Собака в детстве откусила. Из сборника Гей истории из детства

СОБАКА В ДЕТСТВЕ ОТКУСИЛА

– Что вы там смотрите? Ой, страшнэ! Немедленно выключите эту гадость! Нашли о чем фильмы снимать! Люди насмотрятся и в жизни такое же делать будут! Как те террористы 11 сентября – сценарий увиденного кинца в жизнь претворили!

– Мама, но это правдивая история, – возразил Тадж, нажимая на кнопку «Пауза». Кадр на экране дивидюка замер. – Бывают такие случаи, когда одноклассники издеваются над людьми, а училка ухохатывается. И эти затюканные пацаны решают: отомщу этим гопникам, нельзя жить дальше! И расстреливают своих обидчиков!

– Да они же сумасшедшие, ненормальные, они в детей стреляют и потом в себя, чтоб в психушку не посадили! Не могут ужиться с другими людьми, приспособиться! Жизнь требует, что надо иногда перемолчать, перетерпеть, а они сразу за пистолеты хватаются! – топнула ногой Тереза и попыталась выхватить у сына пульт, но Тадж увернулся и перебросил пульт Челси. Сестра навалилась на пульт животом и попыталась объяснить матери:

– Я этих пацанов понимаю. Их довели, измучили. А у меня что было! Как мне рэперы темную устроили за то, что я одна в классе слушаю рок! Я им ничего не сделала, я просто слушаю другую музыку!

– Немедленно выключите и отнесите обратно, откуда взяли! Сами, что ли, готовитесь?

– У Мии одолжили. Мы не можем сейчас ей отдать. Ее нет дома, она на кастинге.

– Опять эта Мия! Детям мозги засирает, дает всякую гадость смотреть! Выключи дивидюк, отдай мне диск, я его спрячу и потом сама Мие скажу пару ласковых, чтоб больше не давала вам такие фильмы. А ты, Челси – хватит барахтаться в твоих воспоминаниях, этих людей вокруг тебя уже нет, ты в другой школе, в хорошей, дорогой, частной школе, там в коридорах полицейские дежурят, следят за порядком. Чего вам, дети, для счастья не хватает? Сыты, одеты, обуты, а все недовольны! Сколько заботы, сколько нервов в вас вложено, а вы – неблагодарные, избалованные…

– У меня в этой жутко дорогой школе нет подружки. Я себе собачку хочу, как у Мии, – заявила Челси.

– Не надо нам тут собак! Мама! Я себе татуировку хочу! Как у сестры Мии, так завидно! – потребовал Тадж. – Я был в тату-салоне, там сказали – несовершеннолетним колют только в присутствии родителей, написавших расписку, что они не против. Мама, пойдем в тату-салон.

– Сынок, совсем спятил? – ахнула Тереза. – Какие татуировки в 11 лет? В этих парикмахерских антисанитария, инструменты никто не дезинфицирует, у людей воспаление начинается, аллергия, и больно же это! И просто страшнэ! И не мечтай!

– Мама, ты не хочешь, чтоб я был счастлив, отказываешь мне в такой мелочи, не хочешь меня порадовать, – в два горла заорали Тадж и Челси.

– Называется – к Мие сходили. Как пообщаетесь с этой припадошной толстухой, совсем крышу срывает. Страшнэ!

И Тереза удалилась на кухню, прикрикнув на детей, чтоб сели делать уроки.

– Кому оно надо – физика, химия, биология? Зачем она, учеба? От нее пользы в жизни никакой. От ненужной информации, которую все-равно забудем. Если это для них так важно, чтоб у нас оценки были, если этим родакам так жить легче, проще отличные аттестаты и золотые медали… купить, – сказала Челси.

– Нет, они хотят, чтоб мы сами, – буркнул Тадж.

– Как ты «сам» учиться пробовал. Злыдень ты, Тадж, пацан тебе не дал списать, а ты его на физре в бассейн столкнул… Знал же, что Эдди плавать не умеет! Я мстю, и мстя моя страшна! Повезло тебе с классруком, что нашей маме не накапал, и утряс с родаками Эдди!

– Повезло Эдди, что его физрук выловил, искусственное дыхание ему сделал… А жадным быть не надо! Сам виноват, что не дал мне списать! С него не убудет! Не люблю я таких – хилых, дохлых, заученных, в бассейне глубина два метра, а он уже тонет! И родаки у него такие же, перепуганные, побоялись связываться…

– Они могли бы в суд подать! А так наша мама не знает, тебе по сути ничего за это не было! Только F за поведение… Тебя бы мама побила, деньги бы не дала, если б узнала!

– Мама у нас с тобой слишком строгая. Ну хоть тебе разрешила одноклассников на день рождения в гости пригласить, чтоб ты с ними подружилась.

Челси пожала плечами. Она считала, что в их доме поражать воображение гостей просто нечем. У кого сейчас нет компьютера? Челси мечтала украсить свою комнату настоящим скелетом!

И она знала, где надыбать скелет! Из школьного кабинета биологии. И срочно – успеть ко дню рождения. Одноклассники попадают!

На следующий день Челси с утра позвонила из таксофона в полицию:

– В частной школе Гринсфилд в подвале заложена бомба… Пришлите МЧСников, – бросила трубку и отправилась на физику.

Вторым уроком была биология. В момент объяснения, как происходит половое размножение цветущих растений, прозвенели три звонка, и не дослушавших про пестики-тычинки детишек повели эвакуироваться. В суматохе никто не заметил, что Челси Тайлер спряталась под парту.

