Как Мэрилин отметил восьмое марта

КАК МЭРИЛИН ОТМЕТИЛ ВОСЬМОЕ МАРТА

Сутулый Мэрилин шел, нога за ногу, на высоченных шпильках, в косухе и черном платье выше колен, из-под которого ковыляли длинные тощие ноги в черных шерстяных колготках, и периодически окунал длинный нос в роскошный букет алых роз, при этом натыкаясь на прохожих.

– Ну извините, – обиженно произнес Мэрилин, налетев на очередного прохожего, поправил съехавшие очки и шагнул к лавке. Трент скромно сидел на спинке скамейки, поставив ботинки туда, где люди обычно сидят, и ждал свое сокровище. – Зиг хайль…

– Смотреть надо, прохожих с ног сбиваешь! – поприветствовал Трент Мэрилина.

– Да… Я иду, как Маргарита, сам себе цветы купил.

– Какая Маргарита?

– Булгаковская. Сама себе цветы купила, шла по улице и пристала к мужику – к мастеру.

– К сантехнику или к электрику?

– Чукча. Сегодня же восьмое марта!!!

– Ну и что?

– Как что? Сегодня восьмое марта, а меня никто не поздравил!!! – Мэрилин уселся на лавку и обнял букет, обиженно сгорбившись.

– Тю, – сказал Трент.

– Поздравь меня!

– Ну пошли за пивасиком, – и они направились в близстоящий супермаркет…

– Трент, – с энтузиазмом начал Мэрилин, – купи мне кондиционер, лето скоро, будет жара, кондиционер понадобится…

– Чувак, ты шо, совсем охопрел???

– Но ты же купишь мне кондиционер?

– Облезешь, Мэрилин! Это очень дорогой подарок. У меня у самого нет.

– А меня это не колышет, что у тебя нет. МНЕ надо!

– Сам себе зарабатывай на кондиционер… блин.

Дошли до супермаркета, Резнор взял две бутылки пива, а Мэрилин ткнул пальцем:

– Пополни мне счет!

Трент взял ему карточку пополнения, а у Мэрилина понеслась душа в рай:

– Мне нужны новые контактные линзы! Купи мне линзы.

– А в старых ты не можешь?

– Ты ни одной книжки не прочитал, тебе не знакомы проблемы близоруких… Линзы имеют срок годности! Мои просроченные, в очках хожу, позорюсь, на улицу выйти стыдно! Возьми вот эти.

– Самые дорогие.

– У них срок годности полгода!

Тренту выдали линзы в киоске оптики, а Мэрилин развернулся на 180 градусов и увидел женское нижнее белье:

– Купи колготки! Вот эти возьми, кружевные в сеточку!!!

И тут взор Мэрилина упал на отдел посуды…

– Посмотри, какой сервиз из французского стекла!!! Прелесть! Купи мне сервиз…

– Я щас пойду на помойку, найду гнутую-гнутую, старую-старую, ржавую-ржавую банку из-под кока-колы, и подарю тебе на восьмое марта… – начал Трент, но Мэрилин, не слушая его, перебил:

– И вот эти тазики разноцветные пластмассовые.

– Я тебе медный таз куплю. И накрою тебя им.

– Хорошо, только меня не надо, я тебе варенье в нем сварю! Только летом будет жарко варить, вот для этого и нужен кондиционер. Пошли в магазин «Вентиляторы и кондиционеры».

– Не ори, на нас пол-супермаркета зыбает. Пошли домой, – прошипел Резнор, направился к кассе, расплатился кредиткой и сунул ее в кошелек.

У самого Мэнсона денег не было. Отъездив два года гастролей в поддержку резноровского альбома «The downward spiral», где Мэрилин ему публику разогревал, трансвестит сейчас ничем не занимался и сидел на шее у своего продюсера. Резнор взял себе несколько подработок – приводил в божеский вид чужие альбомы, пропихивал в люди несколько новых групп, записывался на синтезаторе/бэк-вокале/гитаре у всех, кому не лень. А Мэнсон только-только дописал своего «Антихриста», надеясь после выхода альбома съездить уже на сольные гастроли – релиз назначили через две недели!

