Миндаль с молоком

Миндаль с молоком

Посвящается Аннабел как старой подруге

и понимающему человеку

Записано так, как примерещилось. События происходят, видимо, в самом начале существования Шрайент как команды – то есть до «Капители».

* * *

Середина рабочего дня. Время обеденное, работа стоит. Она, Хэлль, трудилась бы, конечно, и сейчас… но расслабляла жара и общее настроение коллектива. Тот куда-то убежала, Ной вообще в последнее время стала «нехорошо задумываться», и начальница сама направила её полежать или пройтись. Масафуми вместо обеда и контроля над данными увёл в подсобку Шён. И Хэлль только тихо надеялась, что их будет не слишком слышно. Больше ничего в душе и не осталось. Лишь усталость и смутная тоска по чему-то… чего не бывает в её жизни. По подлинной романтике и настоящей страсти.

Хэлль вздохнула и положила ноги на стол. Пока никто не видит – можно. Откинувшись в кресле, она достала из ящика растрёпанную книжку с обложкой, усыпанной громадными цветами, из которых выглядывала умопомрачительная красавица в объятиях кавалера.

Никому на свете Тидзуру Аой не созналась бы, что читает подобное. Конечно, читала она со скептической усмешкой, да и роковой красавец её раздражал. В частности, своими дурацкими синими глазами. Были бы у него карие, светлые, золотистые… обжигающие каждым взглядом… насколько приятнее было бы всё представлять…

Ко всему прочему, книжка у Хэлль была одна-единственная. Купленная когда-то, нечаянно, на вокзале, зачитанная с тех пор до дыр – зато не позволяющая поставить ощущения на поток. Как было бы, если читать подобное пачками. А так – Тидзуру могла чуть ли не гадать по этой книжке. Или просто пробегаться по любимым – самым волнующим – местам…

Ох, вот оно… Аой пристроила роман на коленке, придерживая одной рукой. Откинула голову ещё чуть дальше, вперив дальнозоркий взгляд в мелкий шрифт страницы.

Казалось бы – ну что такого? Но от первых же строчек любовной сцены перехватывало дыхание и хотелось вскрикнуть. А ещё – если уж некому – хотя бы самой до себя дотронуться. И не просто, невинно, через ткань, потому что этого мало. А пробраться себе под блузку, трогать, крутить, гладить и мять… и по-прежнему задыхаться.

Она его хочет. Небо, как она его желает!.. Она сама не поняла, когда и как это началось. Может быть, в самую первую минуту, когда её обжёг его взгляд.

«…У моей сволочи чёрная чёлка… и такой же чёрный пистолет…»

Можно ли себе представить тепло в этом взгляде, нежную улыбку на этих губах?.. И больше, больше того…

Ох, да представить-то можно – и она, Тидзуру, сейчас занимается именно этим. Лаская себя и представляя их двоих в любовной сцене, едва ли не выученной наизусть.

А он ведь враг. Враг Масафуми и, значит, её, Хэлль, тоже. А она… Любит – или боготворит? – одного, а в грешных снах видит другого.

И обоим, надо сказать, на неё наплевать.

Невесёлые мысли мешались со сладкими грёзами, приправляя их миндальным привкусом безнадёжности… И Аой сама не заметила, как совсем расстегнулась, выпуталась из рукавов, да и лифчик к чёртовой матери скинула…

«…У моей сволочи длинные ресницы… Или так кажется? Снять бы с него очки да проверить…»

А ведь она и имени-то его гайдзинского не помнит. А если бы и помнила – не выговорила бы…

«Мою сволочь сладко было бы повергнуть наземь…»

Блузка небрежно наброшена на плечи, обнажённая грудь подставлена потоку прохладного воздуха из кондиционера, свободная рука Тидзуру зажата между ног. Помочь себе совсем? Неудобно из такого положения, и остатки разума не позволяют лезть самой себе в штаны… А если не лезть, а просто трогать через ткань – так и провисишь на краю, мучая себя… Закрыв глаза, уронив книгу, прокручивая в сознании одни и те же образы и забивая ими мысль, что надо бы уйти отсюда хотя бы в ванную…

– Ой, Хэлль, а ты, оказывается, ужасно красивая, когда не строгая!

Чёрт. Аой вздрогнула и инстинктивно прикрылась рукой. Потом сняла ноги со стола и села нормально.

Нет. Не чёрт. Просто Тот. Как все дети – не вовремя.

– Ну, зачем ты закрылась… Так красиво было… – губы малявки покривились, и в огромных голубых глазах показались слезинки. – Можно, Тот посмотрит?.. Ну Хэлль…

А, чего её стесняться, с какой стати… В конце концов, вместе пойти мыться им было бы очень даже естественно…

Тидзуру убрала руки и снова откинулась на спинку кресла:

– Ничего нового всё равно не увидишь, у тебя у самой такого добра с избытком! Жарко, Тот… Не обращай внимания.

Девочка совету не последовала. Подошла ближе и продолжала глазеть.

– А можно, Тот тебя потрогает? А давай, ты будешь мамой, а Тот будет твоим ребёночком и будет пить молочко?..

– Что за… – Тидзуру не успела строго сказать «нет». Младшая напарница уже встала на колени, взяла губами сосок старшей и принялась старательно высасывать несуществующее молоко.

«Она ребёнок… Она не может делать это с умыслом… Пусть поиграется и идёт себе… Чёрт, хочу родить своего, и тискать, и кормить… Хочу родить от кареглазой сволочи…»

– Спасибо, мамочка, очень вкусное молочко! Интересно, а с другой стороны не хуже?

– Тот, перестань.

Бесполезно. Малявка уже сменила положение. И продолжает в том же духе.

«Слишком сильно, почти больно. В самом деле, по-детски…»

– Мамочка, ты такая хорошая! Можно, Тот тебя поцелует?

– Спасибо, малышка, кажется, ты одна меня любишь…

«А промолчать нельзя было, а, Аой? Хотя… А много ли мы обе видим ласки?.. »

Хэлль расцеловалась с девочкой в обе щеки. Даже обняла и погладила по волосам… а потом попыталась резко отстранить:

– Эй! Девочки девочек в губы не…

Да разве от Тот отлепишься? Хотя та, скорее всего, и подумать не могла о большем, чем «чмок», «чмок», «чмок» и убежать… Так что во всём была виновата сама Тидзуру. Распалённая и давным-давно не целованная. Она просто в первое же мгновение ответила – и тут же перестала соображать, с кем и почему лижется взасос. Воистину горячо и отчаянно. Представляя цветущий сад, ласковое море и золотые искры в широких глазах гайдзина…

Будто во сне, Аой перекинула ногу через слегка обалдевшую Тот, притянула её совсем близко, ухватила крепко за бёдра… С силой потёрлась о горячее девичье тело – и в ту же минуту обмякла, отстраняясь, запрокинула голову со стоном:

– Kurofordo… Сволочь моя…

И тут же вернулась в реальность. Ну конечно. Как зовут американца – вспомнить мозгов хватило. А заниматься чёрт знает чем с бедной девочкой – как будто так и надо.

– Прости меня, Тот. Никогда больше так не буду. Ты просто оказалась не в то время не в том месте. Иди, гуляй.

– Хэлль, а что это было?

– Помнишь, ты меня спрашивала, что такое «юри», а я на тебя накричала? Так вот, считай, что я преподала тебе урок на практике. Оно тебе надо – знать такие ужасные вещи?

– Наверное, нет… Только ты всё равно красивая!

Ноябрь 2007