Когда кабинет биологии опустел, Челси выползла из-под стола и метнулась к скелету. Обидно, не настоящий, а пластмассовый… Сойдет для сельской местности, подумала Челси. Но скелет полностью не помещался в портфель, и милая девочка решила открутить один череп. Прихватив ножницы с учительского стола, Челси стала шурупчики откручивать – но послышались шаги по направлению к кабинету биологии. Челси прыгнула под парту и скрючилась. Парты в частной школе были удобные – большие, добротные, дубовые, не то что узенько-низенькие неудобные столешницы из Челсиного предыдущего места учебы.

В кабинет вошел учитель биологии мистер Убальд, классный руководитель ее младшего братца. А за Убальдом и Тадж. Челси затаила дыхание.

– Опять какой-то борзый ребеночек шуточками-бомбочками удумал сорвать уроки. Вся школа ухохатывается, все ж понимают, что нет никакой бомбы, а полицию и саперов вызвали. А потом у этого придурка проблемы будут, родителей штраф платить заставят, –бубнил биолог.

– А я бы этому пацану спасибо сказал! У нас контрольная по геометрии сорвалась.

Челси ухмыльнулась. Не одни пацаны срывают уроки!

– Ты у нас уже контрольную по алгебре написал! Сколько нервов я из-за тебя вытрепал, мне спасибо скажи, что все уладил с родителями Эдди! Упросил их не подавать на твоих родителей в суд! Тадж, так нельзя! Он тебе отказал в такой мелочи, а ты его утопить решил! Не всегда рядом с тобой будут такие заботливые люди, как я, в следующий раз какую-нибудь гадость сделаешь и тебе придется за это отвечать!

– Спасибо вам большое, мистер Убальд!

– Ты меня за это по-другому отблагодарить должен!

– А как? – спросил Тадж, задумавшись, что Убальд попросит? Коньяк? Галстук? Или деньгами?

– Снимай штаны, отвернись и наклонись!

– А презерватив?

У учителя челюсть отвалилась до центра Земли. Тадж продолжал:

– А анальный крем? У вас с собой нету? Мистер Убальд, нельзя же так впопыхах, если терять девственность – так в постели, дома… Я ж не против, мистер Убальд! Пацаны, мои ровесники – они ж ничего не умеют, я… подумывал о взрослых мужчинах, но не в классе же! Сюда могут саперы прийти, вот я вижу – уже подъехали, во дворе бобик стоит и машина МЧС.

– Ах ты маленький…

– Кто?

– Ладно, я рад, что ты мальчик без комплексов. Давай так. Я живу один, приходи в 7 вечера… – и Убальд назвал свой адрес. – Побегу во двор, а то администрация заметит, что я класс эвакуировал, во дворе поставил, а сам смылся. Пошли.

И они удалились, заперев дверь.

Директриса, два завуча, трое полицейских и бригада саперов отворили кабинет биологии, размахивая миноискателем, и обнаружили там живую бомбочку – Челси Тайлер.

– Девочка, а ты что тут делаешь? – изумилась директриса.

– Я деньги потеряла, полезла под партами искать, а всех вытолкали из класса, дверь заперли, а меня забыли… Миссис Харди, накажите миссис Лоусон, нашей же биологичке нельзя с детьми работать – всех эвакуировала, а меня тут за запертой дверью бросила, может, здесь бомба, мне было так страшно… – заныла Челси.

– Пошла вон из школы, я сама тебя эвакуирую! Ужас, ну и дети пошли!

Счастливые школьники отстояли во дворе четыре часа и, нахваливая телефонного террориста, разошлись по домам, а старшеклассники, уже достигшие возраста получения водительских прав, разъехались со школьной автостоянки. Челси уже забыла, что хотела присвоить череп, так брат с сестрой и ехали в троллейбусе, каждый таинственно ухмыляясь.

В полседьмого вечера Тадж заявил:

– Мама, я пойду к мистеру Убальду, он меня на олимпиаду послать решил – мы вечером будем дополнительно заниматься, к олимпиаде готовиться!

– Конечно, иди, сыночек! А он далеко живет?

– Нет, в соседнем квартале. Я даже пешком!

Только за братом закрылась дверь – Челси попросилась:

– Мама, а я к Мие схожу – диск с «Боулингом для Коломбины» отдам.

И побежала в сторону дома мистера Убальда – Челси запомнила адрес!

Запомнить было нетрудно: мистер Убальд жил в пятиэтажке напротив парка, где по вечерам тусовались рокеры. Челси с Таджем иногда туда бегали посмотреть на разодетых в пух и прах металлистов.

Челси обошла вокруг увитой диким виноградом пятиэтажки. Здесь, наверно, приятный полумрак даже в летнюю жару, подумала она, виноградные лианы не пропускают свет в окна. И за домом темная тень – деревья скрывали голубятню и металлическую стойку для выбивания ковров, и асфальта там не было – мягкая земля, поросшая травой, кто-то пытался тут цветочки посадить, но добрые люди их вытоптали. Но зайдя в подъезд, Челси сморщила нос: из сырого подвала благоухало болотом, на стенах не высыхали мокрые потеки. Поднявшись на второй этаж, Челси идентифицировала номер квартиры учителя. Вернувшись на улицу и снова обойдя дом, девочка пересчитала окна. Сосед Убальда снизу как для нее постарался: расширил свою однокомнатную квартиру, достроив вторую комнату – из серого здания торчала кирпичная пристройка, тоже увитая вьющимся виноградом. Челси крепко вцепилась в лиану, уперлась кроссовкой в подоконник на забранном решеткой низком окошке первого этажа и, обдирая руки, подтянулась. Ухватившись за водосточную трубу, она переступила по оконной решетке, изогнулась и дотянулась ногой до крыши пристройки. На секунду сердце замерло, но ей удалось перебросить тело на крышу самодельной комнаты. Челси выдохнула, поплевала на кровоточащие ссадины на ладонях, обтерла руки об джинсы.

