Сон

В этот зимний январский вечер все произошло точно так же, как обычно происходило и в другие дни. Точнее, ничего не произошло. Андрей Козырев, самый молодой Герой социалистического труда, известный на всю Сибирь шахтер-забойщик, выполнявший не раз сверхнорму по добыче угля, пришел домой почти на карачках. Нет, он не был пьян. Честно говоря, ему всегда претил алкоголь. Просто он был самым настоящим трудоголиком, то есть человеком, больным трудовой деятельностью и не могущим жить ни дня без работы. У него, как всегда, едва хватило сил, чтобы съесть ужин, так заботливо приготовленный его второй половиной - Светланой, и доползти до кровати. Там он с трудом стянул с себя одежду и рухнул на свежую постель. От такого падения вслед за ним чуть не последовал рядом стоявший торшер. И соседи по общежитию что-то прокричали, видимо, недовольные шумом. Из-за стены донеслось: мол, здесь тоже люди, завтра им на работу, нечего склоки сейчас устраивать.

Андрей пропустил замечание мимо ушей и тяжело вздохнул. Приятная слабость и сладкий сон шли к нему со скоростью реактивного самолета. Он за день так наработался, что пропало всякое желание не только поцеловать супругу, но и выполнить свои супружеские обязанности (о которых он, кстати, уже начал подзабывать). К тому же дело усложнялось тем, что на заседании парткома ему пришлось обещать руководству увеличить выработку в три раза и вывести шахту в передовые. А это, естественно, требовало не только мужества, но и самоотверженности. Поэтому на собственную семью у него просто не оставалось ни времени, ни духовных и физических сил.

- Света, - выдавил он из себя, чувствуя, что через секунду заснет. - Разбуди меня завтра пораньше. Надо успеть на партактив, а затем поработать в другой смене... Хочу посмотреть, как там идет бригадный подряд... Может, что-то пригодится и для моих ребят.

Света, кивнув, скинула с себя халат и нырнула в постель к мужу. Ее всю трясло от возбуждения и желания ласки. Она изнывала от предчувствия предстоящей, по ее мнению, бурной ночи любви.

- Дорогой, - ласково сказала Светлана, - как ты сегодня себя чувствуешь? Может, займемся любовью, а? Ты уже больше месяца не обнимал меня… Кстати, вчера Надя дала мне книгу "Камасутра. Секреты индийского секса", и я узнала много интересного. Может, кое-какие знания пригодятся сейчас, а?

Но Андрея мало интересовала восточная экзотика. Если он не выполнит план, начальство может показать ему свою “камасутру”, только в более изощренных вариантах.

- Я хочу спать, - прошептал он и мгновенно уснул. И как только не тормошила его жена, Андрей лежал трупом и не реагировал на ее настойчивые требования. Зато своим храпом он распугал всех тараканов в комнате общежития. Наверное, ему снилась трудовая вахта, поскольку он вздрагивал и кричал: "Петр, не сачковать! Ты не выполнил норму! А ты, Володя, отстаешь от графика! Сегодня мы дадим месячный план! Слава КПСС!".

Света, услышав это, вздохнула и отвернулась. Ей надоели не только коммунистические лозунги и трудовые будни мужа, но и эта страшно скучная и тяжелая жизнь в богом забытом шахтерском поселке имени двадцатого партсъезда. Просто было обидно смотреть, как уходят годы. Уже десять лет как они женаты, однако для Андрея нет ничего важнее работы и партии. Света иногда говорила, что КПСС для Андрея настоящая жена, а шахта - ребенок. А между тем, у нее были вполне понятные и естественные планы по продолжению рода и увеличению семейства.

- Андрей, я хочу ребенка. Мне уже не двадцать лет, а время неумолимо идет. Давай я рожу тебе сына или дочку, - молила она его. Но тот смотрел на нее с удивлением и говорил:

- Ты с ума сошла! Скоро двадцать седьмой съезд КПСС. Мы обязались сделать к нему подарок. Все ребята выдавливают план… Наши конкуренты в Донбассе пригрозили обогнать нас… И в это сложное время ты лезешь с глупыми идеями!

