Третий порнографический рассказ. Серия: Порно рассказы

Я заметил ее сразу. В такое раннее летнее утро народу на остановке почти не было, а те, кто были, довольно быстро уезжали на подъезжающих автобусах. Я ждал машину, чтобы отправиться на дачу к приятелю, где нас ждала банька и прочие удовольствия сельской жизни. Приехал слишком заранее, но утро было такое ясное, теплое, город еще так чист, что захотелось постоять, погулять, и торопить приятеля звонком я не стал. Просто гулял в районе остановки и приметил ее, выделил из пейзажа и из всех остальных людей.

Ее ночные похождения можно было предсказать довольно точно, и для этого не надо быть Шерлоком Холмсом. Молодая азиаточка, лет девятнацати – плюс минус сколько-то. Их возраст вообще трудно угадать. Не будь она азиаткой, я вообще решил бы, что ей четырнадцать, но по опыту зная, что азиатки выглядят моложе своих лет, догадался, что уже не школьница. Видимо, студентка первого курса. Приехала куда-то учиться, а может быть даже и не поступила, но домой возвращаться не стала, маме, видимо, наплела, что учится, а сама… Снимает, видимо, квартиру, с несколькими сожительницами на пару. То, что она с утра сидела на бетонном основании железного заборчика, огораживающего летнее кафе, хотя рядом есть лавки для ожидающих автобус, и лавки эти свободные – уже привлекало внимание. Не аккуратистка – что на камень сесть, что на лавку, ей все одно и то же. Никакой сумочки, ничего – только открытая бутылка пива в руке, из которой она посасывала растягивая удовольствие, прямо какая-то вопиющая экономия, по мелкому глоточку. Глотнет, и сидит, опустошенная. Ни единой мысли в голове, в глазах. Это в семь часов утра! С пивом, на бордюрном камне. У проституток обычно маленькие сумочки на длинных ремешках, там они хранят косметику и презервативы, запасные трусики и прокладки, а деньги прячут в лифчики, у кого они есть, конечно. А тут вообще ничего. То есть будто бы взяли ее, отвезли, отымели, потом с утра выставили за дверь. Если и проститутка, то любительница и очень дешовая. А вероятнее всего просто ****ь, то есть не за деньги, а за пиво, за теплую постель и все такое. И это при ее вполне завлекательной внешности! Что ж с нее будет потом, когда появятся предательские морщины, голос сядет от курева и пива, упругий живот станет дряблым, обвислым, о грудях я вообще не говорю. Кстати, упругий живот был продемонстрирован. И как они не мерзнут? Хотя и тепло, но все же утро в Сибири никогда не бывает достаточно теплым. И блузка и джинсовая куртка – обе выше пупа, живот и спина голые. Потому слегка ежится. Пивом не согреешься, бедолага!

Какой-то интеллигент бросил почти целую сигарету на землю, сел в автобус и уехал. Она неторопливо подняла, стала курить. Даже без этого глуповатого жеста для самоутешения – обдуть поднятое с земли или обтереть такими же грязными пальцами, как и сама земля, но для самоуспокоения, дескать, гигиена соблюдена. Нет у нее никакого понятия о гигиене.

Пиво у нее закончилось, сигарета тоже.

Я подошел к киоску, купил две бутылки «Миллера», проходя мимо нее, сунул одну бутылку ей в руки, пошел дальше и сел на скамейку.

Она взяла бутылку, повертела в руках, потом подошла ко мне.

- Спасибо. А открыть можешь?

Я достал брелок, открыл ей бутылку и вернул.

- Закурить будет? – спросила она.

- Не курю, и тебе не советую.

- У меня денег было только на пиво или домой доехать. Долго думала, что выбрать. Выбрала пиво.

- Ясно, - сухо сказала я.

- Я не всегда такая, - сказала она и заглянула мне в глаза.

- Сигарет тебе все равно не куплю. Вредно это.

- Я не прошу, - пожала она плечами. – Стрельну у кого-нибудь. Я сама на сигареты денег никогда не трачу. Зачем? Всегда угощают без проблем.

- С твоей фигурой и мордашкой тебя всегда угостят. Потеряешь их – чем будешь заниматься?

- Я учусь, - соврала она.

- Чему-нибудь, наверняка, учишься – ухмыльнулся я.

- Зря ты так! – беззлобно сказала она, отхлебывая пиво. – Я все равно буду учиться.

- И это правильно.

Так мы сидели, болтали ни о чем. Пиво у нас закончилось. Она несколько раз пыталась допить какие-то капли на дне – не ради капель, а ради меня, чтобы показать мне, что она бы не отказалась еще от одной бутылочки. Сейчас ведь они по 0,33, так что ей не хватило, даже вместе с той, которую она сама купила.

- Я могу сделать минет, - сказала она.

- Не надо, - ответил я, встал, пошел к киоску, купил еще одну бутылку, открыл и дал ей.

- Спасибо – сказала она и взяла желанный сосуд, - Ты не думай, что я навязалась с просьбами.

- Я не думаю, - ответил я.

- Я тебе сделаю минет просто так. Вернее, за первую бутылку… Точнее, за то, что ты так хорошо ко мне отнесся.

Я усмехнулся.

- Что ты называешь хорошим отношением? Бутылка пива от сушняка?

- У меня нет сушняка! Я не пила вчера! – возмутилась она.

- Так-таки? – не поверил я.

- Ну, то есть практически не пила. Для меня это ничто.

- Понимаю, – я кивнул, порываясь закончить разговор.

- Погоди, - сказала она. - Не торопи меня. Допью пиво и сделаю тебе минет.

- Это не обязательно, - я пожал плечами. – Да и негде.

- Под мостом можно. Я только пиво допью.

- Не описаешься от третьей бутылки? – ухмыльнулся я.

- Я крепкая. Да и в кустики если что схожу.

- Смешная ты, - сказал я.

Друг меня не дождался. И не дозвонился. Я выключил телефон.

Потом я купил ей единый проездной на две поездки в автобус и чуть ли на насильно посадил ее в тот, который, как она сказала, едет в сторону ее дома.

- Напрасно! – вяло протестовала она, - Я никогда не плачу в транспорте.

- А сегодня заплатишь, - сказал я ей.

Это был самый приятный минет, который мне когда-нибудь делали. На травке под мостом. Люди издалека видели нас, но никто не подошел, никто не помешал мне кончить прямо в ее азиатский юный ротик.

Те пятьсот рублей, которые я сунул ей в руку вместе с проездным билетом ее просто шокировали, но я дал бы и больше, если бы был уверен, что она не потратит их на какого-нибудь прыщавого придурка, чтобы купить ему какой-нибудь алкоголь или шмотки.

С тех пор я не могу без дрожи проезжать мимо этого моста.

Эти сладостные воспоминания я не смог перебить ничем, хотя в моей жизни многое бывало. Вот уже пять лет они остаются самым ярким эпизодом моей жизни.