– Героические подвиги Тарзана. – вслух пробормотала Челси, и после этого секундного аутотренинга привстала на цыпочки, заглядывая в окно второго этажа – там, по ее расчетам, должен был находиться зал мистера Убальда. Он же спальня. Квартира-то однокомнатная.

Сквозь занавеску ей удалось рассмотреть прижатую друг к другу мебель, еле умещающуюся в маленькой комнатушке. Тадж сидел на диване, жуя преподнесенную добрым учителем дешевую шоколадку. А мистер Убальд гулял по комнатке с цифровым фотоаппаратом, выбирая ракурс. На 35летнем учителе были только самодельные шортики из обрезанных джинсов, и Челси со всех сторон лицезрела его незагорелое тощенькое тельце с дорожкой рыжеватых волос вдоль позвоночника, покрытое крупными красными прыщами.

– Ну, раздевайся! Я тебя сначала на память пофотографирую. Ты у нас мальчик миленький, беленький, ангелочек…

Похотливо облизываясь и сверкая масляными глазками, учитель пронаблюдал домашний стриптиз, но когда Тадж спустил трусишки, мистер Убальд врос в пол:

– А где твой?..

– Вы меня больше не хотите? Увидели мой обрубочек, и вам противно стало? – захныкал Тадж. – Вот поэтому я тут с вами, что мне собака в детстве откусила!

– Это… как?

– Я был очень маленьким, и мои родители выпускали меня бегать без трусов. А у них во дворе кавказская овчарка на цепи сидела и гадила вокруг себя. Я подошел к ней, стал ее стыдить, она мне и откусииила…

– Не расстраивайся! Тебе будет хорошо со мной – не пожалеешь! Встань к стеночке, руками упрись и посмотри вполоборота, я тебя сфоткаю! А теперь встань на диванчик – вот так, рачком-рачком, и обернись. Молодец, способный ученик! А теперь продолжай стоять рачком, раздвинь ножки, пальчиками попку раздвинь, наклонись и из-за между ног заглядывай вперед, ну ты понял! Умница.

Мистер Убальд фотографировал Таджа почти полчаса, и наконец сменил орудие труда на цифровую видеокамеру. Поставив ее на стол, учитель натянул презерватив, намазался вазелином, разлегся в позе морской звезды и усадил Таджа сверху, потом поменял позу на миссионерскую, и напоследок учитель избавился от резинового изделия, чтобы научить Таджа работать ртом. После секса любвеобильный учитель отвел ученичка в ванную, прихватив фотоаппарат.

Тут у Челси зазвонил мобильник.

– Ты где шляешься??? Я позвонила Мие, тебя там и близко не было! Ты где? Матери врешь…

– Я в парке! Там свадьба байкеров, все гости в косухах, в шипарях, невеста тоже на байке, но в фате и в белом платье. Так интересно! – припомнила Челси наблюдения прошлого месяца.

– Кто у меня растет, лгунья, не могла сразу сказать, что идешь в парк!

– Я ж не знала! Я к Мие собиралась, шла на автобус, а по дороге заглянула в парк – так интересно!

– Как тебе доверять после этого! Иди домой! И Тадж задерживается, а позвонить не могу, потому что то ли телефон выключил, то ли сим-карту поменял. Ой, страшнэ!

– ЭЙ, ТАМ! ЭЙ ТЫ, ТАМ! СОВСЕМ ЗАДОЛБАЛИ! ЧУТЬ ЛИ НЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПО МОЕЙ КРЫШЕ ЛАЗЯТ! С МОЕЙ КРЫШИ НА СПОР ПРЫГАЮТ, ЧТОБ ВЫ СЕБЕ НОГИ ПЕРЕЛОМАЛИ! А НУ СЛАЗЬ, ПРИБЪЮ!

Челси глянула вниз. Это соседка вышла трясти ковры и оказалась обитательницей кирпичной пристройки.

– Извините, простите, я больше не буду!!! – завизжала Челси и сиганула с крыши, приземлившись в клумбочку с полувытоптанными цветочками.

– ЭТО МОИ ЦВЕТИКИ, Я ПОСАДИЛА! ПРИБЪЮ, ГАДИНА! – и соседка погналась за Челси с выбивалкой, бросив ковер на стойке.

Шустрая девочка понеслась через соседний двор, а у непривычной к беготне тетеньки свалился тапок с ноги. Вопя и ругаясь, мадам затормозила, а Челси достигла своего дома и только возле родной калитки перевела дух.

Тереза направила дочурку мыть полы во всем доме. Челси разогнулась только когда домой прибыл Тадж.

– Мама, я завтра тоже пойду к мистеру Убальду! Сразу после уроков домой не жди! – предупредил он.

– Ну как, позанимались биологией?

– Да-а-а!

– Челси, иди кушать! Тадж всё съест, Челси, выходи из своей комнаты!

Детишки уселись за стол, Тереза разлила супчик по тарелкам, и Тадж заканючил:

– Мама, дай двести баксов!

– Кхе… кхе, кхе, кхе! Челси, похлопай меня по спине! Тадж, аж подавилась из-за тебя! Страшнэ!

– Мама, мне нужно!

– Зачем тебе?

– Надо!

– Просто так не дам! Скажи, зачем.

– Мама, ты жадная!

Так ничего и не добившись, Тадж оскорбленно покинул кухню. Челси увязалась:

– Брат, зачем тебе двести баксов?

– Матери не скажешь?

– Нет.

– Мистер Убальд пообещал подогнать мне татуировщика!!! У него сосед с зоны откинулся, себя называет «кольщик-домушник». Тату стоит двести. Что ж маме соврать, чтоб дала?

