Дай? - Возьми...

Отрывок из повести «Мать – одна ночка» 4 часть.

Подошёл Слава:

- Плачем?

- Ах, Слава.., ты хоть скажи мне что хорошее? Всё вокруг плохо…

- Я женился, моя жена беременная, мы любим друг друга!!! Вот контейнер даже не надо ждать, нет пока ничего, спохватились и поехали. Ждём моего перевода в Россию.

- Поздравляю! Я рада за тебя и жену. А кого ждёте?

- Всё равно кто будет, Знаешь, сейчас начали умирать, один за одним ребята, что в Чернобыле были. Завтра вот в этом, - он кивнул на Лиды дом, - похороны будут, парню тридцать два, двое детей. За это время столько поумирало, Как в привычку вошло хоронить. Из Афгана столько не было в нашем городке.

Я поняла, он меня готовил к известию о Кибальчише. Он уже сидел возле меня рядом на земле. Я резко встала и отходя задом крикнула:

- Не надо, не хочу слышать о Мальчише, нет, молчи, Слава, прошу тебя, молчи!!!

Суббота.., в наших планах на сегодня всего два дела: отнести в ОВИР и сдать документы, которые мы насобирали по различным инстанциям, на меня и на Сашу, целую папку, и дать объявление в газету, с телефоном Лиды, на продажу квартиры. Вышли на улицу, почти по периметру всего дома стояло много людей, это офицеры и их жёны. Возле соседнего подъезда стоял на табуретках гроб, в котором лежал непонятного возраста мужчина, очень худой, нос заострённый сильно, глаза ввалены глубоко во внутрь, это был почти скелет, обтянутый кожей. Хоронили того Чернобыльца, о котором мне сказал Слава вчера на поляне.

Были там и ребята холостяки, но ко мне не подошли, только из далека кивнули головами. Люди подходили к гробу и прощались с покойным, на кладбище его не повезут, а сейчас заколотят и сразу автобус отвезёт в аэропорт. Гроб улетит на родину покойного и там его положат в землю. Офицеры подхватили на руки гроб и понесли на расстоянии плеч, они несли гроб до дороги, вся процессия шла за гробом. Обогнули дом, там уже ждал автобус, поставив туда гроб, сели рядом жена, сын лет восьми, девочка лет пяти, ещё несколько человек и автобус уехал. Ко мне подошла девочка:

- Вы меня не помните?

- Нет.

- Нас с детского сада приводила воспитательница к вам домой, вы нам бородавки сводили. Все слетели, а одна сидит.

Она раскрыла ладошку. Мы с мамой к вам пришли, а вы уже уехали.

- Это мамка бородавок осталась. Деток я свела, а мамка осталась, поэтому я сказала, чтоб вас привели ещё раз, но видать забыли про вас.

Я взяла её ладошку и стала водить пальцем вокруг бородавки.

Вдруг, в самое ухо услышала шёпот:

- Дай?

Я замерла: Манков! Что он здесь делает, как он здесь оказался? Это может сказать только Манков, он всегда с ходу и без

приветствий: Дай? Я медленно повернула голову. Мне чуть дурно не стало со страха: ко мне наклонился тот, которого сейчас увезли в гробу! Тоже без волос, тоже худющий, бледный, глаза ввалены, нос острый.

- Саша.., Мальчиш!!!

Возле меня стоял Кибальчиш, вернее, то, что от него оставила болезнь. Он был в джинсах и в белой рубашке с длинными рукавами.

- Я тебя ждал… Тянул в госпитале время, хотели в Москву лечиться отправить, но я знал, что ты приедешь за сыном. Ребята сказали и я выписался. Мне очень надо тебя увидеть и увидел. Я хочу с тобой побыть в последний раз.

- Саша, я замужем и спираль убрала.

- Я не в тебя. Дай?

В стороне стоял Игорь, он за нами наблюдал. Я подошла к нему и сказала:

- Игорь, дай мне ключ от квартиры?

Он мне его положил в ладошку и ответил:

- Не дурак, я всё понял. Иди.., сегодня мы никуда не пойдём. Будь с ним столько, сколько то надо.

Мы пошли к нашему дому.

- Как тебя твой телохранитель отпустил?

- Это мой брат Игорь.

- Все говорят, что ты его наняла в Питере и мало заплатила, теперь он рявкает на тебя и командует тобой. Ты всем так говоришь, что брат, но никто в это не верит. Да и не похожи вы вовсе, ты ему по пояс.

- Стас с Мариной тоже ночь и день, а даже двойняшки. Я же тебе говорила, что я в отца лицом, ростом в мать, а Игорь в отца матери, копия.

Я здесь до понедельника, парадку сдал в химчистку. Меня в ней похоронят. Домой еду в понедельник. В Москву.

- А лечится там?

- Мы сегодня унесли того, который меньше меня там в два раза был, бесполезно всё это.

Я открыла ключом дверь, пусто. Саша огляделся вокруг и сказал:

- В этих стенах меня лишила ты девственницы, под этим потолком я получал удовольствия, на этом полу я тискал тебя и крутил, как только моя фантазия играла. Жди меня здесь, я всё приготовил для нашей встречи.

Он ушёл в общагу и вскоре появился с одеялом и пакетом. Постелил одеяло на пол, из пакета достал коробку конфет, бутылку белого вина, штопор, два стакана. Поставил и положил всё в середину одеяла.

- На время раздеваться я уже не успею, мадам Пукпук. Я не буду рубашку и майку снимать, хорошо?

- Почему?

