Заголовок
Текст сообщения
КАК ЭНН РАЙС ЗАГНАЛА РЕЗНОРА В ГРОБ
Ранний утренний час в Новом Орлеане. В Больничном переулке все еще спят. Переулок назывался Больничным, потому что там стоял городской морг. Только теперь в этот морг никого не заносят ногами вперед, не вскрывают и безутешных родственников на опознание не приводят. В здании морга теперь рок-студия «Ничтожная звукозапись», а генеральный директор там и живет.
Трент ночь не спал – сидел в чате. Воспользовавшись сонным безмолвием, он выглянул на еще прохладную улицу и, размахнувшись, метнул в соседний двор ржавый дырявый бидон с картофельными очистками и окурками. В этот самый момент в Больничный переулок вгромыхал грузовой микроавтобус. Трент приуныл: застукали, донесут в полицию, что он тут мусорит, оштрафуют – не будешь же копам объяснять, что на помойку далеко ходить, а соседу так и надо, гопник он – сосед слева! Трент метнулся в морг, но его опасения оправдались: микроавтобус затормозил прямо перед моргом.
Вышли четыре грузчика и экспедитор.
– Хозяин, куда? Заказ приехал. Распишитесь, что товар доставлен без повреждений, заранее уплочено.
– Я ничего не заказывал. Перепутали, чи шо?
– Больничный переулок, 21а. Ваш адрес?
– Та да.
– Мужики, выволакивайте!
Грузчики, надсаживаясь, выволокли ГРОБ.
– Ставь его на попа! Хозяин, откройте калитку. Заносим!
– Та я ж еще не умер, – напомнил Трент.
– Адрес ваш, за товар уплочено. Распишитесь.
– Не буду я расписываться за чужие покупки. Я его не заказывал.
– Так для вас какой-то доброхот заказал. Распишитесь, мужчина, нам еще три заказа везти…
Пожав плечами, Трент поставил автограф. Гроб установили у него в гостиной и уехали.
Трент сварил себе кофе, закурил и, вцепившись себе в волосы, задумался, кто ж такой богатый, что купил ему гроб и доставку оплатил? У Трента не было ни друзей с таким чувством юмора, ни врагов, желающих ему смерти. Так и не измыслил кандидатуру заказчика, зато скурил оставшиеся сигареты и отправился за куревом.
По дороге встретил соседку Энн Райс, вышедшую за хлебушком.
– Ой, доброе утро! – Энн предприняла явную попытку чмокнуть Резнора в щеку, но мишень увернулась. – Гроб-то привезли?
– Тю, блин! Миссис Райс! Вы шо, совсем охопрели?! Зачем мне гроб заказали???
– Да не вам! Это мне гроб! Череп у меня уже есть, решила обзавестись новой деталью интерьера. Только сейчас мне гроб поставить некуда, у меня ж ремонт, вы ж видели – стены в черный цвет красим, двери ломаем, чтоб антикварные шкафы в целости и сохранности разместить, вот я и решила – пусть у вас пока побудет. Дала в мастерской ваш адрес. Пусть пока у вас постоит, а потом я заберу, как ремонт закончится! Вы ж не против?
Тренту пришлось сказать, что он не против. А куда ж девать тяжеленный гроб дубовый с кистями?
Последствия установки гроба в резноровской гостиной проявились в тот же день. К Резнору пришли на запись солист, гитарист и клавишник группы Prick. Трент как саунд-продюсер и звукорежиссер их готовящегося альбома завозился с аппаратурой. В морге были огромные комнаты, в одних мебели вообще нет, в других завалы строительного мусора и сломанной мебели – как будто там бомжатник, в нескольких – аппаратурой заставлено.
– Зачем втроем пришли? – спросил Трент. – Вокал же писать бум. Идите гуляйте.
– А он боится. – кивнул на солиста гитарист.
– Не по себе нам у вас, сэр, – признался клавишник Prick. – Как вам самому-то не страшно?