– Антивирус!

– Какой антивирус?

– У тебя вирус, твой Касперский устарел, тебе нужен диск с новой версией Касперского, а он стоит двести баксов…

– А она скажет: пользуйся компом сестры…

– Мобильник!

– Мне ж на день рождения новый покупали.

– А ты скажи, у тебя украли!

– Так она скажет: пользуйся старым!

– А у нас в классе на прошлой неделе одной девчонке одноклассники куртку измазали черной краской. Она не знает, кто. Пришла, смотрит – а куртка вся в пятнах. Страшнэ…

– А мне по фигу, что там у вас в классе...

– Ну тогда я не знаю.

Челси решила помочь младшему брату. Версия с испорченной курткой представлялась ей наиболее привлекательной. Когда Тереза отправилась за хлебом, а Тадж приклеился к интернету, Челси сняла с вешалки оранжевую курточку братца, сбегала в гараж, нашла банку с черной краской и кисть – и разрисовала одеяние пятнами, как у далматинца.

И предъявила вернувшейся маме.

– Тадж, что это??? Тадж, иди сюда! Кто это сделал???

– Это его одноклассники, – быстро произнесла Челси, подмигнув брату. – Он не хотел тебе показывать, расстраивать тебя. Теперь понимаешь, зачем ему двести баксов?

– Как же они это сделали! Сволочи, хулиганы малолетние! Я в школу пойду, я с директором разберусь…

– На физру пошли. Я в раздевалке оставил, возвращаюсь – висит… Не надо, мама, к директору, я не знаю, кто это сделал, а дай мне двести баксов, я куплю себе новую, у нас как раз магазин одежды возле остановки, каждый день мимо проходим, как из школы домой…

Тереза вручила две сотни, но не Таджу, а Челси:

– Ему деньги давать нельзя, купит какую-нибудь страшнэ, а ты старшая, я тебе деньги доверяю – купи ему. А я к директору пойду разбираться!

Тадж оттащил Челси в другую комнату:

– Дура, ты что сделала с моей курткой! Я тебя просил???

– Да! Ты просил помочь раскошелить маму.

– Но не портить мою одежду!

– А что? Подействовало!

– А мне теперь в чем ходить? Я хотел на тату истратить, а теперь придется новую куртку покупать…

– А ты в такой ходи! По-моему, прикольно! Лучше, чем было! Одноклассники попадают!

– Челси, ты коза!

– А ты поступи так. Заплатишь татуировщику. Он тебе нарисует. Придешь домой, предъявишь нательную живопись и объяснишь, что на боди-арт потратился, и мама тебе новую куртку купит.

– А двести баксов у тебя! Отдавай.

– Бери. Для тебя ж старалась!

Назавтра Тереза снарядила Челси и Таджа в школу, а сама подъехала позже и направилась в кабинет директора. Но у входа в школу ее задержал дежуривший там полицейский, потребовал дождаться перемены, позвонил директрисе, попросил спуститься, объяснив, что с ней жаждет встретиться родительница. Тереза от души пожалела, что отдала детей в школу с охраной. «От собственных родителей охраняют», – пробормотала она.

Челси встретилась с братом возле столовой:

– Тадж, ты на меня одноклассников натравил!

– Чего?

– Ко мне в класс весь день забегают твои одноклассники на меня посмотреть, шепчутся с моими и ухохатываются!

– Они спросили: «Тадж, ты что, рехнулся? Что ты с курткой своей сделал? », а я ответил: это мне сестра прикид изгадила! Вот они и забегали на тебя посмотреть…

– Так твои моим рассказали, а у нас в классе меня и так не уважают!

– А почему?

– Потому! Мне же 13 лет! В классе все девки только про секс разговаривают! А на меня так косятся и прихихикивают, типа, инфантильная, еще ребенок, ничего не пробовала, не понимает… Ну я – такая! Не хочу преждевременно состариться, ребенком побыть хочу.

– Челси, смотри!

– Там мама!

– Она нас заметила?

– Нет, она ж с охранником препирается…

– Это все из-за тебя! Она щас к директору пойдет! А директорша придет в класс, и ей одноклассники скажут: это не мы, это его сестра изрисовала. Мама отберет у меня деньги, а одноклассники обхохочутся… Что делать???

– Смотри, директорша подошла… повела маму в свой кабинет. Быстро, в класс, взял портфель и бегом из школы, пулей, спасаться надо, пока нас не попалили!!!

Охранник в полицейской форме фильтровал только входящих взрослых, а выходящих детей пропускал. Челси и Тадж сбежали с уроков и встретились во дворе близстоящей девятиэтажки.

– Брат, ты теперь куда?

– В Макдоналдс.

– Двести долларов не пропей…

– Не пропью… Потом – к мистеру Убальду. У него три урока сегодня, о, уже ж домой ушел! Класс! Мама с директором без него разбираться будут… Я с ним созвонюсь.

– А зачем? Что, так интересно? Биологией занимаются, к олимпиаде готовятся! – прикольнулась Челси. – Тадж, ну ты заучка! Я от тебя не ожидала!

– Очень интересно!

– Ну давай… развлекайся.

– Мы ж не только биологией, мы ж к его соседу пойдем, к татуировщику…

– Убальд у тебя демократ…

– А ты куда?

– В Диснейленд пойду! Помнишь, я на «Ножницы страха» хотела, а мама не разрешила. Пойду наверстывать упущенное!

– Я пошел!

– Ну пока!