- Но я хочу стать матерью… - прошептала Светлана, чувствуя, как слеза скатывается по щеке.

- Успеешь! - грубо обрезал Андрей. - Когда я стану начальником участка, тогда и поговорим о ребенке. И больше не морочь мне голову! Кстати, по ночам не лезь ко мне. Постарайся умерить свой любовный пыл, хорошо?

Что на это могла ответить Света, кроме того, чтобы всхлипнуть. Конечно, единственное, что ей оставалось в такой ситуации, так это только плакать по ночам и жаловаться подружкам, которые и сами были в таком же положении. А что об этом говорить? Ведь у одних мужья были жуткими пропойцами, у других импотентами, а у третьих сидели в местах не столь отдаленных. "Ты, Свет, не расстраивайся, - говорили они, - тебе еще повезло. Мужик что надо! Зарабатывает кучу денег. А то, что ему не до семьи, так это понятно, он же коммунист. А коммунисты, сама знаешь, люди иного сорта. Они Энгельса любят и генсека. Терпи или заведи себе любовника!"

Последний совет был совсем некстати, поскольку в шахтерском поселке не было неженатых мужчин, а многие женатые смотрели на женщин с таким же интересом, как уссурийский тигр на бульдозер, то есть безразлично. Насчет этого женщины выдвигали много гипотез, некоторые вредные старухи говорили, что здесь на людей отрицательно воздействуют северные условия, замораживающие чувства и потенцию у мужчин. Но, скорее всего, сложившаяся в поселке коммунистическая атмосфера не одобряла явное проявление сексуальных чувств, особенно в то время, когда империалисты начинали свои авантюры в Африке, оппортунисты горлопанили в Европе, сбивая с истинного пути рабочих, а советская родина требовала от своих сыновей-героев тонны угля.

Сами шахтеры говорили, что они авангард рабочего класса и строят социализм. А женщины, по их мнению, пусть сидят дома и вяжут носки. Что касается уровня рождаемости, то среди горняков, как показывала социальная статистика, она была на уровне вымерших динозавров. Здесь даже школы и детские сады закрылись за ненадобностью. Так что Светлане оставалось только жить, как живется, без надежды на какой-либо просвет в будущем.

Однако изменения произошли. Правда, не там, где можно было их ожидать. В этот вечер, когда Андрей, как обычно, смотрел "прожектор перестройки" во сне и орал прокоммунистические призывы встретить Первое мая годовым планом, Светлана взяла две таблетки "Sex-Pot" от стресса, которые выписал ей толстый, лысый и противный врач, и залпом выпила. Затем улеглась поудобнее и закрыла глаза. Лекарство на удивление стало действовать мгновенно, поскольку она почувствовала легкое блаженство и приятные ощущения. А как она заснула, даже не заметила.

…Проснулась она от странного ощущения. Едва открыла глаза, как тут же по зрительным нервам ударил яркий солнечный свет. Светлана аж вскрикнула от боли и прикрыла глаза руками. Одновременно она почувствовала, какой нестерпимый жар стоит вокруг. Сначала мелькнула мысль, что дом горит. Но едва она вновь открыла глаза, как убедилась, что пожара нет. Гореть было нечему. Поскольку квартиры не было. Не было дома. Не было улицы. Не было шахтерских вышек и котельни, которые всегда виднелись из их окна. Вообще ничего не было знакомого.

Поэтому Света несколько минут находилась в состоянии шока.

Ее сознанию трудно было понять, что происходит. Может, десяти классов образования плюс училища культпросвета не доставало для понимания того, что она увидела. Да и сами посудите, какая реакция может быть у человека, который некоторое время назад лежал в холодной постели рядом с эмоционально холодным мужем, в холодном полузакрытом поселке и который вдруг просыпается в какой-то африканской саванне, где от жары плавится камень. Поэтому Светлана не могла прийти в себя, когда увидела дикий и далекий мир, и он был не на экране телевизора в передаче Юрия Сенкевича, а реальный, его можно было облизнуть, потрогать, даже пожевать.