– А мне по фигу, что тут морг был…
– Гиблые места себе выбираешь для жительства, – подхватил солист подопечной группы, – сначала твой дом в Лос Анджелесе, теперь в морге поселился…
– А что за дом у вас был в Лос Анджелесе? – осведомился гитарист Prick.
– Он по дешевке купил дом, который стоял бесхозный после того, как туда пришли сатанисты и зарезали хозяев. Это была секта Чарли Мэнсона. – выпучив глаза, просипел солист. Трент кивнул, подтверждая информацию, и добавил:
; А мне все-равно, что там в свое время человеческое жертвоприношение было.
– Зачем в Новый Орлеан переехали? – продолжал любопытствовать гитарист. – Лос Анджелес – культурная столица, а тут город Мухосранск.
– Как сказал Мэрилин: «Ненавижу Новый Орлеан – паскудный маленький городишко, там каждый первый – наркоман, а каждый второй – преступник, люди приезжают туда умирать». – процитировал клавишник.
Трент прищурился:
– По законам штата Луизиана, то бишь у нас тут в Новом Орлеане – легальная продажа наркотиков. Зашел в магазин и купил. Кокаинчик, ЛСД, героинчик, все на прилавке лежит. А в других штатах запрещено – кому надо, приходится доставать у барыг из-под полы. И вообще город мне нравится. Красивый.
Через пять минут обнаружилось, что отсутствует диск с некими драйверами. Трент припомнил, что новый сидюк с необходимой прогой валяется у него в зале, солист Prick отправился за диском, а через секунду раздался вопль:
– Ты что, еще и спишь в гробу???
– Та не! Я сплю в кровати, как все белые люди… А гробушник, то… на растопку! Камин себе сделать удумал! Вот найму стройбригаду каменщиков, сделают мне камин, гроб топором порублю и буду зимой греться.
Ничего путного с суеверными Prick сегодня так и не записалось. Трент выпроводил подопечную группу, требуя прийти завтра и переписать вокал, а ближе к вечеру заявилась соседка с большим пакетом.
– Трент, я видела, у вас тут гости были?
– Ага, по работе. Не наработали сегодня ни фига, от гроба вашего впечатлились.
– Так вы сказали бы, что спите в гробу. Это дополнит ваш образ депрессивного гота новой душераздирающей деталью.
– Только вот я не гот. А вы что собираетесь с вашим украшением делать? Пусть для красоты помещение загромождает, или действительно там спать намереваетесь?
– Иногда и спать, вот завершу ремонтные работы, приглашу знакомых и предъявлю вампирный дизайн во всей красе. Красное постельное белье в гробик размещу, только что из супермаркета – подобрала соответствующее! Посмотрите…
Райс извлекла красную шелковую простыню, одеялко в тон и алую подушечку в форме сердца. Продемонстрировав приобретение Резнору, она склонилась над гробом и начала стелить, но обнаружила, что черное пончо с кистями, такими же, как на гробу, мешает двигаться, сняла верхнюю деталь одежды и аккуратно повесила на стул, оставшись в черной водолазке с красным драконом и кожаных штанах с серебряной пряжкой тоже в форме дракоши. И как ей в таких доспехах не жарко, подумал Трент. Среди всего прочего Энн отоварилась новым паричком. Предыдущий имитировал парик Кассандры Питерсон в «Эльвире – повелительнице тьмы», а сейчас – короткое каре с челкой из прямых черных волос.
– Гелевое наращивание ногтей сделала… неудобно писать, одеваться, – черный маникюр Энн в длину равнялся пальцам. Она ведь препоручила ведение хозяйства служанке, ей посуду не мыть. – Кстати, почему название вашего сольного проекта «Девятидюймовые ногти» не подтверждается внешним видом?
– На концертах стою с гитарой, попробуйте поиграйте с ногтями, – фыркнул Трент.