Челси приехала в Диснейленд, но на «Ножницы страха» пускали только с 15и лет… Она покаталась на всех остальных аттракционах, где не было возрастного ограничения, поела сладкой ваты и в полдевятого вечера вернулась домой – в Диснейленде началась платная дискотека, а таких мероприятий Челси побаивалась. На уличные дискотеки всегда собирается много гопников, а Челси была одна, да еще и в рокерском балахоне!

Тереза так кричала на Таджа, что было с улицы слышно… Тадж оправдывался:

– Мама, это Челси виновата, это она все придумала! Ты ж мне не давала двести долларов на татуировку, а Челси изрисовала мне курточку, и ты дала… Ну и что, что с уроков свалили? Мне к татуировщику надо было… А она в Диснейленде!

– Я уже дома! Брат, покажи тату!!!

Тадж гордо задрал рукав. На левой руке синела свеженькая наколка: «НЕ ПОДАМ РУКИ МЕНТАМ».

– Вау, братан!

– Это еще не все! – Тадж спустил штанишки, а на правой ягодице красовалась шикарная розово-голубая роза с зелеными лепесточками.

– И за такую красотищу всего двести зеленых? – удивилась Челси.

– Это ж не в тату-салоне, а на дому… И по знакомству.

– Никаких карманных денег, в школу вас за руку водить буду! И из школы забирать! Вы меня со свету сживете! Все нервы вытрепали, душу вымотали! И гулять вы нигде не будете! Только школа и дом! Ненормальные! Челси, твое 13летие мы праздновать не будем! А этот партизан так и молчит, кто и где его разрисовал!

– Совсем из дома не выпустишь? – протянул Тадж. – А как же к мистеру Убальду? Мои дополнительные занятия!

– К Убальду? За руку к нему поведу, сама же и заберу! Может, ты мне наврал, и не к учителю ходишь, а где-то болтаешься! Нет вам доверия… Ироды!

На следующий день Тереза исполнила свое обещание: лично отвела детишек в школу, после уроков явилась отвести их домой, а ближе к вечеру отбуксировала Таджа к биологу.

Челси осталась дома якобы делать уроки. Она и не открывала тетрадь, а сидела перед компьютером, послушивая Cradle Of Filth и размышляя, где добыть хоть червонец. Девочка не привыкла к безденежью. Шантажнуть Убальда? Челси вытащила диск, открыла Word и написала письмо:

Мистер Убальд! Мне известно о том, что вы педофил. Я напишу заявление в полицию, у вас изымут фото и видео, а вас посадят за развращение несовершеннолетних. Если вы не хотите в тюрьму, продайте машину, компьютер, телевизор, положите в конверт вырученные деньги + вашу зарплату, а конверт положите в…

Челси долго сидела перед компьютером, перечитывая письмо. На данный момент она не распечатала недописанное послание, сохранила в папке «Мои документы» и решила для начала потрясти многочисленных родственников – а для чего еще подростку нужна взрослая родня?

Перебрав в шкафу свои одежки, Челси наскребла по карманам горстку пятицентовых монет – на проезд хватит, и для начала поехала к Мие. Позволив четверым собакам облизать ей нос, Челси распрямилась и завела разговор издалека:

– Ну, как дела?

– Паскудно.

– М?

– На кастинг сходила… Там мне Николь Морган, двухметровая блондинка 90-60-90, сказала, ну ты, типа, куда лезешь, ты – вообще не модель, корова – вес сто кг, растатуированная с ног до головы, кому такие нужны… Я ее послала. Эта сучка вцепилась мне в волосы, глаза выцарапать удумала... Я ее слегонца оттолкнула, она и приземлилась на пятую точку у противоположной стены…

– Страшнэ! Мия, косая сажень в плечах, дурную силищу девать некуда, так ее шмотанула, что та деваха так и отлетела… Полицию не вызывали?

– Зачем? Модели постоянно дерутся… Это мягкий вариант был, наслушалась уже историй! У нас в агентстве одна наняла трех гопников, они в подъезде подстерегли девчонку за день перед фотосессией и выбрили ей голову, она ж вырывалась – они ей фэйс парой синяков украсили. А как одну девчонку перед показом отравили… Короче, на работе – как обычно. Кастинг не прошла, как всегда. Николь, хоть и сволота, но права – толстухи очень редко нужны.

– А как тебя раз за худобу забраковали, – напомнила Челси.

– Да! Попасть в модели Гальяно – это ж каждая мечтает… Я им худая. Там нужны были 250, 300 кг, а у меня ж всего сто. Но это еще весной было. У меня теперь другое…

– А что?

– Чучмырик! У моей Дези в полночь начались роды, он разорался, что я ему спать не даю, я ветеринара вызвала, Чучмырик полез в бутылку, что я денег не зарабатываю, сижу у него на шее, а он еще и ветеринаров для моей псарни оплачивать должен… Ей пришлось кесарево делать, прямо на дому. Пять щенков не выжили, осталось семь… Смотри! – Мия отвела Челси в темный угол, где в коробке из-под телевизора посапывали новорожденные дворняжечки. – Не трогай, они спят! У Дези на всех молока не хватает, я коровьим подкармливаю, сырым яичком. Спроси в школе, никому щенки не нужны? Мама – доберманиха! Может, во двор на цепь кому надо. Чучмырик предлагал утопить… Он не хочет со мной жить. Разводиться намерен. Говорит, я ненормальная, на него внимания не обращаю, только о собаках думаю. Все это из-за собак!

– Ой, страшнэ! Он подал на развод?

– Нет еще, я его отговорить пытаюсь: подожди, мы же жили, давай попробуем… а он: тебе собаки важнее, чем я. Это, говорит, последняя капля. Я терпел, но больше сил нет.

– Ну, не плачь, сестра… Может, щас посмеешься. У нас тут новость… про Таджа. Я знаю, а Тадж не знает, что я знаю!