Вокруг нее расстилалась бескрайняя равнина, заросшая сухой травой. Кое-где проглядывали песочные проплешины. Одинокие деревья, подобных которым девушка никогда в жизни не видела, казались фантастическими фигурами, искривленными в странном танце.

Но этот мир не был мертвым. Вокруг кипела жизнь: бегали какие-то зверьки, по земле передвигались змеи, жуки и другая нечисть. В небе летали хищные птицы, с высоты высматривая добычу. Откуда-то послышался противный до дрожи хохот гиен. Именно этот звук заставил женщину встрепенуться и задаться вполне уместным вопросом.

- О боже! Где я? - вскричала Светлана, вскочив с горячей как паровой котел земли. И тут она заметила, что на ней только нижнее белье, в котором она ложилась в кровать. Видимо, пока она спала, ее украли какие-то террористы и доставили из Сибири куда-то в Африку. Но это предположение казалось бредом. Как террористы могли попасть в закрытый поселок, и вообще, какой идиот туда сунется. И зачем красть ее, она же не дочь секретаря обкома партии.

- Как я сюда попала? - продолжала нервно рассуждать она. - Я, наверное, сошла с ума! А может, эти таблетки настоящие наркотики? А вдруг я умерла и сейчас нахожусь на ином свете?..

Она, словно обезумев от этих вопросов, стала бегать по траве. Однако жесткие как проволока листья поранили ей стопу и этим самым немного отрезвили. Светлана застонала и присела. Из раны текла кровь.

- Это не сон! Это явь! - вскричала она, чувствуя боль. - Андрей! Ты где? Забери меня отсюда!

Но супруга рядом не было. Его вообще никогда не было рядом тогда, когда Светлана нуждалась в нем, его поддержке и силе.

- Мамочка, как я сюда попала, - прошептала женщина, но тут до нее донесся грозный рык. Чувствуя, как спина мгновенно остудилась от выступившего холодного пота, она повернула голову влево и увидела льва.

Это был настоящий хищник, царь и властелин саванны. Он не сидел в клетке и не выделывал трюки под крики и удары хлыста дрессировщика. Здесь он был свободен и жесток. Лев внимательно смотрел на женщину, и его ноздри раздувались. Видимо, он унюхал кровь, и этот запах его возбуждал и подталкивал к решительным действиям. А может быть, будучи самцом, он хотел почувствовать челюстями плоть иного пола?

- Нет, нет, это сон, это не может быть явью! - уже по-иному запричитала Светлана, озираясь в поиске защиты. Но ничего рядом не оказалось, ни камня, ни палки. Она была совершенно беззащитной.

Лев приготовился к прыжку.

Светлана в страхе закрыла глаза.

И тут до нее донесся другой звук. Это кричал не зверь. Светлана посмотрела в сторону источника и увидела аборигена.

Это был красавец-негр. Его статная фигура была идеальной с точки зрения анатомии и могла служить пособием для скульпторов и художников. Мускулы играли под кожей, которая отливала черной смолой. Белые крепкие зубы способны были свести с ума любого дантиста. А волосы? Это была не редкая прядь волос, что осталась у шахтера Козырева в результате трудовой подземной деятельности, а густая прядь проволоки. Лицо излучало мужество, стойкость и решимость. Светлана залюбовалась этим неизвестным человеком.

На негре была только набедренная повязка, но Света догадалась, что за ней скрывается нечто большее, чем можно увидеть у Андрея. На груди абориген носил амулет, а ноги и руки были окольцованы железными браслетами.

- Ийа-а-а! - выдохнув из груди яростный клич, негр поднял правую руку. В ней сверкало лезвие ножа.

Лев насторожился. Он понял, что перед ним грозный враг. Может быть, они даже уже встречались на охоте или в бою. Светлана подумала, что это два лидера, два руководителя своего племени, уважающие и ненавидящие друг друга, сейчас внимательно изучают друг друга, прежде чем приступить к решительным действиям. Не нужно было быть телепатом, чтобы уловить напряжение между зверем и человеком - между ними назревала схватка.

