаешь?

- С кем бы ты ни спала, ты всё равно останешься шлюхой. – Я чуть наклонился к ней, уже не думая про Игана и Марику, и добавил: - Моей.

Её щёки вспыхнули, а в глазах появился знакомый мне огонёк.

- Сукин сын! Да что ты себе позволяешь?

- Может, прогуляемся? Покурим на улице?

Лиза взглянула на меня с усмешкой. С той самой усмешкой ведьмы, видя которую, мне хотелось разорвать её на части. Когда-то она улыбалась мне так на кухне, при отце – и наслаждалась тем, что читала на моём лице все скрытые желания.

- Ну и наглец же ты, Брийян! Что, прямо вот так?

- Что такое? И это после того, как ты не стеснялась заниматься любовью в лифте?

Мы подошли к столику. Иган и Марика говорили о какой-то квартире, причём говорили так увлечённо, что поначалу вообще не обратили на нас внимания.

- Жарко, - сказала Лиза. – Мы – на улице. Покурим. Хорошо? – Она погладила Игана по волосам, и мне снова захотелось его убить. – Не скучай, милый.

- Только ненадолго, - бросила нам Марика, продолжая внимать словам своего собеседника.

- Конечно, дорогая, - ответил я.

На улице было свежо, но холода я не почувствовал, хотя и был одет довольно легко.

Мы с Лизой закурили и пошли вдоль стен, по направлению к тёмному скверу.

- Когда ты его касаешься, - заговорил я, - то у меня внутри всё переворачивается.

- Ревнивый сукин сын. Я люблю, когда ты ревнуешь, малыш.

- Это не ревность. Это что-то другое. Гораздо более ужасное. Что-то, от чего я не могу излечиться.

Лиза посмотрела мне в глаза.

- Ну, скажи, что эта сучка лучше меня, Брийян. Трудно лгать тёте Лизе прямо в глаза? Да была ли у тебя хоть одна женщина, которую ты мог бы хоть как-то сравнить со мной? Ну, поделись со мной. Мы ведь никогда не говорили о твоей личной жизни.

- Может, поговорим о твоей? Хотя, наверное, не стоит – тебе трудно запомнить имена всех мужиков, которые у тебя были. А Иган? Как он в постели, а? Интересно, сколько лет у него займёт узнать твоё тело так же хорошо, как его знаю я?

- Ну, не мучай меня, Брийян.

- А с отцом ты его не сравниваешь? Это иногда полезно. Кто-то сказал, что всё познаётся в сравнении.

- Чёрт бы тебя побрал, сукин сын!

Я резким движением откинул её юбку, и она потянулась ко мне.

- Будь я проклят, если когда-нибудь не отучу тебя так меня называть.

- Когда-нибудь, - проговорила она. – Но не сейчас, малыш. Я умоляю тебя. Не сейчас.

12.

Мы сидели у входа в ресторан и молча курили – в очередной раз. Лиза улыбалась – но улыбка не скрывала какой-то настороженной сосредоточенности. Она смотрела на меня, и мне хотелось провалиться сквозь землю. Я чувствовал какую-то нездоровую лёгкость во всём теле, опустошённость. И бесконечную ненависть к себе, какой не ощущал уже давно. Сейчас я ошибся ещё раз. И кто знает, сколько подобных ошибок меня ждёт? Когда я научусь держать себя в руках? Но рядом с этой женщиной все мои принципы и убеждения становятся пустым звуком. Неужели я и правда никогда не найду от неё лекарства?

- Иган будет спать спокойно всю ночь, - потягиваясь, сказала Лиза.

- Замолчи, - ответил я. – Я не хочу слышать твой голос.

- Ну, мы опять начинаем с самого начала?

- Замолчи. Мне противна даже мысль о тебе. Поняла?

Лиза уже выкурила свою сигарету и теперь чистила мундштук.

- Почему бы тебе, Брийян, не сказать правду – ты противен сам себе?

Я сдержал слова, которые так и просились наружу, отшвырнул недокуренную сигарету и взбежал по ступенькам к входу в здание.

Мы вернулись к столу поодиночке. Иган с Марикой до сих пор были увлечены беседой. Это меня несказанно взбесило, и я не удержался от замечания:

- Вижу, вы нашли общий язык. Это здорово.

Я неожиданно для себя вложил в эти слова столько злости, что собеседники резко повернулись ко мне.

- Что такое, старик? – спросил Иган с явной тревогой. – Вы поругались?

- Там так холодно, милый, - вышла из положения Лиза, присаживаясь. – И я совсем заболтала твоего дорого друга. Немудрено – я бы на его месте тоже разозлилась.