– А что – Тадж?

– У него есть любовник!

– Откуда ты знаешь?

– Я случайно оказалась в нужном месте в нужное время, а потом постаралась оказаться в нужном месте в нужное время.

– Ну, это и логично. Как ему еще, с его травмой девочки для него – отрезанный ломоть… Что за бойфренд?

– У-у! Отдался учителю биологии. Ему 35 лет, страшнэ… А потом, наш Тадж тебе позавидовал – твоим татуировкам. И этот учитель нашел ему по соседству какого-то сидельца, и тот Таджу по дешевке сделал две татухи: «Не подам руки ментам» на руке и розу на заднице.

– Татухи в 11 лет – не рановато еще? Я до 18и ждала. Тадж у нас вообще скороспелка. В 11 лет уже любовник, татуировки…

– Да, я тебе рассказываю, потому что ты – единственный человек, которому я доверяю. Я не знаю, что мне делать. Я хотела шантажнуть учителя, письмо ему написала, но еще не отправила – не знаю, как мне организовать передачу денег. Из рук в руки как-то боязно, а где их оставить – ума не приложу.

– Забудь! Какой из тебя шантажист.

– Но он же педофил! За такое сажают!

– Неприятно, конечно, что брат у нас… четвертая сестра. Но это его проблемы. По закону сохранения энергии – от меня мужик уходит, а у Таджа появляется.

Когда Челси ушла, Мия включила телевизор – репортаж городских новостей достиг криминальной хроники.

– Поступил вызов в скорую помощь из девятиэтажки по улице Клинтона. Сердобольные соседи сообщили, что молодая женщина хочет покончить с собой и для этого порезала вены на руках, – мрачно информировал диктор. – Бригада медиков выехала. Подойдя к квартире, врачи попытались открыть дверь, но она изнутри была чем-то придавлена. В образовавшуюся щелку увидели, что на полу лежит большая мертвая собака, а на ней – рыдающая женщина. Увидев медиков, женщина стала проклинать их, посылать на три веселых буквы. Дверь все-таки открыл находившийся в квартире молодой человек, который и объяснил ситуацию. С большого бодуна мужчина и женщина стали выяснять отношения, и сожитель поставил условие: «Или я, или собака». Женщина в сердцах зарезала свою любимую собаку, а потом горько оплакивала ее смерть. Соседи видели, что она в крови, и предположили самое худшее. Врачи, как могли, успокоили несчастную женщину, с тем и уехали… – и диктор стал перечислять, сколько за сутки в Лос Анджелесе произошло ограблений, убийств, изнасилований, пожаров и ДТП.

В глубоком депрессоне от услышанного Мия переключила канал, а там передавали сюжет о наводнении в Новом Орлеане. С вертолета засняли крыши разрушенных зданий, торчащие из воды. По затопленным улицам проплывали обломки, ветки, какая-то мебель. Люди гребли на резиновых лодках, вылавливая вещички, над некоторыми районами Нового Орлеана небо затянулось серой мглой от пожаров. Мия с ужасом смотрела на затопленные руины. На экране нарисовался губернатор штата Луизиана и торжественно поклялся бороться с мародерством.

«Вот люди, которым намного хуже, чем мне. – подумала Мия. – Люди остались без крыши над головой, без работы, без денег, у кого-то погибли родственники. Тем, кто отказался эвакуироваться, просто некуда деться, в Новом Орлеане было все их имущество…»

Мия выключила звук и, не отрывая взгляд от безрадостных кадров наводнения, дотянулась до магнитолы – она всегда слушала Nine Inch Nails, когда она была одна дома и у нее было плохое настроение. Так что она не забыла Резнора – и даже подумала, что он бы точно не поставил ей ультиматум: «Или я, или собаки». Он бы не поставил, а она бы сейчас сидела с ним на крыше в Новом Орлеане.

Я не хочу так, я не хочу так, я не хочу так…

Ты мне тут будешь рассказывать, каково мне???

Ты не знаешь, каково мне!

Я валяюсь в постели

Я мысленно прожил столько жизней…

Не говори, что ты неравнодушен –

Нет же ж ничего, пустышка…

Тебе бы хотелось знать – правда же?

Ты протягиваешь руку тем, кто страдает,

Тем, кто действительно знает, каково это,

Тем, у кого когда-то давно был шанс,

Словно это что-то значит.

И – тю, как я болен,

И наверно, у меня нет выбора,

И наверно, это крик о помощи.

Я не хочу так, я не хочу так, я не хочу так…

Ты мне тут будешь рассказывать, каково мне???

Ты не знаешь, каково мне!

Я хочу знать всё,

Я хочу побывать везде,

Я хочу поиметь всех в мире,

Я хочу сделать что-то стоящее!!!

Мия переключила канал – опять новости, опять Новый Орлеан. Она вдруг заметила, что всматривается в заснятые с вертолета фигурки потерпевших. Нет надежды приметить знакомую мордаху, одернула себя Мия, как можно выжить в таком стихийном бедствии? Утонул. Точно утонул. Выключив телевизор, она перенесла магнитолу на кухню и стала готовить обед, прокручивая «Я не хочу так…» в шестой раз, она не услышала, как домой явился Чучмырик.

– Да не прыгайте на меня, мешки с блохами, скоро я вас больше не увижу! Надеюсь, у нас сегодня нет свиной головы?

– Собачкам же надо кушать! Что тебе – я эту голову купила, сама приволокла, сама разделала, они съели.

– Да, а меня от свиных голов тошнит! Трупьи черепушки в дом тащишь…

– Ну сегодня я не купила свиную голову. Сегодня рыба. Все еще недоволен?