Светлана приняла правильное решение: не мешать мужчинам разобраться, кто из них имеет право на женщину. Сама же женщина мечтала видеть победителем, конечно, этого статного негра.

Лев, наконец, решился и прыгнул. В ту же секунду в воздух взвился и негр. На высоте полутора метров они встретились. Клацнули зубы, сверкнул нож, и оба противника упали, чтобы опять вскочить и уставиться друг на друга. В результате первого поединка рука у аборигена была поранена. Кровь стекала по локтю и капала на траву.

Однако и хищнику была нанесена рана на груди. Видимо, негр пытался попасть в сердце, но промахнулся.

Зверь хрипел и тряс головой. Кровь толчками выплескивалась наружу, и от этого лев терял силы. Но он не собирался сдаваться.

Взревев, лев снова кинулся на противника. Негр прокричал свой боевой клич:

- Ийа-а-а! - и кинулся к хищнику. Завязалась кровавая схватка. Светлана с содроганием смотрела, как человек и зверь кромсали друг друга, рычали, разрывали на части, но не думали покинуть поле боя. Это были достойные противники. Во все стороны разбрызгивалась кровь. Алым цветом окрасились не только трава и камни, но и сама женщина. Над сражающимися уже летали хищные стервятники, а хохот гиен стал более четким и близким. Видимо, эти поедатели падали ждали, когда кто-то погибнет и станет лакомой жратвой.

Только минут через десять все закончилось. Лев тяжело вздохнул и выдохнул свою душу. Его огромная лапа дернулась в агонии и затихла.

От него отделился человек. Негр был весь в крови, но он был полон решимости и гордости. Его глаза пылали. Он подошел к Светлане и посмотрел в ее глаза.

Видимо, он впервые видел белую девушку и поэтому с изумлением рассматривал ее светлые волосы, розовую кожу. Блондинки явно здесь раньше не появлялись.

Затем негр стал пристально смотреть на ее нижнее белье. Светлана отметила, с каким вниманием он разглядывал ее кружевные трусики и бюстгальтер. И это женщине было приятно. Наконец-то хоть один мужчина проявил интерес к ее сексуальному облику.

- Тебе нравится? - спросила она.

Абориген потрогал ее кожу, а затем нежно провел ладонью по трусам. У Светланы стала кружиться голова. Но негр не торопил события. Он ткнул рукой себя в грудь и громко произнес:

- Бута!

Светлана непонимающе уставилась на него. Увидев, что женщина его не поняла, он повторил:

- Бута! - и снова ткнул себя в грудь.

- А-а, это тебя зовут Бута! - догадалась Светлана. Затем она приложила ладонь к своей груди и произнесла:

- Света… Светлана.

Негр попробовал воспроизвести это имя:

- Сье-и-ви-етья-а-на?..

Светлане стало смешно.

- Да нет, лучше зови меня покороче - Света!

Абориген с коротким именем справился лучше:

- Сьи-ве-тья…

- Ладно, можешь произносить, как хочешь, точнее, как можешь.

Негр внимательно прислушивался к ее словам и старался понять ее. Тем временем Светлана заметила, что он после схватки ослаб и прилагает неимоверные усилия, чтобы не рухнуть на траву перед незнакомкой.

- Э-э, так не пойдет, - сурово сказала она и взяла его под руку. - Давай я помогу тебе дойти до дома… До до-ма, - по слогам произнесла она, словно тот знал русский язык. - Ты не забыл, где живешь, а? Где твое жилье?

Впрочем, абориген понял ее и показал на восток. Туда они и побрели вдвоем.

Солнце яростно припекало, от жары трескались губы. Но Светлана и Бута упорно шли к цели. Уже через полчаса они были в хижине из тростника.

Это была, наверное, хижина охотников, а не дом Буты. Скорее всего, здесь отдыхали после охоты аборигены или путники. Сейчас в нем никого не было. Зато в емкостях из каких-то высушенных плодов хранилось много воды. И первым делом они оба напились. Затем Бута стянул набедренную повязку, смыл с себя кровь и обработал рану какими-то природными лекарствами, которые хранились в хижине в мешочках.