- У меня будет новая квартира! – восхищённо сообщила мне Марика.

- Правда? Я за тебя рад. Налейте-ка мне коньяку.

Позже я подумал, что, наверное, мне было бы гораздо легче, если бы Иган или Марика задали нам с Лизой вопрос:

- Вы что, курили целых полчаса?

Причём сказали бы это тоном человека, из которого пытаются сделать идиота. Конечно, мы курили целых полчаса. Чем же ещё мы там могли заниматься, скажите на милость?

Иган с Марикой продолжали говорить о квартире. Мы с Лизой теперь молчали. Я разглядывал нетронутую рюмку коньяка. На лице Лизы прочно заняло место какое-то странное и совершенно незнакомое мне выражение. Надо признать, оно меня пугало. В какой-то момент я бросил тщетные попытки поймать её взгляд и посмотрел на Марику и Игана. Вид у них был совершенно непринуждённый. Чересчур непринуждённый, сказал бы я. Иган рассказывал ей о какой-то квартире – похоже, так увлечённо он мог говорить исключительно на тему недвижимости – а Марика внимательно его слушала, стараясь не упустить ни единого слова. Я видел её такой разве что в первый день нашего знакомства, когда она внимала моей лекции о добре и зле.

Вспомнив об этом, я почувствовал ощутимый укол ревности. Или засомневался в собственной неподражаемости? Кто он такой, в конце концов, чтобы сначала забирать у меня одну женщину, а потом ещё и претендовать на вторую? Да где бы он был, если бы не я? Хотя, конечно, это была ревность – неподражаемым я себя считал редко. Наверное, самая идиотская, которая только существует в этом мире. А не схожу ли я с ума? У меня просто слишком разыгралось воображение. Вот и всё. Ничего тут такого страшного нет. А я вижу всякие глупости, и возомнил невесть что. Такого я за собой не замечал, это определённо что-то новенькое. Ещё и Лиза. Это всё последствия длительного отдыха.

Полковник, будь я проклят, если ещё хоть раз приду в офис без галстука. В таком случае, я добровольно отдам вам своё удостоверение.

- Старик, ты меня слышишь? – Иган пощёлкал пальцами у меня перед носом. – Вернись из своей реальности. Мы уходим.

- Да… да. Конечно. – Я достал было кредитную карточку, но Иган покачал головой:

- Сегодня заплачу я. Не обижай меня, приятель.

Мы вышли из ресторана и тепло распрощались. Марика дала Лизе номер телефона. Последняя сослалась на то, что забыла дома сотовый, и записала номер на салфетке карандашом для подводки глаз, подписав «Малышка».

Вечер у Марики выдался чудесный – она сияла от счастья. Чего обо мне сказать было нельзя. Я смотрел на неё и подумал, что следовало бы улыбнуться хотя бы потому, что улыбается она. Но почему-то у меня ничего не получилось.

Я остался благодарен Марике за то, что она не мучила меня, пытаясь выведать причину моего плохого настроения. Передав мне детали её разговора с Иганом, моя спутница вдруг стала серьёзной:

- Ты не позвонил мадам.

Мадам, разумеется, ещё не спала – в такой час застать её в постели было практически невозможно.

- Я удостоилась чести говорить с тобой, гадёныш? Не верю своим ушам. Как твои дела?

- Всё отлично. Я возвращаюсь домой.

- Домой? И где же ты бродишь в такой час?

- Мы с Марикой были в городе. Знаешь, я к тебе по делу.

- Дай-ка я угадаю, - сказала мадам после непродолжительной паузы – видимо, она была занята. – Ты хочешь, чтобы она осталась у тебя. Я права?

- Ну, не только я. И она тоже этого хочет.

Я посмотрел на Марику и не удержался от улыбки – она умоляюще сложила руки.

- Не шалите. И не теряйтесь. Чао.

Я отключил телефон.

- Нам было велено не шалить, - сказал я Марике. – Как ты думаешь, это возможно?

- В любом случае, надо попробовать. – Она откинулась на спинку кресла. – Я вздремну. Разбуди меня, когда будем дома.

Мы выехали из города. Дорога была пуста, и я прибавил скорость. Лет пять-шесть назад (недавно, но с тех пор произошло слишком много) я любил проводить вечера вот так. Катался без определённой цели, крутил в магнитофоне «Pink Floyd» и думал о приятных вещах. В моей голове гулял ветер, и я был беспечным существом, которому всё казалось понятным и вполне объяснимым. Меня любили девушки, у меня были друзья, я хорошо учился, и стипендия держалась в моём кармане целых две недели. Я не любил думать о том, что будет завтра. Мне нравился тот факт, что я ни от кого и ни от чего не завишу. Что я сам по себе.