– Я тебе неделями напоминаю – заштопай, постирай, а Номеру Седьмому из Slipknot ты джинсы штопала, а Номеру Пятому стирала…

– А что? Мужики с юмором. Номер Третий в перерыве между съемками клипа потащил своих в частный сектор абрикосы обрывать, а я увязалась. Они там замурзались, шуруя по чужим огородам, пока мы от злобных хозяев с овчарками улепетывали. Прикольно было. Ну я и взяла у них одежду привести в божеский вид.

– А как ты этому страшкушке Дэни Филдсу ключи дала от машины… от моей машины! Которую мне вернули гаишники с побитым левым крылом и штрафной квитанцией на МОЕ имя!

– Я ж тебе объясняла, ему срочно ехать надо было, а его машина в тот момент сломана была…

– А кто он тебе, этот Филдс? Он тебе даже не знакомый, а малознакомый. Эх, мозги жиром заплыли! А как ты к этим орлам из АFI готовить ходила…

– Мужики – они как дети, сначала за них все мама делает, а потом жена, а эти приехали свой сингл писать, квартиру сняли, по ресторанам не набегаешься, а сами картошку почистить не умеют…

– А как ты заставила меня свою собаку держать, пока ты вычесывала? До сих пор шрам от укуса остался! До кости прокусил кобелина! И ради кого я пострадал – вычесывала пух связать дедульке Тодду Рандгрену поясок от радикулита! Родного мужа покалечила, а чужому деду старалась, вязала!

– Ну, как бы – родственник.

– Он тебе никто! Бывший муж матери Лив! Что ты платье свое свадебное стервозе Дрю Бэрримор подарила, тут я вообще молчу…

– Ей шелк зелененький понравился, а на меня оно больше не налезает, в талии. По нему ж не догадаешься, что оно свадебное было, – заметила Мия. – Что, решил готовясь к суду прорепетировать список моих прегрешений?

– Решил! А как я тебя в новогодний вечер битый час ждал, минуты считал, глянул в окно – а ты соседке елку до дома дотащить помогала!

– Она слабосильная, ей помочь некому, мужа нет, дочка в детский садик ходит. Я и помогла. Чучмырик, ну нашел уже что вспомнить, до нового года довспоминался.

– Перестань называть меня этой кличкой! Надавала каждому по погонялу.

Песня заиграла в седьмой раз:

Я хочу знать всё,

Я хочу побывать везде,

Я хочу поиметь всех в мире,

Я хочу сделать что-то стоящее!!!

– Ну прям про тебя поется, эти последние строки. – Чучмырик взглянул на диск. – До сих пор Nine Inch Nails слушаешь… Очень уж ты щедрый человек, в том числе и на свое тело (я припомню на суде, как я на гастроли уезжал и чем ты тут без меня занималась). Всюду лезешь, тебе до всех есть дело, всем пытаешься помочь, но в результате получается медвежья услуга. Слишком простая. На вид добрая и отзывчивая, но без царя в голове, твоя жизнь – хаос начатых хороших дел, которыми ты невольно мостишь дорогу в ад и себе, и всем окружающим. Пойдем с тобой, Мия, завтра заявление на развод подавать, а ты давай, родная, съезжай из моей квартиры!

– Куда я пойду?

– У тебя родни полгорода! Из твоего тут только шмотки, кастрюльки и магнитола, соберешься по-быстрому и до свидания, топ-топ на маршруточку, псарню свою уволакивай, а увидимся в суде…

– Можно бы и через загс развестись, без суда…

– Квартиру мою я тебе не отдам! И машину не получишь! Ты с твоей профессией не зарабатываешь ни цента, впустую по кастингам блуждаешь, я тебя кормлю и твоих собак вместе с тобой, я докажу через суд, что это не твое имущество и не совместно нажитое, а мое!

С этими словами Чучмырик отправился пить пиво в бар на Приморском бульваре, больше не считая себя женатиком. А к Мие заявился солист группы АFI Дэйв – тезка Чучмырика.

– Прихавать есть???

– Ведро перловой каши с обрезью!

– Уйми собак, разлаялись…

– Тихо, тихо… Это Крокозяблик. Не гавкаем…

– Так нету прихавать? Чтоб для людей.

– Не видишь – рыбу чищу, потрошу, а они летящую во все стороны чешую подбирают. Я поджарю, потом будет рыба с картошкой и яйцом под сметаной. Только это все долго готовится, сначала надо все по отдельности поджарить. Куда садишься, Крокозяблик? Не вишь – коробка стоит! Там – щенки! Опять на подстилку покакали, – Мия вытащила тряпочку из-под щенков, выкинула в мусорное ведро и оторвала от старого халата новую.

– Хочешь, я тебя приглашу на концерт? Мы играем в благотворительном концерте, вся выручка от билетов пойдет в помощь жертвам наводнения в Новом Орлеане. Так что я тебя бесплатно за кулисы проведу.

– А кто еще будет? – спросила Мия.

– The Strokes с новыми песенками – у них релиз альбома на неделе, The Killers с новым гитаристом, White Stripes, SUM41, Nine Inch Nails (эти распались сто лет назад, а тут хлоп – опять вылезли, какой-то новый состав)… Только Чучмырика с собой не бери, пусть дома посидит, на хозяйстве.

– И так не пойдет. Он меня уже фактически бросил.

– Чё так? Поругались? Еще помиритесь.

– Нет, насовсем. Пиво пить без меня пошел… А я без него – на концерт, – сказала Мия.

А Челси в это время явилась к старшей сестре. У Лив ей было комфортнее – тоже частный дом, а не квартирка средней сестры (Мия с Чучмыриком обитали в трехкомнатной, но у нее же там шагнуть нельзя – на собаку наступишь), и собак никаких нет…

– Привет, сеструха! Снусмумрик дома?