– Вам обязательно нужно сделать себе готишненькую прическу, макияж и маникюр, ибо я вас завтра вечером спасу от одиночества – будете сопровождать меня в рок-клуб на готскую вечеринку, посвященную празднику летнего солнцестояния, – сообщила Райс, садясь верхом на крышку гроба. – Так что завтра вечером – сначала к моему стилисту, потом – в клуб! Не сопротивляйтесь, позвольте мне за вами поухаживать. В цивиле на такое мероприятие – это моветон.
– Спасибо, но я не люблю клубиться.
– Глупости! Вы сваритесь в собственном соку без приобщения к субкультуре. Заодно я вас со многими интересными людьми из числа моих приятелей познакомлю.
– Но я…
– Вы хотите отказать даме? Покинуть даму одну? – наморщила нос приставучая соседка. Трент душераздирающе вздохнул и обреченно кивнул, не зная, что Райс уже наобещала по телефону своим знакомым, что придет со своим новым любовником, рок-музыкантом, молодым и красивым!
– Хотя… В принципе, сделать вам боевую раскраску я и сама могу! У меня дома есть фотки-образцы готишненького макияжа, я уже тренировалась, как и подобает каждому уважающему себя естествоиспытателю и фармацевту – на себе. Вот завтра сами посмотрите и выберете – есть такие варианты: кровавые слезы, трупная зелень, поклеванное вороном судьбы лицо, утопленник, но, как я вам не раз говорила, вам бы больше всего пошел образ вампира. Я всегда считала вставные клыки глупостью – с ними невозможно закрыть рот, а вот подрисованные по углам рта – это не мешает ни разговаривать, ни… ; Райс открыла рот для произнесения слова «целоваться», но передумала озвучивать свое и без слов понятное намерение.
Трент исподлобья бросил взгляд на щедро накрашенное лицо соседки и подумал, что Энн лет 40-42, наверно, и его в таком возрасте тоже на молодняк потянет. И тут он постиг, что этот самый молодняк не пылает энтузиазмом, когда к нему предъявляют претензии скучающие леди старше на 10 лет. Фигурка у нее подростковая, сама маленькая, на мышку похожа, а скоро превратится в высохшую старуху Шапокляк.
– Не заставите ставить праздничный ирокез?
– Не заставлю. Пожалею, – усмехнулась соседка, взглядом облизывая Резнора, как ложечку с мороженым. – Кстати, у вас есть Харлей Дэвидсон? Машину видела, черный «Порше», а байк – атрибут каждого уважающего себя рокера?
– Нет, я – не тот крутой рокер на мотоцикле!
Энн прищелкнула языком. Она-то уже представляла себя за спиной всадника на железном коне.
«А больше мне не с кем», – подумал Трент. – «Осталось только геронтофилом стать. Единственный плюс – Энн еще ниже ростом. »
Он обреченно приволок тоскующей Энн бутылку винца, собрал кое-какой закусон. Вдвоем они прикончили бутылек – для Резнора доза алкоголя – гомеопатическая, а дамы, как известно, быстро пьянеют…
– Брудершафт – это немецкое слово, означающее «братство». Мужчина и женщина пьют на брудершафт, переводя отношения в горизонтальную плоскость.
– К тому и шло. – сказал Трент.
А у Райс понеслась душа в рай. Она выразительно покосилась на дубовый ящик с кистями:
– Вы любите позу «наездницы»?
– Люблю, но не в гробу же!
– Это еще почему? Я думала, вы не суеверный.
– Дык там развернуться негде!
– Ничего! Гробик я прикупила самого большого размера, в таких двухметровых толстяков хоронят, а мы с вами поместимся!!! – и заткнула ему рот поцелуем, а Трент проявил себя скучающим неразборчивым мужиком и не возражал. Борзая Энн занялась раздеванием соседа, исследуя губами каждый сантиметр его постепенно обнажающейся кожи, покрывая Резнора полосами кроваво-алой помады. Она терзала его соски, ласкала губами ямочку на его шее, впадинку между ключиц, понаставила ему засосов – везде, включительно под коленкой. Он по возможности ей отвечал, так что у обоих губы распухли.