Светлана почувствовала, что тоже хочет искупаться. Бута понял ее и знаками показал, что можно ополоснуться прямо здесь. Он даже и не думал выходить из помещения. Женщина, стесняясь, сняла с себя окровавленный бюстгальтер, а затем, немного помедлив, и трусики.

Бута не смотрел на нее, он задумчиво уставился на ее белье, стараясь понять, как можно было выткать такую прелесть. В его деревне этого делать не умели. Конечно, сама Светлана приобрела эту заграничную штучку не в магазине, а на рынке, с рук. Страна Советов пока что не научилась шить подобные вещи, считая, что для женщин нет ничего красивее, чем шапка-ушанка, телогрейка, спецовка и кирзовые сапоги.

Когда Светлана смыла с себя кровь и пот, она стала озираться в надежде, что найдется что-нибудь такое, что можно накинуть на тело и скрыть наготу. Но именно ее нагота стала привлекать негра.

Он решительно подошел к ней и, схватив ее за плечи сильными руками, прижал к себе. Светлана не сопротивлялась. Она закрыла глаза и полностью отдалась своему спасителю…

Что было дальше, она помнила плохо. Все было как в тумане. Никогда раньше Светлана не испытывала многократного оргазма. Она вытворяла такое, что не снилось и режиссерам порнофильмов. Впервые ей довелось почувствовать себя женщиной. Бута был совсем не похож на Андрея. И дело не в том, что его сексуальная техника в тысячу раз превосходила умение шахтера-передовика, а просто этот примитивный человек угадывал все желания Светланы и исполнял их. “Такой мужчина мог бы стать первым на деревне, - подумала Светлана, закрывая глаза. - Бабы все передрались бы из-за него”. Дальше перед ней все поплыло…

Бута растерянно посмотрел вокруг. Только что перед ним лежала женщина, которая своим телом и видом напоминала богиню плодородия Уриту, и вдруг она исчезла. А может, это и была сама богиня, которая назвалась странным именем Сьи-ве-тья. Только для скрытности она не назвалась настоящим именем.

Бута был уверен, что это была Уриту. Ведь богиня плодородия, согласно преданиям, была светловолосой и бледнокожей. Да и ее желания и действия свидетельствовали, что она хотела проявить сущность плодородия. Бута, у которого как у вождя племени было семь жен, был поражен неистощимостью и страстностью богини. Он не мог даже подумать, что Светлана была элементарно сексуально голодна и никогда не встречала темпераментных мужчин. Абориген пришел к выводу, что Уриту испытывала его мужские способности. А легенды гласили, что Уриту, будучи одной из главных божеств, имела право на любого охотника и воина племени Куку Риту. И то, что она избрала Буту, было предзнаменованием его особой судьбы. Иначе зачем она оставила бы ему красивую одежду.

Бута прижал к себе трусики и бюстгальтер, вдыхая оставшийся запах женщины. Точнее, богини…

Светлана проснулась от звонка будильника. Раздраженная трелью, она хлопнула его по кнопке так, что механизм сломался. Внутри будильника что-то заурчало, и стрелки перестали двигаться.

Но Светлану это не расстроило. Она вскочила и тут же заметила, что на ней нет одежды. В растерянности она озиралась по сторонам. “Неужели я во сне разделась, - подумала она. - Наверное, мы с Андреем занимались ночью любовью”. Но, увидев, как отчаянно храпит муж под одеялом, она откинула эту мысль. Андрею сегодня снился партсъезд. И тут она вспомнила Буту.

- Нет, ведь это сон, только сон! - вскричала она. - Я не была в Африке!

И тут она почувствовала боль в стопе. Приподняв ногу, женщина с изумлением увидела рану. Рану, которую ей нанесли жесткие травы…

А через девять месяцев шахтерский поселок впал в транс. Впервые здесь родился негритенок. Причем в семье Козыревых, у которых в роду никогда не было негров. Матерью стала Светлана, десять лет не выезжавшая за пределы села.

(Июль 1992 года, Ташкент)