– На геп-пет-тиции.

– Лив, ты меня любишь? Помоги материально!

– У т-теб-бя ест-ть м-мама.

– Она лишила меня карманных денег…

– Что ж т-так.

– Ну, она нас наказала… А я не виновата, виноват Тадж и его престарелый любовник!!!

– П-песец, – сказала Лив. – Д-дожили. А с к-кем эт-то он?

– С его учителем!

– А ну гаск-каз-з-зыв-вай, – потребовала Лив, и языкастая Челси изложила ей историю во всех подробностях.

– Я хочу его шантажнуть! – зациклилась младшенькая. – Его ж могут посадить за развращение несовершеннолетних! Помоги мне, я не знаю, что ему написать – ну, куда положить деньги, плату за молчание, чтоб я забрала и он не догадался, что это я…

– А к-как его з-з-зовут?

– Гэри Убальд. Ну, Лив? Я тебя развлекла? Дай мне деньги.

– Вот!

– Два доллара… всего??? Лив!

– Н-не м-могу б-больше, Челси, ты в-ведь не з-з-знаешь вз-з-згослую жиз-з-знь, всё так д-догого… Ид-ид-ди д-домой, сест-тга, м-мне ст-тигать надо, уб-бигать, м-мужу носк-ки шт-топ-пать…

– Пользы от этих старших сестер… – бубнила Челси, выходя за калитку. – От одной только хныканье, от второй два доллара перепало…

Она подобрала кирпич от недостроенного сарая и написала на заборе Лив:

ОСТОРОЖНО, ЗЛЫЕ ХОЗЯЕВА.

А Лив обманула Челси. Не взяла она в руки дырявые носки, не приблизилась к стиральной машине. Лив отправилась в ближайший полицейский участок. Растолкала очередь и ввалилась в первый попавшийся кабинет:

– М-мне н-над-до нап-писать з-з-заяв-вление. Но я сам-ма п-писать не ум-мею, у м-меня д-дислексия, я б-буд-ду д-диктов-вать, а в-вы п-пишит-те…

Пол-ментовки собралось поглазеть на такое чудо. Сначала Лив хотели вывести. Потом полицейские кое-как вникли в ее за-за-за-заикание.

– Говорите, педофил работает в школе Гринсфилд? Лучше бы заявление взять у матери, а не у сестры. И самого несовершеннолетнего сюда приведите.

– Н-над-до н-наг-гянуть к нему с об-б-быском, – с энтузиазмом прошамкала Лив, – он снимал на кам-мегу. А м-мать еще н-не з-з-знает. З-з-знаем т-только мы – сест-тгы.

У учителя биологии Гэри Убальда нашли с полсотни дисков и флэшек с содержимым в жанре «домашнее педофильское порно». Оказалось, учитель не с одним Таджем Тайлером развлекался – просто еще не успел познакомить Таджа с другими пяти-, шести- и семиклассником, а всего подпольную порно-студию посещали четыре пацана. Только первых троих мистер Убальд не своими тощенькими прелестями восхищал, а катал их на машине, угощал шоколадками, разрешал в интернете посидеть… Гэри Убальд сайт хостил – реdорhilеsdrеаm. net, где и выкладывал свои фото- и видео-похождения. Все желающие могут зарегиться и скачать за сорок баксов. Тереза Тайлер взглянула на фотки подставляющегося Таджа, сверкающего свеженькими татуировками, и побежала за валерьянкой…

Лив прибежала к Мие прямиком с суда – поделиться впечатлениями. Администрация школы божилась, что учитель был идеальным работником, с детишками ладил…

– Мия, а ты п-почему на суд не п-пошла? – спросила Лив у сестры. – На след-д-дующее заседание иди, п-пгид-думай, что од-денешь. Я б-буду в д-джинсах, Челси в шк-кольной фогме, т-ты п-платье од-девай. Чтоб мы не в-выгляд-дели, как две д-дугы…

– А при чем здесь я? Челси подсматривала, ты в полицию заявила, тетка Тереза – она мать потерпевшего… хотя какой он там потерпевший, никто его не насиловал, сам отдался. Ты перед визитом в полицию у Дуплика бы поинтересовалась, может, ему понравилось? Может, он сам хотел? Ты не забыла, что Дуплику собака в детстве откусила?.. А гормоны-то прут. Он и решил: ну, хоть так…

– Как ты его об-боз-з-звала? Д-дуплик?

– А кто он после этого???

– Он еще м-маленький, он не п-п-онимает. Его сов-вгатил п-пед-дофил. Таким не м-мест-то в шк-коле, они п-польз-з-зуются служебным п-положен-нием и м-маленьких м-м-мальчиков г-аз-зв-вгащают.

– Дуплик не трехлетний. Он осознавал, на что идет. Он тебе спасибо не скажет, что ты в полицию поскакала.

– Люб-бишь ты в-всем к-кликухи д-давать. Д-дуплик! Ск-кажу Т-таджу, что он т-тепегь Д-дуплик, гы!

– Не пойду я с вами. – сказала Мия. – У меня свой суд. Бракоразводный процесс…

– Т-тогд-да я п-после вт-тогого з-засед-дания т-теб-бе гасскажу.

А сам потерпевший сначала разревелся, что у него сердечного друга отняли, а узнав, что мистер Убальд не только с ним, а и с другими пацанами, и не только развлекался, но и подрабатывал, вытер слезки и заявил:

– Тогда мне его не жалко!

Мистера Убальда посадили на восемь лет. Сайт реdорhilеsdrеаm. net прикрыли, а когда Стивен Тайлер вернулся с гастролей, Тадж впервые получил от бати ремнем по татуированной заднице.