Энн загнала Резнора в гроб и уселась сверху, задавая темп. Через пару минут Райс начала постанывать и царапаться, и сломала ногти длиной с пальцы.
– Fuck and shit! Двести пятьдесят долларов отдала за гелевое наращивание! – возопила Энн.
– Всё ты о деньгах думаешь! Обо мне бы подумала…
– Об тебя же сломала!
Труженики-визитеры из Prick на следующий день, конечно же, заметили причудливый узор из засосов на теле продюсера, хоть Трент и натянул водолазку с закрывающим шею воротником. Он снова остался недоволен результатами студийных мучений Prick, по его глубокому убеждению – качественная рок-песня с первого раза не пишется.
Готская вечеринка состояла из ритуального действия с вампирским стриптизом в окружении кадильниц с дымящимися благовониями и дискотеки. Тренту хотелось провалиться в подвал, но он был вынужден стоять рядом с Энн, пить «Кровавую Мэри», жевать шоколадку и здороваться с Энниными знакомыми – киношниками в возрасте вокруг пятидесяти. Дамочки хором обзавидовались, что Райс охмурила тридцатилетнего, да еще и недурного собой рокера, а мужички одарили Трента взглядами, каких обычно удостаиваются малолетние альфонсы, сопровождающие зажиточных престарелых леди. Энн с Резнором заскучала: танцевать он наотрез отказался, несмотря на все ее льстивые рассуждения о его природной грации, да и лобызаться со старшей пассией при всем честном народе поскромничал. После мероприятия Трент (не пьяный, а слегка поддатый) благополучно миновал пост ГАИ, умудряясь не реагировать даже на бурную деятельность Райс, которая поглаживала ему низ живота и время от времени дотягивалась поцеловать его в шею, попутно рассказывая ему, как мужественно смотрятся его руки на руле и что она хотела бы на концертах Nine Inch Nails сидеть рядом с ним за роялем и переворачивать ему ноты. Он привез поддатую соседку к ней домой, машину свою как припарковал во дворе, так она там и заночевала, а сам Резнор заночевал под боком у Энн, заставившей его повторить вчерашний сексуальный подвиг. Строительный разгром в доме был минимизирован отказом Райс врубать свет – писательница ограничилась свечкой. Энн сбегала умыть готичный макияж, а Трент все-таки умудрился выторговать у нее свой цивильный вид в обмен на поход в клуб, ограничив свое визуальное сходство с «уважающим себя рокером» косухой и футболкой с надписью «KILL YOUR MOM AND DAD».
Утром проснулся – а у Энн все лицо покрылось вмятинами, ссадинами и буграми, прямо на глазах приобретая коричневый цвет. Она стала похожа уже не на мышь, не на старуху Шапокляк, а на украинского президента Виктора Андреевича Ющенко (который тогда еще не был президентом, ибо в нашем повествовании дело происходит в 1996 году). Энн чмокнула его и направилась умываться, а как увидела себя в зеркале – Трент заткнул уши от ее горестного вопля.
Не позавтракав и Трента не угостив, Райс потребовала срочно везти ее по такому-то адресу в клинику красоты, мотивировав требование поработать у нее водилой, дескать, сама она в растрепанных чувствах руль в руках не удержит.
Энн ворвалась в клинику, подскочила к регистраторше и потребовала вызвонить вниз мистера Томпсона, пластического хирурга, который ее несколько раз омолаживал. Явилась медсестра.
– Спасите! Помогите! – причитала Райс. – Срочно нужна операция!
– Надо несколько дней сдавать анализы!
– Я ж ваша постоянная клиентка! У вас есть мои анализы. Должны быть в архиве. Не так давно обращалась. Помогите, завесьте зеркала, не могу видеть собственное обезображенное лицо!
– Миссис Райс! – это Томпсон подоспел. – Вы что-то употребляли?