А теперь всё иначе. Я люблю порядок в своей жизни. Люблю знать, что через час, через день, через год всё будет хорошо. Люблю порядок в голове. Хотя бы на личном уровне. И он у меня был. Но теперь его нет. Как только я чувствую, что всё становится на свои места, то какая-то неведомая сила разрушает эту идиллию. Снова путает судьбы, мысли, события, лица. И я снова чувствую, как земля уходит у меня из-под ног, как я теряю точку опоры, как я ступаю на путь бессонных ночей в раздумьях. Кто же в этом виноват? Лиза? Марика? Иган? Никто. Только я сам.

При мысли о том, как всё на самом деле просто, мне хотелось скулить от обиды. Как бы всё произошло, если бы не моё вмешательство? Брайан, Брайан. Почему же ты не всегда используешь дарованные тебе Господом мозги?

13.

По возвращении домой сонная Марика отправилась в душ, а я укутался в одеяло и подумал, что лучше всего сейчас отключить все телефоны и уснуть. Несмотря на полную мыслями голову, я чувствовал невероятную усталость, словно после тяжёлого рабочего дня. Работа.

Признаюсь честно – я и понятия не имел, как стоит расценивать свою выходку в ресторане. Точнее, обе выходки. И с Иганом, и с Лизой. Впрочем, в истории с Иганом нет ничего странного – он прекрасно понял, что я разозлился, но всё же сам усугубил ситуацию. Так что появится на работе с новым украшением. Но Лиза… наверное, это был случай помутнения рассудка. В какой-то момент я осознал, что не контролирую свои действия. Что же, со мной такое бывало. А Лиза точно вычислила моё слабое место. Как и всегда. Зачем она это делает? Я просто не верил в то, что в своих действиях она руководствуется исключительно своей слабостью. Уж слишком хорошо я знал эту женщину. За всеми её действиями стоял холодный расчёт.

Но это мне, конечно, в данной ситуации помогало не особо.

- Всё в порядке?

Марика нырнула под одеяло.

- Да. – Я убрал пепельницу. – Как было в душе?

- Тепло и чудесно. Не хотелось выходить. Слушай, она такая хорошая.

- Лиза? Это тебе только кажется.

Она нахмурилась.

- Не говори глупостей. Она чудесная. Правда.

Я согласно кивнул.

- Как-то Надин предложила нам жить вчетвером. Ну, ты, Лиза, я, Иган. Что ты об этом думаешь?

Марика пристально посмотрела на меня.

- Ты злишься. У тебя плохое настроение? Почему?

- Почему? Да потому, что у меня гадкий характер, а ты ещё очень плохо меня знаешь. Я просто исчадие Ада. Вот спроси Игана – мы с ним знакомы уже давно, он тебе расскажет обо мне много «хорошего». И вообще. Ты пожалеешь, что со мной связалась. Это я тебе говорю точно. Можешь мне поверить.

- Брайан, о чём ты? Какая ерунда.

Я посмотрел на неё и подумал, что так это и должно быть. Что она здесь. Что здесь я. Есть Иган и Лиза – но они ровным счётом ничего не значат. Когда-то я потерял Лизу, сделав всего лишь шаг. Потерял по собственной глупости. А, сделай я ещё один шаг, то могу потерять и её. Не слишком ли много всего на одного меня?

- Ни о чём, - произнёс я. – Забудь. Я устал. Как тебе идея поспать?

- Отличная идея. – Марика свернулась калачиком, и я обнял её одной рукой за плечи. – Спокойной ночи.

- И тебе.

Я нащупал сигареты, лежавшие на полу, и закурил. В доме было тихо, разве что тикали часы и занавеска, которую время от времени трепал ветер, мягко шуршала. Знакомые мне звуки, к которым через пару минут прибавилось ровное дыхание моей гостьи. О, кто-то устал даже сильнее, чем я. Это от переизбытка впечатлений. Лиза, да ещё и все эти бесконечные лекции Игана. Было от чего утомиться, не спорю.

- Мне хорошо, когда ты рядом, - тихо сказал я ей и подумал, что это прозвучало слишком откровенно.

Или это надо было сказать немного раньше?

Марика пошевелилась во сне, поудобнее устроилась на моей руке и снова замерла.

У меня тоже закрывались глаза. Я потушил сигарету, склонил голову на подушку и тут же уснул. Никаких мыслей. Никаких снов. Такой сон обычно хорошо восстанавливает силы. И потом о глупостях думается меньше всего. Вопрос в том, надолго ли.