«Пошли домой» – в этот раз к Мэрилину, который кое-как собрал подобие закусона под пиво. Спровадив Резнора курить на лестницу, Мэрилин бросился к его рюкзаку с надписью «Нирвана», вытащил кошелек, извлек кредитку и аккуратно вернул кошелек на место.

Трент обнаружил пропажу только через несколько дней, а именно когда пришла пора платить за аренду морга. После такого открытия он заглянул на огонек к единственной подозрительной кандидатуре, где-то в глубине души надеясь, что любимый человек не брал.

У Мэрилина за окном висел мощный кондиционер со сплит-системой.

– Вор!

– Ты же мне обещал! Но, похоже, забыл. Пришлось самому взять.

– По морде бы тебе щас за такое, Мэрилин!

– Да, ты меня ударишь? – взвизгнул Мэрилин. – Выпустишь наружу свои садистские наклонности, поднимешь на меня руку! Ты меня и так презираешь, унижаешь, имеешь, пользуешься мной… – Он забился в угол кровати, скрючился и прикрылся руками. Резнор сел рядом и угрюмо взглянул на него, сцепив руки на коленях. А Мэрилин завывал, брызжа во все стороны слезами: – Людям нравится мучить слабого, бессильного… Социальная гравитация насилий, совершавшихся над моим беззащитным телом, порождает агрессию у всех, кто чувствует этот кровавый крест на моем лице, мое ментальное клеймо жертвы… Бей, я стерплю! Я уже почти привык!

– Били тебя? За твои подвиги – я бы им спасибо сказал… Добрым людям…

– Когда я был совсем маленьким, меня изнасиловали старшеклассники в школьном туалете. Знал весь район, вся школа, что «Уорнер дает». Родителям я не рассказал... Незнакомые люди кричали мне вслед всякую гадость и кидали в меня камнями, мячами, я шел по школьному коридору, а в меня кидали цветочными горшками, кроссовками, книжками, каждый мог подойти ко мне, оборать и ударить. Как-то раз пацаны раздели меня догола и гоняли голиком по школьному коридору, у всех на глазах хлестая меня моей одеждой, а все стояли вокруг и ухохатывались. Мы жили в частном доме, ночью к нам пришли воры и схватили телевизор. Я проснулся, и один вор стал душить меня подушкой. Мой сосед, намного старше, приглашал меня к себе одеться в платье и станцевать для него стриптиз за конфетку, а потом показывал мне позы… Вот с тех пор я и понял, что мне уже ничто не поможет, моя жертвенная миссия – помогать другим людям изливать в меня свою злобу, свою ненависть, пользоваться мной, как унитазом. Куда тебе удобнее меня ударить? Вот сюда – в висок?

– Чувак, ты уже веников не вяжешь. Сделал заподло и оправдываешься своим тяжелым детством. Отдай кредитку, свинья!

Мэрилин нашел карточку в кармане косухи, кинул ее на стол и опять грохнулся на диван каком кверху, орошая подушку фонтанами слез.

– Ты шо?! Птица в гнезде не срет, не слышал – там, где живешь и работаешь, не воруй и не ебись. Ты кого обокрал, совести хватило, как ты мог? Я-то перетопчусь, а ты куда без меня пойдешь? Ты всё разрушил, всё испортил…

Мэрилин рыдал, не поднимая головы, пока не услышал дверное хлопанье. Слезы моментально высохли. Трансвестит подорвался, сходил запереть за беглецом дверь, и пробормотал:

– Это ты без меня жить не можешь, а я теперь как-нибудь сам… Какой-то не от мира сего! Мухи ж не обидит, – и Мэрилин включил свой кондиционер.