– Нет, но я наложила на основу свинцовых белил слой грима и потом использовала тени и карандаши, – прохныкала Энн. – Сделайте что-нибудь, помогите мне…
– Свинцовые белила??? Это же противопоказано после операции по подтяжке лица с применением наших прогрессивных технологий! Белила с высоким содержанием свинца считаются вредными, ни в одной клинике красоты их давно не используют, потому что они вступают в реакцию с теми препаратами, которые мы вводим нашим клиенткам. Причем в моментальную. Достаточно однократного применения этих вреднейших веществ. Вот – результат. Вам придется ложиться на повторную операцию, а стоить это будет в два раза дороже, чем предыдущая!
– Да, я согласна, только скорее на операционный стол, спасите меня!
Сбежалось пол-клиники красоты посмотреть на воющую писательницу.
– Леди намазалась свинцовыми белилами!
– Где вы нашли эти белила? Они ж высокотоксичные и давно сняты с производства!
– Заказала через интернет… Ой, прооперируйте меня побыстрее, прямо сейчас! Верните мне мою моложавость…
Трент стоял в сторонке, наблюдая за мечущейся соседкой. Энн поставила на уши весь присутствующий персонал, пришли и только что прооперированные клиентки полюбоваться на жертву свинцовых белил, леденея от ужаса.
Томпсону и ассистирующим сотрудникам пришлось срочно готовить операционную. Трент сообщил, что ждать Энн в холле не будет, а поедет в морг, и выслушал поток обвинений в черствости и бездушии.
– Но ты ж тут несколько дней от операции отходить должна, – заметил Трент. – Это ж не стоматолог, сразу домой не отпустят, правильно?
Нашлась карточка пациентки Энн Райс. Жертва белил неосмотрительно сунула ее Тренту подержать, пока втолковывала персоналу, что оперировать надо срочно, а расплатится по кредитке. Трент на обложке оной карточки и прочитал, что миссис Райс – 1941го года рождения… То-есть, Энн старше его не на 10 лет, как он предположил визуально, а на целых 24!
А пока писательница в клинике красоты себя в божеский вид приводила, Тренту позвонил гитарист группы Disturbed:
– А тебя видели на готской гулянке в клубе с тетей намного старше тебя.
– А какой орел меня видел?
– Наш барабанщик. А ты его не заметил?
– Там темно было.
– Так что за тетя, а?
– Не твое собачье дело.
Часа через полтора телефон оборвал басист группы System of a Down:
– Ты что, ориентацию поменял???
– Закусывать надо!!!
– Я не пил… Это значит, типа, нет? А слухи ходят… Видели тебя добрые люди несколько раз с миссис Энн Райс. Ты что, встречаешься с авторшей «Интервью с вампиром»?
– А мы соседи.
– Ну и какая она?
– Та нет у нее ничего ни в зарплате, ни в халате!
– Значит, не брешут люди. Если ты знаешь, что у нее в халате.
– Ради красного словца Павлик как-то сдал отца, – возразил Трент. У него сложилось впечатление, что звонари где-то сидят вместе в пивнушке и сплетничают, как бабки у подъезда.
* * *
В студии группы Queens of Stone Age несчастье случилось. Нет, не пожар и не ограбление. У них завис компьютер, и на экране образовалась надпись:
Удалить Windows?
ОК
Альтернативы не было, пришлось клацнуть на ОК. Так из компьютера угробили файлы с почти готовым новым альбомом. Пришлось группе Queens of Stone Age восстанавливать альбом по черновикам записей, а многое переписывать заново. Продюсер Queens of Stone Age сказал:
– У кого есть такие знакомые, которые разбираются в компьютерах, чтоб пригласить человека и он по знакомству переустановит нам Windows, ну, скажем, за бутылку.
– В фирму «Ремонт компьютеров» обратись, мастера вызови, – мудро посоветовал гитарист Queens of Stone Age.
– Это дорого. Надо найти знакомых.