- Мёрзну, и не хочу своими костями тебя пугать. Поверь, вид не из приятных. Знаешь, ты меня как держала на этой Земле. Понял это, только когда ты уехала.

Он открыл бутылку, открыл коробку с конфетами.

- Для мадам! Представляешь, так обрадовался, как увидел свет в твоих окнах, прибежал, а другая женщина дверь открыла. С меня как кожу живьём сняли. После этого и голова кружиться стала, слабость появилась и загремел в госпиталь, выйду опять, и опять, и опять. Похудел в момент. А всё думаю: не имею право умереть, пока мужу её рога не сделаю. Я ведь ещё с замужней женщиной не попробовал? У самого нет замужней, выбрал для этой цели тебя. Он стянул с себя джинсы, трусы и сидел так на одеяле. Говорил, а сам улыбался.

- Саш, ты только не в меня, ладно?

- А как же с расторжением договора с лётной частью: «не наша»?

- Да ну тебя, вдруг залечу?

- Пей, ешь, это шутка, не в тебя.

Силы покинули Сашу и там, было опять – никак…

- Не кончила? Я слишком быстро? Знаешь сколько я, тебя представляя, спермы в туалет спустил?

- Да что ты, было очень даже хорошо, правда!

- Пойми, я сейчас очень слаб, и тебя здесь вечность не было, такое воздержание здоровый мужик не выдержит. А как у тебя с твоим рогатым?

- Ничего, он ко мне хорошо относится.

- Меня секс интересует.

- Да никак!

- Пукавна! С вашими ли талантами и не научить?!

Я налила ему и себе вина, держа в руке конфетку решила положить ему в рот. Он соскочил и побежал в туалет. Там его вырвало. Спустил в туалете воду и шатаясь зашёл в комнату.

- Танюша, давай поспим, мне что-то неможется. Ложись ко мне ближе, а другим концом одеяло накроемся. Меня морозит, согрей своим телом?

Он лёг в середину, я с краю, свободным концом обернули его спину одеялом, а с моей стороны со спины подоткнули одеяло.

- Как ты похудел, Саша.

- Болезнь, всё нормально, не думай о том. Мне жаль, что я тебя заставил с таким со мной быть, но я не мог без тебя уйти. Теперь я тебя буду там ждать.

- А как ты меня там представишь?

- Мадам Пукпук.

И мы заснули…

Мы проснулись одновремённо, Кибальчиш был отдохнувший, видно, что ему стало лучше. Мы опять выпили, съели по конфетке.

- Ну, я так и не услышу, какие немцы козлы в постели?

- Тебе это так интересно?

- Очень. О чём ещё с мадам Пукпук разговаривать, как не о сексе?

- Он берёгся для меня, ни с кем не был, но уверен, что профи в этом деле на все сто. Перед сексом глядим порно, я ему говорю, что мне это противно и отбивает охоту вообще на это дело. Он не верит, так внушили по телеку профессионалы и в книгах написано. Сам любит, чтоб я его кусала, била, царапала, видать, что наклонности к садо, а меня с ног до головы выглаживает и вылизывает. Говорю: да завали и всади! Не могу, - отвечает, я так не могу с женщиной обращаться. Значит, как ему нравится, я должна делать, а как мне – не могу.

- Ты его любишь?

- Нет, я Германию люблю, сын в нормальной стране жить будет, вот что главное. Я его запах не люблю. Я ещё своего бывшего очень люблю, запах его помню. Твой запах люблю, Стаса даже запах люблю, а немца нет.

- Ну, ты же не сучка, по запаху любить?

- Саша, у него тело не так пахнет, понимаешь? Одеколон есть, он отдельно хорошо пахнет, как все одеколоны мужские, а с его телом вместе в сочетании, трупа запах. Как с трупов лежу рядом, как труп приходится кусать, чуть не рвёт.

- Скажи.

- Сказала, не верит. И насчёт секса не верит, короче, каши не сваришь с ним. Богатый, хорошо воспитан, образованный, добрый, выглядит хорошо, на год меня старше, а учится у Пукпук зазорно, сам с усами.

- Значит, мы правы, что ему рога наставили? Надо нарастить, повторим?

- Только не в меня.

- Нет, не в тебя.

Когда я потянулась за трусиками, они были сложены, как всегда их складывает Кибальчиш, кубиком. Я их стала разворачивать, в середине лежало пятьдесят рублей.

- Саш, ну зачем так много?

Он усмехнулся и сказал:

- Они сейчас как пять рублей. СОКРОВИЩЕ!!!

С Мальчишом мы распрощались к вечеру, он должен вернуться в госпиталь, там ему должны ночью делать капельницы, и воскресенье там пробудет, в понедельник всего лишь заберёт свою парадную форму из химчистки, и сразу улетит в Москву домой. Игорь ждал дома, я зашла и только открыла рот, чтоб ему объяснить своё поведение, но он меня перебил:

- Тань, ты что, забыла, что у меня было тоже самое? Ты молодец, что поняла этого парня. Я тебе прощаю твою шпионскую деятельность.

Немного помолчал, как бы раздумывая, а рассказать ли мне это:

- Когда врачи на мне крест уже поставили, совсем плох был, как этот, с тобой что ушёл, пожаловался одной сестричке в госпитале, что обидно мальчиком умирать. Она меня с палаты ночью увела в пустую палату и там отдалась, легла со мной рядом.., до сих пор благодарен...

После этого случая, мой брат больше на меня не рявкнул, не толкал впереди себя, а шёл рядом, говорил, слушал и вообще старался понять мою логику мышления и мои неординарные поступки.

2007