Ракета и Светлячок

После вечеринки он взялся проводить ее домой. Они познакомились неделю назад, но друг на друга обратили внимания лишь сегодня. Среднего роста, неплохая фигура, мышцы, холеное лицо с бакенбардами, вечная сигарета в зубах – девчонки прозвали его «Ракета, наш секс-символ». Умненькая, смешливая, порой с милой, немного хитроватой, как у лисички, порой солнечной, порой загадочной, улыбкой, но с грустинкой в глубине глаз, блондинка – подруги называли ее «наш Светлячок».

В такси Андрей взял ее за руку и переплел пальцы со своими.

- Можно? – улыбнулся.

Руки у нее были прохладными. Но у него еще холодней.

- Ты украдешь мое последнее тепло, - улыбнулась она.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал:

- А так теплее?

Потом погладил ее рукой свою щеку.

- Губы теплее, - улыбнулась она.

Он тут же осыпал ее ладонь поцелуями.

– Осторожней, на руке много эрогенных зон, - улыбнулась она.

Естественно, он стал искать их еще упорнее.

Они вышли из такси.

- Может, взять пива? – предложил он.

Она улыбнулась:

- Давай начистоту. Если ты зайдешь, это будет предложение к продолжению…

- Почему обязательно? Если ты не захочешь, ничего не будет.

- Даешь честное мужское слово? – пошутила она.

- Ну что я тебя, изнасилую, что ли? – оскорбился он.

- Хорошо, идем, - решилась она.

Она приготовила яичницу, они выпили розового вина – за хозяйку, за любовь, за тех, кто в море.

Она никогда не видела море, но всегда об этом мечтала, перечитывая «К морю! » Цветаевой. Почти до совершеннолетия она жила с родителями и росла домашней девочкой. Потом поступила в институт, жила с гросэльтерен и прекрасно училась. В редкие свободные минуты, обычно по дороге на учебу или обратно, грустила о любви, стоя на задней площадке троллейбуса, и слагала стихи в уме, никогда их не записывая. Уже несколько лет она работала, и жила в съемной квартире одна. Однажды ей показалось, что любовь пришла. Но оказалось, показалось.

Его родители жили на Украине. В детстве с отцом-военным он исколесил много стран. С 15 лет учился в гимназии и жил с бабушкой и дедушкой. Слету поступил в институт, затем служил в ракетных войсках, а теперь работал программистом. Но вряд ли только поэтому его прозвали Ракетой, а еще и за молниеносность соблазнения им девушек. Он был в некоторой степени лентяй, тусовочник и сластолюбец – к девушкам он относился легкомысленно. Но в то же время добряк и юморист.

Что подтолкнуло их друг к другу?...

Музыка, и, конечно, танец сделали свое дело. Их губы встретились. Он легко подхватил ее на руки и отнес на диван….

- Ты такая Дюймовочка. Ты девушка из моих онанистических грез, - пошутил он.

Перед каждой новой «ступенькой» в ее соблазнении она останавливала его.

- Нет. Я не могу.

- Почему?

- Я не могу тебе объяснить.

Она отталкивала его, но он продолжал упорно идти к своей цели, снова и снова искушая ее поцелуями. Он думал, это такая игра. И все-таки вошел в нее. С каждым движением она вскрикивала, всхлипывала, и, наконец, зарыдала – слезы покатились из глаз. А он думал, что это крики удовольствия:

- Тебе было хорошо?

Она молчала.

- Почему ты молчишь? Тебе было больно? – обеспокоился он.

Она молчала.

- Лучик! Ой,… Искра.… Нет,…Уголек…

- Светлячок меня зовут, - прошептала она.

Он вздохнул облегченно:

- Почему ты не сказала мне, что тебе больно?

- Когда мужчина возбужден, он ничего не слышит. Я все тебе сказала, но ты ничего не услышал.

- Я хотел доказать тебе и себе, что все получится, - сокрушенно сказал он. - Ты теперь не будешь разговаривать со мной?

- Сейчас успокоюсь и буду, - вздохнула она.

Он обнял ее:

- Извини.

Она грустно улыбнулась.

- Просто я не была готова.

… Она все прекрасно понимала. Просто она соскучилась по мужской ласке. А он поставил еще одну галочку в своем списке. А теперь храпел в ее постели последние три часа, что остались до рассвета. Она трогала его за подбородок, или проводила пальцем по губам, и он слегка улыбался и на минуту переставал храпеть, а потом начинал сначала. Вздохнув, она встала и включила компьютер…

Утром они расстались без единого поцелуя. Надо было ей разбудить его лаской, а не щелчком выключателя. Впрочем, что бы это изменило?

Ближе к вечеру он обещался к ней приехать и привезти кучу фильмов. Но время шло, а он не звонил. Зато приехал их общий друг Леша, и починил ей компьютер, а потом она угощала его блинами собственной выпечки. Леша скоро ушел, а Светлана все ждала звонка. Ближе к девяти усталость сморила ее, и она заснула, отправив ему СМСку, что ложится спать.

В двенадцать ночи Андрей, наконец, переписал у друга все фильмы, какие хотел, вышел на улицу и позвонил ей. Ее сообщению он не поверил. Как же? Разве она может не ждать его? Но трубку никто не брал.

- Понятно, я ей не нужен, - обиделся он, и поехал домой.

Утром она обнаружила пропущенный звонок и набрала его номер. Он еще спал, и пообещал позвонить позже. Но не позвонил. Он решил показать ей, что обиделся за вчерашнее.

И снова было девять вчера, десять, одиннадцать. И она напрасно ждала звонка. Зачем так ныло сердце? Ведь оно знало заранее, что это будет мимолетная близость, и готовилось к этому. Но разве к этому можно подготовиться?

Прошел день, пришла ночь. В одиннадцать вечера тишину вдруг пронзил звонок:

- Можно тебя навестить? – спрашивал он смущенно.

И конечно, она сказала «да». Хотя знала, что это принесет ей только боль, причем во всех смыслах.

Она открыла ему дверь, он взглянул на нее смущенно и улыбнулся своей особенной улыбкой – губы сморщились, а все лицо словно расцвело трогательными лучиками. И глаза смотрели лукаво. Он шутливо показал ей язык.

- Это ты так со мной здороваешься? – засмеялась она.

Он тут же обнял ее и крепко поцеловал – еще и еще. От него пахло сигаретами и чем-то еще крепким.

- Я поняла, - улыбнулась она.

Он соскучился по ней.

- Проходи.

Она прошла к компьютеру, чтобы выключить его. Он подошел и обнял ее сзади – в зеркале над столом отразились их лица:

- Оставь.

Windows Media прокручивал песню Робби Уильямса «Ангел».

- Чем занималась без меня?

- В субботу мне чинили компьютер, как ты знаешь, а в воскресенье я ходила на занятия танцами.

- Можно один вопрос? Только ответь сразу.

- Такой важный вопрос? – улыбнулась она.

- Немаловажный.

- Я постараюсь.

- Почему в субботу, когда Леша был у тебя, его телефон был заблокирован?

- Понятия не имею, - удивилась она. – Ты что, ревнуешь? – улыбнулась.

- Вот еще, - проворчал он с улыбкой. – У меня жена, любовница, и много женщин, и ты всего лишь одна из них.

- Ну конечно, - засмеялась она.

– Мальчишка, - подумала.

- Знаешь, мне с тобой хорошо, но насчет жениться я как-то не знаю…

Видимо, он решил честно предупредить ее, чтобы она не строила напрасных иллюзий.

- Какой ты смешной, - улыбнулась она.

Разве она вообще думала об этом? Ей это и в голову не приходило.

- Да, мне и брат так говорит, - улыбнулся он. – Говорит, надо было мне в Щукинское пойти. Может, еще не все потеряно?

- А сколько тебе лет?

- Скоро 27 будет.

- Тогда поздно, - вздохнула она с улыбкой.

И была ночь любви. Или всего лишь секса? Кто знает… И, тем не менее, утром она встала с будильником, и села за работу, а он продолжал спать. Ему периодически звонили с работы, он давал какие-то указания и продолжал дрыхнуть. Закончив часть дел, она прилегла рядом с ним – не выспалась.

В полдень все-таки встал, с очередным звонком, быстренько «снял напряжение» и собрался. Ушел, даже не выпив кофе. У дверей как-то замешкался, взглянул на нее, словно чего-то ждал:

- Ну, что скажешь? – спросил.

- А чего ты ждешь? – улыбнулась она смущенно.

- Не знаю, - ему, кажется, было неловко. – Ну, спасибо, что приютила. Пиши в ПМ, в электронку.

Что за бред он нес? И каких слов от нее ждал?

- Нет, - покачала она головой.

Он вскинул брови удивленно.

– Лучше телефон, - закончила она фразу.

На том и договорились. Уже ближе к вечеру она позвонила ему:

- Ты ведь не собираешься ко мне сегодня? А то у меня есть планы.

- Нет, не собираюсь.

Значит, у нее была ночь передышки – чтобы выспаться, чтобы раны зажили.

Но он не пришел и на следующий день. Почувствовав ее такой близкой и нужной, он испугался, и решил отдалиться. Ему необходимо было подумать и «вернуть себе себя», снова стать независимым и свободным.

Она сама позвонила ему и пригласила:

- Приходи вечером.

- Не знаю, может быть, не смогу, - ответил он.

И не пришел. Ей было больно. Чем он занимался? Дарил ночь любви другой девушке, таким образом «возвращаясь к себе»? Впрочем, разве он что-то обещал ей? Или она ему? И разве их что-то связывало, кроме двух совместных ночей? Ведь это так современно! Правы были поэты…

Никто ничего не отнял.

Мне сладостно, что мы врозь.

Целую вас через сотни

Разъединяющих верст…