Все разломали черепушки, кто из их знакомых умеет переустанавливать операционную систему, а Твигги (Queens of Stone Age пригласили его подыграть им на ритм-гитаре) сказал:
– Знаю такого. Вчера созвонились, он как раз в Лос Анджелесе, ремикс Питеру Гэбриэлу делает! Позову его, скидывайтесь на поллитру!
Явился Резнор со своим диском, помучился, переустановил им Windows и сказал:
– Чуваки, совсем охопрели, шо вы с ним делали, шо Windows удалили, стою раком перед вашим компьютером, давайте поллитру за мои труды.
– А может, тут ее и приговорим? – продюсера Queens of Stone Age жаба давила расставаться с бутылкой.
– Давай поллитру, скареда! – фыркнул Трент.
– Так денег нет, экономить надо, такое разорение – почти готовый альбом вместе с Windows’ом удалился. Придется все заново переписывать. Осталось только то, что писали по старинке – на пленку!
Трент закрыл лицо руками и захихикал. Еле успокоившись, он сказал:
– Почему-то у меня на «Ничтожной звукозаписи» такого не бывает… Наверно, потому, что
мы РАБОТАЕМ, а вы все из студии делаете… сарай, шоб не матюкаться! Как Black Eyed
Peas, которые сожгли свою студию.
– Мы слышали, что у них пожар был. А что было? Тебе они сами рассказывали? Или
сплетня – эффект испорченного телефона?
– Я там сам был. Микшировал. Эти гаврики притащили свечки и расставили по всему
помещению, гирлянды развесили, типа, рождество же… Оно все у них и загорелось. Все ломанулись на выход, один успел гитару спасти, второй какие-то диски схватил, а у Ферги загорелась юбка, и она каталась по земле, сбивая пламя. Сгорело ВСЁ. А эти рэперы-погорельцы все целы, даже вот Ферги, у нее нет ожогов. Сами виноваты, блин, чукчи, поразвесили вокруг всякую фигню, свечечки зажгли… У меня такого не бывает, шоб помещение украшать, бо я праздники терпеть не могу, пока все нормальные люди пьют-гуляют-веселятся, я еще острее чувствую свое одиночество.
– А ты к соседке сбегай, к Энни, – сказал гитарист Queens of Stone Age. Трент сделал
постную рожу, на которой было написано: «Я тебе о ней не рассказывал, как сплетни
распространяются! »
– Да, про Энни что-то давно не слышно, – подхватил Твигги, – как она там, твоя
«вампирша»?
В момент вопроса Трент затягивался. С наслаждением пропустив дым через легкие, он
выдохнул и только потом ответил:
– Не здоровается.
– Уже? – посочувствовал Твигги. – Быстро вы.
– Та да. У Энн попросили сценарий. Она написала, ну как всегда, с вампирчиками, ей сказали: что ты нам суешь, нудно, шо капец. И снимают какой-то другой. Так Энн ко мне пристала, типа, все уважающие себя рок-звезды снимались в кино. Спрашивает, а ты снимался? Я говорю, нет. Этим я ее в третий раз разочаровал.
– А первые два раза как? – спросил солист Queens of Stone Age.
– Когда она спросила: «А у тебя есть Харлей Дэвидсон? », а я ответил: «Нет, я – не тот
крутой рокер на мотоцикле! » Тем и разочаровал, шо не нравятся мне ни готы, ни байкеры.
Так вот, она удумала меня раскрутить, шоб я, короче, снял фильм. На ее гениальный
сценарий.
– Повторил печальный опыт «Broken’a», – сказал Твигги.
– И то режиссером не я был, – сказал Трент. – Разорился на эту короткометражку, ну
шо там, чувака в камере пытают под мою музыку, а толку. Запретили везде, даже
в интернете. Всё, харэ, шоб я еще раз фильмы спонсировал!.. А Райс зациклилась, шоб я
длинный фильм снял. Типа, «У меня есть связи в Голливуде, подберем тебе съемочную
группу». Я: типа, ты шо. Она: «Любишь – сделай мне такой подарок. А тебе надо
развиваться, пиариться, попробовать себя в разных отраслях искусства…» Тю, блин, денег
сколько надо, если б шо из Европы привез, а то – на первом концерте бутылками закидали,
фашисты хреновы. Еще и Экслу Роузу неустойку платить пришлось, шо сет не доиграл и
умотал домой в Новый Орлеан. Похоже, это был последний раз, когда я играл у кого-то на
разогреве.
– Ой, не говори, фашисты, – зацокали языками все присутствующие. Nine Inch Nails только
что вернулись из Берлина – их пригласила престарелая группа Guns and Roses разогревать
им публику на их европейских гастролях. Но уже на первом концерте выяснилось, что
европейцы до Nine Inch Nails еще не доросли.
– Т. е. ты отказался снимать для нее фильм, и прошла любовь, завяли помидоры, –
констатировал барабанщик.
– Та да.
– А что это у тебя на щеке красные пятна? – не в тему спросил гитарист Queens of Stone Age, который сидел рядом с Твигги, и они напоказ зажимались.
– Всю ночь в чате сидел и заснул на клаве. Твигги, а почему ваши гастроли в поддержку «Mechanical animals» отложили? – сказал Трент, подразумевая: «А почему ты все еще здесь, сидишь на чужой студии и зажимаешься с каким-то левым хмырем? »
– Мэрилин в больнице.
– Передозировка? – Как ты знаешь, Мэрилин поселился в частном доме. Его соседка – старая негритянка Вупи Голдберг. Дом у него в конце улицы, в тупике. Мэрилин заявил старой негритянке, что дерево из ее огорода бросает тень на стену его гаража, и потребовал спилить. Но Вупи Голдберг жила не здесь, а у своей дочери. Она редко появлялась дома и призывы соседушки игнорировала. Мэрилин взял концентрированный раствор соли и вылил дереву под корень. Оно засохло. А Вупи Голдберг здесь не живет. Ей и дела нет. Мэрилин, загубив дерево, не успокоился: оно и сухое продолжало отбрасывать тень на стену его гаража. Он взял циркулярную пилу, влез на крышу и начал отпиливать ветку. Но поскользнулся и упал прямо животом на забор. И повис. Кровь текла по забору. Кишки выпали из распоротого брюха. Мэрилин очень долго висел. Он живет один, а по глухому тупику прохожие не ходили. Но гнилой забор под тяжестью Мэрилина покосился и рухнул. Мэрилин подобрал свои кишки, запихал в распоротое брюхо и пополз. Полз до тех пор, пока его не подобрали… отвезли… прооперировали…
– Ты шо! А в какой он больнице, как туда проехать?
– Не знаю, я там не был!
– Тю, мне одному придется переться.
– Я догадываюсь, что у тебя не было мужчин после Мэрилина, но я не ожидал, что ты надеешься возобновить с ним отношения!
– А шо, легко себе кого-то найти? Я тут пошел на море, присмотрел чувачка, подплыл к нему, нырнул и под водой медленно стянул с него плавки. Но познакомиться не получилось. Я, блин, выныриваю, а у того чувака оказалась очень агрессивная жена, все нервы, блин, вытрепала. А тому чуваку, похоже, понравилось. Он так и стоял со спущенными трусами в мутной воде… Ну шо, Твигги, давай со студии на базар заедем, купим пострадавшему чего-нибудь похавать.
– Трент, ты относишься к людям лучше, чем они стоят. А к Мэрилину серьезно относиться нельзя – а то на голову сядет!
– Блин, чувак загибается…
– А он тебя об этом просил?
– Но…
– Трент, не делай того, о чем тебя не просят.
– Мэнсон живучий, он выпишется из больницы и ты еще услышишь о подвигах этого злыдня, – утешил Трента продюсер Queens of Stone Age.
Конечно, Мэрилин выжил! А вы теперь знаете, откуда у Мэрилина эти жуткие шрамы на животе!
Реанимировав писюк, Трент удалился.
– Ходит, двери ногой открывает. Закрывай теперь за ним. Нашел кого подогнать, Твигги. Немощный, невезучий, да еще и непутевый, еще и бутылку ему ни за что подарили… – бубнил продюсер Queens of Stone Age, закрывая за Резнором дверь.
– Что ты говоришь гадости за спиной у человека, – укоризненно произнес Твигги, садясь на колени к гитаристу Queens of Stone Age и гладя ухмыляющегося парня по щеке, но при этом повернув голову в сторону продюсера. – Он классно разбирается в компьютерах. А по работе нам всем до Резнора ползти и ползти. И я удивляюсь – сам он мужик красивый, почему ему все время какие-то брррр попадаются.
– Ну ушел и ушел, нужен он тебе, на меня посмотри, – гитарист повернул голову Твигги за подбородок, прижал его к себе, запустив пальцы в завитки его черных кудрей, змеящихся на груди и плечах квинсовского гитариста и на подлокотниках кресла. Твигги изогнулся всем своим гибким, изящным телом, устраиваясь поудобнее, и чмокнул своего парня в нос, после чего они поцеловались в губы, напоказ всем присутствующим сплетая кончики языков.
– Да кто сюда позвал этого озабоченного гермафродита, – плюнул продюсер Queens of Stone Age.
– Ты, – хором ответила вся группа.
– Работать надо, а вы двое тут устроили народное порно. Что ты умеешь, Рамирес? Ничего ты не умеешь. Только прически трехэтажные себе делать и по мужикам ходить.
Твигги снова обернулся к продюсеру, хлопая длиннющими ресницами и выпятив и так толстые губы:
– Мужики, не судите строго вашего продюсера. Поймите его – человек расстроился, целых 13 песен накрылись медным тазом, теперь все заново. Я не обижаюсь!
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
Я сидел на диване и смотрел телевизор, когда моя девушка внезапно подошла ко мне и начала снимать мою обувь. Она посмотрела на мои ноги и сказала: "Ты знаешь, что я люблю твои пальцы ног. Они такие маленькие и красивые".
Я улыбнулся и сказал: "Да, я знаю, что ты любишь мои пальцы ног. Но я не думал, что это настолько серьезно"....
Этот рассказ специально для развратников. Вам это понравится.
Я очень красивый парень. Но я развратник. Моя мама куртизанка и сестра тоже. Однажды я залез в ванную взял трусики мамы и начал дрочить. Кайф был отличный. Трусики так пахли что мог кончить даже импотент. И вот однажды мама застукала меня за этим занятием....
Совсем недавно я открыла для себя ванную... Нет, вы совсем не то подумали — конечно, ванну я принимала ежедневно и не по одному разу, но... Вот только, недавно подмывая свою киску, я случайно сдвинула на лейке душа переключатель и вода ударила из лейки в три тугих струйки, которые попали напором на клитор... О!!! Что это было за чувство... Его нельзя было сравнить ни с чем, что раньше ощущала! И с того дня, как только выдавалась свободная минутка и когда никого не было дома, я скорей бежала в душ!...
читать целикомДемидов Андрей Геннадиевич
ОТ ИМЕНИ ЖЕНЩИНЫ
сборник стихотворений
Вместо предисловия
Что получается, когда мужчина берёт на себя смелость поставить себя на место женщины и взглянуть на мир её глазами? Стихи.
Я тебя нарисовала
Я тебя нарисовала
Акварелью на окне, как слезой....
Что такое пошлость?
-------------------------
Попали сюда по ошибке? Не надо теории, порнуху давай?
Тогда вам сюда
-------------------------
Пошлость – неудачная попытка создать что-то прекрасное, красивое. Учебник химии может быть плохим, но не пошлым, он не ставит эстетических целей. Двигатель автомобиля может быть шумным, ненадежным, но никак не пошлым. А вот салон машины, ее внешность вполне могут быть пошлыми. Конструктор пытается сделать салон дешевой КИА или Хюндая как...
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий